Молитва

Маленькая повесть о большой Любви

«Встречи — не цветы. Они не вянут, не гибнут, бесследно уходя в тление. Встречи учат. И даже тогда, когда разлука кажется невыносимой, даже тогда сердце растет, и ширится его творчество».  К. Антарова «Две Жизни»
С Любовью и Благодарностью Тебе за встречу. Спасибо за творчество!


Вот я опять здесь в этом святом месте, там, где на Среднерусской равнине раскинулся старинный монастырь. Множество паломников из разных мест нашей бескрайней Родины приезжают поклониться этой священной для каждого православного земле.
Я приехала сюда через много лет, чтобы еще раз прикоснуться к воспоминаниям, которые все еще живут во мне. И кажется, что вот только вчера, я приехала сюда, чтобы разбудить самое прекрасное чувство, которое когда-либо довелось мне пережить… Теперь, когда улеглись боль и горечь разлуки, только теперь я могу поделиться с миром этой песней Любви.
Пролог.
Все началось с того, что я поехала на семинар по бизнесу, который только начинала осваивать. Я делала в нем свои первые, несмелые шаги, и руководитель нашей компании настояла, чтобы, несмотря на мой еще совсем скромный статус, я поехала на это обучение.
Проводить его решили в святом месте, известном по всей России. Давным-давно, там, в корнях дерева, была найдена нерукотворная икона Божьей Матери, и в этом месте забил живоносный источник. А позже вокруг этого места из-под земли пробились еще несколько ключей. В советское время источники пытались засыпать, закопать, зацементировать. Но всякий раз, когда родникам закрывали путь, они находили возможность пробиться где-то в другом месте. И проливали свою Благодать на черную и маслянистую землю, давая ей плодородие, а людям, живущим на ней, исцеление и милость Божию.
Выездная бизнес-встреча проходила в стенах уютной гостиницы, немного провинциальной и слегка вычурной, изобильной коврами, лепниной, хру-стальными люстрами. Удобные номера на 2-3 человека, просторные холлы, уютная столовая, изобильная еда - все это настраивало на радость и веселье. Оторвавшись от своих семей, от суеты городской жизни, люди приехали больше отдыхать, чем работать. Почти все прибыли из разных мест. Можно было встретить здесь москвичей и питерцев, костромчан и нежегородцев. В общем, все были в радостном возбуждении, которое неизбежно при встрече давних знакомых или совсем незнакомых людей, но объединенных одним делом.
Мне было немного неуютно в такой огромной толпе. Ведь, несмотря на то, что я – особа очень активная и могу найти общий язык с любым человеком, люблю одиночество, самосозерцание, тихий разговор с собой. Таким уголком для соприкосновения со своим внутренним я нашла в обители мужского монастыря, расположенного на возвышенности, над источником, где и найдена была икона. Длинная металлическая лестница, огражденная с обеих сторон витиеватыми чугунными перилами, вела к роднику, в нескольких шагах от которого разместились купальни на берегу старинной, полузасохшей речки. Вода в этой речке всегда была прохладной, ее питали множество ключей, которыми и славилось это место. По преданиям,  купание в этой реке на рассвете в течение недели, может очистить от всех грехов.
Я увидела его в первый же день в столовой. Совсем еще молодой человек, лет двадцати пяти, очень отличающийся от всех остальных мужчин юношеским задором. Но, как мне тогда показалось, его голубые глаза светились глубочайшим пониманием этого мира. Я это сразу отметила. Его глаза… Внешность у него была вполне заурядной, ничего особенного. Высокий, довольно стройный, нос картошкой, ярко-алые губы почти всегда растянутые в улыбке, волосы цвета соломы, непослушно завивающиеся на затылке. Но что-то неуловимое в глазах выдавало его огромную внутреннюю силу и мудрость, каких не бывает в таком еще юном возрасте.
«Вот такого бы жениха моей дочери!» - подумала я. Моя дочь недавно окончила школу, поступила в университет. Она была юна, беспечна и очень наивна в свои восемнадцать. Тогда я даже не могла подумать, что история нашей встречи будет разворачиваться совсем по-другому сценарию…

Первый день сотворения

«В начале сотворил Бог Небо и Землю…»
Небо здесь было голубым-голубым, бескрайнее пространство, хотелось взмахнуть руками и полететь высоко вверх, где нет ни единого облачка, ярко светит солнце и мир готовится к сотворению Земли. И на этой земле, где-то рядом с Богом, потому что воздух, земля, трава, деревья и даже птицы этого места были пропитаны Божественной Любовью, началось Его Творение…
Из множества различных занятий в первый день особенно мне за-помнилось одно. В нашей компании было очень важно умение правильно подавать себя в беседах с клиентами, поэтому одним из первых было занятие по риторике. Вел его очень забавный мужчина Кирилл - прекрасный актер, балагур и рифмоплет. Он был черноволос, с приятными чертами лица, немного угловатой фигурой, но когда он начинал двигаться, то первое впечатление о его неуклюжести пропадало совсем. Однако главным его козырем был голос. Низкий, приятный баритон, переливающийся, немного грассирующий. Когда он преподносил свой голос публике, а все мы, конечно же, были частью его собственного спектакля-тренинга, то где-то внутри, разливалась теплота, хотелось слушать и слушать его.
Несколько упражнений по постановке голоса не вызвали во мне особого интереса. Все дело в том, что голос – это тоже мой конек, я умею владеть им, вовремя понижая и повышая тембр, умело привлекая к себе внимание. Это я знала и поэтому не придала значения всяким разным приемчикам по умению менять тональности или акценты. Когда есть врожденные способности, нет смысла тратить много времени на их развитие. А вот последнее задание было очень интересным для меня, ведь владение речью, умение метко и вовремя ввернуть нужное слово, всегда вызывало во мне радость и удовольствие от своих и чужих «строфиков» - так называет моя подруга меткие выражения (от сторофа и дистрофик, маленькие строчечки, метко попадающие в цель).
Мужчины поставили стулья, выстраивая ровный круг, и все мы уселись на них, готовясь к упражнению по владению словом. Кирилл объявил задание: нужно было произнести по одному слову, только по одному. А потом на основании этих слов, произнесенных каждым участником, составить небольшой связный рассказ.
Начинала дама из нашей компании, в летах и очень строго следившая за своей внешностью с провинциальным налетом, но, все же, довольно элегантная.
- Дверь, - произнесла она.
Следующей была очередь незнакомого мне мужчины, кажется из Самары.
- Небоскреб!
Еще несколько человек произнесли:
- Цветы!
- Дождь!
- Солнце!
Была моя очередь…
- Бог! - не раздумывая, произнесла я.
- Корабль!
- Парус!
Последним был тот самый голубоглазый молодой мужчина, на которого я обратила внимание, как на потенциального жениха моей дочери. В начале занятия, когда мы все представлялись, он назвал свое имя – Ян.
- Семечко! – сам себе, удивляясь, произнес он.
Я вздрогнула. Все дело в том, что в этот Новый год, который я встречала, как обычно в кругу своей семьи, как раз в ноль часов, по электронной почте я получила странное письмо. Оно было от неизвестного адресата, там не было привычного поздравления, ведь именно его можно ожидать в Новогоднюю ночь. В письме я нашла чудесный рассказ про Часовщика, который мастерил волшебные часы. Эти часы, приносили счастье людям, которым он их дарил. Волшебная история, сказка о неожиданном счастье. И все бы было не так мистично, если бы имя одной из героинь, которой принес счастье часовщик, не совпадало с моим собственным. Да, я  совсем забыла представиться Вам, мой дорогой читатель. Меня зовут Инна. Я запомнила последние слова этого рассказа: «Дорогой Мастер! Спешу поблагодарить Вас за чудо, которое, благодаря Вашему искусству, вошло в мою жизнь! Вы были правы, мой друг, я изменилась, моя жизнь наполнилась радостью, творчеством и счастьем! Я многому научилась за это время и прошу Вас принять в канун Нового года мой подарок! Посадите семечко, которое приклеено к открытке, ровно в полночь с 31 на 1-ое января в горшочек с землей, который завернут в зеленую бумагу и мое чудо войдет навсегда в Вашу жизнь». Прочтя этот рассказ, я мысленно представила горшочек, завернутый в зеленую бумагу, ма-ленькое желтое семечко – неизвестного растения, но точно дерева, и посадила его в черную землю в ожидании Чуда.
Наверное, надо немного рассказать о себе. Я – не юна, мне немного меньше сорока. Я воспитывала свою дочь одна. Когда ей было лет 5, я разошлась с мужем. После нескольких попыток обрести женское счастье, так и не увенчавшихся успехом, я жила с дочерью и мамой в отцовском доме. Папа, к сожалению, рано покинул нас.
Наше девичье царство не так часто посещали мужчины. Я старалась встре-чаться с ними где-то на стороне, не привлекая внимания родных к своей личной жизни. Но, конечно, как всякой женщине, мне очень хотелось, чтобы, наконец, моя жизнь засияла новыми красками взаимной любви. Понимаю, что пишу немного банально, но такова жизнь.
Вернемся в уютный зал небольшой гостиницы, где группа людей пыталась сочинить что-то мало-мальски похожее на рассказ. Теперь, за давностью лет, я даже не помню, что сочинила сама. И вновь, этот юный мужчина, почти мальчик, поразил меня. Я запомнила его рассказ, как впрочем, помню почти каждое слово, которое он произнес в наших с ним долгих беседах, собственно говоря, я помню прекрасно даже те слова, которые мы не успели произнести друг другу тогда в шесть дней Сотворения мира. Всего шесть дней,  которые вместили в себя целую жизнь.
Он слегка покусывал свои красные губы, ничуть не смущаясь, а даже с вызовом: «Вот, мол, посмотрите, каков я!»
- И Он открыл дверь… А с небоскреба ближе до Бога... И подарил Ей цветы.. И уже не пойдет дождь, а будет всегда светить солнце, и все хорошо, потому, что есть корабль и есть парус.. и маленькое-маленькое семечко!.. – прочел Ян слова, написанные на маленьком белом листке.
И перед моим внутренним взором промелькнула картина, похожая на вол-шебную сказку об алых парусах. Но в моем бескрайнем пространстве, наполненном светом, Мужчина, очень похожий на Нео из  «Матрицы», шагнул прямо с небоскреба навстречу своей любимой, которая протягивала ему руку, а другой рукой она касалась руки Бога... а внизу, простиралось огромное море, неестественно фиолетового цвета, по нему плыл корабль с белоснежными парусами. Маленькая-маленькая семечка была зажата в руках женщины, собственно для этого она и протянула руку мужчине, чтобы передать ему семечко, подаренное Богом.
«Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою.
И сказал Бог: да будет Свет.
И стал Свет.
И увидел Бог Свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы.
И назвал Бог свет днем, а тьму ночью.
И был вечер, и было утро: день первый...»
Поздно вечером, ложась спать, я думала о рассказе юноши и о своем неожиданном видении. Я и не могла предположить, что все семь дней Сотворения нашей Любви будут наполнены Чудесами. 
Чудо первого дня я назвала просто: «Семечко».

