Брусёна

Этот рассказ из цикла "Моё Таёжное Раздолье ".
Я посвящаю и дарю его Вам, всем жителям, жившим, когда-либо, и тем, кто поныне живёт в посёлке Раздолье и в близлежащих к нему посёлках: Змеёво, Новое Борисово, Большая Черемшанка, Октябрьск.
           Усольского района  Иркутской области.
    С уважением и нижайшим поклоном к Вам, дорогие мои земляки.


Поводом написания этого рассказа, стало 30-летие
его главного героя Степанова Алексея Геннадьевича.
В честь этого знаменательного события,
 я дарю ему этот рассказ, с отдельной строкой
благодарности и признательности
за его правильный выбор жизненной позиции.
                М.Ю. Агеев


   Это было в 2001 году.
   2001год запомнился мне, по двум основным событиям, но не миллениумом, который так широко обсуждали СМИ, а тем, что этот год начался, сразу после конца света, ожидаемого в 2000 году. По какой-то причине "конец света" так и не наступил в 2000-ом, теперь, можно только догадываться или гадать? Версий и кривотолков на этот счёт, многое множество, и у каждого своё мнение.  Моя версия, об этой мировой проблеме, довольно проста, и в аргументации особой не нуждается. По моему мнению, причина кроется, не в глобальном потеплении климата, вызванного загрязнением окружающей среды, и даже не в том, что произошло резкое похолодание из-за парникового эффекта. Причина кроется в банальной сущности человеческого мышления, а именно, его самого малочисленного, но думающего за нас всех, отдела мысли, - это власть имущий мозговой центр. Он находится на самой вершине умственного холма и с недосягаемой высоты, сквозь кристаллы рубиновых  звёзд, следит за всеми процессами мозговой деятельности человечества. Видимо, он и принял решение, отменить конец света, так как, ещё не каждый, мало-мальски думающий мозг, смог насладится экзотикой Канарских островов и вкусить всю прелесть ощущения эйфории, от поедания гигантских омаров, сидя на комфортабельной яхте, стоимостью - всего на всего, равной стоимости подержанным жигулям 5-ой модели. Поэтому, конец света был перенесён на 2012 год, с указанием точной даты - 21 декабря 2012 года. Именно, через двенадцать лет, по мнению мозгового центра, любой мозг, вкусит всего и досыта от этого - жизненного пирога. Любой сможет без особого ущерба, для своего семейного бюджета, воспользоваться, выше описанными жизненными обыденностями, так как они, к тому времени, будут закладываться ему, в потребительскую корзинку, не влияя на Минимальный Размер Оплаты Труда, в связи со своей малозначительностью. Вот тогда-то, и можно будет произойти "концу света", без особых, ни для кого, последствий.  Но, так как, и эта дата 21. 12. 2012, уже прожита, на момент написания этого рассказа, а ожидаемое событие, так и не произошло, в очередной раз - "конец света" не наступил. Видимо, он вновь был перенесён, мозговым центром, на не определённое время, скорей всего, по причине революционных преобразований у соседей, в дружеской нам стране, и как следствие этому, возникшего кризиса в РФ. Так, что, как гласит истина - нет худа без добра в нашей мировой мозговой деятельности. Вот и все размышления, о первопричине  первого события 2001 года.
 
   А второе событие, которое стало причиной, того, что мне  запомнился этот год, так, это то, что 2001 год выдался годом урожайным, как никогда. Но, не в том смысле, о чём вы сейчас подумали, а совсем в другом, более приятном, близком, родном и любимом.
   По весне, в этот год, поздних заморозков не случилось, ягода в тайге, как ей и положено отцвела, без всяких катаклизмов и форс-мажорных потрясений. Завязь кедровых шишек, в кедрачах налилась, не засмолившись на июньском, палящем солнцепёке, всё было в меру и тела и дождей. Вот потому, повинуясь природным законам - в аккурат, когда лето наступило на самую серёдку, а на следующем шаге, уже покатилось вниз, таёжные дары, стали наливаться грибной и ягодной благодатью, на лесных опушках, в болотистых ложбинах и на склонах гор.
