Полторы тысячи евро за ночь

Средиземное море я очень люблю. Но в этот раз ехать в Турцию почему-то не очень хотелось. Как-то дороговато. Не хотелось тратить последние деньги. Лучше бы мы пропустили один – два года. Поработали бы ещё, подкопили денег.

Самолёт из Домодедово вылетал под утро, в 3.55. Такие ранние вылеты стоят дешевле. Из дома выехали в час ночи. Часа в два должны быть в аэропорте.

Вёз нас Сергей. Машину он водит давно и лихо. Ехали быстро, разговаривали.  Дорога свободная. Вижу, впереди машина. Едем. Наблюдаю за машиной. Она приближается.

– А машина-то стоит, – утвердительно высказала вслух я свою догадку.
Сергей резко взял влево, и мы успели объехать стоящий посередине трассы старый «Жигулёнок».

В аэропорт приехали вовремя. Взяли из машины свои чемоданы, пожелали Сергею счастливого пути и зашли в здание аэропорта. Прошли через рамку. Посмотрели, где меньше людей и встали в очередь на регистрацию. Соседние очереди продвигались быстро, а наша как-то медленно. Пошла я выяснить, в чём дело. Оказалось, что крайнее табло горит, а сотрудника за регистрационной стойкой нет. И в одну стойку для регистрации идут две очереди.

Прошли регистрацию. Времени до отправления оставалось мало. Пока нашли указатели, в какой сектор идти на посадку, времени оставалось ещё меньше. Бегом! В самолёт попали за пять минут до взлёта. За нами тут же вбежала ещё одна семья.
Эту ночь мы не спали.

В Турцию прилетели рано, где-то около половины восьмого. Взяли багаж, отметились у встречающих гидов. На автобусе добрались до отеля «Кёщдере», что расположился в живописном месте в районе Аланьи. Нас зарегистрировали, сразу накормили. Мы посмотрели номер и ушли на море.

Вечером пел какой-то поляк, аккомпанируя себе на электрогитаре. Музыка была настолько зажигательной, что люди начали танцевать. И я присоединилась к этому кругу. Как давно я танцевала! Решила, что каждый вечер будем ходить на танцы. Заодно и похудею немного.

Было жарко. Воздух в Аланье влажный, из-за этого дышать трудновато. Вечером я почувствовала сильнейшую головную боль, но от вызова скорой отказалась. Справились сами.

Больше я не танцевала. Но музыканта слушать ходили.

Через день история повторилась. И это уже, действительно, была история. В этот вечер мы совершили увлекательное путешествие в Аланью. Узнали много нового и интересного.

Я приняла лекарства. Муж настоял на вызове скорой. Машина к отелю подъехала быстро. За углом, в трёх минутах езды, был пункт медицинской помощи.
 
Зашли в достаточно просторное светлое помещение. Слева, у стены, расположены в ряд несколько стульев. Справа, за стойкой, находится мужчина в белом халате. Несколько впереди, слева от стойки, стоят ширмы.

Мне сразу дали документ, который надо заполнить. Стоя за стойкой, я сначала пыталась написать фамилию, имя, ещё что-то. Дошла до страховки.

– А здесь что писать?  – заплетающимся языком спросила я, едва держась на ногах.
В таком состоянии надо принять лекарства и молча лежать в тишине. Лежать…
– Надо заплатить тридцать долларов, – хладнокровно сказал доктор вместо «как себя чувствуете?» или «что случилось?».
– Какие тридцать долларов? У нас оплаченная страховка, – удивилась я.
Доктор всё твердил про тридцать долларов. Надо заплатить!


Так мы пререкались некоторое время. Скорую помощь оказывать никто и не собирался.
– У меня голова взрывается. Не оказали первую помощь! Даже сесть не предложили! Мне лежать надо. Уходим в отель, – высказала я вслух свои заключения.

И медики засуетились, отправили меня за ширму, где стояла высокая кушетка, а доктор стал твердить мужу про тридцать долларов. Муж заплатил.

Мне измерили давление, дали таблетку. Сказали, что сделают укол, но передумали.
– Нет, лучше капельницу, – сказал доктор. – Надо ехать в Аланью, в клинику.

Меня, естественно, теперь интересовал только один вопрос: «Надо за это платить или посещение оплачено страховкой?». Прямого ответа мы так и не услышали.
– Я не поеду, сама справлюсь, снимайте капельницу, – выговорила я.
– Мадам, двести пятьдесят, – настаивал доктор, подталкивая меня с капельницей в руке к машине.

