Из дневника 15 мая 2016, вс

Чис.23:8 “Как прокляну я? Бог не проклинает его. Как изреку зло? Господь не изрекает на него зла”. Проклинать - это не обязательно в явной форме желать зла кому-то, это и “изрекать зло на кого-то”. Есть несколько полуформ и переходных форм. Они тоже опасны как для проклинающего, так и для проклинаемого. Для проклинаемого они опасны тем, что “назаслуженное проклятие не сбудется”, а вот заслуженное - может и сбыться. Для проклинающего оно опасно тем, что он будет проклят за проклятие верующего.

Чис.24:9 “Благословляющий тебя благословен и проклинающий тебя проклят!” Бог благословит тех, кто хорошо говорит о народе Божьем и желает ему благословения. И проклянет говорящего о народе Божьем злое и желаещего ему зла.

Вт.1:45 “И возвратились вы и плакали пред Господом: но Господь не услышал вопля вашего и не внял вам”. Не всегда надо отвечать на просьбу, даже если просящий просит эмоционально и со слезами.

Тима: “Папа, быстро закрывай окна, надвигается ветер и дождь!”

В общении с людьми, легко высказывающими негатив об отсутствующих, у меня почти сразу возникает барьер. Сегодня осознал одну из причин. Если ему так легко вывалить тонну грязи при мне о том, кого здесь нет, ему будет не менее легко огрязнить и меня в мое отсутствие. А что, если следующему такому человеку сказать об этом?

Оказывается Дон Кихот, которого все бьют и который всем проигрывает, был написан в противовес геройским рыцарским романам.

Сидел в машине, ждал Давида с подготовки. Писал стихи для похорон Яны и Лены. Увидел учителя с группой школьников, где-то так пятиклассников. Учитель - высокий, прямой и худой что доска, темнолицый. В седых усах - улыбка. Я его видел несколько раз в школе, но всегда - без этой улыбки. Всегда он хмурился с суровой своей высоты. А тут он шел с подопечными своими - и был их обществом и своей ролью очевидно доволен. Как кошка мурлычет и счастливо щурится, когда ее сосут и мнут лапками котята, так он чуть не мурлыкал сквозь усы. Школьники несли ящики с цветочной рассадой, лейку с водой и лопату. Причем все были радостно оживлены, следов понукания и принуждения на лицах не наблюдалось. Они в деле. Лица - почти советские, простоватые такие, наивно светлые. Только один, идущий последним, оттопырил губу и кого-то изображает. Папу? Киногероя? Остальные - настоящие, оттого и простоватые до глуповатости. Если учитель - доска, то это - чурочки. Которые обстругаешь - и пустишь в дело. Когда они проходят возле машины, слышу обрывок реплики учителя: “…настоящие цветоводы…”. И дальше он им что-то говорит, они ему что-то отвечают, и видно, что им хорошо вместе. Бывает такое: человек на месте. Удовольствие наседки - сидеть на яйцах, удовольствие молотка - забивать гвозди, а удовольствие этого условного Петра Ивановича - быть учителем.