Второй день сотворения

«…И сказал Бог: да будет твердь посреди воды, и да отделяет она воду от воды…»
Ранним утром следующего дня я проснулась от криков петухов. Я посели-лась в комнате с моим руководителем. Ее зовут Анна. Молодая женщина, всего на год старше меня, но уже достигшая статуса руководителя филиала, здесь она была на правах хозяйки всего нашего форума и лихо распределила обязанности между всеми сотрудниками. Мы с ней были дружны, как впрочем, почти все сотрудники компании.
Я решила немного понежиться в белоснежной постели. Предыдущий день был волнительным, уснула я довольно быстро и всю ночь крепко спала. В шесть утра прозвенел будильник, и мы побежали купаться на реку, ту которую я описала раньше. Как же, всем не терпелось очиститься, если не от всех, то хотя бы от самых важных грехов.
В холле гостиницы мне встретились наши коллеги. Они тоже торопились до завтрака окунуться в святой воде. Я была удивлена, что так много людей собирается купаться. Вид почти у всех был заспанный, ведь обычно такие встречи сопровождаются ночными разговорами по душам. Довольно быстрым шагом мы пошли к купальням. Раннее утро бодрило. Воздух был прозрачным, немного прохладным, пахло свежескошенной травой и цветами. Разноголосый щебет птиц, особенный, такой, какой бывает только в начале лета, когда птахи привлекают друг друга, надеясь своими трелями обратить внимание противоположного пола. Все как у людей в пору ухаживания.
Быстро сбежав по довольно крутой лестнице, почти не касаясь руками еще холодных с ночи перил, я осмотрела уже знакомое мне место. Там я за-метила среди немногих купающихся, вчерашнего парня – Яна. К своему изумлению я почувствовала прилив несказанной радости, и теплая волна разлилась по моей груди, а голова немного закружилась.
Он уже выходил из воды. Его лицо было озарено блаженной и тихой улыбкой, а глаза просто светились от счастья. Это и понятно, ведь прохлада этой святой воды, давала то, что люди называют Благодатью. Слегка кивнув ему, я направилась к женской раздевалке, удивляясь тому, что походка моя меняется рядом с этим молодым мужчиной. Она приобрела легкость и плавность, эти признаки я чувствую тогда, когда хочу понравиться мужчине. Каким-то задним зрением я ощутила, что он смотрит на меня. М-м-м-да, но ведь он – так молод. Отбросив даже мысль о том, что могу ему приглянуться, я отправилась совершать свой ритуал очищения.
Переодевшись в голубой, с раскиданными по нему белыми горошинами, ладно сидящий на мне купальник, я вышла на берег реки. Там уже окунались многие из тех, кто пришел со мной. Войдя в прохладную реку, я трижды с головой ушла под воду, не забыв всякий раз перекреститься. О, как много же во второй день было этой воды! И как же возможно ее отделить – эту воду от воды?
Все набрали святой воды в источнике, чтобы во время занятий мы могли пить эту чистую, родниковую, намоленную многими веками живительную влагу.
После радостного утра начались учебные будни. Все время было заполнено занятиями, вкусной едой, общением друг с другом и, конечно же, разговорами.
В конце дня мы пошли ужинать. В этот день был праздничный банкет, по-священный открытию семинара. Ведь многие наши коллеги прибыли не в первый, а именно во второй день. Столы были накрыты «богато», как любят говорить в провинции. Все дело в том, что я вроде и жила в небольшом городе. Но мы с отцом, бывшим военным, много разъезжали по стране. И, хотя я появилась на свет на этой земле, мне было непривычно слушать мягкое малоросское «г» и провинциальный сленг.
О чем это я? Да, столы, действительно, были изобильны. Скатерти-самобранки, накрытие в ресторане, казалось, расцвели всеми цветами радуги. На белых тарелках ярко-рыжим цветом светилась форель, окруженная нежной зеленью огурчиков, а по краям пристроились ярко-желтые кусочки лимона. На овальных стеклянных блюдах красовались огромные пурпурные помидоры, мясистые красные и желтые перцы, нарезанные толстыми кольцами и припорошенные зеленью. Серебристые блюда были наполнены мясной нарезкой: тоненькие розовые ломтики балыка и ярко-красные кусочки копченой колбасы были аккуратно завернуты в рулетики. Эту красочную композиции завершала бледная роза из ветчины, украшенная фиолетовыми листами базилика. Начало лета – прекрасная пора свежих ягод. В нашем крае они еще не созрели, но рынки полны привозной ярко-алой клубникой, разноцветием черешни и даже прозрачно-желтыми абрикосами. Радужный фейерверк этих фруктов украшал середину столов. Ресторан гостиницы отличался изысканностью сервировки, возле каждой тарелки было положено несколько ножей и вилок, рядом стояли светящиеся чистотой рюмки и бокалы.   
После нескольких тостов за президента компании, за присутствующих гос-тей, за принимающую сторону, все немного расслабились. Выпив совсем немного красного вина, я тоже развеселилась и вела непринужденную беседу с сидящим рядом Кириллом. Мы с ним разговаривали о риторике, об актерском мастерстве, о владении словом. Вскоре, я поняла, что Кирилл не дурак выпить. Я не люблю пьяные разговоры, поэтому решила плавно переместиться к другой компании. Рядом со мной был стол, за которым в окружении молодых девушек сидел Ян. Моя голова немного кружилась от обильной еды, небольшого количества алкоголя, от свежего воздуха, воды, пьянящего аромата лета. Я присела рядом с ними, и, поймав заинтересованный взгляд Яна, произнесла фразу, над которой мы потом смеялись.
- Ты – очень интересный молодой человек, – сказала я. – Вот бы познакомить тебя с моей дочерью. Ты – завидный жених. Я слышала, что руководишь северным филиалом.
Его губы снова растянулись в уже знакомой мне ироничной улыбке. Он посмотрел на меня не совсем по-дружески, с легкой поволокой, которую я тут же приписала его небольшому опьянению.
- Я с удовольствием познакомлюсь, только если твоя дочь такая же прекрасная, как ее мама. А вот насчет женитьбы, боюсь, что ты опоздала со сватовством. Я уже женат.
И он протянул мне свою правую руку, на безымянном пальце которой блеснуло тонкое золотое кольцо.
Вдруг я почувствовала, как мое лицо зарделось. Кривовато улыбнувшись, я и не поняла даже, разочаровалась ли я тому, что он женат, или обрадовалась его немного завуалированному комплименту. Англичане говорят, что комплимент похож на поцелуй через вуаль. Мне почудилось, что его губы нежно коснулись моего лица, как-то по-особенному - без страсти, но с необычайной нежностью.
Слишком уж много мне кажется в связи с этим юношей! Хватит, дамочка! Вы уже не в том возрасте, чтобы заигрывать с мужчиной, по меньшей мере, на дюжину лет моложе Вас, да еще и женатым!
После ужина меня подхватила одна из моих коллег и предложила прогуляться по территории монастыря. Эта прогулка полностью выветрила хмель из моей головы. Далеко-далеко за монастырем, за речкой, за бескрайними полями, заходило ярко-красное солнышко, окрашивая небеса в нежно-розовый цвет.
Вернувшись в гостиницу, я вспомнила, что на вечер намечалась сауна. Надо сказать, что я с детства люблю баню.
Каждое лето я отдыхала у своей бабушки, в том самом провинциальном городе, в котором я сейчас и живу. Ванной в бабушкином доме не было, она мыла меня в металлическом корыте. Намыливала с ног до головы, потом смешав горячую и холодную воду в огромном кувшине, лила и приговаривала: «Теплую водичку льем на нашу птичку!»
Но особенными днями были те, когда раз в неделю мы отправлялись с ба-бушкой в баню. Ходили всегда ранним утром, из-за больного сердца бабушка не любила летнюю жару. Я помню, как мы шли по тихим, зеленым улицам, млея от яркого солнышка и запаха свежескошенной травы. Мы доходили до двухэтажного здания бани, покупали билет, поднимались на второй этаж женского отделения. Бабушка накалывала билет на большой острый гвоздь, вбитый в небольшую деревяшку.
В бане можно было встретить совершенно разных людей. Там были и древние старухи, снимающие со своих худых, похожих на мощи тел атласные лифчики и панталоны времен Очакова и покорения Крыма. И дамочки чуть моложе моей, тогда уже «пожилой» пятидесятилетней бабули. Понятно, что в советские времена секса не было и красивое белье было огромным дефицитом. Так что иногда я заглядывалась на прекрасные кружевные бюстгальтеры и подумывала о том, что когда вырасту, тоже буду носить розовое с кружевами и бантиками белье.
А потом начиналось самое интересное. Мы с бабушкой отправлялись в мыльное отделение. И, конечно же, взгляд маленькой девочки скользил по обнаженным телам молодых девушек, сравнивая свое, еще не оформившееся тельце с телами прекрасных наяд, загорелых, с густыми и кучерявыми волосиками на лобке и под мышками. Огромный алюминиевый таз наполнялся горячей водой, в него бабушка клала свежий душистый, пахнувший началом лета, березовый веник. А чуть позже мы шли в парную, где густой пар застил глаза. Было жарко и весело, а еще очень смешно наблюдать, как взрослые тетки, когда с остервенением, а когда с особой нежностью поколачивают друг друга вениками, намазываются солью и медом, припасенным в маленьких баночках, искренне, как дети, радуясь этой редкой встрече со своим телом.
Я не могла пропустить этого праздника для тела и решила вечером отпра-виться в сауну. Собрав все необходимые вещи для бани, я поднялась на третий этаж гостиницы, где под самой крышей расположилась огромная сауна, вмещающая в себя более двадцати человек. Скинув с себя одежду в раздевалке, я надела на себя купальник и заранее припасенную для этого случая красную шапочку. Почти сразу отправилась под душ и в парную, которая в тот момент была совершенно пустой. Я вытянулась во весь рост на деревянной палати, вдыхая слегка обжигающий рот воздух, наслаждаясь запахом горячего дерева. Пар, как будто входил в мое тело, заставляя чаще биться сердце, но, в то же время, расслабляя меня. Через несколько минут на коже выступили первые капли пота, раскрывая поры и обдавая жаром.
«Ну, все, пока хватить!», - подумала я и выскочила наружу, радуясь прохладе холла.
Как раз время посидеть и попить чайку. Я вошла в небольшую комнату от-дыха и застала там одиноко сидящего Яна. Он сидел за столом, обернутый белой простыней, как римский патриций. Единственно чего не хватало для полной картины, это лаврового венка победителя. Но, судя по его уверенному взгляду и исполненной достоинства осанке, незримо лавр часто венчал его белокурую голову. Меня вновь поразили его светло-голубые глаза. Вместе с уверенностью и достоинством, там была и смешинка, и грусть одновременно. Увидев меня, он улыбнулся и даже привстал, как мне показалось от неожиданности встречи. Я улыбнулась в ответ и блаженно опустилась в мягкую негу стоящего рядом со столом кресла. На большом деревянном столе светились чистотой разноцветные чашки. Я выбрала небольшой белый бокал с голубыми цветочками. Не произнося ни слова, он осторожно налил в него травяного чая, и я с жадностью начала пить душистый обжигающий горло напиток. Потом он внимательно посмотрел на меня.
- А ты, с какой планеты? - неожиданно спросил Ян. 
- Наверное, с той же, что и ты, - эти слова просто выскользнули с моего языка.
Уже позже я поняла, что, когда мы с ним разговариваем, то слова возникают не из ума. Они приходят откуда-то из пустоты, оттуда, где нет ума.
И мы долго-долго смотрели глаза в глаза, как бы узнавая родственную душу, прилетевшую с далекой, невидимой с земли планеты. С той, где люди обладают именно теми качествами души, которые и притянули меня и Яна друг к другу, позволяя узнать среди тысяч душ одну единственную «с моей планеты».
Спустя несколько минут, очнувшись от гипнотического ощущения родства, я смущенно поднялась и покинула комнату. Сердце колотилось от неожиданности узнавания и от какого-то предчувствия значимости и неизбежности этой встречи.
Что со мной? Неужели это предчувствие Любви? Нет, такого со мной нико-гда не было… Я, как будто, в ином пространстве, где не существует никого, кроме меня, Яна и некоего разума, навсегда связавшего нас даже не вчера и сегодня, а давным-давно в запредельности наших тел, чувств, умов и времени.
Я понимала, что мне не убежать от этого «инопланетянина», но на время решила отправиться и исследовать, кто из хомо сапиенс посетил сегодня этот космический корабль?
В голубой воде бассейна, выложенного мраморной лазурной плиткой, плескались несколько человек. Почти все они были немного навеселе после ужина. Мне совсем не хотелось говорить ни с кем после встречи с Яном. Быстро окунувшись в прохладу бассейна, я вышла из него, села в мягкое кожаное кресло в той же комнате и закрыла глаза. И вдруг шум, наполнявший помещение, стал слышаться как бы издалека, а мою голову впервые тогда наполнил необычный звук, теперь уже хорошо мне знакомый, а тогда немного испугавший меня. Эти трели напомнили мне музыку цикад южной ночью, когда оркестр этих невидимых существ, потрескивая и переливаясь, неожиданно возникает в глубине темноты. Так звучит тишина запредельности, так ночью переговариваются души, не спящие и ищущие «родню». И я погрузилась в эту вселенскую музыку. Что-то внутри говорило, что эти звуки, рождающиеся в глубинах Космоса, проявятся в моей жизни волшебными событиями…
Я не помню, как долго я просидела в том кресле, слушая эти необычайные звуки звезд. Очнулась я от голоса Яна. Он подошел ко мне и предложил пойти к травяным бочкам. Да, я не описала еще одного «чуда» волшебной бани. Это огромные деревянные бочки, наполненные мешками с засушенными целебными травами. Травы запариваются водой, а затем человек садится в эту целебную паровую бочку и все это, очень благотворно действует на кожу, сосуды, сердце. В общем, эдакая панацея почти от всех болезней в обычной деревянной бочке.
Мы прошли в просторный холл, где были душевые кабины и стояли огромные деревянные исполины с травами. Там было удивительно тихо и безлюдно. Уже во второй раз я обратила внимание на то, что когда мы появляемся с ним где-то, то место это пустеет, давая ощущение того, что мы единственные люди в этом бескрайнем мире. Ян пригласил меня в этот космический корабль. Поднявшись, как по трапу, по небольшой лесенке, он забрался в бочку первым, а затем подал мне руку. И вот впервые я очутилась с ним в этом домике для двоих. И в ней, в этой бочке было немного тесно, и нам пришлось слегка прижаться друг к другу. И тогда… хочется опять написать впервые… Да, простит меня читатель за тавтологию, ведь очень многое в эти шесть дней я ощутила в первый раз. Так вот, впервые я прижалась к его сильному телу, и, знаете, в дешевых женских романах пишут: «И дрожь пробежала по всему ее телу…», но я почувствовала себя в этой тесной бочке совсем по-другому. Это было удивительное ощущение слияния с водой, природой, с ароматом трав. Никакой дрожи, никакого страха, а просто ощущение – «я – дома». И мы оба вновь посмотрели друг другу в глаза, засмеялись безудержным детским смехом. Да-да, в этот момент мы не были мужчиной и женщиной, тесно прижимающимися друг к другу и ощущающими желание, мы были просто детьми, играющими в увлекательную игру «Мы – дома!» Под такт смеху, мы стали немного подпрыгивать, танцевать в этой бочке, но места было так мало, а нам хотелось больше пространства. И тогда Ян предложил выйти и пойти потанцевать в бассейне. Тем более, что в этот момент там зазвучала прекрасная песня Фрэнка Синатры  и мы поспешили на звуки этой музыки…
Вода в бассейне была теплой, прозрачной и лучилась голубизной.
Он подал руку, лукаво поглядывая на меня и тихо-тихо напевая английские слова: «Strangers in the night…»
Уже потом я нашла перевод этой прекрасной баллады о незнакомцах в но-чи…
Слова там такие:
«Странники в ночи
Чужие прежде,
Ловят взгляд в ночи
В немой надежде
Повстречать любовь,
Пока не встал рассвет».
Казалось, что этой ночи не будет конца, время остановилось. Сейчас я ду-маю, что этот эпизод продлился часа два-три, но тогда эти мгновения превратились в вечность.
Мы погрузились в теплую воду бассейна и, взявшись за руки, долго-долго танцевали. В бассейне уже никого не было, как будто мироздание действи-тельно состояло из троих – меня, Яна и водной стихии. Одна мелодия сменяла другую, а мы все кружились и кружились в аквамариновой, как летнее небо, чаше бассейна. Вдруг музыка кончилась.
- А ты умеешь летать? - неожиданно для себя спросила я у Яна.
- Еще не пробовал, - улыбаясь, ответил он.
- Так полетели!
- А как?
- Возьми меня за руку, закрой глаза и представь, что ты отделяешься от земли и летишь…
Это был восхитительный полет двух душ, слившихся в одно целое. Мое тело стало абсолютно невесомым, и меньшая плотность воды была совер-шенно ни при чем. Просто, в этот момент мое сознание расширилось на-столько, что я уже была не здесь в бане, гостинице, бассейне… Я летела, держа в одной руке его руку, а другой касалась высоты, там - в небесах, в запредельности, где все хорошо, «…потому, что есть корабль и есть парус.. и маленькая-маленькая семечка!..»
И этим чудом закончился второй день, и его я назвала «Волшебный полет из воды в небо»…
 «… И  создал  Бог  твердь; и  отделил  воду,  которая  под  твердью, от  воды, которая  над  твердью.  И  стало  так.  И  назвал  Бог  твердь  небом. 
И  был   вечер,  и  было  утро:  день  вторый.“ ( Быт. 1:6-8)

