Ларёк

Из всех профессий криминального мира мне, почему то,  всегда импонировали аферисты и мошенники. Нет, конечно нет ничего хорошего в том, что нечестные люди обирают иногда до последней нитки честных людей. Это всё понятно. Тем не менее, есть в некоторых мошеннических схемах хорошо продуманные сценарии, основанные на знании психологии, человеческих пороков и стереотипов. Плюс ко всему – творческий подход с элементами актёрского мастерства. А театр долгое время был моей слабостью. Отсюда, видимо, и такое странное отношение к одному из направлений искусства отъёма денег. Опять же, кинематограф и книги. Во времена моего детства на экраны страны частенько просачивались фильмы французского и американского производства о всевозможных аферистах, с лёгкостью обманывающих толстых зажравшихся капиталистов. К концу фильма главные герои обязательно улетали с чемоданом денег к тёплому морскому берегу с пальмами. Советская идеология как бы подчёркивала, что вот, видишь, у них там человек человеку - волк! Кругом обман и мошенники! Не то, что у нас, в доброй дружной стране. Так то оно так, конечно… Но как же завидовалось этим симпатичным весёлым людям, бредущим вдоль тёплого моря с чемоданом денег…
 Прошло некоторое время. Я подрос, и выяснилось, что и в нашей могучей стране тоже существуют мошенники разного калибра. За свою жизнь я встречал множество бандюганов и воров, но реально красивую афёру всего однажды. К счастью, пожалуй. О ней и хочу рассказать.
 Это случилось во время моей недолгой работы в ларьке, в качестве ночного продавца. Я был студентом, денег не хватало и приходилось искать подработку. В стране полным ходом шло становление дикого капитализма. Торговали все и всем. И это на фоне тотального дефицита. Колхозные рынки и базарчики росли как на дрожжах. Свободные площадки на перекрёстках, площадях и проходных улицах буквально забивались кустарно изготовленными ларьками и павильонами.
 Однажды, мой одногруппник Сергей Павлов, по кличке Павлик, поделился со мной информацией о том, что собирается уйти с работы ночного продавца в ларьке возле привокзальной площади, и  найти работу поближе к дому. Почётная вакансия освобождалась, и Серёга, только из чувства уважения и личной симпатии, предложил её мне. Работа, по словам одногруппника, была относительно высокооплачиваема и интересна: можно было подторговывать своей водкой, скупать краденое и общаться с большим количеством представителей разных слоёв населения. Хозяин, как обычно, кавказец, но довольно адекватный и не жмот. Как ни крути, а это лучше, чем ночами разгружать вагоны или кидать лопатой. Опять же, новый опыт…
 Я с радостью согласился, и Серёга уладил все формальности с работодателем. Ровно через неделю, в пятницу, я должен был выйти в первую свою ночную смену. Мне уже не терпелось поскорей окунуться в новое для меня дело, когда неожиданно в общежитие приехал бывший сослуживец и пригласил на свой день рождения. По закону подлости, празднование выпадало как раз на первый рабочий день, а точнее вечер. Я уже хотел было отказаться, но обещание феерического празднования в кафе с участием нескольких незамужних, но сказочно красивых, по словам сослуживца, девушек,  в корне поменяло мои планы. Я позвонил Павлову и выложил всё как есть. Одногруппник не обиделся, отнёсся с пониманием и согласился отработать ещё одну, теперь уж точно последнюю смену в пятницу. Всё складывалось очень чудненько и удачно.
 День рождения прошёл хорошо. Я наконец-то поел много и вкусно. Мы так же много пили какого-то полупалёного спиртного, что в те времена было вполне нормально, что-то пели и плясали. Неземная красота и доступность присутствующих девушек, естественно, была явно преувеличена виновником торжества, поэтому возвращаться в  общежитие пришлось  в одиночестве.
 В понедельник утром я пришёл в институт и, встретив в коридоре Серёгу Павлова, на мгновение потерял дар речи. Всегда улыбчивый и шустрый Павлик с трудом заходил в аудиторию. Голова его была плотно обвязана бинтом, а глаз подбит.
 Как выяснилось, в ночь с пятницы на субботу на ларёк был налёт. Налётчики в масках выбили дверь, заскочили внутрь, ударили несколько раз кастетом задремавшего Серёгу и вынесли, что смогли, пока тот был без сознания.
