Пердюк в черной мантии

 Глава из повести

По привычке открыл сдвоенную дверь и сразу же встретился с цепким взглядом охранника, слева сидевшего за письменным столом у самого входа. «Мог бы уже и не требовать предъявление паспорта, ведь за полгода хождений в эту обитель служителей Фемиды, я успел примелькаться, — подумал я. — Хожу сюда, как на работу.
—Предъявите паспорт! — сурово велел  служивый, тем самым напомнив о значимости, охраняемого им учреждения вместе с его постояльцами, безопасность и покой которых он призван бдительно охранять  от потенциальных террористов и психически неуравновешенных граждан, обиженных решениями судей. Я подал развернутый на странице с фото паспорт с двуглавым орлом.
— К кому? — властно спросил он.
— К судье Пердюку Алексею Семеновичу. 21-й кабинет, — ответил я. Он записал паспортные данные, сделал пометку на разлинованной странице толстого журнала и возвратил документ.
Я намеревался пройти мимо  прямоугольной рамки  металлоискателя, но меня остановил второй молодцеватой выправки охранник.
— Стоять! Освободите карманы от мобильного телефона, монет и других металлических изделий, — приказал он. Повинуясь, выложил на столик мобильный телефон «», монеты, алюминиевую расческу.
— Пройдите через раму, — велел охранник. Прошел. Несмотря на то, что рамка не подала сигнала о наличие металла, он  ручным  металлодетектором, будто миноискателем, прошел по моей одежде с головы до пят и,  разрешил:
— Заберите свои вещи и проходите.
Сгреб телефон, монеты, расческу и по ступеням поднялся на второй этаж старого здания сталинской постройки с высокими потолками. Проследовал по коридору направо в фойе и торец здания, где располагались зал заседаний, приемная и кабинет судьи Пердюка. Впервые столкнувшись с необходимостью и неизбежность судебного разбирательства по земельной проблеме, я вскоре ощутил липкую паутину судебной тяжбы. Не случайно к этому институту правосудия так прочно и навечно прикипело понятие «тяжба». Едины, словно сиамские близнецы. «Сколько драгоценного времени, нервов и сил законопослушные граждане, оказавшиеся истца, ответчиками, свидетелями или потерпевшими, убивают на хождения по судебным инстанциям, — с досадой размышлял я. — С подсудимыми, совершившими злодеяния, понятно, наказаны по заслугам, а вот невинным гражданам приходится мыкаться, тратить здоровье и средства на отстаивание, зачастую тщетно, своей правоты и справедливости. А вокруг напыщенной и высокомерной судебной братии в черных, как воронье крыло мантиях,  пасутся и кормятся в азартной охоте за денежными клиентами адвокаты, юристы-консультанты, эксперты, оказывающие услуги по заведомо повышенным тарифам. Без солидной предоплаты рта не раскроют, будут немы и глухи, даже по пустяковому случаю бесплатно совет не дадут. Своеобразная корпорация, тесно связанная с судьями. Каждое слово у них на вес золота. Для пущей важности в рекламе  услуг обязательно указывают ученую степень кандидата и даже доктора юридических наук, звание заслуженного, облепят стены самодельными дипломами в позолоченных рамках. Зачем им кафедра, студенческий кавардак, от которого мозги сохнут,  если здесь под сенью навек ослепшей, погрязшей в пороках Фемиды, гонорары, причем не облагаемые налогами,  на порядок выше профессорской зарплаты. Не было хлопот, купила баба порося, так и я. Черт меня дернул связаться с лукаво-анемичным судом. Знающие люди предупреждали, что  судебная тяжба, даже по пустяковому делу, может растянуться на годы, а результат не будет стоить выеденного яйца. Ушлые, поднаторевшие на типичных делах, судьи, повязанные коммерческими интересами с экспертами, юристами, разорят истца на назначении дорогостоящих экспертиз, услугах адвокатов и консультантов,  и в конечном итоге, вымогая взятку, загонят в глухой угол. Похоже, что тоже, уверовав в непогрешимость судей, справедливость их решений, угодил в западню. Чтобы не впасть в панику, надо проявить твердость характера, силу воли и терпение, до конца пройти и с минимальными издержками выбраться из бюрократического лабиринта.
До того, как  подать в районный суд исковое  заявление, я по Интернету скачал его образец, старательно со ссылками на статьи Гражданского и Гражданско-процессуального кодексов РФ, лаконично изложил суть проблемы. Однако для надежности показал текст юристу. Тот вмонтировал в несколько юридических штампованных терминов, изречений и за пятиминутные напряжения  ума срубил 500 рублей. Впрочем, потеря невелика, с несведущих в юриспруденции работяг и крестьян ушлые «юристы» дерут, как липку. Каждый зарабатывает на хлеб с маслом, икрой, отнюдь не кабачковой или баклажанной, как может, нередко прибегая к хитрости и обману.
