Тихий мир

Кажется, сегодня ночью я проснулся кем-то решительно не собой. А может быть, не проснулся вовсе.

В том мире была невкусная вода. Скорее всего потому, что она сама не знала о том, что она вода. Что кто-то там может на семьдесят процентов из неё состоять. Что именно в ней могли зародиться жалкие подобия чьих-то первых жизней.

В этом мире она возникла уже после появления жизни. Жизнь здесь была, к слову... Не совсем. Вернее, её не было.

В том мире было тихо. Решительно тихо. Единственный звук, донесшийся до меня за всё время пребывания там - это пение птиц. Птиц там было очень и очень много. А других живых существ вообще не было.

Однажды мне показалось, что я видел под ногами мышь. Позже я понял, что это была просто необычная мелкая птичка, не имевшая крыльев.

Тогда я совершенно ничего не понял. Я и сейчас ничего не понимаю.

На какой-то момент я подумал, что весь этот мир мне просто мерещится. Но вряд ли это было так уж верно. Скорее всего, это я мерещился этому миру. Слишком уж он был спокойным, с повадками закоренелого психопата, впавшего во внутреннюю образную микрокому, столь же бессмысленную, как само его существование.

Здесь было безопасно. Лин бы, наверное, понравилось.

Я вспомнил Лин. Новенькая в том месте, где я работаю, в основном мире. Новенькая, чей приход я почувствовал ещё до её появления. Маленькая сильная Лин.

О её побегах из приютов ходили легенды. Она не уживалась ни с кем. В своей жизни она сменила бесконечность мест жительства, и ни одно из этих мест не было её местом. Алая линия - грань между мирами, между хрупкими микрочастицами всего распадающегося сущего.

Я обещал её не трогать. Не делать её той, кем, по своему личному выбору, стал сам. Но сейчас я готов был нарушить свое слово. Уж очень мне захотелось провести в этот Тихий мир мою любимую Лин. Нет, мне захотелось подарить этот мир ей. Наделить это хрупкое существо задатками Создателя и дать ей вволю наиграться на обширной, никем не занятой территории. Я хотел не того, чтобы она просто была счастлива. Нет, я не настолько хороший. Мне просто было интересно, что из этого выйдет. Я ведь и сам частенько создавал миры.

О том что Алая Линия - ищущая, я узнал задолго до того, как узнал, что Алая Линия существует в принципе. Это было моей небольшой особенностью. Маленький подарок Бесконечности моей скромной, но самолюбивой персоне. Мне нравились мои способности. Наверное, если бы меня спросили: Лин или способности, я б ни на секунду не колебался и просто перерезал ей глотку.

Я готов в любой момент перерезать ей глотку. Но я не хочу этого делать. Не потому, что я люблю её, и не потому, что испытываю к ней жалость или сострадание. Мне просто интересно, что будет дальше. Здесь я чувствую себя ребенком, который ещё не наигрался с Бесконечностью миров и её законами и упорно продолжает наверстывать упущенное, надеясь поспеть за бешенным течением времени.

Времени, к слову, в Тихом мире не имелось. А у меня имелась привычка называть вещи своими именами. Поэтому мир, названный мной, вскоре приобрел в моем сознании очень четкие очертания и занял свою нишу в ряду иных, мною созданных, безвременных пространств.

Я ненавидел время. Всем сердцем. Всю свою жизнь. Все свои жизни. Поэтому я не носил часов, не имел календаря и прочих замечательных вещей, жизненно необходимых другим людям для спокойного существования в мире. Мне же было спокойнее, когда я не знал, какой сейчас год, а тем более - день. Никаких планов. Никакого будущего.  Никакого времени. Никогда.

И всё-таки я по-своему любил Лин, попавшую в Лес без времени. Попавшую бы туда независимо от времени. Попавшую, чтобы попытаться сбежать от того же времени и потерпеть неудачу. Чтобы встретить меня и забыть о своих попытках. Чтобы нарушить все мыслимые и немыслимые правила. Чтобы чему-нибудь научиться.

Она любила чему-то учиться. Она постоянно чему-то училась.

И только сейчас я до конца осознал... Я хотел, решительно хотел, оставить её в живых. Оставить её себе. Но, кажется, это зависело не от меня.

... В том мире была невкусная вода. Потому что она сама не знала о том, что она вода. Не знала, что она может быть и должна быть для кого-то вкусной. В том мире было тихо. Там не было людей. Там были лишь птицы.

Птицы, не осознающие, что они птицы. Вода, не понимающая, что она вода. И я, решительно не я, совершенно не знавший кто я.

Но мне, кажется, понравилось.