Легко ли писать романы?!

       …Тамара Вильгельминовна нервно передвинула плечами: ну что эта молодёжь понимает в искусстве, литературе, пусть даже прозе? Она вспомнила один их тезисов, что недавно прочла: «Романы писать нетрудно…» и из того же абзаца: «В рассказе важно соблюсти наличие завязки, внятного сюжета, кульминации, развязки…». Вот понабрались-то слов. Нет, конечно, Тамара Вильгельминовна это всё проходила в школе по литературе ещё в те времена, когда детей действительно учили, а не потакали во всём, лишь бы заманить их в школу. Но про себя подумала: «…Лучше бы учила, а не только проходила».
       Нет, ну безусловно, можно было поднять справочную литературу и всё же посмотреть, что ж всё же собой представляют эти самые «кульминации и развязки». А с другой стороны, что становиться в один ряд со Львом Николаевичем и Фёдором Михайловичем…? «А я ещё о-го-го, и память хорошая» - С удовлетворением подумала Тамара Вильгельминовна.
       «…Писать романы легко». Да как же, поди! Вот собственно Тамара Вильгельминовна-то сколько лет собиралась? Всё продумывала до мелочей, копила цитатки, мысли, собирала описания характеров людей. А зачем? Чтоб потом вот так сесть и написать одним махом роман. О чём? Конечно же о страстной любви. Пусть все знают! Ведь известно же, что пишут эти писатели о том, о чём хорошо знают. Вот пусть и думают все, что искушена Тамара Вильгельминовна в этих эротических премудростях, пусть знают, что она, как и главная героиня, меняла мужчин как…, как… перчатки… Нет, это не годится – слишком пафосно, попахивает бульварщиной. Нужно так: «…меняла Аделаида мужчин как …соболиные шубы…». Хм…, тоже вроде ничего. А если кто-то задумается о том? Красиво? Да! Впечатляюще? Конечно? Но вот только где Аделаида их хранит? Она-то путешествует со своим капитаном-пиратом Педро…»
       Нет, какое-то имя-то не очень, нужно что-то…, что-то героическое. Какой-нибудь …Кристофер де ла Коста Сицилийски… А что, вроде звучит. И, в конце концов, если часто писать это имя – будет больше объём романа.
       Основу сюжета она уже озвучила Степаниде Фридриховне и Зинаиде Поликарповне. Степанида Фридриховна сказала, что всё это – надуманно и тлетворно может влиять на подрастающую молодёжь. Зинаида Поликарповна промолчала, а затем, когда Степанида Фридриховна ушла гулять со своим двортерьером Луисом, авторитетно заявила, что она одной из первых, на правах старой приятельницы, должна узнать содержание этого увлекательного повествования.
       Таким образом – на повестке дня стоял вопрос, как написать хороший роман так, чтоб он был востребован всей широкой аудиторией, которая жаждет лицезреть и осязать новые творения? Но, основываясь на своём богатом жизненном опыте Тамара Вильгельминовна знала, что написать хороший роман – не сложнее, чем сварить суп. Что надо – побольше воды, обязательно мясо, можно немного добавить красненького томата, и зелени – для богатства цвета. Немного специй, для гурманов. Что сложного? Главное – не пересолить и не переперчить.
       Стоит ли громоздко описывать героев романа? Люди без фантазии книжек не читают, следовательно – и описания образов можно сократить. Как описать, что злая подружка Аделаиды Луиза – молодая красивая девушка, с фигурой богини, нежными устами, пухлыми перстами… Основываясь на своём богатом жизненном опыте, пропущенном через бесконечную цепочку ночных переживаний о судьбе романа, Тамара Вильгельминовна решила, что напишет, будто вражина Луиза была с бюстом пятого размера. Вся женская аудитория сразу поймёт, что она – распутная женщина, которая не в состоянии построить нормальную счастливую жизнь вместе с Педрито…, тфу – Кристофером и что она – просто не конкурентка для Аделаиды. А для мужской аудитории это будет дополнительной интригой. Ведь всем и всегда ясно, что нужно этим мужикам…!
       И вот ещё интересная таки новость: «…повествование должно плавно подводить к финалу…». Так почему же в предыдущем 256-серийном сериале «Страсти нет страстнее» Захар прятался в шкафу от мужа Стефании на протяжении шестидесяти серий, Кристина в родовом зале провела больше ста двадцати серий, а Гордей сидел с бездомным котиком в ветличебнице с первой серии по 255?! И в последней серии, на тридцатой минуте злодей Матвей утонул, Лука – отравился, а Филип, Потап, Кузьма, Кирилл, Милений, Архип и какой-то Василий – были расстреляны прям сразу, оптом, на пороге дома Марты?! Нет! Интрига должна сохраняться до конца. Только на последней странице!