Озадаченный этими мыслями, я  вошел в зал для заседаний с подиумом и столом для судьи и секретаря, длинным столом для истца, ответчика, их представителей, эксперта, свидетелей…
Ни в фойе, ни в зале я не обнаружил  ответчика, с которым вынужден был тягаться в суде и понял, что и на сей раз заседание под угрозой срыва.  Может он затаившись, поджидает в приемной? —с надеждой  предположил я и отворил следующую дверь. Увы, за двумя сдвинутыми письменными столами, расположенными у окна, за которым было видно шестигранное шестиэтажное здание Госсовета, я увидел секретаря суда молодую выше среднего роста изящную в джинсах брюнетку Елену и невысокого роста, щуплого помощника судьи Павла. Они работали на компьютерах с  плазменными дисплеями, столы были завалены папками, стопками документов. Поприветствовал, как старых знакомых, ибо за полугодие общения, семи-восьми приходов по повесткам, долгим ожиданиям судебных заседаний успел «породниться». Подал Елене паспорт, она  жестом руки его отвела и сообщила:
— Заседание переносится на две недели.
— Почему? — огорчился я.
— Из-за неявки ответчика. Обычное явление.
— По какой причине неявка?
— Неизвестно, буду выяснять. Распишитесь  в повестке, — предложила секретарь, смущенно пояснив. — Не будем лишний раз загружать почту   письмами.
На самом деле такая форма извещений позволяла экономить  средства на канцтоварах, бумаге, конвертах, марках. Тех, 300 рублей, уплаченных мною за госпошлину, с лихвой бы хватило на десятки почтовых сообщений. Однако суд, совершенно равнодушный и безучастный к большим расходам, которые вынуждены нести в результате тяжб истцы и ответчики, все более из органа правосудия превращается  в заурядную коммерческую структуру, повязанную взаимовыгодным сотрудничеством с адвокатами, юристами, экспертами и прочими  специалистами. В конечном итоге, граждане, разорившиеся на судебных издержках, измученные хождениями по замкнутому кругу, не добившись справедливости, впадают в апатию и прострацию от блуждания в дебрях судебно-бюрократической машины. Для судей такой исход на руку, меньше ходоков будет шастать по кабинетам в тщетных поисках правды и справедливости.
— При таком явном неуважение ответчика к суду, это ведь не первый случай, судебный процесс рискует растянуться до второго пришествия, — посетовал я. — Надо принимать к нему административные меры. Я дорожу своим временем, использовал бы его для литературного творчества, анне для пустой траты.
— Для литературного творчества? — удивилась брюнетка. — Это интересно, вы прозаик или поэт?
— В одном лице, — со сдержанной  улыбкой признался я.
— Интересно было бы познакомиться с вашим творчеством. Где найти ваши книги?
— В читальных залах  библиотек имени Франко и Пушкина, — ответил я и, поворачиваясь к двери с ироническим  пафосом произнес. — До свидания, служители Фемиды!
В тот момент, когда я был готов выйти из приемной, из кабинета высунулась обрюзгшее,  лоснящееся  жиром  лицо Пердюка. А затем в дверном проеме появилась его плотная фигура в черной до пят мантии.
— Что с ответчиком? — спросил он у Елены.
— Отсутствует.
Алексей Семенович мельком взглянул на меня и, помедлив, пригласил:
— Зайдите в кабинет.
Следом из-за стола поднялась кареглазая брюнетка, но он остановил ее:
— У нас беседа без протокола.
«Почему ему вдруг вздумалось поговорить тет-а-тет, ведь в Гражданско-процессуальном кодексе такое общение, будь то с истцом, ответчиком, либо их представителями не предусмотрено? — подумал я. — Если станет призывать к компромиссному разрешению проблемы, то в переговорах обязательно должен участвовать ответчик, иначе это будет игра в одни ворота». И вдруг меня осенило предположение: «Ведь именно  наедине, без свидетелей у судьи есть возможность намекнуть насчет взятки для вынесения решения в пользу истца. Если я проявлю строптивость, либо предложенная сумма вознаграждения за услугу его не устроит, то он тет-а-тет пообщается с ответчиком. Не исключено, что тот окажется,  более сговорчивым и тогда  я останусь в проигрыше.  Да, недаром говорят: закон, что дышло, куда повернул, так и вышло. Однако наберусь терпения и узнаю, что ему от меня надо. Откровенно говоря, этот откормленный боров с самодовольной ухмылкой доверие и симпатии у меня не вызывал».
Пердюк вальяжно, откинувшись на спинку кресла, устроился за широким, частично заваленным папками, бумагой, широким столом, по размеру соответствующим его должности. Наличие массы документов, имитировавшее бурную деятельность хозяина кабинета, а посетителю, несведущему  в бюрократических  хитростях, внушало мысль о значимости, неподкупности и величии судьи. Но меня,  искушенного в большой политике, на этом дешевом антураже, декорациях не проведешь, не вызовешь робость и трепетное чинопочитании. Алексей Семенович, не спеша раскрыл разбухший, словно на дрожжах, том гражданского дела (иные уголовные дела по количеству страниц тоньше), перелистал, исподлобья хмуро поглядел в мою сторону. Я сидел на одном из стульев, приставленных к стене. Нехотя, будто выдавливая из себя, как зубную пасту из старого тюбика, слова Пердюк велел:
— Не настаиваю, а прошу отключить  мобильный телефон или смартфон.
— Зачем?
