Воспоминания в поезде Париж-Москва

"Еще одним холодным утром
 Руки без слов
 Кричат об одном -
 Это любовь" (с)
 Адиль Жалелов.
 
 Горечь, такая горечь внутри. Даже не пустота. Я знала, что этот момент настанет, и я останусь сама с собой, одна в поезде, назад домой, "Париж-Москва"...Одно название рейса - что может быть печальнее вообще?

 Каникулы у Жени в Дижоне удались. Маленькая, приветливая, старинная столица Бургундии любезно привечала меня целых 10 дней. Хотя, и не сказать, что наши дни были насыщены. Кроме, разумееется, последнего. Пожалуй, рецепт любых успешных каникул - хотя бы толика мужской симпатии. Интересно, Жан, Женин муж, специально так часто его приглашал?...
 
 Одно из самых волнительных в этой истории то, что в первую же нашу встречу,да почти с одного из первых взглядов на него, я представляла, как он целуется, какой он, когда возбужден. И сейчас не верится, а вчера казалось абсолютно закономерным, что все так и произойдет, и я увижу, я это почувствую.
 
 Симпатичный, слишком, когда улыбается. Когда намеренно перехватываешь его смеющийся взгляд за столом, обязательно, в конце концов, направленный на тебя. И так неторопливо было приближение, так вроде бы закономерно. Он совсем не говорит по-английски, как и я по-французски, и Женя старательно переводит. Руки, вены, их покрывающие, такие упругие, что начинают заводить. И ты заводишься, с каждым мгновением все больше и больше, и становится можно все больше и больше с каждым глотком вина, хотя он практически не пьет. Жени уже нет. Переводы, переводчики на телефонах, предложения одни за другим. И это еще одна, такая сладкая до истомы, каждый раз появляющейся при воспоминаниях, особенность - полное отсутствие вербального разговора из-за разности наций, рождающее такое притягательное чувство понимания, что перед тобой человек совершенно другой даже не культуры, мира и языка, а всего вместе. Точнее говоря, иностранец, который не может понять твоей речи, а ты - его. И только один язык, который по-настоящему объединяет, - язык тела. С помощью него можно сказать так много, не произнося ни слова. Только непрерывные переводы на телефонах, и то, лишь отчасти создают его словесную форму, делая разговор осуществимым практически только эмоциями, прикосновениями. И как было приятно сосуществование этой границы между нами и общности языка тел. Даже просила говорить на этом языке любви, на французском, о том, что нравлюсь. Такие мускулистые руки, но все так нежно-нежно, заботливо. Нравится дразнить, не давая себя поцеловать, а в ответ получать удвоенный напор, даже легкое потягивание волос и запрокидывание головы.

 Да, вы понимаете друг друга без всякого словесного разговора. И так можно до утра просидеть, после чего предложить спать в одной кровати. Какая грязь, лишь только сон, в оставшиеся полтора часа до начала отъезда. И такое нежное, потрясающее пробуждение, как будто спала целую ночь. В голове - ЗБС, самая счастливая практика после первого курса... И так хочется отблагодарить за тепло и нежность. И никаких лишних слов, рук движутся именно туда, вопреки произносимому "no, no" в гостиной. Странная неловкость от ощущения размера, но такая приятная очерченность. Кажется, всего пара прикосновений, и видишь, наконец, то, что представлялось. Неловкое вытирание, но не проходит и пяти минут, как он снова готов. Это безумно возбуждает. Да и вообще все безумно возбуждает, начиная еще с самого первого поцелуя. Не можешь отказаться от легкого постанывания, но его руку не допускаешь. Да, как же приятно чувствовать такое сильное желание. Я уже думала, что после встречи с "бесспорным" никогда его и не почувствую.

 Несколько раз порываешься проводить, задаешь глупенькие вопросы, получая такие же ответы, но каждый раз его руки нежно, настойчиво притягивают тебя назад. И тут просто апофеоз нежности. Долгие, непрерывные взгляды, кажется, любование с оттенком горечи от потери, заботливые поглаживания по голове, лицу, губам, бровям, будто бы, чтобы запомнить... Нежные, нежные поцелуи. Но ты настолько вжилась в роль, ты сейчас понимаешь, как надо поступить. Окончательно встаешь, ждешь, пока оденется, по-хозяйски оглядывая ремень, который так и не расстегнула сама. Ждешь, когда подойдет к двери.
 
 Его прощальное объятие, поцелуй, долгий-долгий взгляд. Ты открываешь дверь, и он снова возвращается, чтобы еще раз поцеловать, с отчаянным, последним желанием, т.к. и ты, и он, вы оба знаете, что вот это - по-настоящему последнее. И эта неизбежность расставания, которая пронизывает движения и чувства двух людей.

 Он вышел, обернулся посредине двора, чтобы увидеть, как ты молчаливо принимаешь эту неизбежность, стоя за окном, и точно так же ждешь, когда он дойдет до угла дома, чтобы обернуться в последний раз.

 И остается только бесконечная несправедливость, щемящее до нутра чувство того, как только что двое людей подарили друг другу столько тепла и нежности, и при этом, преступно, отчаянно знают, что это не повторится.