Третий день сотворения

«...И сказал  Бог: «Да  соберется  вода,  которая  под  небом,  в  одно  место,  и  да  явится  суша».  И  стало  так.  И  назвал  Бог  сушу  землею,  а  собрание  вод  назвал  морями.  И увидел  Бог,  что  это  хорошо…»
Ранним утром я проснулась от беспричинного счастья. Вернее названием моего счастья был вчерашний невероятный полет с Яном. Еще и еще раз я вспоминала это устремление ввысь, тот неописуемый восторг, который мы оба испытали от парения между водой и небом. После полета мы долго смотрели в глаза друг другу – я в его небесно-голубые, а он в мои, цвета трав, немного подпаленных солнцем.
- Ты знаешь, а с нами был еще кто-то, не из этой реальности. Это было ог-ромное, величественное существо и он подставил нам свои руки, чтобы поднять нас выше, - тихо прошептал Ян, чтобы не нарушить гармонии происходящего.
- А я почувствовала, что нас нет, а есть все, и это все и есть мы. Очень не-обычное ощущение, как будто сливаешься со всем миром!
Он, молча проводив меня до моей комнаты, нежно обнял и тихо прошептал: «Сладких тебе снов!»
Я мирно заснула, а под утро, я увидела сон. Сон был необычен, очень кра-сочный, он остался в моей памяти в малейших подробностях.
Мне приснилось, что мы продолжаем лететь с Яном по огромному разно-цветному пространству. И во время полета мы плетем ковер! Ян в этом сне - Мой Мужчина. И одновременно он превращается в нити основы, а я – его Женщина являюсь нитями, которые в эту основу вплетаются. Космический челнок ходит по знаку бесконечности. Я переплетаюсь вокруг Мужчины бесконечно, в бесконечность уходят и его нити. Этот ковер необыкновенно красочен: красные, голубые, синие, зеленые нити, сплетаясь, создают необыкновенные восточные узоры. Внезапно этот ковер превращается в великолепный луг, на котором расстилаются травы, распускаются цветы, летают птицы, бабочки, пчелы. Равнина, на которой простирается луг, устремляется в бесконечность. И вслед за этим на беспредельности луга начинают возникать пары, которые соединяются друг с другом на этом ковре. Мужчины и женщины держатся за руки, они обретают Любовь именно здесь, в этом пространстве.
Верховный Бог говорит нам – мне и Яну: «Вы назначаетесь Богами, сози-дающими Любовь! Вы соединяете Людей на Земле!»
Прекрасное третье утро вновь было наполнено купанием в реке, вкусным завтраком, утренними занятиями. И, всякий раз, встречаясь глазами с Яном, на душе становилось необычайно тепло, и образы вчерашнего дня и моего сна чередой проносились в моей голове.
После обеда нам дали отдохнуть. Вернее, большая часть нашей дружной команды отправилась на экскурсию по монастырю, а там действительно было что посмотреть. Я и раньше посещала это чудотворное место, поэтому решила прогуляться и немного успокоиться. Местом своей прогулки я решила выбрать огромный луг за той самой рекой, где каждое утро мы купались.
И вот опять, я бегу по металлической лестнице. Но сегодня я заметила, что моя походка и шаг стали как-то легче. «Я легкой поступью бегу по мирозданью… Моря и горы, города внизу играют, словно дети…» - пронеслось в моей голове. Ого! Я уже начала слагать стихи? Этого не случалось со времен моей ранней юности, когда я, влюбившись в самого отчаянного хулигана в нашем дворе, не спала ночами и пыталась выразить свое состояние на бумаге. Но тогда, в мои пятнадцать лет, кроме фраз типа «любовь волнует кровь», ничего путного не выходило.
Быстро я добежала до реки и по мостику перешла на другую сторону, туда, где уже кончались владения монастыря, и начиналась территория старинного села. Это село, ласково названное «местечком» начало бурно развиваться в начале XVII века, вскоре после того, как царь Иван Грозный повелел вернуть древнюю икону на ее исконное место после долгих путешествий по Руси. И сейчас – это одно из самых богатых сел нашей губернии. Интересное наблюдение: я побывала во многих монастырях нашей страны. Чаще всего люди рядом с монастырями очень верующие и хозяйства у них крепкие и доходные. Будто Бог и святыни, находящиеся в монастырях, незримо помогают «своим» жителям.
Там на лугу только начало буйствовать цветущее  разнотравье. На равнине, покрытой толстым слоем жирного, похожего на масляный крем в торте, чернозема, трава была яркой, изумрудно-зеленой. Такой она бывает только в начале лета, ведь позже, когда придет настоящая жара, зелень пожухнет, потеряет свой яркий наряд. В краски луга вплетался синий цвет васильков, розовыми цветами светился клевер. Ромашки – эти молоденькие девушки в белых платочках, вышедшие погадать на любовь, тихо покачивались на ветру. Серебристо-фиолетовый фон ковыля завораживал взгляд. Это обильное цветение всех трав напомнило мне разноцветный ковер из моего сна.
Я шла по грунтовой, немного пыльной и извилистой дороге, ведущей в село. Неожиданно я остановилась, как вкопанная. Передо мной стояло дерево. Причем, его облик показался мне до боли знакомым: кряжистый, весь в извилинах бурой коры, ствол. Растопыренные в разные стороны ветви образовывали зеленую крону, они были немного вытянуты по горизонтали, как бы расстилаясь в пространстве. Дерево стояло посреди луга, одинокое, но настолько уверенное в себе, ведь все в нем говорило о надежности, немного выступающие из земли корни, видимо уходили глубоко в землю, давая этому зеленому отшельнику уверенность в завтрашнем дне. Незадолго до моей поездки сюда я смотрела фильм «Куда приводят мечты», и оно напомнило мне волшебное дерево с картины главной героини. Дорога привела меня к месту, где исполняются мечты. Подойдя поближе, я увидела в глубине ветвей небольшое дупло. Надо же? Импровизированный почтовый ящик – прямой доступ к мечте. О чем же я мечтаю?
Тут я вспомнила Яна. А что в нем было такого, что вызывало во мне непрекращающийся интерес, что притягивало к нему, заставляло думать о нем вот уже несколько дней? Молодость? Да нет, это как раз практически единственный его «недостаток». Внешние данные? Если бы я шла по улице и встретила его, не глядя в его бездонные голубые глаза, то, пожалуй, я прошла бы мимо. И тут мне вспомнились кадры из фильма, когда главного героя спросили:
-Ты долго ухаживал за Энни?
- Совсем нет, с первого взгляда, как будто! - ответил Крис.
- Родство душ. Бывает, хоть и крайне редко…
Да, я «узнала» его тогда, когда посмотрела в эти глаза и там, в глубинах его Вселенной я «увидела» себя. Родство душ?
Я надолго задержалась у дерева. Надо бы что-то написать, отправить письмо-мечту Богу. У меня не было с собой ни ручки, ни бумаги, и я подумала, что там, куда я собираюсь отправить свое письмо, мыслят образами, поэтому я могу положить импровизированное письмо в виде символа. Недолго раздумывая, я сняла с шеи цепочку с небольшим кулончиком с изображением инь-ян. На белом металле черной и белой эмалью был выложен этот символ, обозначающий единство противоположностей, объединение двух начал – мужского и женского, солнца и луны, Бога и человека, символ превзойденной двойственности. Поцеловав на прощание свой талисман, я осторожно опустила его в дупло, мысленно посылая Богу свою мечту. Не спрашивай, милый читатель, чего же я просила… Я думаю, что ты уже догадался.
Неожиданно, со стороны монастыря раздался колокольный звон. Это был благовест, завершающий вечернюю службу. Я слушала его, и, мне показа-лось, что колокольный перезвон говорит мне о том, что мое письмо уже доставлено адресату.
Вернулась в гостиницу уже довольно поздно. Я так долго гуляла, что пропустила ужин. Но это нисколько не огорчило меня. Моя заботливая подруга принесла немного салата и овощей в наш номер, чтобы я не «умерла» с голода. Здесь скорее можно было умереть от обжорства. Но вечерняя прогулка сделала свое дело, и я с аппетитом съела оставленную еду, запивая ее святой водицей.
В наших местах ночь приходит очень быстро, и уже к 11 часам на улице было совершенно темно. Я подумала, что ложиться спать еще рановато, можно поболтать с кем-нибудь, но как назло все куда-то разбрелись. Я сидела в тихой полутьме холла в мягком кожаном кресле, недалеко от деревянной лестницы, ведущей вниз, раздумывая о том, что произошло со мной за последние три дня. Я сидела, закрыв глаза, и, может, даже задремала, но неожиданно очнулась от прикосновения, чья-то рука лежала на моем плече. Я вздрогнула от неожиданности, но рука мягко погладила плечо, как бы успокаивая и говоря: «Не бойся, я своя!». Медленно оглянувшись назад, и, хотя было темно, в сумраке холла я распознала блеск его глаз. Ян тихо сел в кресло напротив меня. Было здорово сидеть рядом с ним и молчать. Он положил свою руку на мою и долго-долго удерживал ее своей теплой ладонью. Я прикрыла глаза, но вскоре услышала его дыхание и ощутила, как его губы нежно прикоснулись к моим. И вновь меня посетило странное чувство, что мне знакомы эти руки и эти губы. Поцелуй был долгим, снова время как будто бы замерло. Очнулась я оттого, что он плавно отстранившись от меня и глядя мне прямо в глаза, произнес:
- Я ждал тебя всю жизнь! Я знал, что ты придешь ко мне!
В моей голове вдруг наступила полная ясность и понимание того, что случилось сейчас между нами. И эта встреча была подготовлена Богом уже давно, а может и не встреча вовсе, а просто узнавание, а вместе мы были всегда и никогда не расставались со дня сотворения Мира. Я даже не хотела отвечать на его слова. Было чувство, что мы читаем мысли друг друга, и для этого вовсе не нужно открывать рот.
Чуть позже он произнес фразу, которая вызвало во мне в очень странное состояние, замешательства и радости одновременно.
- Ты знаешь, - сказал он. - Через два месяца у меня родится сын, Антон.
- Антон? Странно, Я так мечтала о сыне, но он так и не родился. Я собира-лась назвать его Антон.
- Но ведь он и твой сын тоже, - произнес он тихо-тихо, запрокидывая мою голову и вновь целуя в губы.
- Я теперь тебя больше никому не отдам, ведь я в свои семнадцать знал, что встречу тебя – мою единственную. И, Слава Богу, я узнал тебя.
Мы долго еще сидели, каждый в своих мыслях. Меня охватила необычайная радость, радость встречи, узнавания, любви бесконечной, как тот ковер из сна.
- А знаешь, я ведь не должен был приехать на этот семинар. Я хотел послать своего заместителя, но неожиданно у нее заболела мама, и пришлось приехать мне.
- Хочешь сказать, что наша встреча – случайность? – усмехнулась я.
- Ха-ха! Скажешь тоже! Разве это могло быть случайностью? Это давно спланированное нами событие. А теперь пора спать. Доброй ночи. Утро вечера мудренее…
Чудо третьего дня я назвала «Куда приводят мечты».
И  сказал  Бог: “Да произрастит  земля  зелень,  траву  сеющую  семя,  дерево   плодовитое,  приносящее  по  роду  своему  плод,  в  котором  семя  его  на  земле. 
И  стало  так.  И  произвела  земля  зелень,  траву,  сеющую  семя  по  роду  ее,  и  дерево,  приносящее  плод,  в  котором  семя  его  по  роду  его. 
И  увидел  Бог,  что  это  хорошо.  И  был  вечер,  и  было  утро:  день   третий." ( Быт. 1:9-13)

