Откуда мы, русские? Часть 10. Возрождение Войной

Гражданская война в России со стороны революционных сил была антирусской по своей сути (хотя русские составляли большую часть обеих сторон). Не случайно наиболее последовательные сторонники белого движения выступали в ней под знаменем русского национализма. Им пришлось сражаться не только с большевиками и их союзниками, но и с националистами окраин. Своё поражение в этой войне они приравнивали к гибели России и это их убеждение было не таким уж далеким от истины.

Пришедшие к власти коммунисты (верхушка которых была в основном нерусской по своему составу) считали созданное русским народом государство «тюрьмой народов», поэтому, пытаясь сделать революцию необратимой, спешили сделать всё для подавления русского национального самосознания. На собственно русской территории страны негласно запретными в публичном применении стали слова «отечество», «патриотизм». Вся мощь партийно-государственной пропаганды была направлена на разделение народа по классовому признаку, при этом полным объёмом гражданских прав формально обладал только пролетариат (фактически наибольшие права принадлежали государственным и партийным чиновникам).

Значительная часть русского и русскоязычного населения, проживавшего на инонациональных территориях, была отдана в качестве этнического материала местным властям для искусственного пополнения титульных наций. С этой целью им разрешалось делать обязательным для изучения в школах только свой язык, игнорируя национальные интересы русского населения.

Уничтожавшаяся в ходе «культурной революции» русская народная традиционная культура спешно замещалась искусственно конструируемой советским государством, с помощью быстро формирующейся «социалистической» интеллигенции, массовой «пролетарской» культурой, орудиями внедрения которой стали все способы воздействия на умы людей, от уже давно известных (образование, печать, театр), до самых на тот момент современных (радио и кино). Ускоренными темпами развёртывалась материальная база для передачи всей этой информации населению: сеть школ, библиотек, клубов, кинотеатров, радиоточек.

Естественно, основные усилия партийно-государственной пропаганды были направлены на молодое поколение, лично не впитавшее в себя культуру дореволюционной России. Чтобы исключить или максимально уменьшить влияние «заражённой» «вредными» традициями семьи, дети и молодёжь почти поголовно распределялись по специально созданным под эгидой ВКП (б) общегосударственным организациям (пионерской и комсомольской), взявших их досуг и воспитание под свой контроль.

Ещё одним препятствием для передачи традиционной культуры молодому поколению в семье стал раскол общества на «своих» и «врагов» в ходе гражданской войны и репрессий против «социально чуждых элементов» после неё. Родители теперь сами опасались давать детям информацию о семейных корнях, старых верованиях и личном прошлом, способную потом навлечь на последних «гнев» советских властей.

В результате, коммунистам удалось в очень короткие сроки (15-20 лет) сильно изменить самосознание русского народа (в первую очередь поколения, выросшего уже при советской власти), в значительной степени подавив его национальную память и традиционную культуру. Это стало возможным ещё и потому, что к тому времени он уже почти полностью был лишён своей интеллектуальной элиты (национальной интеллигенции). Казалось, судьба русского народа решена и он обречён стать питательной средой для формируемой в стране особой «социалистической нации», призванной послужить зародышем будущего коммунистического человечества. Но, реальность никогда полностью не совпадает с искусственно создаваемыми планами. Перемена внутри- и внешнеполитических обстоятельств повлекла за собой и изменение позиции руководства СССР в отношении русского народа, возродив его к собственной исторической жизни.

Первой предпосылкой для этого возрождения стал крах надежд коммунистической верхушки советского государства на близость мировой пролетарской революции. Вследствие этого, Союз советских социалистических республик, созданный как прообраз мирового коммунистического порядка, нужно было теперь как-то приспосабливать к длительному существованию в условиях враждебного капиталистического окружения. В том виде, в каком он оставался к концу 20-х годов, сохранить его было очень проблематично. Быстрое формирование собственных наций в нерусских республиках СССР создавало слишком большую угрозу его единству. Даже объединявшая государственные аппараты республик общая партия не являлась гарантией прочности всего Союза.