—Чтобы никто не беспокоил звонками, не отрывал от беседы, — пояснил Алексей Семенович, но я догадался, что он опасается тайной записи разговора. Конечно, я мог бы проявить строптивость и тем самым сорвать это мероприятие. Но, во-первых, хотелось узнать суть его намерений, а во-вторых, не было резона ссориться, провоцировать неприязнь, ведь судья всегда нашел бы повод для мести. В ситуации, когда «нашла коса на камень», у него больше возможностей и способов для мелких и больших пакостей. Истец и ответчик находятся в полной зависимости от настроения и сумасбродства служителя Фемиды и с этим фактом приходиться считаться.  Честно признаюсь, я не принадлежу к категории людей с задатками шпионов, агентов и стукачей, стремящихся любыми способами нарыть компромат  на людей подлых и коварных, дабы не уподобляться им. Достал из кармана смартфон «Lenovo», отключил  гаджет..
— Годится, — самоуверенно одобрил Пердюк. — А диктофон?
— Как же так журналист, репортер и без диктофона? — ухмыльнулся он. — Или, отставной козы барабанщик?
—Пока без надобности, обхожусь ручкой, а журналисты, как и чекисты не бывают бывшими. Мое перо тоже всегда заточено и готовок атаке.
— Похвально, оптимистично. Интересно, на кого перо заточено, уж не на меня ли? — он выдержал паузы, ожидая ответ. — Если на меня, то не советую, навлечете на себя большие непрятности.
—Мне к ним не привыкать.
—Судья защищен законом.
. —Журналист тоже, — парировал я
— Ладно, не будем выяснять, кто больше защищен и кто важнее для государства и общества, — снисходительно произнес  Пердюк.
—Разве такая встреча тет-а-тет без протокола предусмотрена статьями ГПК? — спросил я.
— Все, что не запрещено законом, разрешено, — выдал он на-гора затасканный штампованный тезис. — Беседа в наших общих интересах для выяснения позиций и установления истины.
—Полагаю, что аналогичная встреча состоится и с ответчиком?
—Не обязан посвящать вас в свои планы, — сухо возразил он и взял в руки сшитую стопку бумаги с титульным листом ООО  «Крымский республиканский центр судебной экспертизы».— Я тщательно, детально изучил материалы строительно-технической экспертизы. Вы недаром обратились с иском. Специалистами фирмы, которая по заказу сельсовета выполняла землеустроительные работы на участках, а также чиновниками сельсовета, подписавшими фиктивные акты о согласовании границ земельных участков с собственниками и акт об установке межевых знаков, допущены грубые нарушения норм земельного законодательства, регламента работ. В результате этого участки по данным картографии накладываются друг на друга. Потребуется немало хлопот для их размежевания  и  постановки на кадастровый учет.
 Он замолчал, стремясь угадать мою реакцию на сообщение.
— О том, что  параметры и площади  земельных участков не совпадают с данными госактов на право собственности земельными участками, а также отсутствие межевых знаков между ними, мне было известно от землеустроителя сельсовета еще до проведения экспертизы, — сказал я. — Поэтому  ваше сообщение не является сенсацией. Кстати, я предлагал назначить землеустроительную экспертизу, ведь основное требование иска связано с просьбой об установлении границы между участками. Межевые знаки не были установлены лишь по той причине, что на их пути расположены хозпостройки ответчика, которые  подлежат сносу…
— Кстати, как выглядят межевые знаки? — неожиданно поинтересовался он.
—В экспертизе четко указано, — с удивлением ответил я. — вы разве не читали? Странно?
— Читал, но вылетело из памяти. Столько дел и масса информации, напомните? —посетовал Пердюк.
—Межевые знаки в виде железных труб, — напомнил я, понимая, что материалы экспертизы он прочитал вскользь, либо вообще перепоручил это секретарю и помощнику, которые, вроде писарей готовят тексты  судебных решений и прочие документы и материалы делопроизводства, а судья, будучи их начальником и работодателем, не утруждает себя этой рутинной работой. В лучшем случае прочитает и отредактирует проекты решений.
—Значит межевые знаки, точно утрачены? — спросил он, добиваясь моего подтверждения.
— Возможно. Но то, что они не были установлены на линии размежевания, бесспорный факт.
— Чем вы это докажите, ведь факт согласования границ и установления межевых знаков подтверждены актами?
— Акты, формальности ради подписали, а знаки не установили, так как на линии размежевания оказались  подвал и сарай соседа. Именно это и стало камнем преткновения. Очевидно, землеустроитель, геодезист межевали участки, не выходя из кабинетов, а чиновники администрации сельсовета не проконтролировали качество работ, не удостоверившись, подписали документы и выдали госакты на право собственности земельными участками. В селе это далеко не единственный случай, череда системных нарушений и злоупотреблений чиновниками служебным положением. А вы, похоже,  не намерены признавать этот неопровержимый факт, подтвержденный данными геодезической съемки и  удовлетворить иск к администрации Родниковского сельского поселения по устранению нарушений регламента землеустроительных работ и возмещение материального и морального ущерба.
—Это не столь существенно, — мрачно парировал он.
— Очень даже существенно, — возразил я.
— Может вас не устраивают результаты экспертизы? — ухмыльнулся судья.
—Эксперт не выявила причины,  из-за которых не было выполнено размежевание.
— Суд перед ней такой задачи не ставил.
Жаль. Алексей Семенович, для установления границы не обязательно было назначать строительно-техническую  экспертизу о технических характеристиках жилых домов и многочисленных хозпостроек, возведенных полвека назад. И без экспертизы понятно, что они не соответствуют современным ГОСТам. Ситуация более чем очевидна, ведь по данные геодезической съемки, соседские хозпостроцки находятся на линии размежевания и частично на моем земельном участке. Какие еще надо доказательства? Этого факта вполне достаточно для размежевания участков и установления межевых знаков, приведение координат и площади участка в соответствии с данными моего госакта.