   Из ягод, первая жимолость со своей терпкой горчинкой, а за ней следом, голубица сочная, с лёгкой кислинкой, разбросали синеву с белёсым налётом, по кустарникам, в болотистых выемках.
   Но, а за имя уже, вослед, к середине августа, вызрела черника, да такая удалась крупная и сочная. По всем черничным склонам, рассыпала она свой чернильный перламутр, со сладким привкусом. Особенно ярко, она окрасила таёжные склоны, в тех местах, где вековые кедры, укрывали её от палящего зноя, своими раскидистыми кронами.
   Вот тогда и загудели моторы Ижей, - "Юпитеров" и "Планет", запахло в тайге бензином, да табачным дымком. Напористо так, и с искоркой в глазах, зашуршали по черничнику, совки-комбайны, наполняя горбовики до самого верха, чуть-чуть недоспелой, первой черникой, или как её называли в старину - "чернишник вороная-ягода". Только, ближе к вечеру, попадали совки в мешки, посиневшие от усталости и черничной гжели. Они упали, прямо на самый низ мешка, уткнувшись в полотняный уголок, сминая своим уставшим весом, не съеденный перекус. А отдохнувшие, за день Ижаки, вновь загудели радостными перегазовками, увозя собранную ягоду в посёлок, аккуратно так, объезжая каждую выбоину на дороге, стараясь не смять таёжное богатство.
   Вечером, пока женская часть населения посёлка, откатывала собранную за день ягоду на покатах, уставшие за день мужики, как им и положено, отмечали выполнение плана, по сбору урожая, троекратным звоном, гранёных рюмок, а затем, уже по темну они готовились к следующей поездке. На следующее утро, ни свет, ни заря, мужики, вновь помчатся, к своим, самым ягодным местам, известные только им одним, хранящиеся в тайне, от других. Такова таёжная страда - успевай не зевай, собирай урожай.
    Как только, стала осыпаться черника, так тут же, начала поспевать брусника. Сперва на южных склонах, из бледно-розовой она налилась в ярко-красную, а затем уже и по всем остальным брусничным местам, заполыхала она своим, витаминно-целебным заревом. А которая брусника, на старых вырубах, да на горельниках народилась, так та, будто на пляже лето провела. Августовский ласковый солнцепёк, нарумянил ей бока, вот она и  соблазняет мужиков - ягодников, своим бардовым загаром. Да такая она аппетитная вышла, что по целой пригоршне в рот просится, и сочная она, и сладости в ней в меру, а её кислинка бодрящая, голову дурманит. Наверное, по этому, люди в старые времена, называли бруснику - "Брусёна", словно девицу молодую - в самом соку, на-вроде как Алёна-ядрёна, или Настёна-сластёна. И красна она, и румяна щеками, как молодуха на выданье, так и хочется её ко рту поднести, губами коснуться, да насладится её сочным вкусом, да не один разок, а до оскомины. Хороша она - чудо ягодка, всю зиму, жизненной силы людям прибавляет, и хворь излечит, и хандру постылую изгонит, и за праздничным столом, красоты да веселья подбавит. Ну а в пирогах, лучшая начинка, опять же она. Про морсы, да кисели, и говорить нечего, лучшая из всех ягод в них - красна ягода. Вот такая она, наша девица "Брусёна - ягодка", красавица таёжная - брусника.

   Волей судьбы случилось так, что в 2001 году, выпало мне жить в Раздолье. В первые дни сентября, работы особо никакой не было, уже покос откосили, сено в стожках
стояло, а картошку копать, время ещё не на-настало, так как, на ней, ботва не свяла.
