Писатель будущего

Антон сидел в позе лотоса с закрытыми глазами и М-транслятором на голове, расположившись прямо в траве одной из лужаек городского парка. Он занимался любимым делом – трансформировал свои фантазии в реальные стереоизображения, создавая очередной фильм для выставки. На дворе стояло начало лета, и день выдался чудесным: светило яркое солнце, щебетали птички, деревья красовались нежной зеленью листвы, а воздушный мир безветрия наполнялся природными благовониями.
Довольно смешную конструкцию представлял из себя этот М-транслятор: сплетения тонких железок извивались в самые хаотичные узоры и образовывали над головой бугорок, походивший на дырявый берет из соломы, опирающийся в пластиковый обруч, с прикрепленными к нему специальными непрозрачными очками. Гениальная вещь – детище изобретателей конца двадцать первого века и лучший подарок для творческой личности. Эта штуковина максимально сократила разрыв между идеей и её реализацией, избавив человека от долговременной рутины. Художнику достаточно теперь было придумать свою картину и вот она уже в памяти М-транслятора, скульптору представить будущую скульптуру, как ЗД-принтер уже приступает к работе над созданием нового Апполона. Что же касается писателей и сценаристов, то им, пожалуй, повезло больше всех, им представилась возможность стать тем, кем они всегда мечтали – настоящими творцами, создателями миров. Любой фантазер теперь мог превратиться в кинорежиссера, кинооператора и ЗД-аниматора одновременно, не нуждаясь в актерах и съемочной группе, ограничиваясь лишь собственными фантазиями. Это произвело настоящую революцию в творческой среде и, казалось бы, должно вызвать кризис, но оного не произошло, так как люди к этому времени уже успели измениться – наступило другое время и другая эпоха, а коммерциализация всего и вся ушла в прошлое. Художники, скульпторы и писатели более не заботились о хлебе насущном. Творческий человек наконец-то обрел настоящую свободу и мог заниматься любимым делом без каких-либо ограничений. Однако М-транслятор применялся и в других областях человеческой деятельности, задуманный не только и не столько для творчества и развлечений, а как инструмент для науки, позволивший сильно облегчить труд ученых-конструкторов и остальных исследователей.
Поначалу у Антона все шло хорошо: появилась многообещающая фантазия, которая начала довольно быстро развиваться, визуальный ряд тоже был неплох, но потом все застопорилось, сюжетная линия приостановилась и никак не могла развернуться в полной мере. Несмотря на столь хорошую погоду и правильную позу – мук творчества избежать не удалось. Оснащенность современного фантазера все же не избавила его от трудностей, встречающихся на пути любого творца. Умиротворение сменилось раздражением, которое заставило Антона раскрыть большие светло-серые глаза и вырвало из уст звуки возмущения.
– Да, что же это такое! – крикнул он в сторону ни в чём не повинных берез, и резким движением сорвал М-транслятор с головы. Но, спустя минуту, стал виновато озираться.
Рядом с лужайкой эмоционального фантазера, пролегала пешеходная дорожка из эко-бетона, на ней никого не было, кроме одного пожилого мужчины в светло-сером спортивном костюме из специальной вентилируемой ткани. Видимо он услышал Антона, так как остановился, отвлекшись от бега, и направлял свой взор прямо на него.
– Молодой человек, извините, это у вас М-транслятор, не так ли? – обратился он к Антону еще издалека, приближаясь всё ближе и ближе.
– Да, – негромко ответил рассевшийся на траве фантазер, смотря на незнакомца исподлобья.
– Замечательная вещь, – подытожил пожилой человек, присев рядом с Антоном. Не смотря на достаточно морщинистое лицо древнего старца, он довольно-таки резво передвигался и обладал телом сорокалетнего спортсмена. Медицина двадцать второго века была способна на многое: продлить жизнь, увеличить физические возможности организма, даже омолодить, но пока не могла превращать стариков в юнцов. Поэтому на голове незнакомца белела седина, а на коже имелись морщины. Была еще борода, которую он почему не захотел сбривать.