— Сомневаетесь в профессионализме, компетенции экспертов, но у вас был выбор. В городе не менее десятка фирм и частных лиц, специализирующихся на проведении экспертиз.
— Вы же настоятельно рекомендовали ООО  «Крымский республиканский центр судебной экспертизы», — напомнил я. — Расхваливали, рекламировали их, как лучших специалистов. Если бы я обратился к услугам других экспертов, то не исключено, что вы выразили бы их исследованиям и оценкам недоверие. У меня нет печатного станка, чтобы пускать деньги на ветер.
—Закажите альтернативную, на сей раз, землеустроительную экспертизу.
— Кто ее оплатит?
— Истец, как положено. В суде на это средства не предусмотрены. Едва хватает на канцелярские и другие скромные мелкие потребности.
—Плачетесь в жилетку, а граждан длительными судебными тяжбами обрекаете на большие затраты, — упрекнул я чиновника.
— Никто вас не принуждает обращаться в суд.
— Другой альтернативы  для разрешения проблемы нет, мимо вашего учреждения не проскочишь.
— Поэтому смиритесь, вы не первый и не последний, кто обивает наши пороги, —сухо отозвался Пердюк. — Не все так просто, вопрос о их сносе весьма проблематичен. От меня потребуется немало энергии, усилий для того, чтобы его разрулить  в вашу пользу. Но мне ничего не мешает оставить все, как есть, под предлогом, того, что подвал и сарай были построены еще при царе Горохе и являются собственностью, имуществом ответчика, охраняемого Конституцией, Гражданским и Земельным кодексами России. Предо мною дилемма. Соображайте, какой вариант выгоднее?
Он пристально поглядел на меня. «Похоже,  намекает на вознаграждение в виде взятки, — предположил я. — Недаром пригласил на разговор тет-а-тет без участия секретаря и ведения протокола»  Я украдкой провел взглядом по стенам, потолку, дабы убедиться в наличие или отсутствии скрытых видеокамер и  «жучков». Это не ускользнуло от его лукаво-насмешливого взгляда, Усмехнувшись, разлепил плотно сжатые губы:
 — Не напрягайтесь, вольно. В кабинете нет «жучков» и камер, проверено. Камеры для арестантов в СИЗО и колониях, куда я время от времени, рассматривая уголовные дела, по этапу отправляю гавриков за «колючку» на нары. Вам это не угрожает, вы ведь истец по гражданскому, а не уголовному делу.
— Между ними тонкая грань, — вставил я реплику.
— Возможно, возможно, — проворчал Пердюк. — Чтобы избежать неприятностей, следует иметь голову на плечах.
 — Благодарю за предостережение, но оно меня не касается. Я, как говорил незабвенный Остап Бендер, свято чту Уголовный кодекс и другие законы. Судя по тому, как вы их интерпретируете, в пользу истца или ответчика, то закон, по-прежнему, как дышло, куда повернул, так и вышло. Грешным делом полагал, что такие манипуляции, когда судьи вертели законом, как цыган солнцем,  практиковались в период, когда Крым находился в составе Украины при бандитском режиме дважды судимого президента, впоследствии вместе с подельниками позорно сбежавшего в Россию, но уже почти два года, как полуостров под юрисдикцией России. Должны произойти позитивные изменения, в том числе и в системе правосудия.
—  Какие ко мне претензии? — уставился он на меня равнодушными глазами. — Адресуйте их парламентариям, депутатам Госдумы, сенаторам Совета Федерации, разрабатывающим и принимающим законы. Это они обеспечивают нам маневр при вынесении вердиктов. Например, по статьям Уголовного кодекса подсудимого за  одно и тоже злодеяние  можно наказать  максимально или по минимуму. Эта  вилка в определении степени наказания позволяет судье проявить милосердие, снисходительность, либо строгость и даже жестокость из чувства неприязни к преступнику.
— В таком случае, как быть с беспристрастностью, объективность и справедливостью судебных решений, ведь законодатели создают условия для злоупотребления полномочиями? — спросил я.
— Жизнь многогранна, а ситуации разнообразны и поэтому в законах трудно предусмотреть все нюансы, — пояснил Пердюк. — поэтому судья принимает решения на основе знания законов и практики. Что касается украинского и российского законотворчества и законодательства, то они почти идентичны, отличаются разве, что номерами статей. Парламентария  не слишком напрягают свое серое вещество, сдирают друг у друга тексты законов. Ведь вышли из одного советского правового поля, единой судебной системы. В связи с переходом Крыма под юрисдикцию России долго переучиваться не пришлось.
— Гражданин Пердюк, — начал я, но он передернул плечами и с хмурым выражением лица поправил:
— Обращайтесь ко мне, как положено, ваша честь.
— Кем, когда и куда положено?
— Это и другие требования прописаны в законах о статусе судей и порядке судопроизводства.
— Но у нас не заседание суда, а приватная беседа, — напомнил я. — К тому, же вы без мантии, не в зале заседаний под гербом державы.
