Пляжный стрелок, или Крымский вояж Деда Пули

Иван Фёдорович по путёвке от Дома ветеранов РЖД поехал на десять дней в Крым, в Большую Феодосию. Он бывал там и в советский, и в украинский период, а теперь ему хотелось посмотреть, как Россия обустраивает вновь обретённую территорию, и что сверх игорного дома и ЕГЭ Крым получил.
Один раз Иван Фёдорович увидел, что Крым кое-что получил от России – более жестокую полицию по сравнению с относительно безразличными украинскими правоохранителями. Началось с того, что Иван Фёдорович прогуливался по аллее и услышал крик. Он глянул в сторону и заметил: трое полицейских напали на какую-то женщину, пытаясь её изнасиловать.
Иван Фёдорович всегда помнил, что именно такая беда, случившаяся некогда с его внучкой, заставила его стать «народным мстителем» Дедом Пулей. Щёлкнув пальцами, он вызвал Мадам Драгунову и Ранец, где хранилась его хоккейная маска.
Негодяи тем временем ничуть не остерегались, а Дед Пуля выстрелил в фонарный столб, сбив фонарь, который, сорвавшись, пробил голову одному из нападавших, гарантировав сотрясение мозга в последней стадии, поскольку было ещё, что сотрясать. Двое других отскочили, один из них подхватил за горло - неизвестно зачем, может, инстинктивно в своей полицейской тупости, чтобы отбиться от того, кто стреляет, - валявшуюся на земле пустую бутылку из-под палёной водки, и … от второго выстрела эта бутылка разлетелась, причём отдельные осколки попали в глаза державшему её. Слепота ему была обеспечена. Перепугавшийся третий, забыв и о жертве, и о пострадавших соучастниках, опрометью бросился бежать, но Дед Пуля выстрелил ему в ногу. Тот подскочил и, пролетев метра три по воздуху, угодил – да ещё вниз головой - в мусорный контейнер, где кто-то успел поджечь накопившиеся ТБО.
- Обгорит – не велика беда, - сказал Дед Пуля – А ведь такие комбинации провести мне давно случаев не было.
Дед Пуля подошёл к спасённой им женщине, которую, судя по нагрудной бирке («бэйдж», как принято сейчас говорить), звали Анна Венгерова, и она работала в компании по анимации в туризме, так как логотип этой компании на бирке был тоже.
Анна уже слышала про Деда Пулю, но не ожидала, что он появится.
- Я не знаю, как Вам выразить благодарность, - с трудом начала она – Эти трое занимались поборами с туристских компаний. За твёрдый отказ они стали нападать на наших работников. Вот у нас двое новичков, Андрей Мараев и Савва Минкин. Они были студентами Большого экономического университета, он же кратенько БЭУ, и их отчислили по надуманной причине, за отказ заплатить за допуск к дипломному процессу. Они оба отсюда, поэтому устроились к нам, думали, что хоть год побудут, оформят академический … И защитятся экстерном, так, кажется это называется. Так нет, вчера на них эти трое подонков напали, Мараев с Минкиным еле ноги унесли. А сегодня я нарвалась на этих …
- Эти подонки больше никому не помешают, я их наказал, да ещё и красиво. Раньше всё одно - руки и ноги отстреливаешь, кастрируешь или в позвоночник стреляешь, чтобы спинальниками сделать … Это однообразие поднадоело. А вот Мараеву с Минкиным может, чем-то помочь можно.
- Как и чем? – удивилась Анна – Сейчас преподаватели из БЭУ большой делегацией на наш курорт пожаловали, с ректором Максимовым во главе. Отдыхают на эти поборы.
- И ректор здесь? – спросил Дед Пуля – Нет, это как раз случай, чтобы помочь этим двоим. Вот и здесь мне представился случай. В полицейских стрелял - вот только что, в прокуроров стрелял, - одной из них обе ноги по колени отстрелил, в приставов стрелял, в коллекторов стрелял, в охранников стрелял, а в преподавателей вузов не довелось, хотя давно мечтал.
Анна достала мобильный телефон:
- Савва? – начала она – Срочно приходите вместе с Андреем сюда, где вчера на вас нападали. Нет, эти валяются раненые … Кто ранил их? Дед Пуля! И он готов вам помочь.
Через двадцать минут Минкин и Мараев подошли.
- Итак, Вас отчислили несправедливо? – начал Дед Пуля.
- Да, - ответил Мараев – Нашу группу собрали и сказали, что каждый пусть принесёт по восемьдесят шесть тысяч, иначе к защите диплома нас не допустят. Мы записали это на мобильное устройство, пошли жаловаться, дошли до ректора, он обещал разобраться, а через четыре дня нас по подложным документам отчислили.
- Я сделаю так, что вас примут обратно. Ректор же здесь?
- В это время они на особом пляже, всей тургруппой.
- Мы ворвёмся на пляж, захватим ректора и заставим его подписать нужные документы. Обоим вам нужна маскировка, лица закрыть, для рук – перчатки до локтей. Всё это мы получим благодаря моему Ранцу. На пляж проникнем с моря, на надувной лодке, здесь тоже Ранец поможет. В нём есть всегда то, в чём возникает надобность. Охрану я обезврежу, а вы свяжете их и заберёте их оружие. Итак, вы готовы?
- Хуже быть не должно, - ответил Минкин.
- Тогда – оба за мной. На берегу откроем Ранец, далее – маскируетесь, а я подготовлю лодку. Разумеется, покажете путь к пляжу.
- Как в Тунисе, - сказал Мараев.
- И в Тунисе стрелял тоже ваш товарищ по несчастью, неправедно отчисленный студент, - заметил Дед Пуля – Итак, действуем без промедления.
 