 «А работа-то действительно не скучная, хоть и ночная» - подумал я.
- Не волнуйся, - грустно улыбаясь, успокаивал меня товарищ, получивший то, что, по сути, предназначалось мне, - такое редко бывает. А теперь уже точно ещё долго не будет.
 Работать в сфере ночной торговли как-то сразу расхотелось, но голод не тётка. Я вышел на работу.
 Хозяином торговой точки был дагестанец по имени Махмуд. Это был мужчина лет тридцати пяти, выше среднего роста, худой и, конечно же, с усами и забавным акцентом. По характеру хозяин был открытым и даже бесшабашным. Несколько раз он пытался заниматься бизнесом, но всегда прогорал. Ларёк ему подогнал какой-то земляк, и Махмуд с энтузиазмом катал на съёмной квартире самодельную водку. Ещё один интересный факт, о котором Махмуд сам однажды рассказал – это то, что когда-то он был милиционером, но имел неосторожность вступить в интимную связь с соседской девушкой. После содержательной беседы с отмороженными братьями дал честное слово жениться и уже через день бежал от неожиданно свалившегося счастья в далёкую Сибирь. Из нескольких лет прожитых в Сибири один год успел провести в местах лишения, что дало возможность Махмуду ощущать себя стопроцентным сибиряком.
 Мою дневную сменщицу звали Таня. Таня была альбиносом и матерью-одиночкой.  В силу жизненных обстоятельств она была подвижна, общительна и старалась зарабатывать деньги ежеминутно. Возле окошка ларька постоянно кто-то скандалил по поводу неправильно выданной сдачи. Заступив на смену, Таня тут же доставала из тайных карманов свой товар и выставляла на видном месте витрины. Её маленькие глазки на фоне бесцветных ресниц и бровей, худенькое лицо и торчащие ушки придавали сходство с белой мышкой. Сменщица относилась ко мне благосклонно и щедро делилась своими многочисленными наработками в искусстве торговли.
 В общей сложности, я проработал  в ларьке пару месяцев, но за это время меня десятки раз пытались обмануть, развести на жалость, взять в долг, запугать угрозами, а так же расплатиться телом или крадеными вещами. Сам ларёк как-то пытались поджечь и иногда разбивали витрину. Лично же я успел сходить на разговор с крышующими элементами и пару раз арестовывался милицией за нарушение правил торговли.
 Однажды  у Тани серьёзно заболел маленький ребёнок. Работать днём она не могла и привела на временную замену свою молодую соседку.
 Как и все молодые представительницы неблагополучных районов города, недавно с трудом окончившие школу, Наталья имела модную торчащую во все стороны причёску, яркую раскраску лица и томный взгляд женщины познавшей абсолютно всё в этой жизни.
 Пока Таня наспех вводила сменщицу в курс дела, последняя громко жевала жвачку, неторопливо курила и с некоторым пренебрежением осматривала помещение. Скудный словарный запас и явное игнорирование моего присутствия быстро убили интерес  к новой продавщице, и я подался домой. Нужно было ещё позавтракать и успеть в институт. А вечером снова на работу.
 Смеркалось. Предстояла очередная ночная смена. Ещё за несколько метров до ларька я заподозрил неладное – витрина была практически пуста, а на центральной полке в один ряд лежало несколько радиодеталей, издали напоминающих больших пауков.
«Похоже, кто-то надул Махмуду в уши новую бизнес-идею, - подумал я. – Радиорынок решил организовать, ну-ну.» К моему удивлению хозяин находился внутри и был очень зол. Таня тоже была в ларьке. В углу, съёжившись, громко всхлипывала новая продавщица. От утренней надменности не осталось и следа. Наталья размазывала слёзы с соплями по разноцветному макияжу и перепугано поглядывала на хозяина торговой точки. В течение всего вечера происходил очень эмоциональный и неприятный разговор по поводу случившегося. А случилось вот что.
 Начинался новый день. День, суливший появление нехилых денег в карманах молодой, но очень сообразительной продавщицы. Пошла торговля. На площади возле ларьков сновали толпы людей, желавших пива, сигарет, всевозможных сникерсов и водки. Наталья бойко торговала, обвешивая и обсчитывая наивных покупателей, с гордостью выглядывая из небольшого окошка в светлое будущее.