— Все равно, чтобы вошло в привычку уважительное уважение к судье, а значит, и российскому правосудию для вашей же пользы…
— Какая мне от вас польза? Сплошные денежные издержки на экспертизы, услуги юристов. Уже почти год тянется судебная тяжба и не видно конца и края…
— Судя по вашему упрямству,  у нас впереди еще ни одно заседание, — спрогнозировал он. — если бы только о вашем деле болела голова, а таковых у меня десятки и каждый истец требует оперативного, причем положительного для себя  решения. Тоже самое заявляют и ответчики. Все не угодишь, обязательно кто-то останется недовольный, затаит обиду, а то и злой умысел .Почитай, каждый день хожу по лезвию ножа, вдруг кому-то из обиженных моча в голову ударит, схватится за нож или дробовик. Судейский хлеб горек, зато адвокаты сейчас в большом почете и при дорогих иномарках и больших деньгах
—Однако никто из судей добровольно полномочия не слагает, а стремится продвинуться вверх по служебной лестнице.
 — Кто же должен выполнять эту неблагодарную работу.
— В вашем штате не один десяток судей.
—А ходоков, борцов за правду и справедливость сотни, — возразил Пердюк. — какие у вас соображения, предложения?
—В соответствии со статьей 12 ГПК, — я нашел страницу в брошюре  в синей обложке и процитировал. — Правосудие по гражданским делам осуществляется  на основе состязательности и равноправия сторон.
—Так оно и есть, не я принимал этот закон, а что вас не устраивает?
— От меня вы требуете  документальных доказательств, к ответчику, представителю администрации сельского поселения  проявляете снисходительность. Его доводам и возражениям верите на слово, как в Японии, где устные обязательства дороже жизни.
— Конкретно, о каком факте речь?
— Ответчик заявил, что предыдущая собственника  жилого дома и земельного участка по улице Садовая, 18  Мария  Сковородка согласовала границы с соседним участком, но не предоставил документов, а вы и не потребовали. Так вот, судя по дате договора дарения  Сковородка уже более двадцати лет  не является собственницей дома и участка и поэтому не имела права согласовывать границы и подписывать акты. Его фамилии и подписи нет в актах. Представитель администрации дал ложные показания, за которые предусмотрена уголовная ответственность. Обнаружены и другие  факты подлога и подтасовок.У вас нет веских аргументов и оснований для отклонения иска в отношении нарушителей норм земельного законодательства..
Пердюк заерзал широкой задницей в кресле, а я продолжил изобличать:
— Вина чиновников, сельского головы и инженера-землеустроителя и работников фирмы «Геофонд» доказана материалами  строительно-технической экспертизы, хотя я настаивал на землеустроительной, данными геодезической съемки о том, что участки накладываются друг на друга. Однако вы, призванные быть беспристрастными, следовать букве закона,  однозначно  заняли сторону ответчика и намерены отказать в иске к администрации сельского поселения об устранении нарушений в землеустроительных работах и возмещении затрат.
— Мы рассматриваем гражданское дело, а вы хотите перевести его в русло административного, — хмуро заметил он. — Это совершено другое производство.
— Факт недостоверности, лжи подтвержден документами, данными экспертизы, техпаспорта, — возразил я. — Более того, обратился  к главе  администрации сельского  поселения Любови Владимировне с просьбой сообщить о том, кто до работ по размежеванию с последующей выдачей госактов был собственником участка по улице Садовая, 18. Сам же представитель ответчика, юрист письменно  сообщил, что администрация  данными е располагает. Тем самым он подтвердил лживость своих показаний, то есть совершил правонарушение. Приостановите  рассмотрение дела до того времени, пока явные злоупотребления служебным положением на предмет уголовных  или административных  нарушений, совершенных чиновниками, не квалифицируют сотрудники прокуратуры, либо следственного комитета.
 — Это ваши проблемы, обращайтесь, хоть к Папе Римскому, — с явным раздражением изрек судья. — Я не приемлю панибратства и фамильярства. Ценю тех, кто с почтением относится к верным служителям закона. У меня мантия, пока черная, но мечтаю о мантии малинового цвета, чтобы заседать в Конституционном  суде.
—Однако высоко вы замахнулись, — заметил я.
—Не Боги горшки обжигают и плох тот солдат, который не мечтает о маршальском жезле. Почему кто-то другой, а не я? Для меня эта заветная цель является путеводной звездой. Чтобы она осуществилась, я стараюсь плодить союзников, а не врагов. У вас тоже при правильном поведении есть шанс стать союзником.
— Благодарю, но я стараюсь от компетентных органов, в том числе судов, держаться подальше.
«Ради мелкой мзды он рисковать  не станет,  а на крупную у меня не хватает средств, 26 тысяч ушло на оплату экспертизы, — продолжил я  размышление. — Если бы даже и были в наличие большие деньги, то дача взятки, поощрение коррупционера претят моим жизненным принципам. Ведь сколько лет, рискуя жизнью и здоровьем, вел журналистские расследования и готовил публикации, статьи, судебные очерки о   коррупционерах, казнокрадах, аферистах, поэтому принципами не поступлюсь. Знает ли он о твердости моего характера? Наверняка, сам Пердюк, либо поручил помощнику и секретарю и через Интернет навели справки обо мне, о том, что не бедствую, при желании могут отстегнуть  50 тысяч рублей. Хотя для него, чем больше, тем лучше. Не исключен и коварный со злым умыслом вариант. Может он сознательно, чтобы набрать себе очки, обеспечить репутацию неподкупного судьи и популярность среди политической и судейской элиты для карьеры, например, включение в состав Верховного суда или участия в качестве кандидата от партии «Единая Россия» в выборах депутатов в Госдумы РФ или в Госсовет республики. Рассчитает на то, что я поведусь, начну предлагать ему валюту и в момент передачи. Он подаст сигнал и сотрудники ФСБ или Следственного комитета повяжут меня с поличным. Дудки, выкусишь, мы тоже не лыком шиты».