Четвертый день сотворения
 
” И  сказал  Бог:  Да будут  светила  на  тверди  небесной,  для   отделения  дня  и  ночи,  для   знамений,  и  времен,  и  дней,  и  годов; и  да  будут  они  светильниками  на  тверди  небесной,  чтобы  светить  на  землю…»

«Утро вечера мудренее» - это были последние вчерашние слова Яна. Да уж – мудренее, если только спать ночью. Конечно же, этой ночью я очень долго не могла заснуть. Замерев, лежала в постели тихо-тихо, боясь спугнуть нахлынувшее неожиданное, а может и долгожданное счастье. Почему-то его слова о сыне, который должен родиться вскоре, совершенно не волновали меня. Все, что произошло, казалось истинным и своевременным. И, если бы вдруг ко мне пришел Добрый волшебник и спросил, хочешь ли ты что-нибудь изменить в своем сценарии с Яном, то вряд ли я тогда стала бы это делать. Наша история казалось такой завораживающе нереальной, пропитанной мистикой и волшебством. Такого не придумаешь! И я понимала, что эта сказка, придуманная Богом, может в любой момент подкинуть множество чудесных приключений, совершенно не запланированных нашим разумом. Поэтому, я хочу позволить, чтобы события сотворялись сами, не вмешиваясь в их течение и не задумываясь, к чему это может привести. Я вспомнила слова одного мистика: «Не надо пытаться изменить свою жизнь. Она и так изменится».
В этот день все наши занятия, как обычно, закончились довольно рано. И всем нам было дано время отдыха. Кто-то поехал в уездный город Л., а большая часть нашей честной компании осталась в селе, разбредаясь по улочкам, тропинкам монастыря, занимая свои места в купели и у родников. Я же отправилась на вечернюю службу в монастырскую церковь - Храм Рождества Пресвятой Богородицы.
Надо сказать, что церковь при монастыре была небольшой, но очень уютной. Построена она была давно в XVIII веке, в лихолетье советских времен многие здания монастыря были разрушены, но эта церковь устояла и в последнее время была реставрирована и возвращена верующим.
Зайдя в церковь, я тихо встала прямо посередине, под ее белокаменным сводом. Одета я была в белую кисейную блузку с длинными рукавами, светлая льняная юбка в пол ладно охватывала мои бедра, голову покрывал белоснежный шелковый платок. Я была похожа на невесту – вся в белом.
Служба начиналась рано, часа в четыре пополудни. Плавно и безмятежно пел церковный хор Херувимскую песнь:
«Иже херувимы тайно образующе
и животворящей Троице трисвятую песнь припевающе,
всякое ныне житейское отложим попечение,
яко да Царя всех под’имем,
ангельськими, невидимо дориносима чинми.
Аллилуйя, аллилуйя, аллилуйя…»
Сзади послышался шорох, оглянувшись, я увидела Яна. Он только что за-шел в церковь. Я вновь погрузилась в пение хора:
«Слава тебе, Боже! Слава тебе, Боже! Слава тебе, Боже!»
Но задним зрением я уже чувствовала, что он увидел меня и подходит сзади. Не произнося ни слова, Ян встал рядом и взял меня за руку.
И хор вновь вступил уже более громко:
«Достойно и праведно есть поклонятися
Отцу и Сыну и Святому Духу.
Ныне и присно и во веки веков. Аминь»
Когда служба закончилась, он, не выпуская моей руки из своей, молча, поднял мою кисть и поцеловал внутреннюю часть ладони. «Жду тебя за рекой на лугу через двадцать минут», - сказал он и вышел из церкви.
Неторопливо я вышла из храма и посмотрела по сторонам. Его уже и след простыл. Идти до луга минут десять. Все было так таинственно, и в то же время так ясно. Неожиданно раздался звон колоколов. Вначале это были несмелые звуки переборов, словно колокола проверяли, а слышим ли мы их? Но потом этот колокольный хор усилил свое звучание и нараспев стал напевать свою из далеких времен услышанную песню: «Слава тебе, Боже! Слава тебе, Боже! Слава тебе, Боже!»
Я заслушалась. Перезвон колоколов, яркий солнечный свет, благодать в душе после службы, прикосновение губ Яна к моей ладони – все эти штрихи дня четвертого вновь и вновь давали почувствовать мне состояние блаженства и радости.
Спуск с лестницы, мостик через реку, вот он – волшебный луг с деревом к которому привели мои мечты. Ян стоял недалеко от дерева и улыбался мне.
Я стащила с ног сандалии и босиком побежала к нему. Он не тронулся с места, а стоял и любовался мною. Я, действительно, была хороша: босая в полотняной юбке, задевающей травы и цветы. В этот день я не стала наносить макияж на лицо – оно и так было красиво и свежо после трехдневного пребывания на природе, омытое ключевой водой родников и слегка загоревшее на жарком июньском солнышке. Я приблизилась к нему, учащенно дыша от быстрого бега и охватившего всю меня восторга встречи. Он раскинул свои руки, уже заранее обнимая меня, и громко рассмеялся. Потом, как бы испугавшись своего бурного ликования, которое могло сбросить пелену с его тайны, тихо прижал меня к себе, целуя по-отечески в лоб.
- Возьми платок и повяжи им глаза, только не подглядывай, ладно? – произнес он.
- А что за секреты у тебя?
- Молчи, ты можешь спугнуть мой сюрприз.
Сняв белоснежный платок с моей шеи, он завязал мне глаза.
- Дай мне свою руку, - тихо прошептал мой герой.
Я протянула правую руку и вскоре почувствовала прохладное прикосновение металла к кисти руки. Ян стал неспешно развязывать узел платка. Мои глаза были еще закрыты.
- Теперь открывай глаза!
Я приоткрыла их, все еще щурясь под яркими солнечными лучами. Взгляд естественно направился на руку, и я воскликнула в восхищении.
На моей руке, переливаясь под лучами солнца, красовался браслет из меди, как мне сначала показалось. Он был трехъярусным, три полоски, соединенные вместе, состояли из цветков, сделанных из маленьких камушков разного цвета. Но самыми удивительными деталями этого браслета были маленькие божьи коровки из металла с нанесенной на него эмалью. Красненькие, с маленькими черными точечками – они умело вплетались в общий букет, изящно обвивающий мою руку.
- Как ты угадал, что мой тотем – Божья коровка? – спросила я.
- Правда? А я и не знал.
- У меня дома – целая коллекция божьих коровок. Я давно начала собирать ее, еще в детстве, – улыбнулась я.
- Удивительная история… Я купил этот браслет прошлой зимой. Зашел в ювелирный магазин в поисках подарка для своей жены и увидел этот браслет и тотчас его купил, но почти сразу понял, что этот браслет должен принадлежать не ей, а другой женщине.
Потом мы посидели у дерева, я рассказала ему историю моего послания Богу. А он подтвердил, что дерево, действительно, то самое из его любимого фильма «Куда приводят мечты». В этот день я уже перестала удивляться совпадениям, которые случались с нами в этом волшебно-чудесном месте.
Солнце ярко светило нам. Мы еще долго гуляли по лугу, смеясь и припрыгивая, как дети. Ян целовал меня в обветренные губы. Он запускал свои руки в мои волосы, трепля их как гриву, запрокидывал голову и чувственно целовал меня, всякий раз, как в первый.
Время хоть и останавливалось в нашей реальности, но на небе Бог Хронос четко руководил светилами. И вскоре мы увидели за стенами монастыря красный диск заходящего солнца. И почти одновременно на небо вышла луна. Ночь наступила практически мгновенно. Как будто всемогущий Режиссер мигом сменил декорации на сцене нашей реальности.
Мы стояли практически посреди луга в центре сияющего креста.
С одной стороны светился огнями белокаменный храм в честь родителей Богоматери. Пять куполов, один побольше – ярко-голубой, а четыре маленьких золотых по всем сторонам света. Колокольня венчала этот храм. Диаметрально храму светился диск полной луны. Она, словно главная героиня неба, вышла на авансцену, одетая сегодня в свое самое красивое платье – розово-желтое с яркими прожилками лунных кратеров и впадин.  На задник сценограф высыпал несколько пригоршней ярких звезд.
Справа от нас на фоне монастырских храмов в мягком свете луны мы увидели фигуру Святого отца, стоящего на коленях и безмолвно воздевшего руки к небу. Мне тогда показалось, что это было не каменное изваяние самого почитаемого в нашем крае святого. Он казался живым, не человеком нет, а живым существом, излучающим свой собственный свет и молящимся сейчас за нас с Яном. Его молитва шла сразу в уши Бога. И через этот самый чистый проводник Бог сотворял именно сейчас сияющее великолепием пространство.
А напротив святого, далеко на лугу, красовалось дерево, освященное полнолунным светом. То самое, к которому приводят мечты. Оно было нереально лиловым в этом розово-желтом сиянии, совсем, как в фильме.
Пятым элементом всей этой Божественной мистерии были мы с Яном. Мы стояли в центре, обнявшись, словно сливаясь друг с другом. Я вдруг ощутила себя единой с этим Божественным священнодействием. Причем в этот момент я не чувствовала себя женщиной, человеком или чем-то отделенным всего окружающего нас мира. Я была всем – и луной, и небом, и деревом, и храмом. Может именно это состояние восточные мистики называют просветлением? Света было так много, что, даже, закрыв глаза, я ощущала его всепроникающее действие. И, вдруг, я почувствовала, что, как будто, попала в центрифугу, вращающуюся с огромной скоростью. Все закружилось вокруг: небо, звезды, земля, луна, храм, святой отец, дерево… Пространство расширилось до необычайных размеров.
- Вот оно – четвертое измерение, - тихо прошептал Ян.
Пятое, шестое, седьмое… Мне казалось, что Мироздание раскрывает перед нами все свои тайны, спрятанные за физической формой вещей. И постепенно эти формы исчезли, распахивая для нас свои бесконечные параллельные миры.
Сколько длилось это действие? Не знаю – может миг, а может вечность? Но постепенно мы «вернулись» на Землю, все еще крепко прижимаясь друг к другу и обретая плотность тел. 
«И  стало  так.  И  создал  Бог  два  светила  великие:  светило    большее,  для  управления   днем,  и  светило  меньшее,  для  управления  ночью,  и  звезды;
И  поставил  их  Бог  на  тверди  небесной,  чтобы  светить  на  землю,  и  управлять  днем  и  ночью,  и  отделять  свет  от  тьмы.
И увидел  Бог,  что  это  хорошо.
И  был  вечер,  и  было  утро:  день  четвертый» (Быт.1:14-19).
Чудо четвертого дня я назвала «Четвертое измерение».