Казалось, что ехали мы часа два. А таблетка действует.
Наконец, мы в Аланье. Двери скорой открылись. Меня сразу посадили на кресло-каталку и повезли в здание клиники.

После очередного похода с иглой в руке (таблетка-то действует!) в домик известного итальянского архитектора Туалетти оказалось, что полный мешок с лекарством от капельницы находится уже в мусорке.

Пришла сотрудница клиники.
– Я Стоянка, русскоговорящая болгарка, работаю здесь медсестрой, – сообщила женщина лет тридцати пяти. – Я вам помогу.

Дальнейший разговор вертелся вокруг денег. Прямых ответов болгарка не давала. Звонила якобы нашему турагенту по поводу страховки. Возник вопрос, что делать мужу с сыном. Был уже десятый час вечера.

– Вы можете здесь остаться на ночь. – сказала Стоянка.
Потом она долго звонила. Выясняла, платить за медпомощь или лечение оплачивается страховкой.
Через некоторое время болгарка сообщила, что вроде бы моё лечение будет оплачено страховкой.
– Не беспокойтесь, вас покормят. С вас… полторы тысячи евро, – после небольшой паузы спокойно заявила Стоянка.
– Уезжаем. Это ирреально. Мы не художники. Евро не рисуем, – с некоторым ужасом и возмущением ответила я.
– Можно и рублями заплатить, – настаивала болгарка.

На безъеврье и рубль деньги. Или можно сказать иначе: когда нет евро, почитают и рубль.

Как же им всем хочется заработать несмотря ни на что и вопреки всему!

После долгих переговоров с угрозами в мой адрес вопрос был решён – уезжаем. Болгарка обещала сказать название лекарства для быстрого снижения артериального давления. Но не говорила.

Всё. Направляемся в холл, к входной двери. Стоянка садится за стол, стоящий возле выхода, открывает ящик и начинает что-то искать.

– Чеки, чеки, чеки, – буквально затараторила она.

Можно подумать, что Стоянка ищет бумажку, на которой можно сделать запись.
Через несколько секунд в голове всплывает ответ на вопрос, что за чеки она ищет! Уму непостижимо!

–   Спасибо. Я сама вспомню название лекарства, – поблагодарила я вымогательницу.

В холле сидели две женщины. У одной муж потерял сознание на балконе и сильно разбил лицо. В отеле её ждали двое маленьких детей. Вторая отравилась в ресторане отеля.


Стоянка вышла на улицу. Позвонила знакомым таксистам и сообщила о том, что есть клиенты.

Всё схвачено! Всё предусмотрено и организовано. Всё на потоке.

Через некоторое время подъехала легковушка. Уехала к детям молодая женщина. Следующая легковушка подъехала за нами.

– До «Кёщдере» пятьдесят долларов, – сказал таксист.
Тридцать долларов уже выбросили, надо выбросить ещё пятьдесят. И на ужин не попали.

Было часов десять вечера. Стемнело. Город освещали огни фонарей. До отеля ехали минут тридцать.

Денег было жалко. Сколько подарков можно было купить на восемьдесят долларов!

Мир интересен во всём его разнообразии, а Аланья – в солнечных лучах и руинах древних замков.

Вечерняя Аланья красива по-своему. Мечети, дискотеки, кафе, рестораны, Аланийская крепость играли всеми цветами радуги. 
 
– Когда бы мы ещё совершили экскурсию на такси по вечерней Аланье! – говорю я.
– Хорошо, что всё обошлось, – отвечает муж.
– Прочитала как-то в Одноклассниках, что евреи в таких случаях говорят: «Спасибо, Господи, что взял деньгами», – грустно пошутила я. – Так что давай любоваться красотами вечерней Аланьи.

Доехали до отеля, стали набирать пятьдесят долларов. Вот уже есть сорок пять.
– Сорок пять достаточно, – сказал турок (?)

Мы поднялись в номер, достали остатки хлеба, московской копчёной колбасы и сыра, что брали в дорогу, слегка поужинали…

Следующий день я провела в кровати. Вечером ходили на море. С этого времени считали дни, когда полетим в Москву.

В России в такой ситуации доктора начали бы с оказания первой помощи человеку, потому что русская душа не только загадочная, но и широкая. Не то что мелочная турецкая...