Всю жизнь быть в маске - судьба моя?

    
    Пушкинское сердце - несомненно, - бьётся во всех его произведениях, во всём, что им написано и нарисовано, - но всегда ли мы его можем почувствовать? Боюсь, что - почти никогда. Труднее всего - вероятно - любить совершенство! Оно ослепляет, как блеск алмазов, - и этот блеск кажется нам таким же непроницаемым и холодным.
    Боюсь - так же, - что большинство читателей (и почитателей) Пушкина ценит, - опять же, - как драгоценность высочайшей пробы, - но очень мало кто - по-настоящему, по-человечески любит его и ему сочувствует.
    А без такой любви его произведения непроницаемы; мы не можем по-настоящему их понять.
    Понять же их для нас важно потому, что в них - наше достояние, в них - мы сами, - глубинные, исконные, - вечные.
     Выйти к Пушкину, как к задушевному другу, выслушать его и откликнуться на его боль, - в этом - наше  обретение собственной Чаши Грааля, - то есть, наш личный переход из профанов - в посвящённые, из дураков и дурочек - в королей и королев.

    Замечательное стихотворение написал когда-то Самуил Яковлевич Маршак:

                * * *

У Пушкина влюблённый самозванец
Полячке открывает свой обман,
И признаётся пушкинский испанец,
Что он - не дон Диэго, а Жуан.

Один к покойнику свою ревнует панну,
Другой к подложному Диэго - донну Анну...
Так и поэту нужно, чтоб не грим,
Не маска лживая, а сам он был любим.


"Не маска лживая, а САМ ОН был любим...".
   
    Любим ли мы Самого Пушкина? И где, в чём мы его можем найти и полюбить? Он всё время ускользает от нас, меняет облик, как Протей: он - то Моцарт, то Сальери, то Алеко, то Земфира, то Онегин, то Татьяна, то Гуан, то - Командор, то Петруша, то Пугачёв, то капитан Миронов, то его дочь, -   et cetera... И, может быть, только Чарский в "Египетских ночах" наиболее близок настоящему Пушкину... Но образ Чарского слишком... мимолётен, что ли, - чтобы через него обрести любовь к нашему поэту...

    Из-за этой пушкинской двойственности Никита Сергеевич Михалков отказал поэту в возможности стать Символом России, - на чём настаивал главный пушкинист современности В.С. Непомнящий. (В акции "Имя России".)

   Но есть одно произведение, в котором Пушкин не двоится, в котором Пушкин вывел себя откровенно, - и это произведение - сказка "Конёк-Горбунок". Но - выведя себя откровенно, - со всей своей биографией, со всем понимаемым поэтом значением своего явления для России, со всеми трагическими отношениями с царями, - он не издал его под своим именем.  "Он был стыдлив и скрытен", - заметил о Пушкине В.Ф. Ходасевич. Но - и не только в этом дело.
   Во многих сказках герою даётся задание: узнать свою возлюбленную среди многих одинаковых девушек, или птичек, или ещё кого-нибудь. Ответ герою должно подсказать сердце.

   Так и тот, кто влюблён в Пушкина, должен бы угадать в "Коньке-Горбунке" его автора. (И маленькие дети, кстати, его безошибочно угадывают! Мне многие писали здесь, на "Прозе", что в детстве причисляли "Горбунка" к пушкинским сказкам.)

   На наш взгляд, Пушкин не хотел профанировать это своё произведение, - и поэтому... -  профанировал его под именем Ершова! Да, парадокс, - но гений и есть - "парадоксов друг"! Он сделал своё произведение, написанное для "немногих", для посвящённых, - для пушкинского братства, - подобного Лицейскому братству, - искренне любящих его, - Сашу Пушкина, - произведением для многих, - для всех... Все знают "Конька-Горбунка", и - никто по-настоящему не понимает его, - ну, почти никто... Как все знают Пушкина, - но кто на самом деле знает его?..

   С открытия пушкинского "Конька-Горбунка" наступит новая эра в пушкинистике.




Иллюстрация - портрет А.С. Пушкина, сделанный неизвестным художником в Царском Селе летом 1831 года. Тень от полей шляпы легла вокруг пушкинских глаз как карнавальная маска.
   

   

Примечание. Статья написана ДО КОРОНАВИРУСА!!!