   Ну, раз такое дело, сочинились мы с братом Генкой, за брусникой на ту сторону рвануть. Всё вроде обсудили с вечера, у него в Борисовке, за поллитровкой самодельного - чё, да как, что брать, что не брать и  по сколько, какие аксессуары на себя напяливать. А когда уже, наше торжественное совещание, по случаю первого заезда в ягоду, вступило в заключительную стадию, нами было принято единогласное решение, взять с собой, в качестве приобщения к таёжному труду, Лёшку - Генкиного сына, а стало быть, моего племянника. Лёшке, на момент нашего, с братом, очередного авантюрного мероприятия, шёл уже 16-ый год. Голосок у него, уже стал баском звучать, да и волосок нарос кучерявый, в подштанниках. Пора парню в эти годы, показать себя в деле мужицком, да и таёжного аромата вдохнуть для храбрости, перед тем, как, начать девок на ощупь изучать. А то, какой из него парень вырастит, еже ли, только на лето он в деревню приезжал, да и то, всё время, возле бабы Томиных пирожков, у печи вертелся. Пора настала ему на ноги вставать, а кто его к таёжному труду приучит, еже ли не батька, да не дядька. Вот и порешили, быть тому - на следующее утро к шести часам у моста нового, через Китой-реку, встретиться, и по холодку утреннему, на двух "Юпитерах", втроём, не спеша, по "Средней Черемшанке", попытать счастья в битве за урожай таёжных даров. А закрепить данное соглашение и заодно с этим, для привлечения фарта на нашу сторону, нам пришлось, в виду отсутствия гербовой печати, произвести звоном двух гранёных стаканов, с обязательным, троекратным сплёвыванием через левое плечо.

   В условленный час, мы, как тому и положено быть, появились у моста. Солнце, к тому моменту, приподнялось над горизонтом, на заданную ему, постановлением правительства РФ - "О летнем времени", высоту. Помогая друг другу, общими усилиями, всех троих участников авантюрного проекта, мы, с небольшими усилиями, но без потерь, преодолели водную преграду, возникшую на нашем пути в виде реки "Китой", прокатывая своих Ижаков по пешеходному мосту, в пешем порядке.
   Ну, вот, стало быть, перебрались мы на правый берег, встали в изготовку, стоим и ждём с Лёшкой, пока брательник, выкурит свою сигаретину. Я к тому времени, уже забросил табаком небо коптить. Генка, с умным видом, не спеша, докурил сигаретину, до самого фильтра. Затем, отправив окурок, по Китойской воде самосплавом, в город Ангарск, и говорит нам, рассудительно так:
- "Я вот, чё тут думаю, стоит ли, ехать нам, в такую даль? Думаю дай спрошу у брата - грешил он в эту ночь или нет. А то, поедим в пустую, да весь день убьём за зря, еже ли грешил. Я за Лёшкой проследил, он за ворота, шагу не сделал, а у тебя Миха, было что, с супругой в эту ночь?"
Я, так и выпал в осадок, словно песок в прибыльной воде, от такой каверзы. Ну, думаю:
- "Ах, братка, хорош гусь, ущипнул меня, за повыше коленки. Хрен ты меня возьмёшь, голыми руками".
Ну, и выдал ему ответ, по всем правилам авиационного искусства:
- "Что ж ты, братка, с вечера не упредил, мы же, не знамши, всех ваших примет, и как положено - по семейному кодексу, свой супружеский долг исполняли, сам знаешь, я же бывший военный - и потому, человек законопослушный, а тем более в таком важном деле - хош ни хош исполняй".
Генка, присел на корточки, от моего замудрённого ответа. Он, молча закурил вторую сигаретину, делая затяжки, одну за другой. Потом, резко встал и повёл свой "Юпитер опять на мост". Выругавшись в мою сторону, с не переводимой на литературный язык игрой слов, объясняя мне, при этом, мою ошибочную исполнительность семейного кодекса, которые отпугнули от нас, не только удачу, но и фарт. Но самое страшное, это то, что моя пунктуальность в неукоснительном выполнении супружеского долга, может повлиять на урожайность тех мест, куда мы наметили ехать. После чего, переведя дух, он велел Лёшке, уже чуть корректней, но тоже, с элементами не нормативной лексики, чтоб не стоял, а помогал толкать Ижа на мост.