Пятый день сотворения

«…И  сказал  Бог: Да  произведет  вода  пресмыкающихся,  душу  живую; 
и  птицы  да  полетят  над  землею,  по  тверди  небесной.
И  сотворил  Бог  рыб  больших  и  всякую  душу  животных пресмыкающихся, которых  произвела  вода,  по  роду  их,  и  всякую  птицу  пернатую  по  роду  ее…»
Утро следующего дня было совершенно не похожим на все утра моей жизни. Рано-рано я проснулась в своей кровати и ощутила, что все мое существо расширилось до необычайных размеров. Тело было все тем же – оно не изменилось, но чувство слияния со всем миром, оно, конечно же, осталось. Любовь к Яну изменила все мое мироощущение. И я не могла понять – люблю ли я мужчину, с которым связала меня судьба, или я люблю весь мир. Мир, которого я не могла охватить своим сознанием, но точно знала, что он существует. Вспомнились слова одного из тренеров, который проводил занятия на нашей встрече: «Если вы не можете обнять девушку в парижском метро – это не значит, что парижское метро не существует». Я почувствовала тогда, что люблю весь этот огромный мир, существующий за пределами моего сознания.
Потягиваясь в кровати, я вытянула руки и почувствовала на своей правой руке браслет, который подарил мне Ян. Божьи коровки, ловко примостившиеся между яркими цветами, весело подмигивали мне.
О, эти Божьи Коровки! Я начала собирать их еще в детстве. Мои друзья до сих пор по поводу и без повода дарят мне этих «жучков» в разных видах. На полочках в моем доме примостились стеклянные, деревянные, плюшевые детки Божьи. Весь холодильник умощен магнитиками с их изображениями. И как он мог догадаться? Купить этот браслетик для меня? Остается только гадать и думать, что это еще один промысел Божий. Ведь издревле Божья коровка – символ удачи и благих вестей.
А пока был пятый день нашего пребывания здесь. Солнце уже светило мне через прозрачную ткань кисейных занавесок и призывало выбежать на улицу и петь. Я вспомнила, что в детстве, когда я была особенно счастлива, мне хотелось прыгать от восторга и петь. Неважно, какие слова были в этой песне, главное возвестить миру о том, что у меня все прекрасно, что я счастлива, что радость переполняет меня. Эти детские песни чаще всего были с придуманными словами, как песни казахских акынов – что вижу, то и пою.
Я соскочила с кровати и прямо в ночной рубашке закружилась по комнате и запела утреннюю песню: «Я так счастлива! Боже, как же я счастлива! Я любима и люблю! И, наконец, ты, Господи, услышал мою молитву и дал мне мужчину, с которым я могу быть сама собой!»
Когда он рядом я могу быть собой, а это так важно! Не играть никаких ролей, не скрываться под масками, то недотроги, то ветреницы, то женщины вамп! А быть той, которая я есть…
На мою песню вышла из душа Анна. Она улыбнулась, глядя на меня. Я думаю, что наши встречи с Яном не остались незамеченными, окружающими нас коллегами. Но, почему-то, ни один человек не приставал с расспросами о наших отношениях. Все было ясно и без слов.
Я быстро оделась, взяла купальник и отправилась на встречу с водой, очи-щающей от всех грехов. Сегодня я решила отправиться не к реке, а к источнику великого святого – участника нашей вчерашней мистерии, так почитаемого в нашем крае и особенно здесь, на этой святой земле.
Я прибежала к источнику, несколько минут постояла в глубоком молчании, немой благодарности Батюшке за эту волшебную ночь и за те дары, которые мы получили вчера. Для кого-то мои слова будут надуманными, немного пафосными, но это только для тех, кто не смог еще ощутить этой благодати, которая каждое мгновение сходит на каждого из нас, пробуждая к жизни и радости.
Вернувшись к реке, я решила окунуться в прохладу утренней реки. Входя в купель, я трижды перекрестилась, посмотрела на яркий свет солнца и безграничное голубое-голубое небо. Мои губы сами собой расплылись в детской улыбке, когда я заметила, как легкие облака в небе почти что мгновенно перестраиваются, являя передо мной волшебную картину. Прямо надо мной по небу летел белый Ангел. Его крылья были немного опущены вниз, и складывалось впечатление, что он хочет обнять меня, защитить и приласкать. Я даже услышала где-то в своей глубине его слова: «Милая, ведь все уже хорошо! Светит солнце, чистая вода омывает тебя. Все небесные силы пришли, чтобы возвестить этот новый день – день великой Любви!» Я с наслаждением прыгнула солдатиком в глубину холодной родниковой воды, в бездну, где смыты границы, где я и весь мир сливаются в одно единое и имя этому единому Любовь!
Когда я вынырнула из обжигающей холодом воды, я услышала над собой чей-то очень громкий смех: «Ха-ха-ха! Ну, ты, молодец! Такая смелая! А вода-то ведь холодная!» Это был Ян, он стоял на краю купели и громко смеясь, держал в руках белоснежное полотенце, которое я оставила там, чтобы сразу же после купания обтереться. Я не поняла, как он оказался здесь? Но белое полотенце в его руках было похоже на крылья Ангела с небес, того самого, который пришел, чтобы  обнять меня, защитить, приласкать и сказать мне: «Милая, ведь все уже хорошо! Все небесные силы пришли, чтобы возвестить этот новый день – день великой Любви!»

