Свидание

 
Из цикла «Постиндустриальная баллада»

                Вечером в новостях сообщили, что в ближайшие дни в Уфе начнутся затяжные дожди. А затем ожидается резкое похолодание. Не исключено выпадение снега.
        «Всё, дождался! – с досадой подумал Николай. – О чём, спрашивается, думал целое лето! Откладывал, откладывал… В следующее воскресенье съезжу, нет в следующее… Дотянул до белых мух…»
       Тяжело вздохнул и посмотрел на женский портрет в рамочке, стоявший на журнальном столике.
       «Вот что, парень, – скомандовал он самому себе. – Завтра еду к Ирине. И ничто, никакие отговорки не принимаются. Пусть хоть термоядерная война разразится».
       Проснувшись воскресным утром, Николай первым делом вышел на балкон. Прохладно. Небо, словно тщательно загрунтованный холст художника, было равномерно окрашено в серый цвет. Казалось, ему не знакомы ни солнце, ни луна, ни облака и оно всегда было таким.
       Автоматически, по укоренившейся годами привычке, Николай включил репродуктор. Передавали новости. Николай слушал, как говорится, вполуха, занятый своими мыслями. Но одно сообщение зацепило: «Две четырнадцатилетние девочки совершили самоубийство, бросившись с моста в реку».
       Настроения новость, естественно, не добавила. Но надо было собираться. Наскоро позавтракав, Николай достал из шифоньера костюм-тройку, который надевал только по особым случаям, отчего тот, приобретенный четверть века назад, прекрасно сохранился. Даже стрелки на брюках выглядели словно только что отутюженные.
       Вдруг раздался телефонный звонок.
       – Здорово, Николай! Как жизнь молодая? Слушай, мне сегодня мебельную стенку привезут. Не поможешь установить?
       – Извини, Володя, но сегодня не смогу.
       – Ну вот, а я, брат, очень на тебя рассчитывал. Может, всё же выберешь часика три? Я не обижу!
       – Не в этом дело, Володя.
       – Постой, ты же свободен по выходным! Я даже запасной вариант не предусмотрел.
       – Долго объяснять. В общем, сегодня еду к Ирине.
       – А-а, свидание сегодня! Вот уж не ожидал. Расстроил ты меня, брат.
       Николай достал из того же шифоньера ботинки, аккуратно помещённые в коробку, как только что купленные. Хотя лет им, как и костюму, было не меньше. И, несмотря на их превосходный вид, тщательно начистил.
       Телефон вновь зазвонил.
       – Привет, Коля! Ты знаешь о том, что сегодня внеочередное заседание нашего клуба?
       – Нет.
       – Что, рассылку не получил что ли?
       – Компьютер сломался. Мастер придёт только завтра.
       – Ясно. Так сегодня в четыре часа.
       – Слава, – вздохнул Николай, посмотрев на часы, – к сожалению, у меня не получится.
       – Как не получится! Вот так активист, едрён корень! Давай, не валяй дурака.
       – Дело неотложное. Давно собирался, да всё откладывал. Но сегодня твёрдо решил, иначе долго придётся ждать.
       – Да что случилось - то? – не унимался коллега.
       – Еду к Ирине.
       – Вот те на! Подругу что ли завёл? Вот так скромняга, едрён корень!
       Николай принял душ, тщательно побрился, надушился… И опять телефон взялся испытывать его терпение.
       «Да что они сегодня, с ума посходили что ли? То по нескольку дней никто не звонит, а тут сразу все обо мне вспомнили!»
       – Слушаю, – недовольным голосом произнёс Николай, как бы давая понять звонившему, что не намерен с ним общаться.
       Однако в трубке послышался бодрый и даже весёлый голос:
       – Колян, это Костя с Серёгой. Твои кореша по технарю. Как твоё «ничего»?
       Разговаривать в резких тонах с приятелями, с которыми не виделся лет десять, Николай посчитал неудобным.
       – Нормально.
       – А мы вот бегаем, справки на пенсию собираем. Ты тоже, поди?
       – Собрал уже.
       – Молодец! Ты ведь у нас январский?
       – Да. Три месяца осталось.
       – А Жорке сегодня шесть рублей стукнуло. И по этому поводу… Догадываешься что?
       – Догадываюсь. К себе зовёт?
       – Если бы! Банкет в кабаке заказал. Сегодня в пять часов.
       – Мужики, вы меня извините, но сегодня я не смогу.
       – Что значит «не смогу»? Давай, не обижай юбиляра! У самого юбилей впереди. Короче, откладывай все свои дела. Встречаемся в половине пятого на Гостинке.