Я не растерялся в этот момент, и сообразил, что к чему, так как понял, истинную причину, неожиданной смены направления нашего движения, по едва уловимым интонациям голоса брата, и чтобы не быть лишний раз, объектом комплиментов, тоже стал помогать закатывать, мотоцикл на мост.
   Лёшка, изменился в лице. Было видно, что ему хотелось поехать в тайгу, не только за тем, чтобы побывать там и посмотреть на её дикую красоту, но ещё и затем, чтобы показать всем, а может быть доказать, что он, уже вырос и вполне сможет справиться с мужицким делом, не хуже деревенских мальчишек. Ему так хотелось приехать вечером в посёлок с полным - отборной брусники, небольшим горбовиком, сделанным дедом Валентином, специально для него.
   Закатив мотоцикл на мост, Лёшка, вдруг встал у перилл, отвернул взгляд и стал смотреть с моста, на торопливое течение реки, провожая второй, отцовский окурок, в последний путь. И было видно, хотя Лёшка стоял к нам спиной, что он пытается скрыть от нас, свою случайную слезинку, которая, ещё по-детски выкатилась у него из глаз.
   Увидев реакцию мальчишки на отцовскую проверку, я решил, что хватит уже проверять парня на прочность, и смотреть с желанием едет Лёшка на дело, или только по отцовскому принуждению. Ну и двинул речь в помощь брату, чтобы разрядить создавшуюся ситуацию, обращаясь к Генке:
- "Я не понял юмора? А чё, это ты, братка - юморной такой что ли, за всех решаешь, надо же, хозяин тайги нашёлся, на полгода раньше меня вылез на белый свет, и уже начальником заговорил. Видали мы, такое начальство, на кожаном изделии с двумя колёсиками", - а затем, уже обращаясь к племеннику, продолжил свою возмущённую речугу, - да Лёха? Нас вообще то, трое в этой авантюре участвует, значит, и троим решать. Лёха, скажи своё слово, я лично - за то, чтобы поехать, а не тут на мосту языком лязгать".
Лёшка, весь так и воспрял, услышав мои слова. Румянец на щеках загорелся, и искорка надежды, заискрила в его, ещё заплаканных глазах.
- "Я еду, дядя Миша", - радостно и не задумываясь, дал согласие Лёшка.
- "Ну, вот, нас двое, а ты один, говори, едешь с нами?- Обратился я к Генке - если не едешь, тогда, Лёшка бери горбовик и совок отцовский, он у него, получше ягоду черпает, садись ко мне, вдвоём поедим. Пускай он тут семафорит".
Высказав, без запинки, словно читая с листа, свою адвокатскую речь, как  в мировом суде, сразу всем троим - отцу и сыну, и святому духу, я в заключении добавил:
- "А за одно, испытаем примету таёжную, работает она или нет. Если примета работает, то мы, ему литру коньяку покупаем. А ежели нет, то он, всю нашу ягоду, что наберём, откатывать будет - один, а нам с тобой, за добросовестный труд, по шоколадке купит. Мне Алёнку, а ты, какой любишь? А может, тебе уже курево нужнее будет, покуриваешь небось втихаря али нет ещё?"
Лёшка смущённо, но отрицательно замотал головой, так, что мне стало понятно без слов, что он уже пробовал дымить, но ему, это пришлось не по вкусу.
Тогда, я понимающе добавил, подводя черту под всем сказанным:
- "Вот и хорошо, а то, пришлось бы отцу блок Лэ-Эма покупать тебе. Я то, в твои года, с махорки на папиросы перешёл уже, а ты Лёха, не кури, хренотень - это курево, мозги туманишь и все удобства во дворе, от него. Вишь, я забросил курить, ещё когда в Норильске шоферил, и ты, не начинай".