Пауза затянулась, стала утомительной. Пердюк на правах хозяина кабинета напомнил:
— Коль скоро вам стало известно, что чиновники с  оформлением госактов напартачили, нахимичили, есть признаки служебного подлога и халатности, то не собираетесь, ли обратиться с заявлением в прокуратуру или ФСБ?
«Так вот куда он клонит. Хочет остаться чистеньким и моими руками жар раздуть или загрести, — догадался я. — Одновременно, узнав о моих планах, заранее предупредить  лиц, заинтересованных в сокрытии земельных махинаций. Почему бы ему самому, присягнувшему Отечеству  на верность служению народу и букве Закона, не сообщить о злоумышленниках в правоохранительные органы, в Совет по противодействию коррупции? Ан, нет, решил не усложнять себе жизнь, не обременять лишними заботами, уть все катится по наезженной колее».
— Долго думаете, а между тем сами и другие граждане страдают из-за произвола и некомпетентности чиновников, — посочувствовал Алексей Семенович, — Если спустить на тормозах, то нарушителем сойдет с рук, а безнаказанность порождает рецидив и вседозволенность. Решайтесь.
— Мне необходимо тщательно и детально изучить материалы экспертизы, посоветоваться с опытными следователями, — уклонился я от прямого ответа. — Сломя голову можно дров наломать и делу навредить.
— Ну же, флаг вам в руки! — с сарказмом пожелал Пердюк, нахохлившись старым вороном. — Еще раз все хорошенько взвесьте и помните, что у меня есть альтернатива, по разному повернуть дело: или пан, или пропал.
—Если мои исковые требования не будут удовлетворены, то вынужден  обратиться с апелляционной жалобой в Верховный суд, — предупредил я.
— Логично, но бесперспективно, хотя это ваше право, — отозвался он. — К сожалению, подобным образом поступают и многие строптивцы. Не только потому, что считают решение суда первой инстанции необоснованным и незаконным, а для того, чтобы потешить уязвленное честолюбие и тщеславие, показать свою крутизну. Даже не пытайтесь на меня давить и шантажировать жалобами в прокуратуру, ФСБ, Следственный комитет, Бесполезно, суд является  независимой от других ветвей власти, инстанцией. Если проявите бурную активность по дискредитации суда, то будете привлечены за клевету, неуважительное, оскорбительное  отношение к судебно власти.
— Алексей Семенович, давайте без угроз. Не я инициатор этого разговора, вам захотелось прозондировать мои действия, — напомнил я и поднялся, намереваясь уйти.
— Ладно, не горячитесь, — примирительно промолвил он. — В ваших интересах решить вопрос полюбовно.
 —Не полюбовно, а по закону, — возразил я и развил мысль. — Осознавая неприкасаемость, вы злоупотребляете своим статусом. Уверен, что пресловутое «телефонное право» по-прежнему практикуется.
— Не забывайте, что обращение с апелляцией в Верховный суд не гарантирует вам успех, — произнес Пердюк. — Корпоративность и солидарность судей никто не отменял и не отменит. Кто вы для судьи? Простой гражданин, каких десятки тысяч, а для него коллега, почитай, родственная душа. При любом раскладе сил, он будет на моей стороне, поэтому не стройте иллюзий.
— Как быть со служением его величеству Закону?
— Не будьте идеалистом, практика важнее теории. Впрочем, у меня нет желания дальше продолжать  полемику. Разговор окончен, свободны. Не обессудьте,  времени в обрез, через пять минут очередное заседание суда.
—  Я не напрашивался на этот разговор, только время впустую потерял, —  с досадой заметил я. — По сути, очевидное дело, все козыри на моей стороне, а вы ходите вокруг, да около, затягиваете с принятием решений. К чему эта бесполезная беседа? Наверное, много свободного времени для бесплодных дискуссий?
— Во-первых, как судья, я вправе лучше узнать участников процесса, оценить их мнение, чтобы не ошибиться в окончательном решении.
— Изучайте ответчика.
— С ним я уже побеседовал,, мы поняли друг друга.
— Может поэтому он проявляет неуважение к суду, — поймал я его на слове. Пердюк стушевался, ибо невольно сознался в симпатии к моему оппоненту. Тут же перевел разговор на другую тему.
— Обыватели полагают, что у судьи работа, не бей лежачего. Штампует мол, решения, приговоры и нос в табаке. А ведь, мы, как саперы, не имеем право на ошибку, от которой нередко зависит судьба человека. Если  простые смертные ходят под Богом, так мы еще под  надзором  сотрудников и тайных агентов ФСБ и прокуратуры, — пожаловался он. — И при этом личная безопасность не гарантирована. Кто-то, особенно из психопатов, может обидеться на судебное решение и отомстить.