Антон утвердительно кивнул, стараясь изобразить приветливо-уважительное выражение лица. Он не ожидал такого поворота событий и не был готов к общению, поэтому даже не знал о чем говорить с незваным гостем.
– Вы художник или писатель? – вновь обратился с вопросом бойкий старичок.
– Писатель. Хотя сейчас нет такого определения, – чуть громче, чем в прошлый раз, ответил Антон. Общение с пожилыми людьми, конечно, не входило в его сегодняшние планы, особенно в момент творческого стопора, всегда вызывающего у него сильное раздражение, но врожденная интеллигентность настойчиво взывала к терпимости, вежливости и отзывчивости.   
– Ах да, нынче же вас называют мастерами фантазий, – протянул седовласый любитель бега, и сразу же добавил, – Сейчас все намного проще стало.
– Ну как проще, остались еще некоторые трудности, – быстро отозвался молодой мастер фантазий, слегка нахмурившись.
– Да, я как раз заметил, что у вас что-то не получается, – улыбнулся доброй улыбкой сквозь седую бороду пожилой человек, смотря на Антона. Его взгляд постепенно перекочевал на лежащий в траве М-транслятор, и на какое-то время задержался на нём. 
– Вот видите, есть трудности, – опустил голову Антон и резким движением руки сорвал несколько травинок.
– Конечно, муки творчества еще никто не отменял, но всё же вам теперешней молодежи проще, намного проще стало, совсем не то, что в наше время. Вам, например, не надо спину гнуть у монитора, стучать пальцами по клавиатуре, корпеть над правильностью слога, да вам вообще писать не надо. Кстати сказать, забыл представиться, меня зовут Аркадий Борисович Солнцеедов – в прошлом профессиональный писатель, а в настоящем просто старик, старающийся продлить, не без помощи нашей замечательной медицины, на как можно более долгий срок свою жизнь, – выступил с речью бойкий старик, а когда закончил, то протянул своему собеседнику руку для рукопожатия. 
– Антон Железнов, – отозвался молодой писатель виртуальных феерий и уважительно пожал сухую ладонь пожилого собеседника. Он как-то сразу же изменил к нему отношение.
– Да-да я о вас слышал! – возгласил, представившийся писателем Солнцеедовым, и после начал говорить чуть спокойнее. Видел ваши работы, видел. Как раз на прошлогодней выставке «Создатели миров». Неплохо, совсем неплохо. Запомнился даже тот ваш уникальный фантастический мир, удивительно красивый и продуманный до мелочей. У вас прекрасная фантазия.
– Спасибо, я даже не ожидал, – удивился Антон и хотел что-то еще сказать, но не успел, так как Аркадий Борисович решил вновь продолжить свою речь.
– Сейчас вы, наверняка, придумываете что-то новое для выставки. А вы знаете, что еще за сорок лет до изобретения М-транслятора я написал в своем фантастическом романе о подобном устройстве. Конечно же, нет, вы ведь нынче не читаете, все только смотрите, да мыслями играете. Я любил писать о будущем, тогда мне это казалось очень увлекательным, потому что я мысленно переносился вперед во времени и жил в том тогда еще далеком мире. Мои романы издавали, но я не пользовался большим спросом. Тогда в моде были страшилки: апокалиптические фантазии о разрушенном в ядерном огне мире, полудиких людях с автоматами, о бесконечных войнах, монстрах-мутантах, вампирах и прочей нечисти. Мало кто верил в пришествие светлого и мирного будущего, в наступлении которого я не сомневался.
– Ух ты! Я бы хотел почитать ваши книги, обязательно постараюсь найти их в электронной библиотеке, – загорелся искренней заинтересованностью Антон.
– Да, поищите, они должны быть там, – как-то абсолютно без эмоций отозвался пожилой писатель.
– А сейчас вы пишете?
