Дух Рождества

- Благодарим за выбор нашей транспортной компании, - заученно улыбнулся паренек в фирменной оранжевой кепке и прикрыл за собой дверь.
- Ну, дружище, добро пожаловать в новую жизнь, - поприветствовал Беляев свой большой потрепанный чемодан. - Вот мы и дома.
Ответа не последовало.
- Так всегда бывает, когда разговариваешь с вещами, - назидательно произнес Олег и с тоской обвел взглядом свое новое жилище.
Крохотная однушка в хрущевке с потертым линолеумом и окнами, выходящими на пустырь, не радовала. Разбирая скудные пожитки, сваленные кучей посреди комнаты, Беляев все еще недоумевал, как он, опытный бизнесмен, человек со связями и капиталом, умудрился так стремительно скатиться с вершины Олимпа в эту канаву безденежья и разочарований. Здесь, внизу, вдруг оказалось, что нет у него ни друзей, ни партнеров.
В комнате пахло пылью и чем-то еще, чем всегда пахнет в нежилых помещениях. Каждый шаг гулко отдавался пустым и напряженным звуком, словно отскакивая: от стены - к потолку, от потолка - к полу. Чтобы хоть как-то заполнить это невыносимо бездушное пространство, Беляев включил на телефоне радио.
- ...И мы продолжаем нашу рождественскую эстафету «В поисках чуда»,- бодро затараторил в динамике энергичный мужской голос. – Случалось ли вам быть свидетелем рождественских чудес? А может, вы стали их непосредственным участником? Присылайте свои истории и давайте делиться чудесами!
- Ах да, Рождество, - вспомнил Олег без особой радости. – Праздник, - вздохнул он и поискал глазами, к кому можно обратиться с размышлениями на эту тему.
Старый чемодан все так же безмолвствовал в углу.
- Если праздник, значит, надо праздновать, - решил Беляев и, накинув пальто, отправился в магазин.
В супермаркете было шумно и людно. Бесчисленные гирлянды висели везде, куда только дотянулась фантазия продавцов. Из динамиков звенела почему-то католическая рождественская музыка. У входа, поскрипывая, топтался огромный механический Санта-Клаус.
- Заражаем духом Рождества, - неожиданно выпалила у кассы розовощекая девица с охапкой каких-то цветастых плакатов и протянула Беляеву куцую пластмассовую елочку
- Наверно, все-таки «заряжаем»? – уточнил он, но девица уже спешила к следующему покупателю.
- Теперь я, пожалуй, еще и заразный, - невесело иронизировал Беляев, направляясь в сторону дома.
У подъезда, опираясь на металлические ходунки, стояла аккуратная старушка.
- Именно аккуратная, - мысленно подтвердил свой эпитет Олег.
Все у нее было кстати: и строгое пальто, давно вышедшее из моды, и круглая шапочка на голове, и даже пушистые варежки с вывязанным косичками рисунком именно на ней были уместны и хороши.
- Ну вот, уже на бабулек заглядываюсь, - с отчаянием резюмировал Беляев.
Старушка испуганно обернулась.
- Я что, это вслух сказал? – в свою очередь испугался он.
- К сожалению, да, - пристально взглянула на него аккуратная старушка и, помедлив, добавила – Коли уж вы воспылали ко мне столь внезапной симпатией, не поможете добраться до скамейки?
- Конечно-конечно, - засуетился Беляев, чувствуя, что краснеет, словно школьник. – Простите меня, я совсем не то хотел сказать. Просто день сегодня ужасный. И этот переезд, и чемодан, с которым невозможно разговаривать, и вообще… Я, кстати, ваш сосед. Олег.
Беляев обреченно плюхнулся на скамейку рядом с новой знакомой.
– Елена Ивановна, – старушка протянула маленькую руку в пушистой варежке. – Очень приятно.
Повисла неловкая пауза. Беляев не представлял, что еще можно сказать этой пожилой даме, а потому молчал. Уходить ему не хотелось – дома ждали все та же гнетущая пустота и бессловесный чемодан.
- Погулять вышли? – наконец робко поинтересовался Олег.