       – Нет, ребята, отложить не получится.
       – Ты давай, объясни что к чему, а я тебе растолкую что получится и что нет.
       – К Ирине я сегодня еду. Ты не знаешь…
       – Оба-на! Ну ты даёшь, старый хрен! О душе пора задуматься, а он всё по бабам.
       – Ты меня не так понял.
       – Да что тут понимать-то! И неужели нельзя перенести свидание? Первая любовь что ли, юношеская? Дрожь в коленках, стихи по ночам?
       – Не то ты говоришь. Я слово себе дал сегодня поехать.
       – Ну, сам смотри. А Жорка обидится.
       Закончив разговор, Николай отключил мобильник, подивившись собственной недогадливости.
       На лестничной площадке соседка, одинокая старушка, попросила отремонтировать кран. К счастью, она оказалась более понятливой и согласилась подождать. Лишь бросила напоследок:
       – А вырядился то! У тебя что сегодня, свидание что ли?
       «Не забыть ещё купить цветы», – подумал Николай, выходя из дома. Путь из ИНОРСа предстоял не близкий, с пересадкой на Галле. Вот, наконец, и Южное кладбище. Её могила, как он выяснил, – в самом конце. Николай с волнением, доходящим до дрожи, шёл по дороге, шурша опавшими листьями. Привычная городская суета разом исчезла. И он ощутил вечный покой, возможно, подобный тому, что когда-то испытал Исаак Левитан. Лишь крики птиц да шум ветра в кронах деревьев нарушали тишину.
       «Ну, кажется, дошёл. Вот её сектор». Николай почувствовал, как учащённо забилось сердце. Могила Ирины вся была заставлена венками искусственных цветов. Безвременно ушедшая смотрела на него с портрета спокойным, умиротворённым взглядом Мадонны с картин художников эпохи Возрождения.
       «Так вот где ты теперь обитаешь, Ирина! А я всегда был уверен, что ты меня переживёшь. Ведь ты источала здоровье и энергию, танцевала, посещала тренажёрный зал. Как же такое могло случиться?»
       «Синдром внезапной смерти, – вспомнил он заключение врача. – Случай – один на миллион».
       «Сколько цветов на могиле! Ты и вправду очень любила цветы. Живые уже пожухли. А венки немного выгорели. Похоже, тебя навещали всё лето. Только я пришёл в последнюю очередь. Я оказался самым трусливым из всех, кто тебя знал.
       Да, я боялся увидеть тебя в таком месте. Оно совсем не вяжется с тобой, самой живой, самой женственной, самой… Это даже представить было невозможно, что я буду посещать твою могилу…
       …Меня всегда пугала мысль, что однажды ты уедешь далеко-далеко, а я так и не узнаю, куда и с кем. И вот ты уехала. Одна. И так далеко, что до Марса ближе…
       …Как же так, Ирина, я мыслил тебя на вершине земной жизни, в лучах любви и обожания, а ты лежишь в сырой земле!..»
       Николай так потом и не вспомнил, сколько простоял возле могилы. Стало вечереть, и он заковылял обратно. Переживания, воспоминания и мысли продолжали тесниться в его голове.
       «Вот говорят: всё, что с нами в жизни происходит, имеет смысл. Оно нас чему-то учит, чем-то обогащает. Только чем может обогатить смерть самых дорогих и самых достойных людей?
       «Надо жить, надо жить, – это такая обязательная установка каждому. – Добровольный отказ от жизни – наитягчайший грех», – учат святые отцы. А вот ради чего надо жить, они не объясняют. «Такова воля Божья», – говорят. Ума много не надо, чтобы так ответить. А вывод получается такой: жить порой приходится вопреки душевному состоянию, несовместимому с жизнью. «Назло надменному соседу».
       А ещё говорят, что прошлым жить нельзя. Я всегда прислушивался к этому совету. Только теперь прошлым стала Ирина. Что же получается? О ней стоит забыть и жить другими? Может, ещё и втрескаться в какую-нибудь?!
       Что-то не додумали великие мудрецы».
       Николай не стал дожидаться автобуса и пошёл пешком. Вечный кладбищенский покой вновь сменился грохотом машин по автостраде. Но от этого характер его переживаний не изменился. Проходя по затонской улице, он то и дело замечал, как веселы и беспечны прохожие. Они громко разговаривали по сотовым телефонам, перебрасывались плоскими шуточками, выясняли какие-то мелкие дрязги и бросали вокруг окурки и обёртки от угощений.
