Дура

Бабушкам и дедушкам нашим посвящается...

 
- Манька, ты чё хоть?! - раздался сердитый возглас. - Опять в окна глазеешь? Глянь-ка, котлеты погорят.
 
Тоненькая невысокая девчушка в неброском ситцевом платьице с покрытой белым платком головой, курносым носом и ярко-голубыми огромными глазами в обрамлении чёрных пушистых ресниц быстро отскочила от большого, почти во всю стену, окна хуторской столовой.
 
- Небось ненаглядного своего в окошке увидала, - послышалось звонкое и насмешливое.
 
Маша, вспыхнув как маков цвет, склонилась над огромной чугунной сковородой, ловко переворачивая подрумянившиеся котлеты. Скоро обед, и столовая заполнится шумными школьниками, учителями, администрацией сельсовета. Подъедет бессменный шофёр дядька Вася и кто-то из поваров повезёт обед колхозникам на поля. Густой аромат свежесваренного борща смешивался с запахом жарившихся котлет. Крепкие руки тётки Оли, старшей сегодняшней смены, быстро толкли сваренную картошку. Любаша и Нюрка-насмешница мелко шинковали капусту и огурцы для салата.
 
Наверное, Маше повезло. Она попала в хорошую бригаду. Тётка Оля, хоть и грубоватая, но справедливая, не жадная до знаний. Все секреты поварского дела открывает, не прячет. Вот, например, лук мыть перед жаркой не надо, не получится золотистая корочка. А горячий борщ плотно накрывать крышкой нельзя, иначе цвет потеряет. В фарш для котлеток надо немного молока добавить, нежнее будут. И много всего разного. Нюрка только уж сильно досаждает. Хоть и молодая, а язык острый, злой. Зато с Любашей подружились. Добрая Любаша.
 
- Дура ты, Мань, - между тем продолжала Нюрка. - Он же на десять лет тебя старше.
 
- На восемь, - тихо возразила Маша.
 
- А мы округлили, - засмеялась Нюрка, - и потом, он птица не твоего полёта - зампредседателя колхоза по хозяйственной части.
 
И, оперевшись обеими руками об обитый тонким железом стол, остро глядя на Машу, добавила:
 
- Есть у него уже пара. С Валькой Бобриной гуляет, училкой по химии. Говорят, свадьба по осени будет.
 
Маша вздохнула. Повернувшись к Нюре, сказала, словно сердце открыла:
 
- Знаю. А мне ничего от него и не надо. Смотреть на него только, да знать, что живой и здоровый.
 
- Дура, - вынесла свой вердикт Нюрка, - ой, дууура...
 
- И пусть, - твёрдо произнесла девушка, снимая готовые котлеты, - не твоя жизнь, моя.
 
- А ну цыть! - прикрикнула в сердцах тётка Оля. - Ты, Нюрка, за собой смотри. Хахалей у тебя, как цыплят на птицефабрике. То один, то другой. Неча чужие судьбы языком обмолачивать, со своей разберись.
 
Старшей смены нравилась Маша. Вот о такой невестке Ольга всегда мечтала: работящая, скромная, улыбчивая, уважительная. Красива красотой неброской, словно василёк в поле, и не заметишь поначалу, а как разглядишь, и глаз оторвать не сможешь. Мишке бы её такую, да где там... С Пашки своего глаз не сводит. И видно, что любит, по-настоящему. Не блажь это. Как увидит его, светиться вся начинает. А у того своя жизнь. Эх, доля бабья...