Вишнёвый сад в одноимённом театре

             2 июня 2016 года смотрели очередной «Вишнёвый сад» в одноимённом театральном центре. Сейчас главный режиссёр Александр Вилькин получил новое здание – на Малой Сухаревской площади, рядом с метро «Сухаревская».

             Я давно хотела посмотреть эту пьесу там, ещё раз увидеть игру Вадима Райкина, мечтала встретиться с Людмилой Кожевниковой и сравнить её Шарлотту с её же фройляйн Штольц.

             В Москве сейчас много «Вишнёвых садов» расцвело, не все чеховские (например, в театре Пушкина – мирзоевский вишнёвый сад).

             Я смотрела, наверное, пятую постановку: в театре на Таганке (не последних лет, а ещё ту, «под Высоцкого», но уже без него), в Малом с Ириной Муравьёвой, в «Современнике» была, в Пушкинском и – здесь. Спектакль давно идёт, лет десять.

             По сравнению с прошлогодним «Тартюфом» заметна разница. Там была самодеятельность во всём: в костюмах, декорациях, в режиссуре. Здесь похоже на профессиональный театр.

             Из плюсов постановки я бы, прежде всего, отметила «контрапункт», как в симфонической музыке, между двумя сквозными темами: с одной стороны, мечтой о творческом труде, о новом человеке, а с другой – темой «недотёпов», комедией, как обозначил жанр сам А.П.Чехов. Постановщик А.Вилькин акцентирует обе эти темы, сводит и разводит их разработку.

             Ярко, внятно прозвучали монологи Гаева (Вадим Райкин), Лопахина (Сергей Ковалёв), Пети Трофимова (отличная работа Алексея Щукина), в которых выражается точка зрения драматурга. Слова звучат очень современно.

             Почему-то впервые моё внимание зацепило слова о «гордом человеке», которые как бы ведут полемику с пьесой А.М.Горького «На дне».

             Из минусов – возраст актёров. Играют отлично: шесть заслуженных, одна народная артистка – Ольга Широкова в роли Л.А.Раневской. Когда говорила об утонувшем сыне, даже жалко её стало! Но она неправдоподобно смотрится, на свои семьдесят лет, а не на сорок (в крайнем случае – с небольшим).

             Лопахин тоже староват. Своим непрестанным повторением идеи срубить вишнёвый сад, разделить землю на участки и сдать дачникам, которые размножатся необыкновенно, задолбал не только персонажей, но и меня. Приставал, как банный лист.

             Аня – актриса Елена Щукина, выглядит мало того что на четвёртый десяток, но ещё и довольно вульгарно и, можно сказать, сексуально озабоченно. Как она откровенно лезла к Пете, который твердил: «Мы выше любви!» Так и хочется ответить: «Щаз, «выше»! Не зевай, а то она тебя совратит!» Почему-то сейчас тему чистоты молодости Ани стараются не упоминать. Чтобы зритель не обольщался, наверное: не за Аней будущее, она – повторение маменьки.

             В своём возрасте лакей Фирс – артист Янис Якобсонс, с натуральной седой бородой, в мягких валеночках, в ливрее, как до «несчастья», но по эмоциям не очень впечатлил.
Девушкой из того времени показалась Варя – артистка Варвара Иванова. Возраст, фасон коричневого платья в клетку, причёска – всё органично. Только жаль, не отглажено платье было – в ходе спектакля за три часа отвиселось.

             Шикарный Яша, стремящийся в Париж (Сергей Лесогоров), на «молодого лакея» (так у Чехова) не тянет: ему под «полтинник» уже. Чем-то напомнил Дмитрия Щербину в роли Мальволио. Дуняша – Наталья Кабаева – хорошо работала. Конторщик Епиходов – гротескная работа Михаила Безобразова. Шаржированно играет и Игорь Бровин (Симеонов-Пищик).

             Людмилу Кожевникову (Шарлотта, разумеется!), которой к шестидесяти, легкомысленно раздели. Опять модельные панталоны, как в «Тартюфе»! Она прекрасно двигается, показывает фокусы, выполняет почти акробатические упражнения. Несмотря на знакомый по роли фр.Штольц немецкий акцент и «айнц, цвай, драй», образ совершенно другой (заметим, Шарлотта в творческой жизни актрисы появилась раньше, нежели Эмма Оттовна). На сцену она вышла с живой собачкой, которую персонажи то носили на руках, то пускали побегать!

             Так решена Вилькиным линия комических персонажей.

             Плохо то, что на спектакле было очень мало зрителей! Неприятно играть при пустом зале! Васильич пожалел актёров.

             После спектакля мы, по примеру поклонников Пушкинского театра, пошли к служебному входу. Я ещё перед началом спросила у гл. администратора, нельзя ли подойти к артистам по окончании. «Это ещё зачем?» – последовал подозрительный вопрос. «Автограф взять!» - ответила я простодушно. «Эмм, не знаю… Ну, попробуйте, может, повезёт!» Служебный вход мы нашли просто. Стояли там полчаса. Все уже вышли – Кожевниковой не было.

             Потом охранники спросили, кого мы ждём, и сказали, что она на лифте спустилась к машине и выезжает. С другой стороны здания на выезде, естественно, уже никого не было.

             Васильич сильно ругался. А чего ругаться?

             Розочку я подарила ей – на первом ряду сидели, у самой сцены, так и сбегала вначале, купила красную розу. Людмила Фридриховна поняла, что я к ней иду, заулыбалась. Жаль, что не получилось поговорить с ней!