Мачеха 8

Тетя Хадижат попыталась мягко отстранить ребенка от отца и увести с собой. А я смотрела на расстроенного мальчика и думала, что мое сердце сейчас разорвется от боли и жалости к этому малышу. Я растерялась и не знала, как себя вести. И вдруг неожиданно для себя сказала свекрови:
- Тетя Хадижат, дайте нам его пижамку, он поедет с нами. Хотя нет, дайте нам все его вещи.
- Да что ты, Мадина, он просто капризничает, по отцу соскучился. Завтра увидитесь. А сейчас я уложу его спать.
-Нет, он поедет с нами, - сказала я, видя, как просветлело лицо ребенка. - И жить тоже будет с нами, если, конечно, вы позволите, - сказала я, в конце застеснявшись своей категоричности.
Мурадик тут же убежал в дом и принес свой рюкзачок с вещами. А потом неожиданно подошел ко мне и обнял мои колени. Эта молчаливая благодарность ребенка за понимание и поддержку тронула меня до слез. Предательски подкатил к горлу давящий комок, и я, чтобы не показать никому свои повлажневшие глаза, молча взяла ребенка за руку и пошла с ним к машине Рашида. Мальчик, подпрыгивая, зашагал рядом.
«Да что это со мной все время, - ругала я себя за слабость. - Плачу и плачу, когда все так хорошо…».
- Спасибо, Мадина, ты даже не понимаешь, что ты для меня сегодня сделала, - сказал муж уже в машине, по дороге домой. - Мурад мне очень дорог, но сегодня я не знал, как быть.
-За это не благодарят, Рашид. Любой нормальный человек на моем месте сделал бы то же самое. Ребенок хочет жить со своим отцом, почему же я должна быть против?! Я, как никто другой, понимаю его…
Так в нашей с Рашидом жизни появился Мурадик. В первую же ночь он раскапризничался и пришел в нашу спальню с дивана, на котором мы его уложили спать:
-Папулечка, я хочу с тобой спать...
Рашид развел руками, посмотрел на меня, и мы расхохотались. А я сказала мальчику:
-Иди, Мурад к нам, иди к папе. Только можно и я с вами здесь буду спать? - спросила я у него.
- Можно, - великодушно разрешил мальчик. - Кровать большая, мы все поместимся. Только, чур, я в серединке спать буду, с краю я боюсь.
На следующий день я предложила Рашиду съездить  в магазины – купить Мураду кое- что из одежды и обуви, а также присмотреть мебель для детской, чтобы у Мурадика была своя комната.   
- Может, мебель для детской пока брать не будем? - засомневался Рашид. - В будущем Мурад обязательно будет жить с нами. Я и сейчас имею на это полное право, но не хочу обижать и расстраивать мать Нины. Она никак не может пережить смерть дочери и категорически не соглашается отдать мальчика мне, пока он маленький. Она и сейчас согласилась привезти Мурада только при условии, что этот месяц он проведет у моей матери, а я буду к нему приходить. 
- Но почему ему нельзя остаться там, где его отец? – удивленно спросила я.   
- Бывшая теща поставила условие: Мурад не будет жить с мачехой. Не верит она, что чужая ребенку женщина будет любить мальчика и заботиться о нем. Она не против моей женитьбы, четыре года прошло, как нет Нины, но не хочет для Мурада мачехи.
- Все правильно. Не будет у Мурада мачехи. Я все сделаю, чтобы он никогда не узнал, что такое мачеха. Хватит того, что я сама это хорошо знаю. Надо поговорить с твоей бывшей тещей, убедить ее, что нельзя воспитывать мальчика, как круглого сироту, когда у него есть отец.
Рашид благодарно обнял меня, и мы все-таки пошли за детской мебелью. Мурадик ликовал, выбирал вместе с отцом одежду, обувь, игрушки. Потом мы заказали необходимую мебель для детской  комнаты. Мурадик был доволен и счастлив.
В ожидании  Рашида, распоряжавшегося доставкой  мебели на  наш адрес,  мы с мальчиком  вышли на улицу и   рассматривали витрины  магазина.  Я засмотрелась на большую   обезьяну, выставленную за стеклом, а Мурад спросил:
- -Тетя Мадина, тебе эта обезьяна понравилась?
Я кивнула, а мальчик неожиданно исчез и через несколько минут вышел из магазина вместе с Рашидом. У мужа в руках была та огромная обезьяна.
- Мурад потребовал купить ее тебе, - не скрывая радости от созерцания нашей дружбы, сказал Рашид. - А это было почти невозможно, обезьяна у них тут для красоты в окне сидела, не продавалась, но мы уговорили заведующего.
-Значит это твой подарок мне, Мурашка? Спасибо тебе! – расчувствовавшись, я поцеловала русую головку малыша.
-Пожалуйста, - серьезно сказал мальчик, и взял нас с Рашидом за руки.
Прошло время  санаторного отдыха бабушки Мурада, и тетя Хадижат уговорила ее оставить мальчика еще на месяц-два. Пожилая женщина с трудом, но согласилась на время оставить внука, потому что по приезде должна была серьезно обследоваться и подлечиться. Тетя Хадижат не стала травмировать ее и рассказывать, что Мурад живет не с ними, а с отцом и мачехой.
Мы все обрадовались этой отсрочке, а я уже с грустью думала о времени, когда надо будет расстаться с мальчиком – очень привыкла к нему. Мы с Мурадом были неразлучны: по утрам провожали Рашида на работу, а сами, переделав домашние дела и приготовив обед, выбирались на прогулку, в парк, на качели. Иногда к нам присоединялся и Рашид. Мы играли, рисовали, лепили из пластилина.
-Ты балуешь ребенка, Мадина, - все время предупреждал меня  Рашид. Будь с ним построже.
- Не умею я быть строгой, - отвечала я честно. - Да и не хочу этому учиться, Мурад  строгости не заслуживает. А любовью никого нельзя испортить. 
Однажды мы втроем гуляли в городском парке, а потом по просьбе мальчика, увидевшего яркое неоновое освещение «Теремка», зашли в ресторанчик. Немного послушали музыку, показали ребенку крокодильчика и рыбок, пока нам не принесли заказ. Я была голодна и, с удовольствием приступив к еде, неожиданно почувствовала недомогание. Зал закачался у меня перед глазами, и к горлу резко подступила тошнота.
-Мне плохо, Рашид, мне почему-то плохо. Давай побыстрее уйдем.
Испуганный Рашид быстро расплатился за нетронутый ужин, и мы поспешили домой. В такси Мурадик обнял меня и гладил по голове, успокаивая: ничего, скоро все пройдет. А потом сказал отцу:
-Ей плохо, папа. У нее даже лоб стал мокрый. А вдруг она умрет, я так боюсь. Давай ее в больницу отвезем.
Продолжение