- Можно и так сказать, - пожала плечами собеседница. – Знаете, это первый год, когда в рождественскую ночь я не пойду в храм – здоровье не позволяет.
- А для вас это так важно?
- Конечно, ведь это же Рождество.
Беляев не нашелся, что ответить.
- А меня тоже сейчас пытались заразить духом Рождества, - помолчав, улыбнулся он. – Только он у них какой-то ненастоящий, пластмассовый. Я не поддался.
- Духом Рождества не надо заражаться – он итак повсюду в эту ночь, – ласково похлопала его по плечу Елена Ивановна. – Послушайте…
Беляев ничего не слышал.
- Тишина, - растерянно произнес он.
- Именно – тишина, - подтвердила она. – Младенец рождается. Не надо шума.
Впервые за много лет Беляеву было приятно вот так молча сидеть. Он глубоко вздохнул и прислушался. Мир действительно окутала удивительная тишина. Редкие звуки, случайные шумы спящего города терялись в ней, будто в большом пушистом пледе. С каждым вдохом эта тишина заполняла и тело, и мысли, вытесняя все страхи, заботы и тревоги, как ненужную шелуху.
- А пойдемте пить чай? – предложила Елена Ивановна. – Кажется, у меня сохранилась еще баночка чудного земляничного варенья.
...Они долго сидели на уютной кухне. Пахло домашней выпечкой. В углу, под большим расшитым полотенцем, теплилась лампада, трепетно освещая икону Христова Рождества.
Елена Ивановна рассказала ему о себе, своей семье, любимом муже, недавно ушедшем, и о том, как прежде все вместе они встречали этот светлый праздник. Беляев поведал ей свою историю: с погоней за прибылью, алчными чиновниками, большими ставками и неожиданным крахом.
- И это то, о чем вы жалеете? – печально поинтересовалась она.
- Нет, - подумав, вздохнул Олег. – Больше всего я жалею о несостоявшейся встрече с удивительной девушкой Асей, которая любила меня когда-то, мечтала выйти за меня замуж и нарожать мне дюжину ребятишек. А я был молод, беден и мечтал разбогатеть. Однажды, уехав «делать бизнес», я не вернулся.
- Знакомая история, - улыбнулась Елена Ивановна. – Моя дочь тоже долго ждала одного такого «потеряшку». И до сих пор ждет...
Далеко за полночь закончилась их беседа.
- Оставайтесь у меня, Олег, - предложила Елена Ивановна. – Я постелю вам в комнате на диване.
Беляев согласился. Ему так не хотелось расставаться с удивительным духом Рождества, который поселился в его душе благодаря этой аккуратной старушке.
С головой закутавшись в полосатый плед, как в детстве, он свернулся клубочком и моментально заснул.
И, как в детстве, привиделся ему светлый и радостный сон.
Беляеву снилось, что он идет по широкой улице. Ночное небо полно звезд, город тих и загадочен. Шаги его мягко ложатся на нетронутое полотно свежевыпавшего снега. Он один на этом пути, но странным образом совсем не чувствует одиночества, словно знает, что там, за невидимым поворотом, его ждут. И эта уверенность горит в душе, будто камин, ласково потрескивая угольками.
Над головой его кружатся снежинки, сначала крохотные, едва различимые, потом все больше, больше. И вот уже это совсем не снежинки, а маленькие ангелы. Они опускаются ему на плечи веселыми стайками, задорно щекочут лицо, ластятся к протянутой руке. Тихая радость разливается в воздухе, делая его густым и теплым. И кажется, что весь мир в одночасье стал белым от этих чудесных ангелов, летящих с неба.
…Проснувшись утром, он долго лежал, не открывая глаз. То ли от пледа было так уютно, то ли от сна – не понять. За стеной тихонько звякала посуда и раздавались приглушенные голоса.
- Доброе утро, - заглянул он на кухню.
И остолбенел.
За столом, держа в одной руке чашку в горошек, а в другой - пузатый заварочный чайник, сидела его Ася, та самая, что обещала нарожать дюжину ребятишек.
- Знакомьтесь, Олег, это моя дочка Настя, - поднялась ему навстречу Елена Ивановна.