Прости меня, мой дорогой читатель, за эти, может и ничего для тебя не значащие подробности, но каждое мгновение этих чарующих дней, словно «впечатались» в меня.
Мне пришлось немного подождать Яна, пока он окунется в источнике и на-берет немного воды.
- Возьму с собой в Н. Буду вспоминать пустынь и тебя…
- Ну да, пустынь-то будешь вспоминать, а меня?.. Приедешь, закрутишься и забудешь совсем о нашей встрече, - мне вдруг на мгновение показалось, что так оно и произойдет.
Я прижалась к Яну и прошептала тихо-тихо:
- Мне так страшно оттого, что я могу тебя потерять…
- Ты что? Ты меня не потеряешь никогда, ты же это понимаешь. А, если меня и не будет какое-то короткое время рядом, то это – аванс Вечности.
Иногда я не понимала, о чем он говорит. В его словах было что-то с той далекой планеты, где когда-то давно были вместе. Тогда мы и поклялись, что найдем друг друга, во что бы то ни стало, на другой – голубой планете Земля.
Мы взялись за руки, и пошли по тропинке, ведущей наверх – туда, где над кручей,  приветливо «щурясь на солнышке», ждал нас Святой Отец. На ка-менном постаменте примостились белоснежные ромашки, кто-то уже принес этих полевых красавиц уже так рано утром…
Мимо нас прошелестели в черных рясах два молодых монаха, они спешили подойти к старцу, который только вышел из храма.
- За благословением торопятся, ведь завтра праздник большой – Троица. А давай тоже подойдем и попросим благословения? – потягивая меня за руку и приглашая приблизиться к старому монаху, произнес Ян.
- Батюшка, благослови, рабов Божьих, - быстрой скороговоркой произнес он, подталкивая меня вперед.
Я посмотрела на него – этого человека очень преклонных годов. По лицу лунными кратерами протянулись глубокие морщины, густая седая борода цвета жемчуга покоилась на его груди, а он, такой чинный и спокойный, поглаживал ее, как бы уговаривая ее не топорщиться, а ровно лежать там, где ей  положено. Но глаза! Синие-синие, как небо здесь в Пустыни, и совершенно молодые. Глядя в его глаза, я вдруг поняла, что они очень похожи на глаза Яна – такие же мудрые и озорные одновременно.
- Здравствуй, радость моя! Как зовут-то тебя?
- Инной, батюшка.
- Благослови тебя, Господь! Не просто тебе в жизни, но Бог любит тебя, де-точка!
Говорят, что в Пустыни почти все старцы прозорливы. Мне немного захотелось заглянуть в будущее, но в последний момент, видимо, из-за моего страха узнать что-то, что мне неведомо, мой вопрос застыл в пространстве.
- Сына своего береги, дочка! – сказал мне старец.
- Какого, Батюшка, у меня нет сына, дочка у меня.
- Сказал, береги, значит береги!
Его слова были для меня немного странными, но вдруг вспомнив наш с Яном разговор о его, еще не родившемся сыне, и слова: «Но ведь он и твой сын тоже…», я перестала удивляться. Все в этом месте было окутано волшебством.
Когда-то в детстве, я очень хотела стать настоящей Волшебницей. Я мечтала  том, чтобы у меня появилась волшебная палочка. И стоит только взмахнуть этой волшебной палочкой, как все сразу исполнится. Я даже сделала тогда волшебную палочку из прутика. Затем обвила его разноцветной фольгой, водрузила на нее набалдашник из стеклянного шара, который если потрясти, начинал сыпать снег. И даже пыталась убедить всех во дворе, что палочка «работает».
Помню наш разговор с Толиком, моим детским другом.
- Слушай, а что это у тебя в руке? - спросил он, когда мы оба вышли погулять во двор, увидев у меняв руках «волшебную палочку».
- Как что, волшебная палочка, конечно! – мне было непонятно, что он этого не видит.
- Откуда она у тебя?
- Мне ее добрая волшебница подарила, чтобы желания исполнять.
- А она может сделать так, чтобы мне подарили на день рождения грузовик. Я такой классный видел в Детском Мире!
  Давай попросим ее исполнить твое желание? – сказала я.
Подняв высоко вверх волшебную палочку, я описала три круга в воздухе и произнесла заветную фразу: «Крибле, крабле, бумс! Волшебная палочка, выручай! Пусть, у Толика появится игрушечный грузовик в его день рождения!»
Чтобы подстраховать себя, я пошла к тете Миле, маме Толика, и начала издалека:
- Тетя Мила, а что у Толика скоро день рождения?
- Да, Инночка, я уже голову сломала, что же ему подарить на его день рождения, - озабоченно ответила мне его мама.
- Ой, тетя Мила, а я знаю, чего Толик хочет, только Вы меня не выдавайте. Он хочет грузовик, самый большой, который стоит сейчас в Детском Мире и ждет, когда его купят на день рождения Толика.
Тетя Мила покачала головой и ответила:
- Боюсь, это очень дорого для нас, ведь еще нужно купить много всего для школы. Ведь вы с ним в этом году идете в первый класс.
- Тётечка Милочка! Купите Тольку грузовик, ведь он так мечтает о нем!!!
И вот день рождения Толика наступил. Я, понятное дело, как лучшая подруга была приглашена на празднование этого события к моему лучшему другу.
Я надела самое нарядное платье – белое в красный горошек. Мама повязала мне огромный белый бант на голову. Я взяла приготовленный подарок – прекрасную книжку, завернутую в красивую оберточную бумагу. Эту книгу мы с мамой купили в книжном магазине по талону.
Сейчас, дорогой читатель, в каждом книжном есть любые книги, а тогда в эпоху всеобщего дефицита, для того, чтобы купить красивую книгу, нужно было сначала сдать 20 кг макулатуры, получить талон, а уже потом покупать понравившуюся книгу. Так что подарок своему ругу я «заработала» сама, собирая по друзьям и знакомым старые газеты и журналы. Я даже подошла к киоскеру, который торговал газетами, и попросила его дать мне немного списанных газет и журналов.
И вот, взвесив всю найденную мною макулатуру на домашнем безмене и убедившись, что на книжку для Толика мне хватает, я попросила у соседей старую детскую коляску и отвезла всю макулатуру в пункт приема. Приемщик, в мятом халате, долго прилаживал весы, водрузил на них всю бумагу, которую я выгрузила в маленькой комнате пункта приема, и выдал мне заветный талончик на сказочную книгу «Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями» шведской писательницы Сельмы Лагерлёф.
О! Это была любимая моя книжка. Ее мне подарила бабушка, которая тогда работала в книжном коллекторе и могла иногда без всяких талонов дарить мне очень хорошие книжки.
Я научилась читать очень рано. У меня были книги, которые я могла перечитывать много-много раз. «Путешествие Нильса» я зачитала до дыр.
Читая эту книжку, я переносилась в сказочную страну, где вместе с Нильсом, я становилась такой же маленькой, как Нильс, путешествовала по Швеции и Лапландии с дикими гусями, сражалась со злобными крысами и выручала бронзового короля.
Надо сказать, что мои родители и родители Толька очень дружили, ведь жили мы на одной лестничной площадке. Так что, мне нужно было только выйти из одной квартиры и позвонить в квартиру напротив, чтобы оказаться на этом празднике. Нарядившись и прихватив под мышку свой драгоценный «приз», я явилась к 6 часам на праздник.
Каково же было мое удивление, когда Толик с криком: «Получилось!», выбежал мне навстречу с красавцем грузовиком. Он был металлическим, огромным, выкрашенным в зеленую и красную краски. В этом грузовике крутились колеса, открывались двери, в кузов можно было нагрузить все что угодно. Мой друг был так счастлив, что это немного затмило мой подарок – прекрасную книжку. Но ведь это была не его, а моя мечта – подарить ему «Нильса». Вот так я впервые стала настоящей Волшебницей.
Правда палочка «сработала» только один раз. Сколько мы потом ни заказывали себе игрушек, нас ждало одно сплошное разочарование. То ходячая кукла была не в том платье, которое мне хотелось, то вместо самоката, Толику подарили железный конструктор, который ему совсем не нравился. В общем, вскоре про палочку мы с ним забыли, забросили куда-то в кладовку, а после она бесследно пропала, скорее всего, мама выбросила ее при переезде на новую квартиру.
Я немного отвлеклась от нашей с Яном прогулки по монастырю. Сразу же после встречи со старцем путь лежал сквозь небольшую арку в звоннице. На стенах этого коридора были изображены сцены из Нового Завета. Живопись на стенах потрескалась и местами совсем облупилась, но существует предание, что если загадать желание перед фреской «Иисус с учениками», оно обязательно исполнится.
Мы остановились возле этой стены, каждый думая о своем. В моей голове крутилось желание: «Господи, позволь мне быть с ним!».
И, вдруг, я услышала слова Яна: «Я хочу быть с этой женщиной вечно!» Господи, почему я не остановила его тогда, почему не попросила забрать обратно свое желание? Ведь вечно – это навсегда! Но я была так опьянена этой любовью, что многие происходящие тогда вещи, я пропускала мимо своего сознания. И только спустя годы, я поняла, что значит: «Я хочу быть с этой женщиной вечно!»
А тогда я замерла от восторга, угадывая в его словах стремление, быть со мною вместе. Слезы навернулись на мои глаза и я, как китайский болванчик, покачивающий головой вслед желанию своего владельца, повторила слова Яна: «Я хочу быть с этим мужчиной вечно!»
Сказано - сделано. А наша повесть продолжается. Ведь именно в пятый день Господь сотворил птиц и зверей.
День прошел очень легко, у мены даже не было ощущения, что вскоре наша сказка заканчивается, и что на седьмой день все мы покинем эту чудесную божью обитель и разъедемся по своим домам.
В этот вечер мы с Яном решили пройтись по окрестностям, просто погулять и поболтать. По дороге мы встретили процессию гусей… Огромный белый гусь, весь напыщенный от своей важности, шествовал впереди, за ним перекатываясь с лапки на лапку семенили три гусыни. Иногда, одна из гусынь забегала вперед, словно заглядывая своему «господину» в рот, но надутый вожак этой маленькой стайки, грозно шипя, возвращал свою «наложницу» назад. Было очень забавно наблюдать за этим шествием. Мы громко расхохотались. А потом я рассказала Яну историю про Толика.
- Знаешь, у меня такое чувство, что я знал тебя всегда, - произнес он, – Ведь эту историю ты мне никогда не рассказывала, а я вижу и чувствую, что она будто бы происходила с нами,  что я и есть твой старый детский друг Толик. Ты знаешь, а я бы очень обрадовался, если бы ты мне подарила книгу про Нильса и гусей, ведь она тоже была моей любимой сказкой, - рассмеялся он, весело шагая мимо деревенских, хорошо упитанных белоснежных птиц.
- Когда вся эта история происходила, тебя еще и на свете не было, - рассмеялась я.
- Но я совсем не чувствую этой разницы лет. Когда я тебя увидел впервые, я подумал, что ты старше меня года на 3-4.
- Думаю, что ты мне льстишь, но все равно, я сама чувствую себя с тобой, помолодевшей лет на 10.
Мы еще долго гуляли по деревенским просторам, разговаривая о многих важных и не очень важных вещах. Назавтра была Троица, и мы договорились проснуться утром пораньше и встретить вместе рассвет. Поэтому мы постарались поскорее вернуться домой. Ян снова поцеловал меня в губы, перед тем, как отпустить спать.
- Доброй ночи, любимая… его слова до сих пор отзываются во мне нежно-стью.
Чудо пятого дня я назвала «Волшебные гуси».

 «…И  увидел  Бог,  что  это  хорошо.
И  благословил  их  Бог,  говоря: плодитесь  и  размножайтесь, и  наполняйте воды  в  морях,  и  птицы  да  размножаются  на  земле.
И  был  вечер,  и  было утро: день  пятый.“
                ( Бытие 1:20)

Шестой день сотворения

«И сказал Бог: да произведет земля душу живую по роду ее, скотов, и гадов, и зверей земных по роду их. И стало так.
И создал Бог зверей земных по роду их, и скот по роду его, и всех гадов земных по роду их. И увидел Бог, что это хорошо.
И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над зверями, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле.
И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их...»