«…Писать романы легко…»! Ничего они не понимают. Вот сколько Тамара Вильгельминовна копалась в литературе, чтоб привязать свою фантазию к какому-либо историческому факту. И ничего! А почему? Вот скучна история, скучна! Что там? Собрали 300 тон зерна…, первые медузы появились 350 млн. лет тому назад…, скелет мамонта извлекли с глубины 30 метров, следовательно они жили в норах…, самая большая река Африки… Вот как из этого газетного мусора извлечь факты, чтоб подпереть сюжет об Аделаиде, Педро…, тьфу Кристофере де ла Косте Сицилийском… Тьфу…! В черновике можно написать – Костик. Так проще, а потом мемуаристы писательницы Тамары Вильгельминовны – разберутся. Вот! Писательница!
       И вот она, как некоторые, не станет прятать свою фамилию! А что? Фамилия немного неблагозвучна, зато все запомнят: Тамара Вильгельминовна Гвоздёва-Загибина. И, между прочим, корни-то – аристократические! Нет… ну конечно, в начале своей карьеры писательницы Тамара Вильгельминовна подумывала о благозвучном псевдониме. Таким, чтоб сразу было видно, кто она, да и на работе – проблем меньше. Вот, подумывала, может Крылова? Все потом будут интересоваться, дескать, прародитель басни писал, а гениальный роман «Любовная страсть Аделаиды» - прекрасный образчик прозы от потомка, или потомицы…, как правильно?! Слишком простенько? Может Царёва? Имперская? Королёва? Хм, Степанида Фридриховна – давняя подружка из 43 квартиры засмеёт! Нельзя, нельзя… Гордыня – грех. Нельзя. Да вот подумывала о том, чтоб в псевдониме запечатлеть близкие сердцу родные места. Так родилась в деревне Заблудовка, Непоняцкого району. Это ж какой псевдоним тогда получится?
       …Но пока писала первую главу, проблема псевдонима отпала сама – Тамара Вильгельминовна вышла на пенсию. На работе проблем не будет… Теперь было много времени, которое можно было уделять не отчётам, а любовным перипетиям Аделаиды…
       «…писать легко…»!? А вот ещё интересный момент. Взять хотя бы кривого на один глаз Эстебана! В начале романа он был слеп на один глаз. Левый, а в середине романа – оказалось, что не видит на правый глаз. Как здесь не впасть в отчаянье, ведь без малого пятьдесят страниц он ходил с подбитым левым глазом, а тут, когда ему нужно было страстно обнимать Джулию, оказалось, что ветка ему совсем не мешала, поскольку была справа. Ну, право же, не ломать из-за этого по сюжету ветку? Но как выйти из положения? Не переиначивать же все предыдущие пятьдесят страниц! В конце концов, она не Лев Николаевич, который семь раз редактировал и переписывал свою «Войну…»! В итоге крайним остался Эстебан. Тамара Вильгельминовна сделал изящный ход – Эстебан оказался слепым на оба глаза. Неожиданный ход! А как же он искал талию Джулии! Не может же целомудренная Джулия сама бросаться в объятия к Эстебану? Такого быть не может! Во всяком случае, Тамара Вильгельминовна гнала от себя воспоминания из своей жизни о таком беспутстве. Правда, краснея. Что ж… Тогда пусть будет так: «Сердце подсказало Эстебану, что нужно протянуть руку и коснуться крутого бедра Джулии…» Неплохо! А что сердце не может говорить – так то ж проза жизни. Кто обратит на неё внимание, если например, в сериале «Страстнее страстного», Хуан говорит Хуаните, что его душа обнимает её чресла, как будто бы у этой самой души есть руки?
       Об чём бы можно было написать? Ну плавала Аделаида, да плавала себе… Море, чайки с их «приветами на счастье», грубые матросы, морская болезнь… Хм, грубые матросы…?
       О, время сериала! Сейчас начнутся перипетии Хуаниты и Хуана…
       И лишь выключая телевизор, Тамара Вильгельминовна с удовлетворением отметила: «…а всё-таки мой Педрито будет целоваться лучше, чем этот Хуан…».