 Один из таких обсчитанных покупателей, не сообразивший даже пересчитать сдачу после покупки сигарет, вдруг снова подошёл к окошку и, запинаясь, попытался заговорить.
 Дядьке было лет за сорок. Он был выбрит и причёсан. Под плащом виднелся старенький костюм и рубашка с галстуком. В руках он сжимал чемодан. Сбивчивая речь и стыдливая интеллигентская улыбка сразу выдавали в покупателе лоха-инженера, всё ещё работающего за идею и позорные копейки.  Так и оказалось.
 Молодая торговка с надменной улыбкой выслушала историю неудачника с чемоданом о том, как он по заданию руководства крупнейшего поволжского завода приехал на наш завод холодильников, который, между прочим, так же выпускает современные баллистические ракеты. Под множество расписок поволжскому инженеру были выданы новейшие военные разработки в области радиотехники для установки в экспериментальные модели «АвтоВАЗа». Разработки эти получили широкую известность в узких кругах и имели заоблачную цену, но в открытую продажу поступали крайне редко. «За ними все просто охотятся, - понизив голос и озираясь, докладывал инженер. – Даже американцы!» Но произошло ужасное! Наивного лоха, как и положено, ограбили. Забрали деньги и документы. Слава богу, бесценные радиодетали не тронули, глупые хулиганы, хи-хи!
- Денег не дам! – отрезала продавщица, выслушав слезливую исповедь.
- Да что Вы такое говорите! – гордо подняв голову, вдруг вскрикнул ограбленный инженер. – Я никогда не просил милостыню!
 Вместо этого, дядька предложил взаимовыгодную сделку.
 Порядок цен и деньги в те времена были другими, поэтому привожу суммы примерно соответствующие нынешним.
 Стоимость одного «Тридиода 601» была, по словам ограбленного, около 20 000 рублей. Хотя, у перекупщиков будет и подороже. Коммерсант из инженера никакой, да и время поджимает, поэтому можно сделать следующее: дядька оставляет под честное слово два тридиода, а продавщица выставляет их на витрине, ну, скажем, по 7 000 рублей за штуку, обязательно указав название. Через час инженер возвращается, и если радиодетали продались (за такие-то копейки!), забирает 10 000 на железнодорожный билет и оставляет с благодарностью 4 000 рублей продавщице за сострадание. И всем хорошо!
 В отличие от ограбленного инженера, молодая продавщица была весьма продвинута и удачлива в коммерческих делах. Во всяком случае, ей так казалось. Поэтому сделка состоялась.
 Покупатель нашёлся на удивление быстро. Уже через час в окошко нетерпеливо застучал какой-то интеллигентишка в тяжёлых роговых очках.
 - Простите, а что это у Вас там такое лежит? – показывая в угол витрины дрожащим пальцем, спросил покупатель.
- Там это.. всё написано, короче, - тщетно пытаясь вспомнить, ответила Наталья.
- Но там написано «Тридиод 601»! – тыкал пальцем в корявую надпись на куске картона неугомонный интеллигент.
- Ну, да. А чё?
- Всего за 7 000 рублей?!! Я Вас правильно понял? – глаза покупателя округлились.
Молодая коммерсантка нехотя кивнула, с болью в душе осознавая, что сильно продешевила.
-Значит так, - твёрдо сказал человек в роговых очках и достал из кармана на удивление толстую пачку денег. – Я покупаю всё. Сколько у Вас есть?
 Приятно удивлённая продавщица ответила, что пока две штуки, но если надо, привезут через пару часиков ещё сколько надо. Покупатель отсчитал 14 000 и, радуясь как ребёнок, забрал  тридиоды. Потом он попросил телефон хозяина или адрес, по которому можно съездить прямо сейчас за бесценными радиодеталями. Молодая предпринимательница надменно хмыкнула – переговоры о таких серьёзных вещах можно было вести только с ней, а не с каким-то там ларёчником. И кстати, следующая пария будет в два раза дороже. Богатого покупателя цена интересовала не сильно, а вот время… Он обязательно придёт через пару часиков, но уговор – никому не продавать, всё только ему! Ну да, конечно, только тебе.  Наталья неопределённо покачала головой, с удовольствием пересчитывая лёгкие деньги.