       «Вот ещё, – вспомнил он разговор со святым отцом, состоявшийся этим летом. – Священнослужители учат, что мёртвые (на том свете) должны жить ради живых. Стало быть, Ирина – идеал женщины, кем восхищались все знавшие её, независимо от пола и возраста – должна жить ради вот этих убожеств, которым даже к урне трудно подойти?! Помогать им побольше жрать и успешнее освобождать кишечник?»
       Николай вдруг почувствовал, что этот привычный мир с его бесконечными мелкими хлопотами, пошлой бытовухой, напрочь забивающей все мысли, с заземлёнными стремлениями, стал ему чужд. И по большому счёту его ничего уже здесь не удерживает.
       «Что я тут вообще делаю?» – спросил он у самого себя.
       Так в раздумьях Николай дошёл до моста через реку. И когда достиг его середины, вдруг остановился, подошёл к ограде и посмотрел вниз. Река, словно в насмешку названная Белой, медленно несла свои мутные безжизненные воды, больше похожие на навозную жижу. Мрачные строения на правом берегу и упокоившийся навсегда речной порт только усилили депрессию.
       «А не очень-то красивый мир мы создали, чтобы цепляться за него что есть сил, – подумал Николай. – Если броситься вниз, шансов – никаких», – тут  он осознал, что мысль о самоубийстве никогда прежде не приходила ему в голову.
       Вдруг что-то заставило его повернуться. В нескольких метрах от себя Николай увидел девчонку-подростка, которая вдруг перемахнула через ограду моста и замерла, закрыв глаза.
       «Сейчас свершится непоправимое», – пронзила мысль. Мгновение – и он оказался перед девочкой и крепко схватил её за плечи.
       – Что вы делаете? – закричала она. – Отпустите меня!
       – А что ты задумала? Ну-ка перелезай обратно!
       – Не перелезу! – срывающимся голосом взвизгнула девочка.
       – Но я тебя всё равно не отпущу. Давай, не дури!
       – А кто вы такой? Какое вы имеете право мной командовать?
       – Я тот, кто оказался поблизости, – отчеканил Николай. – Потому и имею право. Ну, так долго тебя ещё уговаривать?
       – Сейчас же отпустите! – истерично закричала девочка и попыталась вырваться. – Я не хочу жить! Не хочу!
       – Будешь жить! – в самое ухо гаркнул ей Николай.
       – Зачем?!
       – Так надо!
       Решив, что от препирательств толку не будет, Николай подхватил её под руки, напрягся и с большим трудом перетащил вырывающуюся, рыдающую через ограду.
       Её истерика усилилась. Она стала колотить своего спасителя руками. Но он крепко удерживал её.
       – Пойдём! – резко скомандовал Николай и повёл упирающуюся девочку в город.
       – Кто вы такой? Я вас не знаю! Откуда вы взялись на мою голову? – кричала девчонка. – Вы чужой мне и я вам чужая! Зачем суётесь не в своё дело?
       – Запомни! – крикнул Николай и сам себе удивился, – не бывает чужих ни девочек, ни мальчиков, ни зверей, ни птиц, ни деревьев.
       – Что?.. – округлила глаза девочка и удивлённо посмотрела в глаза своему спасителю. – Мне никто такого не говорил.
       – Так я сказал.
       – А кто вы?..
       – Твой спаситель. Если хочешь, меня к тебе судьба послала. Она не согласна с твоим решением.
       Николай опять удивился собственным словам: «Откуда они исходят, ведь подобные мысли никогда не приходили мне в голову».
       Как бы то ни было, но на девочку они произвели впечатление, она успокоилась и больше не пыталась вырваться.
       – Что с тобой такое случилось, что с моста решила прыгнуть? – спросил Николай.
       – Меня парень бросил.
       – И всего-то! Запомни мои слова: через несколько лет ты назовёшь себя дурой за сегодняшний поступок. А парень у тебя ещё будет. Лучше этого.
       – Откуда вы знаете? Вы что – ясновидящий?
       – Да! – отрезал Николай таким убеждённым тоном, что чуть сам в это не поверил.
       Девочка опять удивлённо-внимательно посмотрела ему в глаза. Её отчаяние сменилось любопытством. Тем временем они дошли до автовокзала.
       – Ну что, пойдёшь домой? – спросил Николай.
       – Да, – тихо ответила присмиревшая девочка.
       – Ты где живёшь-то?
       – На Шафиева. Угол с Зорге.
       – Давай я тебя провожу.
        Прощаясь, он дал девчонке номер своего телефона и взял с неё обещание звонить, если возникнет тяжёлая ситуация. Потом посмотрел на часы: «Половина восьмого. Успею ещё отремонтировать кран соседке…».