Сталин, как грузин, прекрасно понимал, например, что имевшие в прошлом собственный многовековой исторический опыт государственности Грузия и Армения и при коммунистических властях не гарантированы от сепаратизма по отношению к СССР. Тоже касалось и Среднеазиатских республик, где, к тому же, с конца 20-х годов с новой силой вспыхнуло поддерживаемое из-за рубежа басмаческое движение. Не добавляло оптимизма и массовое бегство в Китай с началом коллективизации значительной части казахов, которые концентрировались вдоль границы, угрожая возможностью вторжения на его территорию. Рассчитывать на абсолютную верность Кремлю даже казахских коммунистов в такой обстановке было бы слишком неосторожно.
Появление в 1929 году и бурный рост популярности среди западных украинцев Организации украинских националистов (ОУН), исповедовавшей идеологию «интегрального национализма» (украинской формы «нацизма») и направленной против СССР, разрушило планы советского руководства использовать поощряемый им украинский национализм в целях мировой революции (для разжигания коммунистического движения в украинских районах Польши (Западная Украина), а также в Канаде и США, где проживала значительная украинская диаспора). Стать более националистичным, чем ОУН советское руководство Украины при всём своём желании не могло. Более того, украинизация УССР теперь играла на руку ОУН, прямо подготавливая отторжение всей этой территории (и ряда соседних с ней) от СССР.

Осознав все риски чрезмерного увлечения национальным строительством в союзных республиках, Сталин и его окружение, руководствуясь элементарным чувством самосохранения, не могли не прийти к выводу о необходимости остановить этот процесс, а кое-где даже повернуть его вспять. Первоначально (в 1-й половине 30-х годов) это вовсе не означало восстановление в правах русского народа. Ставка была сделана на продолжавший формироваться в эти годы усилиями партийно-государственной пропаганды так называемый советский народ, многоэтничный по составу (на русскоязычной основе), интернационалистский и атеистический по своим убеждениям, призванный стать опорой советской государственности, пушечным мясом будущей мировой революции и верным строителем коммунизма.

Усиленно формировалась новая общегосударственная мифология, которая должна была задать единые ориентиры поведения для основной массы жителей СССР. Образцами для всеобщего подражания (героями) она делала видных участников революционного движения, гражданской войны, индустриализации, коллективизации, советского строительства, современных государственных и партийных деятелей.

Для более эффективного внедрения в умы людей новой мифологии именно в эти годы (после 1931-го) было восстановлено в правах преподавание истории (до этого её фактически заменяла социология в форме марксистского обществознания) и началась разработка единых советских учебников истории для всего СССР. Впрочем, первые учебники истории, появившиеся в 1933 году, всё ещё слишком сильно напоминали книги по обществознанию, поскольку были практически лишены описания исторических личностей и картин событий, что и не удивительно, поскольку это были большей частью личности и события дореволюционной русской истории, всё ещё остававшиеся под негласным идеологическим «табу» советских властей.

Между тем, на международной арене происходили события, которые заставили в конце концов партийную верхушку СССР в корне изменить свою позицию по отношению к русскому народу и его истории. В 1933 году к власти в Германии пришёл Гитлер, что фактически означало установление фашистского (нацистского) режима в этой стране. Не мудрствуя лукаво, немецкие нацисты скопировали основные элементы своей общественной системы сразу с двух уже оформившихся на тот момент тоталитарных режимов: фашистского - в Италии и коммунистического - в СССР.

У сталинского Советского Союза Гитлер частично заимствовал организацию новых карательных органов (гестапо – подобие ГПУ, войска СС – войск НКВД, «исключительные суды» для расправы с антифашистами – сталинских «троек») и сети исправительно-трудовых лагерей, а также контроль партии над молодёжным движением и принцип формирования его по возрастам (гитлерюгенд – аналог комсомола, дойчес юнгфольк – пионерской организации). Скопировали гитлеровцы и уже достаточно хорошо отработанные в СССР способы изменения сознания народных масс с помощью тотальной пропаганды. У фашистской Италии была перенята корпоративная форма управления экономикой. Собственным изобретением Гитлера стала система фюрерства, пронизывающая всё его государство сверху донизу.

В результате, вблизи западных границ Советского Союза появился его близнец-антипод, способный (в отличие от демократических стран) мобилизовывать своё население для решения государственных и партийных задач не хуже, а может быть даже лучше, чем это мог сделать СССР. Учитывая, что уровень науки, техники, образования в Германии был традиционно выше, чем в России (в том числе и в предвоенные годы), а фашистский режим изначально был заточен на борьбу с коммунизмом, эта новая реальность на глазах превращалась в крайне опасную угрозу для Советского государства.