Следующим утром я проснулась от звука жужжащего комара. Дни стояли жаркие, солнце палило нещадно, ночи не успевали охладить раскаленный от нестерпимой жары густой, как кисель воздух. Насекомые впадали днем в некий сомнамбулический ступор, что даже забывали о своей прямой обязанности - пить кровь понравившихся им людей. Младшие собратья графа Дракулы вылетали на свою охоту только ранним утром. Люди в этот момент сладко спали, и ничто не мешало этим маленьким гаденышам насладиться вкусом теплого человеческой крови.
Я посмотрела на огромные часы, висящие прямо над моей кроватью. Они поразили меня сразу, как только я вошла в этот номер. Часы совсем не вписывались в провинциальный интерьер гостиницы. На огромном деревянном циферблате были изображены Эйфелева башня, изысканные римские цифры, затейливым узором в ажур решеток самого узнаваемого символа французской столицы были вписаны слова: Paris Life. Часы  были современными и выглядели немного гротескно на фоне провинциальных бархатных кресел и штор. Стрелки на колесе времени показывали без пяти четыре.
Скоро рассвет, надо поторопиться, ведь солнце в июне всходит рано, где-то пол пятого. Через несколько минут жалобно, словно сожалея о столь ранней побудке, застонал будильник. Он был поставлен на самый тихий звук, чтобы Анна не проснулась так рано, ведь у нее сегодня очень напряженный день – вручение премий, концерт и прощальный ужин.
Я потянулась в кровати и мгновенно вскочила на ноги, на ходу почистив зубы и натянув на себя полотняное нежно-кремового цвета платье. Из-за двери послышалось шуршание. Я ощутила, что это Ян, и через мгновение он тихонечко постучал в дверь. Вернее не постучал, а заскреб по ней, чтобы не разбудить Анну.
Я накинула на плечи огромный белый платок. Сегодня Троица, служба в монастырях начинается рано. И я подумала, что платок будет очень кстати, прикроет плечи на утренней зорьке и голову на заутрени.
Выскользнув за дверь, я мгновенно попала в объятия Яна. Он поцеловал меня в губы и взяв за руку, решительно направился вниз по деревянной лестнице к выходу из гостиницы. Утро встретило нас летней прохладой и удивительной чистотой. Воздух был пронизан тонкими нитями энергии, которые я научилась видеть здесь в эти несколько дней сотворения мира. Было видно, как энергия собиралась в потоки, закручивалась вихрями, а затем раскручивались, принимая форму деревьев, дороги, лестницы, ведущей вниз к источнику. Мы побежали вдоль реки, затем по мосткам, туда подальше на луг, где росло дерево, к которому приводят мечты.
Мы торопились. Ведь уже скоро-скоро встанет солнышко. Неожиданно на запыленной проселочной дороге я увидела огромное белоснежное перо. Видимо вчерашние наши друзья-гуси потеряли или намеренно оставили его нам. Ян наклонился и поднял его.
 - А, давай напишем Богу послание прямо здесь на этой проселочной дороге. Сначала он написал слово - ЯН, потом передал перо мне, и я написала свое имя – ИННА. Мой соавтор подхватил мою руку и, не сговариваясь, мы нарисовали жирный плюс между нашими именами.
- Ты думаешь, Богу нужно знать об этом? Ведь Он и так все знает. Эта встреча была задумана им давно или недавно, а может быть всегда,  - тихо произнес Ян. - А ведь на самом деле ВСЕ ХОРОШО! Это, знаешь, напоминает мне одну книгу, которую я прочел, будучи школьником. Там, в самом начале была фраза: "Все хорошо весьма", а потом примерно с полсотни страниц шло объяснение, расшифровка этой фразы. А когда действительно,  ВСЕ ХОРОШО, разве нужны слова?
И мы продолжили послание Богу самыми важными для Него словами: «ЯН+ИННА=ВСЕ ХОРОШО!».
- Слушай, а может ему просто рассказать, о том, что у нас все хорошо. У меня есть прямой номер – доступ в Небесную канцелярию, - сказала я.
И мы, взяв в руки мой телефон, позвонили по номеру: Небесная канцелярия «****911». Из глубины Мироздания нам отвечали: «Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети…»
- Бог занят сотворением других Миров, ведь наш Мир, который существовал всегда, Он уже создал! – смеясь, произнес Ян.
На горизонте мы увидели розовое свечение. Солнце напоминало нам о том, ради чего мы встали сегодня так рано. Явление солнца в этот день было необычным. Там далеко за полем ярко желтые лучи, обрамленные розовым сиянием, превратились в два диска. Сначала мне показалось, что это оптический обман, ведь не может на горизонте всходить сразу два солнца. Я посмотрела на Яна, он заворожено глядел на занимающийся восход.
- На той планете, с которой мы пришли, по утрам восходит сразу два светила, - произнес он.
- Ты тоже видишь, что их два? У меня не раздваивается в глазах? Откуда ты взялся? Вот такой, который не только чувствует, но и видит так же, как я?
- Ты же знаешь, откуда, - улыбнулся он.
Мы стояли вместе, взявшись за руки, словно два солнца, восходящих на небосклоне.
- Позволь войти в твое Солнце, стала частью его. Два Солнца встретились, соприкоснулись и растворились друг в друге, - прошептала я, все сильнее прижимаясь к Яну.
И после этих слов, Солнышко, словно услышав мой призыв, ярко вспыхнуло на горизонте, и мы увидели один-единственный красный диск, поднимающийся над землей!
Знаете, уже потом, я долго не могла понять, почему мы оба увидели тогда сразу два солнца на небосклоне. И этому нашлось вполне банальное объяснение. Просто в эти дни Венера виделась на небосклоне, как светило. Венера, отражаясь в лучах Солнца, тоже светилась. Забавно, как для нас мистика смешивалась с реальностью.
И в этот момент над полем раздался радостный колокольный Звон: «Во имя Отца и Сына и Святого Духа, Троицы единосущной и нераздельной. Аллилуйя, Аллилуйя, Аллилуйя!»
- В последние дни все для меня наполнилось смыслом.
- Смешной, просто все наполнилось Любовью! И в этом смысл нашего с тобой пребывания здесь. Безграничной, бесконечной Любовью!
- Это так! Любовь и есть смысл, спасибо тебе за открытие. Можно, действительно, читать миллионы книжек про это, но пока не ощутишь сам, ты не сможешь осознать, что есть Любовь и что есть смысл. Это как просветление, никакие книги не дадут этого состояния, так что бесполезно про это читать, ведь для каждого оно случается по-своему.
- Этот рассвет подарил мне новое понимание жизни, -  произнесла я, мне показалось, что даже голос мой зазвучал как-то по-новому.
В Святую Троицу на Руси принято храмы и дома украшать цветами. По русской традиции пол в церквях устилается свежескошенной травой и молодыми березовыми ветками. На церковную службу верующие идут с цветами или веточкой березы.
По дороге нам встретилась несколько березок. Их кроны были окутаны светло-зеленой дымкой, словно небольшие облачка задержались возле белоснежных березовых веток. Мы сорвали несколько веточек, чтобы взять их с собой на праздничную службу, о которой возвещал колокольный звон.
В церкви пахло травой, полевыми цветами, воском и ладаном. В этот день через пятьдесят дней после Воскресения Господня произошло сошест-вие Святого Духа на его учеников-апостолов, о нем говорил Иисус Хри-стос перед Вознесением на небеса. Сошествие Святого Духа указывает на тройственность Бога - «Бог Отец творит мир, Бог Сын искупает людей от рабства дьяволу, Бог Дух Святой освящает мир через устроение Церкви».
В церкви было людно, многие пришли сюда из окрестных деревень, паломники приехали сюда, чтобы встретить Троицу именно в этом святом для каждого православного месте.
И снова церковный хор запел Херувимскую Песнь:
 «Иже херувимы тайно образующе
и животворящей Троице трисвятую песнь припевающе,
всякое ныне житейское отложим попечение,
яко да Царя всех под’имем,
ангельськими, невидимо дориносима чинми.
Аллилуйя, аллилуйя, аллилуйя…»
Я купила свечи и направилась к иконам. Прежде всего, к иконе, олицетво-ряющей Троицу, к Иконе Божией Матери, во славу которой и построен этот монастырь, и того самого святого, житие которого началось на нашей многострадальной земле и продолжилось на просторах нижегородских полей.
Много позже я была под Нижним, ездила в монастырь, в который стекает-ся многомиллионная армия паломников, чтобы поклониться его мощам, чтобы почувствовать Благодать, чтобы пройти тропой, на которой являлась Ему Богородица.
Хор запел:
«Богородице, Дево радуйся…»
Как же радостно было сегодня на службе. Даже летний зной не смог про-браться сюда, несмотря на толчею в церкви было прохладно, спокойно и благоговейно.
Мы вышли из церкви, люди продолжали литься широким потоком в церковь, к источникам, они разбредались по монастырю, окунались в реке. Праздники на Руси всегда отмечали многолюдно. А нам с Яном хотелось уйти от людей, побыть одним. Ведь сегодня - последний день нашего пребывания здесь на этой благословенной земле. Завтра все мы разъедемся по своим домам. И нам с Яном придется расстаться.
Не хочется об этом думать. Сегодня – это сегодня, и завтра еще не наступило…
Вернувшись в гостиницу, мы плотно позавтракали, и Анна подошла ко мне и попросила о помощи. Сегодня прощальный вечер, поэтому она хотела отметить его красиво.
- Ты хорошо читаешь стихи, может, прочтешь что-то по своему усмотрению, – попросила меня Анна.
Я еще не сказала Анне, что я начала писать здесь стихи.
- Хорошо, - ответила я. – А можно что-нибудь про любовь?
- Конечно, о чем же еще? - весело подмигнув мне, рассмеялась Анна.
Я так благодарна была всем «нашим», что никто не приставал ко мне с расспросами про наши отношения с Яном.
Придя в номер, я села перед столом, взяла блокнот, и слова начали литься из меня. Стихи пришли, как откровение, словно кто-то нашептал их мне на ухо. Не было никаких усилий, мне нужно было просто слушать и записывать поток слов.
Вечер приближался, и я стала наряжаться на праздник. Я хотела выглядеть сегодня особенно, ведь это последний вечер с Яном и со всей нашей дружной компанией. Я надела ярко-синий шелковый костюм. Юбка, плотно облегающая бедра, внизу заканчивалась элегантным годе с небесно-голубыми крупными цветами, а лиф моего костюма был облегающим на тоненьких бретельках. Немного покрутившись перед зеркалом, я уложила свои коротко стриженные белокурые волосы, нанесла скромный макияж. Задержалась немного у зеркала, прошептав про себя: «Хороша!»
Выйдя из гостиницы, я увидела на крыльце Яна, с которым договорилась встретиться, чтобы вместе идти на вечер.
- Хороша! – словно срывая с моего языка слова, с восхищением и просту-пающей тихой грустью произнес он.
Я благодарно прикрыла глаза, словно соглашаясь, но, в то же время, смущаясь от этого незамысловатого комплимента.
Праздничный ужин сегодня был накрыт в местном ресторане. Зал был полон, банкет уже начался. Мы увидели свободные места недалеко от сцены, рядом с Анной и Кириллом, который был ведущим сегодняшнего вечера.
В самом начале были поздравления и награждения. Я была немного растеряна, ведь сегодня будут разыграны две путевки на море, на берег Адриатики. По результатам презентаций, которые мы представили накануне, выберут лучших, они-то и поедут осенью в это путешествие.
Кирилл вышел на сцену и долго представлял победителей то одной, то другой номинации. И, наконец, он сказал:
- Дамы и господа! Минуточку внимания. А сейчас мы провозгласим имена победителей нашего главного конкурса – конкурса презентаций. Итак, вто-рое место в этом конкурсе, по мнению большинства нашего достопочтенного жюри, заняла…
И тут я услышала свое имя… Я растерялась, хотя, конечно, мне было приятно, что я поеду осенью на две недели на море. Покраснев, я выскочила на сцену, и Кирилл вручил мне диплом и путевку на море.
Под гром аплодисментов я спустилась к своему столику. Присев за стол рядом с Яном, я почувствовала, как он крепко сжал мою руку, словно поздравляя меня. Его глаза светились от радости за меня.
И тут мы оба услышали голос Кирилла:
- А сейчас на сцену приглашается победитель нашего конкурса и второй обладатель путевки на море. Итак, победителем нашего выездного семинара становится…
И тут я сквозь гул аплодисментов вижу, как Ян поднимается со стула и идет к сцене.
Неужели? Победителем стал Он?
Я снова почувствовала, что нахожусь в какой-то другой реальности, ведь так не может быть, мы оба поедем вместе на море? Возможно ли это?
Тогда я безраздельно верила, что вся Вселенная помогает нам…
Ян спустился со сцены, подошел к столу, сел и тихо сказал мне на ухо: « А знаешь, я ведь загадал это. Все будет хорошо!»
Начался концерт, я немного волновалась, ведь впервые в жизни я буду читать свои стихи со сцены, да и вообще впервые выношу свои скромные опусы на суд зрителей.
Тут мне вспомнилось, как в детстве, на конкурсе чтецов школы я забыла стихотворение. Это был самый большой мой позор, ведь я считалась лучшим чтецом начальных классов.
И вот Анна с Кириллом, а именно они были ведущими нашего концерта, после небольшого представления приглашают меня на сцену.
Я снова выхожу на сцену, в руках у меня бумажка со стихами, я, действи-тельно боюсь забыть слова:
Рожденная любить от вздоха первого до жизни края
Я смысл бытия хочу познать в любимом.
Пространства Космоса в себя вобрав, своей Душой, играя,
Здесь на земле ищу тебя судьбой хранима.

Собрав весь опыт прошлых воплощений
Пришла сказать, что нет тебя прекрасней,
Оставь  страданья, робость и сомненья,
Остановись и сделай выбор в пользу счастья!