— Люди — не бараны,  наделены обостренным чувством справедливости. Руководствуясь здравым смыслом и логикой. Способны отличить правду от лжи, от заведомо неправедного решения. Жизни и здоровью тех судей, которые  не поддаются соблазнам и искушениям, следуют букве  закона, ничего не угрожает. А те, кто нечист на руку, у кого рыло в пушку, чувствуют себя неуютно…
— Это клевета, домыслы злопыхателей, не желаю слушать галиматью, — Пердюк нервно заерзал массивной задницей в кресле, закрыл руки ладонями. — Я  вправе привлечь вас за оскорбление судебной власти, распространение клеветы.
— Протокол никто не ведет, свидетелей, видео и аудиозаписи  нет, — спокойно ответил я.
« От этого лукавого и  матерого служителя фемиды законного и справедливого решения вряд ли дождешься, — предположил я — а этом мытарства не закончатся. Наверняка, придется с апелляционной жалобой обращаться в Верховный суд Крыма, но, где гарантия, что и там не засели такие же «профессионалы», овцы и бараны в черных мантиях? Ведь лишь два года назад они были прочно вмонтированы в украинскую сплошь коррумпированную судебную систему. После перехода под юрисдикцию России позитивных перемен не произошло, в креслах восседают все те же алчные, повязанные круговой порукой,  служители страдающей катарактой и глаукомой Фемиды со ржавыми весами в руке. Чаще всего, если не срабатывает «телефонное право», то  перевешивает та чаша весов, на которую щедро кладут  зеленые купюры для прозрения мздоимцев, превративших судебное учреждение в прибыльный бизнес. Пердюк из той же изворотливой плеяды, озадачил, напустил тумана и в кусты». После общения с ним осталось ощущение гадливости. Все мои документально подтвержденные факты и аргументы, он воспринял в штыки и поэтому  рассчитывать на беспристрастной и объективность судьи не приходится. Надо было в самом начале судебной тягомотины дать ему отвод. Хотя эта процедура сугубо формальная, дань моде. Ведь сам судья и решает, вести ему дальше дело или  всучить коллеге, такому же прохиндею в черной рясе.
 Быстро, миновав приемную, размышляя,   вышел в фойе. — Странно, почему судей обрядили в черные мантии, ведь существует богатая палитра цветов и оттенков?  Невольно ассоциируется с черной  рясой того же попа-провокатора Гапона, который, подобно козлу, повел  участников демонстрации под пули. Из-за этого события вкупе с лавкой людей  и жертвами на Ходынском поле, император Николай 11 и обрел титул «кровавый», что и предрекло трагическую гибель царской семьи и прислуги.  Величаво,  словно монахи, фланируют по коридорам, прячась от набожных  прихожан в кабинетах-кельях. Почему бы  судей не обрядить в белые, желтые или другие светлые одежды?»
 И вдруг меня осенила мысль: в черную мантию их обрядили не случайно, а с умыслом. Ведь на черном фоне незаметны следы  судебного произвола и коварства. Будучи в белых мантиях многие судьи походили бы на пятнистых коров, оленей или зебр. Поэтому весьма удачно  камуфлировались.  На черных мантиях ни одного пятнышка, а значит, и совесть не гложет, атрофировалась. И зачем им совесть, чувства, если решение должно быть беспристрастным. Впору, как в кинофильме  «Голова профессора Дойля» внедрять электронное правосудие. Включив воображение и логику, я предположил, что едва за мною закрылась дверь, Пердюк поднялся из-за стола, подошел к встроенному шкафу, снял мантию и облачился в  мышиного цвета костюм. «С этим упрямцем каши не сваришь, — подумал он. — Его волынкой, измором не возьмешь. Придется в этом бородатом деле ставить точку. Надобно проучить, чтобы другим упрямым правдоискателям неповадно было».
Между тем  по лестнице я спустился вниз, где охранник прогонял через рамку металлоискателя очередного наивно-доверчивого искателя правды и справедливости.  Оказалось, что  обнаружить металлические предметы значительно легче, чем добиться от напыщенных обладателей черных мантий справедливых решений.  Вышел на улицу, встряхнулся, будто освобождаясь от противно липкой паутины, успевшей оплести мое тело.  И вслух произнес: нашла коса на камень, схватка впереди.  Направился в сторону сквера, в центре которого возвышался собор Александра Невского с  сияющими в лучах солнца сусальным золотом куполами.
 С правой стороны, словно охраняя эту святую обитель, на постаменте покоился танк Т-34, первым в апреле сорок четвертого года прорвавшийся  в столицу Крыма. Я присел на скамью и погрузился в размышления  о закулисных схемах и  подводных течениях учреждения, с  которым черт меня черт  связаться.  Эта иерархия с многолетними связями, круговой порукой превращена в закрытое акционерное общество (ЗАО) под благозвучным названием «Правосудие». Правильно было бы назвать «Блудосудие». По информации знакомого мне правоохранителя, имя которого по понятным причинам, не скажу,  поведал, что судьи предпочитают сотрудничать с проверенными на преданность и лояльность адвокатами, юристами и экспертами, для которых являются работодателями и поэтому вправе претендовать на вознаграждения.  В зависимости от того, какой из адвокатов больше от своего гонорара отстегнет судье, тот и принимает  «правильное» решение в пользу истца или ответчика. Поскольку исход дела напрямую зависит от суммы мзды, то адвокаты завышают гонорары за свои услуги и дело выигрывает тот из участников судебного процесса, кто не поскупиться позолотить валютой руку. По такой же «теневой схеме» судьи сотрудничают  с экспертными агентствами и частными экспертами, для  которых тоже выступают в роли рекламщиков и  работодателей. Часть  прибыли, полученной от проведения экспертиз в качестве «откатов» оседает в карманах, либо на счетах судей, обеспечивающих экспертов заказами.  Этот спрут при отсутствие контроля за изощренными  манипуляциями судей, неистребим, а шансы на разоблачения минимальны. Редко кто из них сам оказывается  на скамье подсудимых и за решеткой, чаще всего  таким наказанием, как увольнение с должности с потерей  черной, по сути магически-волшебной мантии, этого почти до пят куска  ткани, который не только кормит, поит, но и оберегает, как кольчуга. Действительно, мистический цвет, ведь такого же цвета ткань  в почете у священнослужителей. Но если обитатели храмов, церквей, монастырей, скитов служат Богу, ради избавления человечества от грехов и пороков, то чиновный люд, в том числе и судьи, поклоняются «золотому тельцу»  и зеленому доллару.
