Видна ли гроза на горизонте?

Jun. 8th, 2012

Тезис о лавинообразно растущих темпах научно-технического прогресса, из-за которых подавляющее большинство человечества окажется за бортом и станет ненужным, не выдерживает проверку реальностью. Темпы не ускоряются, к тому же сам научно-технический прогресс в разных отраслях хозяйства и проявляется по-разному, и ускоряется или даже замедляется с разной скоростью.

Достаточно сравнить два тридцатилетия – 1980-2010 и 1880-1910 годы. В первом случае мы видим две радикальных инновации, изменивших человеческую жизнь и быт – появление персональных компьютеров и сотовой телефонии. Да, появились новые композиционные материалы, медицинские технологии и кое-что еще, но это все не радикальные инновации, а развитие уже существующего. Во втором случае, в 1880-1910 годах, мы видим появление и вхождение в повседневную жизнь электрического освещения, автомобильного транспорта, авиации, телефонной связи, кино, технологий звукозаписи – короче, кардинальные, качественные изменения, гораздо более масштабные, чем через 100 лет. И это даже не учитывая количественный рост таких технологий как железнодорожный транспорт и телеграф и внедрения конвейерного производства в промышленности. Короче, никакого лавинообразного научно-технического прогресса, выпихивающего большую часть человечества на обочину, не наблюдается. Скорее, такой алармизм был обоснован 100 лет назад, а не сейчас.

Далее, очень многие отрасли хозяйства и сферы приложения труда фактически не изменились за последние 50 лет. Труд нянечки в больнице, дамского портного, водителя автобуса почти не изменился. Любой специалист, работавший по этим специальностям полвека назад, может перенестись на машине времени в 21-й век, сесть или встать и начать работать. Ему либо не придется переучиваться совсем, либо можно будет переучить его за 3-5 дней. В мастерской по ремонту велосипедов в нашем квартале мастер работает теми же инструментами, по той же технологии, с теми же материалами, что и его папа и даже, скорее всего, дедушка.

Во многих случаях труд, в том числе и инженерный, обесценился по сравнению с тем, что было 100 лет назад. Гарин-Михайловский с пятью-десятью подсобниками разбивал трассу Транссибирской магистрали. 100 лет спустя для аналогичной работы понадобился бы проектно-изыскательский трест. Эдисон с группой энтузиастов в Менло-Парке выполнял объем исследований и разработок, которого хватило бы в советское время такому научному и промышленному центру как Харьков. Менло-Парк вполне заменял Харьков. Инженеры Проскуряков и Белелюбский в одиночку рассчитывали и проектировали грандиозные мосты через Обь, Енисей и Амур. Сейчас вряд ли найдется кто-либо, способный сделать такую работу в одиночку, без компьютера и специализированных программ.

50 лет назад человек высадился на Луне. Ни один самый смелый фантаст середины прошлого века не мог предположить, что после лунной эпопеи «Аполлона» в течение полувека на Луне не появится больше ни один человек по той простой причине, что это никому не будет нужно. Есть, конечно, теории о том, что астронавтов встретили на Луне маленькие зеленые человечки и строго предупредили, что нельзя залетать дальше земной орбиты. Кто хочет, пусть верит, но мне представляется совсем простая штука – полеты на Луну и дальше элементарно оказались никому не нужными.

И не надо брать полеты на Луну. Возьмем такую проблему как роботизация в строительстве. Первые эксперименты со строительными роботами начались в 50-60-е годы прошлого века. Тогдашнего уровня технического развития вполне хватало для роботизации самых опасных операций на монтаже. Даже в маленьком Израиле каждый год десятки людей гибнут, падая с высоты на стройках. Достаточно разработать простое радиоуправляемое устройство, поднимающееся по колонне по технологии скользящей опалубки, позиционирующееся в нужном месте с точностью до сантиметра, хватающее двумя консолями на шарнирах балку, позиционирующее ее относительно опоры и ставящее на нужное место. Если еще и приварит, это вообще будет шикарно, но ладно, давайте сэкономим на сварочном модуле. Технология оказалась ненужной. Строительные роботы никому не понадобятся, пока есть люди, местные или привозные, согласные подниматься по раздвижной стремянке на 6, 9, 12 метров и делать эту работу.

Оставьте робота. Есть такой распространенный случай как работа крана в «слепой зоне». Крановщик из кабины не видит, что там происходит. Раньше становился человек там, где крановщик его видел, и подавал команды голосом. Сейчас у обоих появились радиотелефоны, но до того, чтобы поставить видеокамеру на конце стрелы, и крановщик мог видеть у себя на экране, что происходит в зоне подачи груза, технология не дошла, даже сейчас, в начале 21 века, даже в самых промышленно развитых странах. Хотя элементарная мысль вроде бы. Не нужно.

Развитие человечества впервые оказалось ограниченным не возможностями, а целесообразностью, упершись в ограниченность ресурсной базы.

Короче, нет никакого лавинообразного прогресса, оставляющего подавляющее большинство человечества за бортом. Всегда кто-то должен будет ухаживать за больными и стариками, укладывать плитку, водить автобусы, ремонтировать велосипеды. И если развитым странам не будет хватать для этого своих, местных людей, они будут ввозить работников со стороны, оттуда, где эти работники есть.

Да, кстати, вот еще что. В связи с повышением продолжительности жизни и увеличением срока жизни пожилых людей, нуждающихся в уходе, самой распространенной профессией в развитых странах Запада чем дальше, тем больше становится профессия сиделки. По понятным причинам сиделки эти в основном привозные, то есть гастарбайтеры. Так что если жители стран «золотого миллиарда» не желают по достижении 70 лет добровольно отправляться в путешествие на Нараяму, им стоило бы уже сейчас подумать о том, кто будет за ними ухаживать, если и когда. А на Нараяму не хочется никому, даже таким борцам с гастарбайтерами как Эли Ишай и Нелли Гутина. Хотя я бы, честно говоря, провел закон, лишающий таких людей права на получение в будущем услуг иностранных работников по уходу на дому или в больнице. Теток с Шхунат-Атиквы, демонстрирующих вместе с Бен-Ари и Марзелем, это тоже касается. Пусть нанимают израильских работников по уходу за собой по рыночной стоимости. Нет денег – пусть срут под себя и дохнут от обезвоживания. И это будет в высшей степени справедливо.

Короче, мы поняли, что никуда третий мир из первого не денется. Первый мир нуждается в третьем гораздо больше, чем третий в первом. Третий мир в крайнем случае прокормится натуральным хозяйством, а первый – нет. А раз так, возникает вопрос о том, как относиться к работникам нетитульной национальности в хозяйстве. Это вопрос в своей основе не экономический, а чисто моральный. Можно быть плохим хозяином дяди Тома, а можно быть хорошим. Но быть хорошим в конечном итоге выгоднее, потому что плохого дядя Том может элементарно подтолкнуть, когда тот поскользнется и начнет падать у себя в ванной или под поезд. Эгоизм и сволочизм оказываются невыгодными даже по меркантильной шкале.

А в целом для любого общества, желающего выжить, нет альтернативы великой триаде «свобода, равенство, братство», причем именно в таком порядке, а не ином. Индивидуальная свобода на первом месте, равенство – когда оно не противоречит индивидуальной свободе, и братство на любой основе, национальной, конфессиональной, классовой, расовой – если оно не противоречит равенству возможностей для всех и индивидуальной свободе для каждого. Иначе – распад общества, системная деградация и руины Рейхстага.