Преобразование Германии в фашистское государство сделало новую большую войну для СССР фактически неизбежной в самые ближайшие годы. Наблюдая, как быстро нацистская пропаганда превращает немцев в послушный и хорошо отлаженный инструмент тотальной войны, Сталин и его окружение не могли не понимать, что для противостояния такой сплочённой воюющей нации одного «пролетарского интернационализма» уже недостаточно.  Справиться с ней могла только другая воюющая нация, ещё более многочисленная и сплочённая, и такую нацию необходимо было создать в кратчайшие сроки.

Первоначально все надежды коммунистическое руководство СССР связывало с формированием «советского народа». Однако процесс этот вскоре был фактически сорван массовыми репрессиями в стране. Почти все «герои» новой советской мифологии оказались «врагами народа» и их имена пришлось тщательно вычеркнуть из только что написанных учебников истории СССР. Издание этих учебников, в результате, затягивалось. Сталинскому руководству ничего не оставалось как вновь сделать ставку на русский патриотизм, а для этого его нужно было срочно реабилитировать и приспособить к коммунистической идеологии советского государства. Реализация этой программы началась всего за четыре года до Великой Отечественной войны.

В 1937 году было пышно отмечено на государственном уровне 100-лете со дня смерти А.С.Пушкина. Впервые его стали называть «великим русским национальным поэтом» и «основателем русского литературного языка». В том же году на экраны страны выходит фильм «Пётр 1-й». Тоже впервые русский царь, основатель Российской империи, был допущен в пантеон  положительных «героев» социалистического государства (до этого русские самодержцы подавались советскому народу исключительно в негативном свете).

Тогда же новая трактовка истории была закреплена выпуском учебника истории народов СССР для начальной школы (3-го и 4-го классов). Главная роль в нём отводилась истории русского народа, признанного теперь первым среди равных в нашей стране. Именно этот учебник стал базой для всех последующих советских учебников истории вплоть до конца существования СССР.

Восстанавливаются русские памятники исторического значения (кроме посвящённых царям 19-го века, никто из которых реабилитирован не был). Вновь активизируется практически разгромленная ранее краеведческая, а также музейная деятельность. Проводятся выставки русской исторической живописи. Особенно активно пропагандируется военная истории России. В 1938 году открылись военно-исторические музеи страны. В этом и следующие предвоенные годы один за другим выходят новые фильмы этой тематики: «Александр Невский», «Минин и Пожарский», «Богдан Хмельницкий», «Суворов», ставятся оперы «Иван Сусанин», «1812 год», пишутся исторические романы «Чингис-Хан», «Дмитрий Донской», «Севастопольская страда» (о героической обороне Севастополя в Крымскую войну), впервые за 20 советских лет переиздаются «Война и мир» Л.Н.Толстого, «Полтава» А.С.Пушкина и ряд других дореволюционных исторических русских произведений.

Все эти меры, в своей совокупности, позволили очень быстро не только возродить почти раздавленное к тому времени чувство русской национальное гордости, но и придать ему невиданный даже до революции масштаб. В отличие от Российской империи чёткое национальное самосознание было внедрено в умы теперь не только русской элиты, но и рядовой массы русского населения (чему при царе не придавалось достаточного значения). Под мощным воздействием тотальной пропагандистской компании даже значительная часть нерусских по происхождению русскоязычных советских граждан в это время стали ощущать себя русскими людьми.

«Восставшая из пепла» русская нация послужила затем своего рода «цементом» для выстроенной компартией и советскими властями оборонной стены народов СССР, об которую разбилась волна фашистского нашествия в годы Великой Отечественной войны (надо признать, правда, что мощные удары врага образовали в той «стене» немало опасных брешей, для заделки которых потребовался дополнительно «щебень» от наших западных союзников по антифашистской борьбе). Ещё более укрепила эту «стену» частичная реабилитация православной церкви, как традиционной духовной опоры русского народы, в самый разгар той Войны.

Благодарный власти за своё спасение русский народ великодушно простил тогда сталинское руководство за предыдущее национальное унижение и напрасную гибель миллионов своих представителей от голода начала 30-х, а также в тюрьмах, колониях, лагерях, спецпоселениях и под пулями расстрельных команд НКВД. Но должны ли и мы, потомки погубленных сталинизмом русских (и не только русских) людей забыть о преступных ошибках Сталинской клики и их предшественников-большевиков (при участии того же Сталина), едва не стёрших с лица планеты своей русофобской политикой наш великий народ, а возможно и всю страну? Безнаказанность порождает новые преступления, а ведь в нашей стране сегодня есть немало желающих повторить этот гибельный для России социальный эксперимент.