И кто создал для них столь тепличные условия, почву, на которой махровым цветом разросся чертополох? Хула бездумным, если не безумным, госдумовцам и сенаторам, благоденствующим за счет налогоплательщиков и сотворившим   такую судебную систему, при которой судья, даже захудалого районного суда, считает себя и царем, и богом, вершителем человеческих жизней и судеб. Вот, когда таких неприкасаемых и непогрешимых, но коррупционно алчных «»царьков», от имени Отечества провозглашающих неправедные вердикты, граждане, пострадавшие от судебного  произвола, начнут отправлять в «долину вечности», то парламентарии и сенаторы призадумаются о целесообразности жесткого прокурорского надзора за законностью судебных решений, как это практиковалось в бытность Советского Союза.  Ныне же судьи, обладая широкими полномочиями, воспарили над другими органами власти, той же прокуратурой с ее суженными функциями и ограниченными правами, не говоря уже о том, что граждане перед  обладателями черных мантий, как еретики во времена средневековья перед  инквизицией, беззащитны. Необходимо повысить ответственность судей за суть принимаемых их решений, воздать должное за издевательства над людьми, вынужденными годами обивать пороги судебных инстанций. Ибо персоны в мантиях не осознают, насколько выматывает борьба за правду и справедливость, тех, кто по их вине, вынужден пройти семь кругов ада. Это должны на собственной шкуре ощутить те, кто свои темные и черные дела прикрывает черной мантией.
Я бросил взгляд на расположенное  с правой стороны от сквера  шестигранное шестиэтажное здание Госсовета Республики Крым с припаркованными у подъездов  дорогущими автомобилями, джипами класса люкс и с тоской подумал, что господ, заседающих в креслах, лоббирующих  личные и корпоративные  бизнес-интересы, совершенно не волнуют  чаяния и проблемы простых граждан, и тем более  самоуправство и безнаказанность судей. Депутаты оживляются лишь накануне очередных выборов, чтобы демагогией, красивыми посулами одурачить избирателей, пренебрежительно называемых электоратом, т. е. бесчувственными с ЧПУ роботами для политических манипуляций. И зачастую профессиональным шулерам под брендами разрекламированы и популярных  партий, оседлавших Олимп власти, это удается.
Что касается громких заявлений о свободе СМИ, которую с иронией  называют «четвертой властью», о запрете и отсутствии цензуры, то пресса, телевидение и радио задавлены, потеснены на задворки  первыми тремя ветвями власти; законодательной, исполнительной и судебной и самоцензурой со стороны владельцев информационных медиа-холдингов и  осторожных редакторов, не желающих печать или запускать в эфир критические скандальные материалы,  связываться с министрами, депутатами, чиновниками, силовиками и судьями. Пресловутое «как бы чего не вышло» сдерживает наступательную и оздоровливающую власть и общество функцию настоящей, народной, а не придворной журналистике, спецализирующейся на производстве заздравных од, баллад, дифирамбов и панегириков в  честь власть предержащих, работодателей, кормильцев и поильцев. Если суд, в котором вольготно обосновались шулеры, фабрикаторы и подтасовщики  «липовых» дел, закрыть невозможно, тот любое СМИ легко и просто. Подобное произошло в Крыму, где за последние два года, после возвращения под юрисдикцию России, не осталось ни одной телекомпании и печатного издания, которое бы критиковало  депутатов, чиновников и судей за недостатки в работе. Ныне все СМИ, дублируя  одну и ту же информацию, на все лады прославляют  власть предержащих, потому, как прикормлены и приручены этой властью. В результате «четвертая власть» в загоне, нарушен баланс противовесов между  основными ветвями власти в пользу депутатов, чиновников и судей. Отдушиной остаются лишь несколько сайтов в Интернете, в частности, такие, как «Свободная пресса» во главе с писателями Сергеем Шаргуновым и Захаром Прилепиным, «Рой ТВ», «День ТВ» и другие, достоверно отображающие реальные  события, тенденции и процессы в России и за рубежом…
Над золоченными куполами величественного в стиле готики храм святого Александра Невского раздался серебряный перезвон колоколов и поплыл в высокое синее небо к Всевышнему. Я встал. И перекрестился на блистающие сусальным золотом в лучах солнца  купола: Господи, сохрани,  избавь от нечисти.

На снимке: здание Симферопольского районного суда