– Нет, знаете ли, бросил я это дело окончательно и бесповоротно, – прохрипел Аркадий Борисович. Отдавши писательству восемьдесят лет своей жизни, я не потрачу более на это ни дня. Сейчас мне сто тридцать и в этом две тысячи сто тринадцатом году, я постараюсь, как и в предыдущие пятьдесят лет, снова окунуться в реальность, чувствовать её каждой клеточкой своего старого, но еще борющегося за жизнь, организма. То будущее, о котором я писал, наступило и мне посчастливилось дожить до него. Сегодняшний мир, лишен тех уродств, что имелись во времена моей молодости, а по сему, мне больше ничего не хочется придумывать.
– Но и сейчас есть проблемы, не все уж так идеально. На планете множество загрязнённых территорий, людям столько еще предстоит собрать мусора, очистить землю, моря и океаны, избавиться от огромного количества радиационных отходов, наконец, – выступил с речью Антон, кичась своей осведомлённостью.
– Это все ерунда. Вопрос времени и не более. Зато на земле больше нет войн, люди поумнели, научились избавляться от неизлечимых болезней, и по-настоящему жить, а не существовать. Мы более не боимся завтрашнего дня, занимаемся тем, что хотим, а не тем что нам кто-то сказал. Образование стало настоящим образованием, а не его фикцией. Дети сами бегут в школы, где они в игровой форме, путем самообучения раскрывают свой потенциал на полную катушку. Телевидение показывает то, что по-настоящему полезно для нас, а не выгодно какой-то отдельной группке людей, запутавшихся в самих себе и в своём восприятии мира.
Солнцеедов взглянул на небо, и, остановив взгляд на одном маленьком облачке, глубоко вздохнул.
– Но знаете, что не изменилось – продолжил он. Мы до сих пор стараемся убежать от мира, в котором живем, от окружающей нас природы. Мы забываем о том, что реальность тоже может быть интересной. Почему я бросил свои фантазии? Да потому, что я увидел, как всё пролетает мимо меня. Я давал жизнь книжным героям, но взамен утрачивал свою. Я терял своих близких, не успев в достаточной мере насладиться их присутствием. Я пропустил детство и юность сына, молодость и зрелость жены, старость родителей, не додавая им должного внимания и участия.
Антон задумался и почесал затылок, взлохматив длинные каштановые волосы. Он попытался обратить, сказанное старым писателем на себя, и заметил, что данные слова могут, в полной мере, отнесены и к нему. Молодой фантазер приближался к тридцати годовой отметке, и действительно мало внимания уделял родителям, а жены у него и вовсе не было, он ведь только и занимался, что придумывал стерео-феерии для бесконечных выставок.
– Вот так-то молодой человек, а вы все переживаете из-за всякой ерунды. Не идет фантазия, да и суперпроцессор с ней. Посмотрите – какая красота вокруг. Отбросьте в сторону свою шапку-головоломку, погуляйте лучше, насладитесь прекрасной погодой, прочувствуйте реальность этого дня каждой клеточкой своего организм. Ну, бывайте Антон. Не подумайте, что я призываю вас бросить свое увлечение, просто послушайте моего совета: не забывайте про реальность, – проговорил старый писатель, вставая на ноги, кряхтя и отряхиваясь от травы. Он махнул рукой на прощание и, вернувшись на беговую дорожку, возобновил свой бег.
Антон еще долго смотрел вслед новому знакомому, даже когда тот уже скрылся за поворотом, и его слова никак не выходили у него из головы. Солнце еще светило, хотя на небе появилось больше туч, но они особо не затмевали небесную лазурь, а скорее наоборот украшали его своим белым пухом. Мастер фантазий без сожалений засунул М-транслятор в сумку, встал, отряхнулся и зашагал по дорожке, одновременно активировав на ручном браслете голографический дисплей телефона. На маленьком прозрачном экране высветилась фотография пожилой женщины.
– Алё мам, как у тебя дела? Как папа? Почему звоню? Да, просто так, – пролетали меж берез и отражались от бетонной глади слова молодого человека. Он уже не грустил, улыбался и чему-то искренне радовался.