Все это время я смотрела в зал, выбрав одобрительный взгляд одной из сотрудниц нашего филиала. И только на последнем куплете, осмелилась посмотреть на Яна. Он сидел, замерев. И вдруг я почувствовала, что все исчезли, в этом Мире остались только он и я:
Мы обретем его, когда поймем, что оба
Искали лишь себя в глазах любимых.
А хочется в твоих глазах увидеть Бога,
И страстно возжелать Его Любви незримой…

Чудо дня Шестого я назвала: «Троица».
 «И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и на-полняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими [и над зверями,] и над птицами небесными, [и над всяким скотом, и над всею землею,] и над всяким животным, пресмыкающимся по земле.
 И сказал Бог: вот, Я дал вам всякую траву, сеющую семя, какая есть на всей земле, и всякое дерево, у которого плод древесный, сеющий семя; -- вам сие будет в пищу; а всем зверям земным, и всем птицам небесным, и всякому [гаду,] пресмыкающемуся по земле, в котором душа живая, дал Я всю зелень травную в пищу. И стало так.
И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма. И был вечер, и было утро: день шестой». (Бытие 1:24-31)

Эпилог

А в седьмой день Бог решил отдохнуть от трудов праведных. Мир, который был всегда, уже создан. В этот день нам нужно было расстаться. Часть наших местных сотрудников поехали на машинах, все остальные поехали на маршрутках, которые Анна предусмотрительно вызвала к гостинице, а мы с Яном решили поехать отдельно на такси.
Мы попрощались со всеми, кто помогал нам создавать нашу мистерию все эти дни сотворения Мира. Кое-кто улыбался, кто-то даже не заметил или делал вид, что не заметил нашего стремительного романа. Все были заняты собой и предстоящими делами, поездками, претворением в жизнь тех планов, которые они наметили за эти дни. Ведь Мир сотворялся не только для нас, эти дни были особенными для всех участников этого спектакля.
 - Я не думал о том, что нам придется когда-то расстаться все эти дни, ведь мы встретились только 6 дней назад. Но верь мне, что даже если  мы не бу-дем вместе какое-то время, то это - аванс Вечности, - задумчиво произнес Ян.
- Смешно думать о Вечности сегодня! О вечности будем думать, когда будем старичками. Будем шамкать и есть манную кашку. А сегодня. Я давно не чувствовала себя такой молодой и красивой.
- Ты не понимаешь! Ведь именно здесь в этом месте мы с тобой прикосну-лись к Вечности... Ты и я - мы оба запечатлели себя в ней, словно фотосни-мок двух солнц, сливающихся в одно большое солнце.
- Я не думаю так масштабно, мой милый, - улыбнулась я. - Но я точно знаю, что теперь у меня есть еще одно Солнце! Пожалуйста, свети не только для всех, и для меня тоже.
Мы стояли на крыльце гостиницы в ожидании такси. Ян был прекрасен в светло-кремовой рубашке, в бежевых джинсах и сандалиях на босу ногу. Он улыбался не только своими ярко-красными губами. Его глаза, немного прищуренные на солнце, тоже улыбались. Спокойствие и радость Яна передались и мне. Вся грусть от неизбежности разлуки куда-то исчезла.
- Еще раз запомни, родная. Даже, если мы не будем вместе какое-то время, то это - Аванс Вечности.

Такси примчалось гораздо быстрей, чем мы ожидали. Молодой парень с волосами цвета соломы, какой бывает после жаркого солнечного лета у сельских детей, выглянул из машины.
- На вокзал, - промямлила я
- Куда-куда? Не понял, - задорно выпалил он.
- На железнодорожный вокзал, - словно сквозь туман услышала я голос Яна.
Мы очень быстро домчали до вокзала. Если честно, то я совсем не помню дороги. Все что осталось в памяти - только Он, сидящий рядом со мной на заднем сидении и сжимающий мою руку, его дыхание, его тепло, Его присутствие.
Время просто понеслось вскачь. Ведь там, в обители Бога, оно, то замедля-лось, то ускорялось, но это был естественный процесс. Да, он был каким-то особенным впереди, но мне казалось, что впереди еще так много времени. И наше время действительно никогда не закончится.
Он подошел к вагону.
- Ну, вот и все. Завершились наши каникулы.
- Странно, все должно быть по-другому, не так обыденно, -  пробормотала я.
Я, всегда такая разговорчивая, сегодня не могла произнести ни слова. Словно сквозь какую-то пелену, я услышала голос вокзального диктора: "Поезд Адлер-Н. прибывает к первому пути".
Спустя несколько минут мы подошли к вагону, Ян вручил свой билет про-воднику кавказской национальности. Он быстро вошел в вагон, попросив подождать меня на перроне. Поезд стоял на вокзале всего десять минут. И буквально через несколько мгновений я увидела его вновь в дверях ва-гона.
Я была растеряна, не знала, что и сказать.
Он подошел ко мне, обнял, поцеловал и сказал:
- Давай простимся молча.
Я подняла глаза и опустила веки, словно соглашаясь с ним.
Усатый проводник, глядя на нас, громогласно произнес:
- Все отъезжающие займите свои места, через две минуты поезд отправляется.
Я молча поцеловала Яна в губы, повернулась и быстро пошла прочь…

***
Что было потом?
Знаете, это уже совсем другая история. Возможно, она не так интересна, как эти шесть дней Сотворения Любви.
На море он не поехал. Родился сын, домашние заботы и бизнес не позволили ему поехать.
Я поехала туда одна. Было здорово, но всякий раз, когда я выходила на берег, осматривала окрестности или просто лежала и грелась на белоснежном песке, я вспоминала, что мы могли быть здесь вместе.
После моря я вновь поехала в Пустынь. Мне хотелось вновь почувствовать энергию пространства, погрузиться в воспоминание, мысленно поговорить с Яном.
Был осенний дождливый октябрьский день. С утра небеса затянуло серой дымкой, и полил противный моросящий дождь. На маленьком стареньком ПАЗике, такие раритеты еще сохранились в провинциальных городках, я отправилась в монастырь. Знакомая дорога. Ярко-желтые берёзки дрожали на осеннем ветру. Поля, осиротевшие после сбора урожая, провожали наш автобус немым молчанием. Было зябко, хмуро и неуютно. Особенно это ощущалось после жары и буйства природы Средиземноморья.
Я вошла на территорию монастыря. Все здесь напоминало о нашей с Яном встрече. Вот проход под колокольней с потускневшей и отлетающей штукатуркой фресок. Голубой храм, на фоне серого, покрытого темными тучами, неба казался особенно ярким. Я спустилась вниз, осторожно, держась за мокрые перила и боясь поскользнуться на залитой дождём лестнице.
Мостки через реку, наш луг, а чуть дальше оно - наше дерево, то, к которому приводят мечты. Ещё один поворот и я его увижу.
Посереди луга я увидела обожженную культю без единого листочка. Крона дерева была точно снесена. Молния попала в наше дерево, срезала крону, расщепила кряжистый в два обхвата ствол. Дерево растаяло, как в фильме, когда в отчаянии от разлуки с Крисом Энни плеснула на картину баллончиком с растворителем. Меня охватило чувство беспросветной безысходности и такой глубокой скорби.
«Ты не видишь этого, и никогда не увидишь», - сказала тогда Энни.
Да, это видела только я. Ян был далеко и вряд ли когда-нибудь увидит наше дерево таким, потерявшим все свое великолепие.
Я стояла под октябрьским моросящим дождём и плакала, просто рыдала. Все мои мечты о любви рухнули в этот момент, и их обломки падали в чёрную мокрую землю, залитую не только моими слезами, но и слезами тысяч женщин, теряющих своих возлюбленных.
Через год после описанных мной событий я переехала жить в Северную столицу. Моя дочь стала художницей. Столичная жизнь увлекла меня своей суетой и фейерверком возможностей.
Я приехала в Л. на майские праздники, которые в этом году совпали с Пасхой. Наконец, вырвалась навестить маму. Мама теперь более частая гостья в моём доме.
Первая пасхальная неделя принесла тепло и солнце. И я решила вновь приехать туда, где много лет назад я встретила Яна, и где происходило сотворение нашего Мира.
Монастырь изменился с тех пор. Теперь монастырскую площадь украшал огромный собор, правда скульптура самого почитаемого в России святого немного потерялась на фоне небесно-голубого собора. Все та же металлическая лестница ведёт прямо к источнику. На берегу реки выстроили купели, теперь верующие имеют возможность окунуться сразу в воду источника. Вот и луг. Мне так хочется побеждать туда, где сходятся две дороги, туда, где когда-то стояло дерево. И к нему вели мои мечты. И снова мостик через реку, я иду по дороге, прохожу через луг, там за старыми ракитами еще один луг, на котором, наверное, уже нет нашего дерева. Я, почему-то была уверена, что его давно спилили и луг, когда-то мною так любимый, осиротел. Еще один поворот – и моему взору предстала совершенно иная картина.
Посреди луга стояло наше дерево. Ярко-зеленые, такие же, как когда-то, пышные и растопыренные в разные стороны ветви превращали крону дерева в густой шатер, под которым можно было укрыться от дождя или спрятаться от солнца в нестерпимый летний зной. Дерево все также уверено стояло посреди луга, как бы приглашая меня в гости. Я радостно подбежала к нему, к этому исполину. В кряжистый, весь в извилинах бурой коры, ствол было забито несколько металлических скоб и штырей. В эти пасхальные дни они напомнили мне о гвоздях, которыми был распят на кресте Христос. Но, как и в Библейском сказании, этот исполин не только не погиб, а воскрес. «Христос воскресе из мертвых! Смертию смерть поправ, и сущим во гробех живот даровав», - зазвучали внутри меня слова пасхального канона. В эти пасхальные дни, этот канон повторяют в тысячах православных храмах по всему Миру. Вспомнилась Неопалимая купина - горящий, но не сгорающий терновый куст, в котором Бог явился Моисею. Этот ветхозаветный символ напомнил мне мое путешествие в Египет и восхождение на гору Моисея. Тогда экскурсовод сказал очень важные слова о Неопалимой купине: «Считается, что в этот куст попала молния, но молнией этой был Святой Дух, поэтому дерево не сгорело и будет жить вечно».
Я обошла дерево со всех сторон, нашла старое дупло. Слева от дупла я заметила маленькую божью коровку золотистого цвета. Это крошечное создание божье уверенно ползло вверх по бурому стволу воскресшего дерева. Воскресение – это то, что произошло со мной после моей встречи с Яном. И это дерево -  яркое тому доказательство.
А тогда, много лет назад, после посещения пустыни, открыв свой ящик электронной почты, я обнаружила прощальное письмо Яна. В теме письма было написано «Молитва»:
«Здравствуй, родная моя!
Здравствуй Радость!
Вот это новость!
Моя Вселенная на твою похожа...
Но скажешь ты - И что же?
Отвечу - это красота и простота Божественного Мироздания.
Шесть миллиардов миров вплести в одно лишь здание.
И смотреть за каждым и любить каждый...
И он открыл дверь.. А с небоскреба ближе до Бога... И подарил цветы… И уже не пойдет дождь, а будет всегда светить СОЛНЦЕ, и все хорошо, по-тому что есть корабль и есть парус... и маленькая-маленькая семечка!..
А с небоскреба ближе до Бога...
У меня слезы на глазах, это оттого, что познакомился с Богом, а он познакомил меня с фиолетовым миром, а мы воплотились, чтобы улетать из бассейна, Ангелы помогали нам в этом полете, спасибо Вам - кричим мы! Спасибо! Сидеть в бочке приятней, чем жить в одиночку...  Я касаюсь тебя и чувствую, что касаюсь твоей души, я не могу плакать, потому как все прекрасно и я плачу, потому как все прекрасно!
Любовь нашла Любовь - а Душа - Душу, Я обрел себя, а ты обрела себя…
«Я люблю ... »
Боже, мы написали тебе письмо на дороге, прочти его и, пожалуйста, ответь в Благословении Твоем.
Твои дети, твои любящие дети, твои всегда, Наш Любимый Господи!»