Виктор Иванович

В 1973-м году я молодым специалистом пришел  на работу, и  завлаб Кимров на первых порах приставил ко мне в качестве своеобразного наставника Виктора Ивановича – с виду весьма добродушного дядьку, а по сути – стрелянного ученого мужа. Мы с ним быстро сдружились. До этого он работал в солидных НИИ, а на экспериментальный комплекс свалился в связи с тем, что поменял Москву на  Зеленоград – сюда стало ближе ездить, к тому же в десяти километрах у него имелся дачный участок.

Случилось так, что нам сразу пришлось лететь в командировку на Марыйскую ГРЭС – юг Туркмении. Прибыли на место – жарища за сорок! Рядом с гостиницей маленький рынок. Поселиться всегда успеем, давай арбуз съедим – пить ужасно хочется, предложил Виктор Иванович. Арбузов море, дешевые – 3 копейки килограмм. Выбрали средних размеров, разрезали, едим. Хороший арбуз – сочный, сладкий, только цветом не удался – розоватый. Умяли половину, утолили жажду – больше не лезет. Виктор Иванович подозвал крутившихся поблизости мальчишек – по всем повадкам беспризорников – и отдал им оставшуюся часть. Пока мы вытирали руки, они отошли в сторонку, повертели арбуз и бросили в мусорный бак. «Эй, вы чего, спятили – арбуз-то хороший!», крикнул Виктор Иванович. «У нас такие не едят!», ответили мальчишки и убежали.

Устроившись в гостинице, решили прошвырнуться по городу. Наткнулись на книжный магазин. Едва переступив порог, одновременно воскликнули «Ух ты!» – на полках красовались «Бравый солдат Швейк», «Граф Монте-Кристо», «Проклятые короли» и прочие бестселлеры, которые у нас можно было приобрести только по блату или сдав 20 кг макулатуры. Подошли поближе – облом! Книги на туркменском языке. «А что у вас на русском есть?» спросил Виктор Иванович. «Собрание сочинений Брежнева и сборник докладов Гапурова» хитро улыбнулась продавщица. Гапуров – это тогдашний первый секретарь ЦК компартии Туркмении. «Тьфу!» – выругался Виктор Иванович, когда мы вышли на улицу, – «На кой черт туркменам Швейк!»

На стройке Виктор Иванович повстречал однокурсника Тарлана, который ходил в  начальниках – зам. главного инженера. Он еще во время учебы женился на Светлане – тоже их однокурснице. Сегодня спи один, Сань – я в гости иду, предупредил Виктор Иванович. Засидимся допоздна – выпьем, вспомним молодость! Больше двадцати лет не виделись! Светку, наверно, не узнать. У них переночую – Тарлан сказал, поздно вечером здесь лучше не болтаться, да еще под градусом.

Оставшись один, я с удовольствием смотрел местное телевидение. На сон грядущий они показывали дублированные фильмы с типично русским антуражем – умора! Представьте, например, Жарова в роли Анискина из «Деревенского детектива», талдычащего по-туркменски!

Около полуночи неожиданно ввалился  поддатый Виктор Иванович.
– Ты чего вернулся?
– Не спрашивай! – махнул он рукой. – Посидели, конечно, хорошо, а когда собрались ложиться, Тарлан вдруг выдал – сейчас Светлана тебе ноги помоет!
И точно – Светка уже тазик с теплой водой несет! Меня аж передернуло! Соврал, что к утру надо срочно подготовить акт сдачи-приемки, откланялся – и бежать!

Виктор Иванович был грамотным и опытным специалистом в области обследования строительных конструкций, но – без ученой степени. Он предпочитал крутить гайки, собирая испытательный стенд, нежели выступать с докладом на конференции, и не стремился к защите диссертации, однако остепененные коллеги по прежней работе сподвигли его на это дело. «Ты чего не защищаешься! Ведь у тебя внедрено столько оригинальных идей и разработок!», говорили они, «Осталось за малым – оформи материалы и сдай кандидатский минимум! У нас же собственный ученый совет! Своим будешь защищать – проскочишь без сучка и задоринки!»

Виктор Иванович внял советам – сдал кандидатский минимум, подготовил диссертацию. На защите развесил рабочие кальки и синьки, сохранившие карандашные пометки, сделанные при обсуждениях и согласованиях его коллегами – четверо из которых теперь сидели в ученом совете. Вроде, неплохо доложил и ответил на вопросы – завалили! Придя в себя, Виктор Иванович брал за грудки знакомых членов совета, задавая им единственный вопрос – зачем! Зачем вы, подбив меня на защиту, сотворили такую подлянку – развлекались, что ли!  Один из членов совета раскрыл ему глаза. Старик, ты нас не уважил! Развесил, понимаешь ли, мятые замасленные синьки – что тебе трудно было подготовить плакаты на ватмане!?

Виктор Иванович учел оплошность и через полгода вышел на новую защиту с разноцветными плакатами, сделанными профессиональным художником-оформителем. Опять провал! Пойми старик, вновь объяснил член совета, как мы могли голосовать «за», если в прошлый раз голосовали «против» – ты же, по сути, ничего не изменил в диссертации! Только плакаты сделал новые – действительно хорошие…

Неудивительно, что после столь болезненного жизненного прокола Виктор Иванович начал усиленно прикладываться к рюмке. На экспериментальном комплексе он объявился на закате творческой карьеры, забив на диссертацию, забив на ученую степень и сосредоточившись на даче, которую любил, как дочь, и ласково называл «дачурка». На ней он торчал до самых заморозков – от жены подальше. Бывало, в октябре внезапно выпадет первый снег, а он все в сандалиях шастает – значит, еще не кончил сезон.

Дачные заботы требуют времени, поэтому выпивал Виктор Иванович, как правило, на работе. Во времена развитого социализма такую роскошь – пить на работе – позволял себе не только гегемон, рабочий класс, но и техническая интеллигенция. Часам к пяти он  успевал раздавить с кем-нибудь бутылку на троих и отбывал к «дачурке».  А в пятницу – конец рабочей недели, грех не выпить! – начинал обычно с обеда. Компанию в этот день ему составляли два приятеля – Луков и Беляков. Одной бутылкой не обходилось, и троица добавляла еще, исходя из текущих финансовых возможностей. Любопытно было наблюдать, как в понедельник утром они разбирались с деньгами. Считали до копейки – Виктор Иванович и Луков из любви к точности, Беляков из скупердяйства. Подсчитают, расплатятся друг с другом и вдруг возглас «А кто пустые бутылки забрал! Мы их стоимость не учли!» – и новый круг подсчетов-расчетов!

В конце концов, Виктор Иванович уволился и пропал из виду. В период горбачевской антиалкогольной компании Беляков, который поддерживал питейно-приятельские отношения с моим бывшим  наставником, как-то сказал:
– Скопытился, наверно, Витюша!
– С чего ты взял? – удивился я.
– У меня свояченица в магазине работает, так он оставил денег, просил через нее водки достать. Пять бутылок уже три недели его дожидаются, а он как в воду канул.
Логика была железная – не приехать за водкой Виктору Ивановичу могла помешать только скоропостижная смерть!