Глава 31. Гарем князя Рогволда...

"ГЛАВА  31. ГАРЕМ КНЯЗЯ РОГВОЛДА, НОЧНАЯ ОРГИЯ."

Когда мы не в состоянии управлять ситуацией – надо довериться судьбе, и не беспокоиться о будущем, ибо его невозможно предсказать в той, или иной ситуации. Таким образом, борясь с неизбежным злом в нашей жизни, мы высвобождаем энергию, которая помогает нам преодолеть возникшие трудности в нашей ситуации.

Мы пошли по огромному дворцу в противоположную часть от тронного зала. В помещениях ни души. Одна охрана. Я еще не бывал в этой части здания. И скажу честно,  никогда   еще не видел  такой роскоши и великолепия дворца ни в Киеве, ни в Новгороде. Каждое помещение не было похоже одно на другое; они были просторные и удобные и каждое с выходом в сад;  повсюду были цветы и устроены небольшие водоемы; в саду паслись олени, а по деревьям бегали белки, дрофы и куницы. В огромных клетках рычали медведь и тигр. В золоченых клетках сидели попугаи, соколы, почтовые  голуби.

Мы прошли через весь сад и вошли в помещение, утопающие в цветах. Его стены, пол были завешаны и устланы коврами. Около тридцати полуобнаженных девушек в прозрачных одеждах, разбившись на небольшие группки, отдавались приятному  времяпрепровождению. Одни вышивали,  другие танцевали, третьи играли в   различные игры. Стоял везде смех, шум и   гам. При нашем появлении в помещении воцарилась мертвая тишина.

Мне казалось, что мы попали  в сказочный мир ангелов. Все вокруг было в розовых тонах , начиная  с устилавших  пол огромных ковров и до увешавших стены ярких фаянсовых украшений, включая журчавший посреди комнаты фонтан, бесчисленные, расшитые золотом и серебром подушки и одежды женщин, которые сгрудились там и смотрели молча на нас , а потом склонились глубоком поклоне.

- Впечатляет, Жизномир? - тихо и с улыбкой обратился  ко мне князь, - иное время, иное бремя! Не пора ли нам с тобой ближе познакомиться с гаремом Рогволда и немного отдохнуть. Это тебе мой подарок за твой вклад в нашу победу. Выбирай!

Я, честно, говоря, опешил. Но не так, как от щедрости князя, как от собранных  красавиц  в одном месте. В гареме князя были собраны девушки разного цвета кожи и народов. Но их объединяло одно общее – женская красота. А она не имеет различия по роду, знатности,  национальности,  как по богатству и бедности. В гареме  все равны. Правда есть одно но: есть любимые и желанные, а есть просто красивые, которые  тебе сначала понравились,  но  узнав их поближе,  у тебя уже нет желания общаться с ними дальше, хотя они очень старались доставить тебе наслаждение. Мы с князем это поняли уже в семнадцать лет и поэтому не стали тратить время понапрасну.

Мы выбрали себе приглянувшихся девушек и отправились наверх, в специально отведенную  и оборудованную для любви комнату, где для нас уже был накрыт стол. С веранды этого помещения можно было наблюдать, что делается внизу и, в любой момент одну девушку можно было заменить на другую, если, вдруг,  тебе что-то в ней разонравилось.

Мы уселись за стол, и выпили нашей медовухи, а жриц любви  попросили танцевать и нас развлекать. Девушки гарема с новым владыкой держались скованно и сильно смущались. И это объяснимо. Они впервые увидели своего нового хозяина. Более того, они никак не могли понять присутствие постороннего мужчины в девичьем царстве владыки, которого никак не должно  здесь быть. Наложницы просто не понимали, что от них хочет конунг, а отсюда как им себя вести. Я им пробовал все объяснить. Но они делали вид, что меня не понимают, так  как боялись заниматься любовью с другим мужчиной, чтобы  впоследствии  не навлечь гнев кагана. Даже после того, как конунг им грозно приказал развлекать меня, мало что изменилось. Группового веселья, которое мы так любили с князем не получалось. Все надо было делать под давление, а это никак не доставляло нам  удовольствия.
Чтобы исправить как-то ситуацию, я предложил поиграть в наши языческие игры: квасник, межи наводить, смешные поминки, свадьба эскимоса… Они с радостью согласились. Я объяснил им правила игры и наказание, что кто будет ловчить,  того ждет кара - она выбывает из игры и возвращается в гарем, а ее место занимает другая наложница. Перед началом игры мы все дружно выпили.