 Буквально через пять минут перед окошком ларька нарисовался стыдливо улыбающийся инженер. Он торопливо забрал свои 10 000 рублей, поблагодарил добрую продавщицу за помощь и попытался срочно отправиться за билетом, благо, скоро подадут поезд до реки Волги. Но не тут-то было. Продавщица делала одолжение и требовала очередную партию радиодеталей. Инженер смущённо отказывал, так как совершенно не было времени, да и в одном из ларьков покупали дороже и хоть сейчас. Молодой предпринимательнице пришлось включить всё своё дьявольское обаяние. Дядька, понятное дело, устоять не сумел и согласился продать десяток штук «Тридиодов 601», так как взял с запасом, но никаких отсрочек! Наталья выгребла из кассы всю наличку, добавила только что заработанные 4 000 рублей и предложила оставшуюся сумму добрать товаром, повторно включив вышеуказанное обаяние. Дядька опять не устоял и, махнув рукой, раскрыл чемодан. Поразмышлять, почему поволжский инженер колесит по стране практически с пустым чемоданом, времени не было, и продавщица в ускоренном темпе набила доверху предложенную ёмкость продаваемым товаром. Ну, был грех, не доложила на пару тысяч, так ведь не мы такие – жизнь такая!..
 Ограбленный инженер ушёл, согнувшись под тяжестью большого чемодана, а Наталья, разложив на пустой полке значительно подорожавшие «Тридиоды 601», довольно закурила и стала ждать, с улыбкой представляя, как округляться глаза Махмуда от известия, что практически весь товар распродан за один рабочий день молодой, но уже крайне талантливой продавщицей; как с завистью будет смотреть на неё Таня, понимающая, что на её место нашлась более достойная кандидатура; как обиженно будет топтаться в дверях пришедший на ночную смену студент, которому нечем торговать…
 Время шло. Богатый покупатель, сука, непозволительно задерживался, а многочисленное быдло, слоняющееся вокруг, лишь удивлённо хлопало глазами, разглядывая витрину ларька и ничего не покупало. Грамотные инженеры и богатые интеллигенты закончились.
 Прошло 2-3 часа, приехал Махмуд. Он забежал в ларёк с действительно круглыми глазами. Молодая продавщица успокоила хозяина, объяснив ситуацию. С минуты на минуту должен был прийти человек с пачкой денег. В крайнем случае, можно будет с выгодой распихать ходовой товар по каким-нибудь радиорынкам или магазинам.
 Мне кажется, Махмуд довольно слабо разбирался в радиотехнике, но жизненного опыта у него было достаточно, чтобы впасть в бешенство, разбить старый табурет о пол и очень ярко и доходчиво объяснить начинающей предпринимательнице, кому и куда теперь можно запихать все эти секретные разработки завода холодильников.
  Я пришёл в ларёк последним, когда сцена подходила к логическому завершению.
 Молодая продавщица, размазав весь свой шарм и обаяние по опухшему от слёз лицу, причитала о старых, больных родителях, голодном детстве и суровой судьбе, не переставая при этом курить. Махмуд шевелил злобно торчащими усами и постоянно куда-то звонил за советом. Таня тоже курила и качала головой. Единственная фраза, которая мне запомнилась в её исполнении: «Эх, Наташка, Наташка, эта разводка старше американской конституции…» Я раньше и не замечал за своей сменщицей таких глубоких познаний в исторических фактах.
 Не могу сказать, что я сильно сочувствовал наглой и бестолковой Наталье. Скорее, с сожалением понимал, что Махмуд не вернёт потерянных денег и потерпит очередное поражение в битве за звание самого удачливого ларёчника года. Так и получилось. Вскоре у ларька появился новый хозяин и новые продавцы. Я опять остался не у дел. Мне оставалось только переваривать в голове полученный опыт и заниматься философскими размышлениями на тему: «А кто круче – тупой браток, бьющий по голове кастетом, или «поволжский инженер», предлагающий лёгкие деньги?» В конце концов, чаша весов склонилась к «инженеру». Разбить башку ближнему своему может каждый второй, а вот разыграть подобный спектакль, мне кажется, я бы не решился, хоть и имел склонность к актёрству. Думаю, мало бы кто сумел. Впрочем, может просто бог миловал, и подобные творческие личности просто не попадались мне на пути? Слава богу, слава богу… Достаточно чужого опыта и официальных театральных постановок, на которые я иногда хожу. Мне достаточно.