Манифест

Они поднялись по крутой лесенке, осторожно обойдя оставленные дворником ведро, метлу и совок. Тесно, не развернуться, не пройти! Зато внутри – как мило.
- И почему это заведение так называется?..
- Потому что на Карла Маркса, других причин не вижу.
Он хмыкнул, обведя глазами обстановку.
- Что-то очень уж буржуазно.
- Ну а что! Ты вспомни, когда “Манифест” писался, тогда никакой эстетики в духе Родченко ещё не было.
И правда ведь.
Они сидели, потягивая коктейли, они тут были странные, на травах, всё лекарственные названия в барной карте: иван-чай, облепиха, жимолость, крапива. Он что-то говорил. Она смотрела рассеянно. И вдруг заявила, хлопнув ладонью по столу:
- Нет, всё! Я еду в Гомель.
- Что?
- А потом в Ветку. И в Старые Громыки. А потом по Припяти...
- Какие ещё Громыки, с ума сошла, там радиация, и вообще – какая муха тебя укусила?
- Некогда объяснять. Травы отходят.
- С ума сошла, не дури! А ну стой!
- Ты мне ещё гадать запрети, умник.
Она пулей вылетела из бара. Господи, да что ж за напасть?! Но когда он выбежал на улицу и завертелся волчком, оглядываясь, её нигде не было, словно испарилась. Перекатывалось опрокинутое ведро. Метла исчезла.