Женское счастье

Неизвестно, кто в техническом отделе за высокий рост, широкие плечи и мощный зад дал ей это обидное прозвище - кобыла. Так ее и звали за глаза в отделе. Даже в ее длинном лице было что-то лошадиное. На самом деле звали ее Эльвира. Она приходила на работу и зимой,  и летом в одном и том же длинном сером платье, к которому лучше всего подходило слово "балахон", а прическа, которую она носила, называлась "Я жду тебя в пещере". Эльвира не гналась за модой, никогда не красила губы и тайно курила в туалете. На заводских вечерах отдыха она могла тихо простоять весь вечер у стенки, наблюдая, как приглашают ее подруг. Она не была замужем и, видимо, махнув рукой на себя рукой, со всей страстью отдавалась работе. Никто лучше ее не мог сосчитать, сколько нужно для сборки болтов и гаек, как исправить бракованные детали или уговорить военпреда подписать нужный чертеж. Она имела неисчислимое количество общественных нагрузок, проводила собрания, собирала взносы, обходила всех с подпиской на займы, делала политинформации, ходила на курсы Марксизма-Ленинизма. Когда она подходила к кому-то с очередной ведомостью, ее спрашивали, доставая кошелек:
- В какое общество я вступаю на этот раз?
- В общество любителей книги, - серьезно отвечала Эльвира, - с вас 50 копеек.

Трудно сказать, как сложилась бы жизнь и судьба этой некрасивой молодой женщины, если бы в отдел не пришел новый начальник. Это был красивый элегантно одетый мужчина средних лет с волевым лицом и модной прической. Если бы он работал в театре, то мог бы успешно играть героев любовников. Его звали Тимофей Ильич, но женщины между собой сразу прозвали его Тима. С его приходом Эльвира изменилась. Она купила модное платье, сделала прическу и бросила курить. И весь отдел понял, что кобыла влюбилась.

Тима стал главным технологом после ухода на пенсию своего предшественника Григория Николаевича, интеллигента старого закала, никогда не повышавшего голос, а если он что-то требовал от подчиненных, то всегда делал это извиняющимся тоном. Только один раз услышали, как он выругался матом: на улице был сильный дождь, и когда он собрался домой, то увидел, что кто-то ушел, надев его калоши! Григорий Николаевич чрезвычайно добросовестно относился к своим обязанностям и часто задерживался на работе допоздна. Нередко дежурный по заводу, увидев поздно вечером свет в окне, заходил в отдел и находил его работающим за своим столом. 

Новый главный технолог ровно в пять смотрел на часы и запирал свой  кабинет. Зато он велел заменить в кабинете мебель и повесил на двери табличку: "По личным вопросам прием с 4 до 5". Чаще всех его кабинет стала посещать Эльвира. Она ходила с ним обсуждать профсоюзные и партийные дела, носила к нему на подпись свои расчеты, советовалась, как снизить брак и, когда он отчитывал ее за какие-то просчеты, покорно слушала, влюблено глядя на него своими большими лошадиными глазами. Поняв в чем дело, Тима стал от нее прятаться, посылал ее на работу в колхоз, и, если предстояла длительная командировка, все знали, что, скорее всего, туда поедет кобыла.

Какая-то из близких подруг пыталась ее образумить, убедить, что у нее нет никаких шансов, и Эльвира ей призналась, что ни на что не претендует, а просто хочет от Тимы ребенка. Она была довольно молодой и вполне годилась для роли будущей мамы.
- Это совершенно нереально, - сказала подруга, - он женат и у него красавица жена.
- Мужчины изменяют женам не потому, что находят более красивых, а потому, что просто находят других, - мудро сказала Эльвира. И этой другой буду я. Мое время придет.

И оно пришло.
Весной группа технологов во главе с Тимой поехала в командировку на месячные курсы повышения квалификации в Москву. Эльвира добилась, чтобы в эту группу включили и ее. Их поселили в общежитии, и она поняла, что пришел ее час. Эльвира по-дружески опекала Тиму, приносила ему завтраки, стирала и гладила его рубашки, переписывала для него лекции и доставала билеты в театр на Таганке. В последний день, во время вечернего банкета в честь успешного окончания курсов, она подпоила Тиму и привела к себе в комнату. Заранее предупрежденная подруга ушла ночевать в другое место, а Тима утратил бдительность и выбрался из Эльвириных объятий только под утро. Хотя он взял с нее слово, что все останется между ними, скоро весь технический отдел уже знал, что кобыла беременна.

Она расцвела, начала краситься, стала красиво одеваться и смеяться по поводу и без повода. К Тиме в кабинет ходить перестала и уже собиралась в декрет, когда, получив анонимное письмо, обо  всем этом узнала Тимина жена. Кто это мог сделать? Неужели кто-то позавидовал женскому счастью кобылы?

Тимина жена подала на развод, был страшный скандал. Отдел разделился на два лагеря, одни считали, что кобыла поступила подло, другие, наоборот, во всем обвинили Тиму, который якобы не пропускал ни одной юбки. Так ему и надо. В отделе опять появился Григорий Николаевич, которого вытащили прямо с дачи. Тима уволился с завода и уехал в другой город. По слухам, туда же переехала его жена, и они помирились: у них был сын.

Уволилась с завода и Эльвира. Кто-то видел ее на улице с детской коляской. Она похорошела и выглядела вполне счастливой.