Собачья свадьба глава восемнадцатая

18.

- О какой болезни? – раздался голс Джули. Уже с минуту она стояла , прислонившись к косяку входной двери – увлеченные спором мужчины не услышали, как она вошла.

С минуту она молча переводила взгляд с отца на сына и обратно, потом подошла ближе:
-Я все прекрасно слышала. – Обратилась она к Джону. – И если бы я была женщиной «твоего круга», думаю в этом месте полагалось бы дать тебе пощечину? – Вопросительно поднял она брови.
- Оба мужчины мучительно покраснели.
- - А ты в этом месте, пожалуй, должен бы, по правилам, вступиться за честь женщины, невинно оскорбленной? – обратилась она на этот раз к Люку.
- « И она – взрослеет?»- Промелькнуло в мозгу Джона.
- Джули продолжала:
- - Но так как я, к счастью, не женщина вашего круга, то я поступлю как полагается необразованной девке и скажу, что я о вас обоих думаю: Вы оба, одного поля ягода, и я обоих вас одинаково ненавижу. Оба вы – дряни и мерзавцы, особенно ты! – обернулась она к мужу.

После её ухода в комнате воцарилась гнетущая тишина.

- Ты рылся в моих вещах? – Спросил Люк .

- Я должен был убедиться, что ты не привез с собой наркотиков, но вместо этого нашел упаковки с  лекарством valocyclovire. Мне не составило большого труда узнать, от какую болезнь они лечат.

- Они не лечат, только маскируют признаки. – Тихо сказал Люк. – это неизлечимо, но тебе-то нечего бояться, генитальный герпес передается только половым путем.  А ты стал циничен отец. – Сказал Люк. – Раньше был только сухарем, а теперь еще и озлобился. Отпустил бы ты её, сам ведь понимаешь, что не сложилось у вас , да и не сложится уже, будешь мучить её, как мучил мою мать. Пока так же в могилу не сведешь…

- Так ты тоже поумнел? Отпустить, говоришь… Я-то отпущу, так ведь она сама  не уйдет – деньги-то они знаешь  как людей держат!?

Почему-то Люку так уже не казалось. Он заметил в глазах Джули толику той самой тоски, которую подмечал когда-то в глазах матери. Джули, вероятно, не получила такого хорошего образования, как его мать – он никогда не видел её с книгой в руках( его мать с ними не расставалась, и для неё это была своего рода отдушина, куда она бросалась с головой),его второй жене даже в этом не повезло. Она была просто маленькой яркой птичкой-колибри, закрытой в пусть золотую, и все же – клетку.

Джули не умела долго сердиться. На следующий же день после ссоры, чуть свет( как только машина Джона скрылась вдали) она постучала в дверь к Люку.

Он сидел на полу и вокруг него были раскиданы какие-то бумаги. Она присела на корточки, рядом с ним и взяла одну из них в руки:

«На другой день после приезда я отправился в темпл – храм, где люди собираются на медитацию, просто помолчать и помолиться, кто как умеет. Эти храмы построены по проекту архитекторов-мечтателей, которые не в состоянии реализовать себя в обычной жизни – настолько диковинны были их мечты. Но здесь – это только приветствовалось. В этом году темпл был построен в виде большой ракушки и акустика там была потрясающая – каждое слово, сказанное даже совсем шепотом, отзывалось там многократным эхом, а многоголосие этих эхо создавало  подобие  морского прибоя. Я долго сидел там( на удивление, жара туда не достигала)и думал о тебе, как было бы замечательно, если бы тебе удалось бы побывать здесь вместе со мной.
Потом были гонки машин-мутантов. Я запомнил соревнование двух, в виде гигантского богомола и огромного железного скорпиона, оба сваренные из ржавых кусков листового железа. Битва титанов!  Воздух , казалось, дрожал от рева их чудовищно-мощных моторов. Были потом и гонки на трехколесных велосипедах и мотоциклах, и танцы, бесконечные танцы. Красивые девушки в набедренных повязках, и таких же повязках на голове( их называют там девушками пылающего лотоса) исполняли ритуальные танцы вокруг « Burning man», подготавливая его к возгоранию.  Были там и другие, с крыльями бабочек за спиной. Я танцевал со всеми подряд, закрыв глаза и подчиняясь течению мелодии. Я и не знал, что так люблю танцевать! Я обнимался со всеми, и это были самые дружелюбные объятия, которые мне когда-либо доводилось испытывать – я понял там, что я очень люблю людей.»

Джули, наконец , прервала чтение его письма и посмотрела на Люка:
- Ты – хороший. – Наконец сказала она, и ладонью тихонько погладила его по руке. – Я просто очень разозлилась на то, что ты за меня не заступился. Я ведь не собираюсь спать с тобой и ты это знаешь.

Люк посмотрел ей в глаза:

- Ты права, я должен был сказать ему, что он – негодяй, но тогда бы он и вообще не позволил мне сделать то, о чем я его просил.
- Тебе это так важно?
Люк кивнул:
- Не только мне, но и моей матери. Да, конечно, она – умерла! Но это было её последнее желание, а она никогда ни о чем меня не просила – только быть осторожным в дороге и сторониться плохих людей.

- Что это было за желание?
- Да отец все равно – против. – угрюмо уже сказал Люк. – Не понимаю – почему. Просто- он меня ненавидит…
- Так о чем же все-таки идет речь?
- Мать хотела, чтобы я развеял её прах в Неваде, во время церемонии сожжения «Burning man». Я ведь как раз туда собираюсь в конце Августа. Поверь, это не прихоть избалованной женщины. Наоборот, она была – несчастной женщиной. Она просила развода у отца,  хотела провести остаток жизни, путешествуя со мной, но он отказал ей. Она не умела настаивать, да и болезнь  уже тогда крепко подточила её силы( хотя от меня она это держала в секрете). Я бы немедленно бросил все, лишь бы быть с ней рядом.

- Да, а о какой такой болезни  упоминал Джон? Уж не наследственное ли у тебя это?

Люк мучительно покраснел и не ответил.

Так где же эта урна с пеплом? – Спрсила Джули. – Она решила не настаивать на своем вопросе, заметив, как неловко тот себя чувствует.

- В спальне отца, на секретере.
- Я тебе помогу. Хоть сейчас! – Сказала Джули, поднимаясь с пола.