***
 
На надувной лодке Дед Пуля и оба сопровождающих подошли к пляжу и высадились.
- Здесь, конечно, не Тунис, но пострелять можно, своя дичь собирается, - сказал Дед Пуля – А вот и первые мишени.
Полиция, охранявшая пляж, вела себя беспечно. Сегодня патрулировать были назначены только трое, и старший из них напился до состояния нестояния, значит, оставалось только двое. Они скучали от безделья, не ожидая нападения. Двумя выстрелами Дед Пуля ранил одного в ключицу, другого – в предплечье с раздроблением кости. Мараев и Минкин подбежали и связали обоих полицейских, заодно заткнув им рты и забрав их оружие.
- Теперь – собственно месть, - и Дед Пуля зашагал в сторону отдыхающих преподавателей.
В это время преподаватели обсуждали, как им поиздеваться над студентами в следующем учебном году. Вспоминали и про потасовки со всеми антиплагиатами, и про написанные прямо на распечатках оскорбления, и про шантаж отчислением.
- Студенты идиоты, они ведутся! – самоуверенно сказала Анастасия Чиремисина, неизменно жующая яблоки, как она это привыкла делать в аудитории во время занятий, полусидя на столе. – Дай им скаченный с Интернета фрагмент с товарооборотом и потребуй вставить в курсовую – и делай, что вздумаешь!
- Независимо от темы, - подхватила Клара Шарафандина, позируя для ставшего традиционным курортного фото на память.
Но вместо фотовспышки грянул выстрел, и Шарафандина упала, поскольку на одной ноге она устоять не могла, – неизвестный стрелок отстрелил ей вторую. Следующим выстрелом отстрелило правую руку Чиремисиной, и та в ужасе смотрела на отстреленную руку, сжимавшую яблоко.
Выстрелы следовали один за другим. Татьяна Смолина была ранена в грудь, Никита Донской лишился уха и упал, ударившись о скамейку, заодно сломав челюсть, Александра Ратушинская была сражена в позвоночник, и от боли она подскочила в воздух и упала, сев на калям, Николаю Есаулу разворотило пах, так что он запросто мог отправлять в Тунис резюме на вакансию для евнуха, Ольге Сараповой отстрелили два пальца на левой руке, и один из них рикошетом отлетел в рот орущей Смолиной.
Всего пострадало девятнадцать преподавателей, но Игорь Максимов, ректор БЭУ, не пострадал. Но и он, и стонавшие раненые, увидели, что по пляжу спокойно идут трое. Средний, в маске хоккейного вратаря, был вооружён СВД. Один из сопровождения снимал на видео мучения наказанных преподавателей.
Дед Пуля подошёл к Максимову и приставил дуло Мадам Драгуновой к его голове.
- Не зови зря полицию, я о ней уже позаботился, - с насмешкой сказал Дед Пуля – Сознавайся, ты незаконно отчислил Мараева и Минкина? Или хочешь позавидовать своему предшественнику, которого на даче убили, тогда, в сентябре 2012 года? Нет, убивать я тебя не собирался: Дед Пуля не убивает. А вот покалечу я тебя на совесть! Будешь подрабатывать в качестве дублёра Ника Вуйчича!
- Они нам мешали, поскольку записали и выложили в Интернет доказательства о поборах Шарафандиной и других, - Максимов осознал опасность и решил не запираться.
- Сейчас ты подпишешь приказ об их восстановлении и собственное признание в том, что отчислил их незаконно, - потребовал Дед Пуля, снимая с плеч Ранец. В Ранце оказались нужные документы в трёх экземплярах, авторучка и вузовская печать.
- Благодаря Ранцу, всё нужное оказывается в нужном месте, но только в руках того, кому Ранец принадлежит, и того, кому владелец Ранца сам отдаст нужное, - пояснил Дед Пуля.
Максимов нехотя, косясь на Мадам Драгунову, подписал приказ и заявление с признанием, скрепив их печатью. Дед Пуля сложил всё в Ранец:
- Теперь всё это на своих местах, а документы получат ход в делах. А за незаконное решение вот тебе, - и так дал Максимову прикладом СВД по голове, что у того, как у попа из сказки Пушкина, вышибло ум, если он когда-нибудь у ректора БЭУ был.
Справедливость была восстановлена. Было ясно, что уголовное дело возбуждено не будет, поскольку и во вновь обретённом Крыму уже было известно про Деда Пулю, как он наносил удары врагам и всегда уходил непострадавшим, и полицейские боялись, в том числе за своих детей. А присвоенные деньги преподавателям придётся потратить на лечение и протезирование, ещё должны останутся, да и другие желающие призадумаются, прежде чем поборами
заниматься.