Первым в роли квасника был князь. Девушки  вытащили из его штанов «нос квасника» и стали по очереди к нему подходить и «цыдить квас». Они «жадно пили квас» и не могли напиться.  После князя в роли квасника побывал я. Потом нам «межи наводили» и устраивали смешные поминки. Но больше всех девушкам, да и нам,  понравилась свадьба эскимоса, где мужчины выступали в роли гостей, а женщины невест. Суть этой игры заключалась в следующем. После того, как только все наедятся и напьются на свадьбе, жена кладет свою голову на колени мужа, тот делает знак гостям, и те,  в порядке старшинства и в порядке очереди,  подходят к заднице новобрачной и... Вы сами понимаете, что происходят далее. Все наложницы просились у нас побывать в роли невесты. Вскоре уже девушки нас не стыдились, и мы предались страсти,  которую отец Михаил называл грехом,  понося девиц:

- И наузы на себе носила; и осязание своими руками тайных уд у своего мужа и у чужих, и целовала их,  и у себя, так же повелевала. И со ближним в роду в любодеянии и в прелюбодеянии блудила всяким содомским блудом,  на них взлазила и на себя вспускала,  и созади давала,  и в задний проход давала,  и язык в рот вдевала, и во свое лоно язык влагать давала, и у них тако же творила. Блудила на девицах и над женами, на них взлазила и на себя вспускала блудити, и целовала их во уста, и за груди, и в тайные уды с похотию до истечения похоти, и своею рукою сама во свое тело блудила.

Да простит меня читатель, за столь непристойное  описание наших обычаев и нравов. Но в наше время  ничего необычного в этом не было. Согласитесь, у каждого времени свои нравы и законы, что-то поощряется, а что-то осуждается, но при всем этом сущность и желания человека не изменились.

В силу принятых законов и существующей морали, он эти желания умело скрывает и, чтобы обуздать  свою животную страсть придумывает то,  что мы называем  любовью. Кто искушен в любви знает и со мной согласится,  что обоюдная любовь - это взаимовыгодная  коммерция. Несчастная,  одинокая любовь - это священный и самозабвенный культ человека, которому просто нечего дать … предмету своей страсти.

Мужчины и женщины в этом  одинаковы. Мы все жалуемся на то, что  трудно встретить большую, великодушную и идеальную любовь, которая,  уверяем мы, найдет у нас пылкое ответное чувство. Но мы сами себе лжем. Если вдруг судьба дарит нам именно такую любовь, которую мы столь превозносим, мы ее не замечаем и попираем, без конца сетуем на жестокий обман, никогда не признаваясь себе, что имели глупость просить там, где ничего нет,  не брать там, где нам давали.

Большая любовь, как и ум, очень редкое явление, но имеют сходную судьбу. Тем и другим больше восхищаются, чем понимают; они вызывают скорее чувство удивления,  чем симпатии. Все  чудаки, способные на великую и  самоотверженную любовь отмечены подобно гениям, священной печатью несчастья,  но такого несчастья, которое неведомо обыкновенным  людям,  но не таким, как я и князь. Эти несчастья  плод заблуждения и человеческая глупость, к которой мы  с князем  не проявляем, как все сострадание.

Попробуйте на миг обрисовать и понять чье-нибудь подобное и возвышенное чувство: одним оно покажется неправдоподобным, другим - смешным, третьим - каким-то поразительным явлением, которым можно восхищаться издалека, но нельзя и вообразить, чтобы с тобой тоже приключилось нечто такое, и ни у кого это чувство не вызывает одобрении.

Одним словом,  в наше время большинство из нас не знало такого понятия, как любовь. Мой отец часто говорил мне:

- Я взял в жены твою мать только за то, что она умела хорошо снопы ржи вязать и петь!
В основе взаимоотношения мужчины и женщины стоял трезвый экономический расчет и, если повезет – симпатия. Мужей и жен для своих детей выбирали родители. Мы их только, следуя обычаю, умыкали. Несмотря  на наши симпатии,  последнее слово всегда было за отцом и матерью. Исходя из этого, и подчиняясь капризам сердца, мы брали все от жизни, что хотели и как хотели, не заморачиваясь на любви и морали, ибо таким было наше бытие!