***

Из черновиков, при работе над рассказом «Пляжный стрелок, или Крымский вояж Деда Пули». В окончательный текст не вошло. Есть отсылки в «Незнайке на Луне» (по характеру травм тех, в кого стреляет Дед Пуля).

***

...Начальник оперативной группы ФСБ Чупринин восседал на стуле и самодовольно наблюдал, как его трое подчинённых проводят обыск в офисе «Студенческой защиты». Внезапно открылась дверь, грянул выстрел, и … отстреленная левая нога Чупринина отлетела на пол, а сам начальник завопил ультразвуком.

Из троих остальных сотрудников ФСБ обернулись двое, третий растерялся, и … последовал второй выстрел, за ним третий и четвёртый. В результате один из подчинённых Чупринина лишился правой руки, второй упал, получив ранение в брюшину, третий, не успевший обернувшийся, был тяжело ранен в позвоночник. В дверях стоял Дед Пуля, опустивший только что досыта настрелявшуюся Мадам Драгунову, более известную как просто СВД. Двое студентов, сопровождавших Деда Пулю, стояли за ним.

- Вышвырните эту гэбню в окно, вместе с их обрубками, - скомандовал Дед Пуля. – Только сначала обыщите их. Оружие, деньги, драгоценности – всё это пойдёт «Студенческой защите».

Двое ассистентов Деда Пули, присоединившись к отошедшим от страха офисным дежурным, быстро завершили дело, предварительно заткнув рот вопившему Чупринину какой-то вонючей тряпкой, чтобы не мешал своим криком, а затем распахнули окно и стали выбрасывать всю гэбню с пятого этажа, где догорала машина с эмблемой ФСБ, а рядом с ней без сознания валялся пятый из группы ФСБ, оставшийся в машине и сильно обгоревший, когда Дед Пуля выстрелил в бензобак