   Наступила зловещая тишина ожиданий, раздумий и надежд. Было видно, что Генка дымил не только, уже третьей "Примой" фильтрованной, но ещё, и двумя своими местами. Минуты, через две-три, он с облегчением, выдавил из себя, но уже, с заметным прищуром глаз:
- "Щас уже, смотрю больно умные оба. Не угадал ты братишка, ни одной буквы. Голова босиком, а ума в ней - с фигушку. Бог, наверное, просмотрел тебя, когда мозги раздавал. Ишь, чего задумали, ладно этот, в корень растёт ещё, ум у него, только после корня проявится".
Тут Генка, взял рекламную паузу, лишь для того, чтобы избавится от очередного окурка. Как только, ещё до половины не докуренная "Примина" коснулась воды, он продолжил наводить порядок во взбунтовавшейся стае:
- "Да чтоб я, тебе доверил сына, да ещё по таёжной дороге, ищи дурака где ни будь в другом месте. По Тайге ехать, это тебе не на самолёте промеж облаков ёрзать, на таёжной дороге, светофоров нет. По Тайге ехать, чуток сообразиловки иметь надо. Рюхнитесь в кувет, тёщенька меня, потом со всем нутром съест".
С важным видом и рассудительно, Генка поставил меня на место, младшего по возрасту, но уже, без нецензурных выражений, после чего обратился к сыну:
- "Помогай Лёша, скатываем обратно Ижа, ну, что стоишь, время, то идёт".
   Мы все, как одна команда, в игре - "Что, Где, Когда", дружно и с азартным огоньком, скатили мотоцикл. И так ловко, на этот раз, у нас вышло, видимо дополнительная тренировка в этом упражнении, пошла нам только на пользу, сплотив наши усилия, сделав нас по настоящему - одной командой.

   Так вот - это самое, часам к девяти, мы поднялись на брусничный склон, по заросшей трелёвочной колее. Брусёна, на нём уродилась на славу, не смотря на мои ночные грехопадения, и даже не тронутая осталась, в самых известных, городским ягодникам, местах. Мы сходу, и с божьим благословлением, начали брать ягоду. Старательно и с бойцовским азартом, начерпывая, савок за совком, каждый из нас, пытался первым наполнить свой горбовик.
   Ну и представьте себе, Лёшка, молодцом оказался, сноровисто, с огоньком, и так лихо приноровился брать ягоду. Свой горбарь накидал, и мне стал помогать, хотя и совочек у него, не-ахти какой был. Он, всё время возле меня крутился и к отцу особо-то не шёл, больно надо, его нравоучения выслушивать. А я, другое дело, где полянку покрасней, покажу, да поудобней, чтобы травы по брусничнику не было, всё полегче, пацанёнок же ещё, как ни как.
   Так вот, мы все дружно, с одним перекусом, и тремя перекурами, на шиньгали все объёмы, под самые крышки, и чуть позже полудня, уже с наполненными горбовиками, спелой красно-бардовой Брусёной, спускались со старых вырубов, к "Золотарскому" ключу.
   Подходя к  поляне, на которой, были укрыты в ближайшем кустарнике, наши "Юпитера", мы поняли, что находимся в дикой тайге, уже не одни. Выйдя на поляну, (раньше - это был верхний склад), в том месте, где ключ пересекал бывшую лесовозную дорогу, мы увидели две "таблетки", стоящие у самого, её края. Таблетка, это "Уазик" - (санитарка), я его, по авиационному так и зову, до сих пор. Народу на поляне, как, на Иркутском вокзале, после прибытия Черемховской электрички, было полным-полно, и даже, как нам показалось, что комаров, им на всех не хватало, так как, вновь прибывшие ягодники, гонялись за каждым, вновь подлетающим комаром. Им даже в ум не приходило, что на их перегар, от импортной выпивки, ни какой комар не клюнет. Музыка, стучала низкими басами, разгоняя обезумевшую мошкару. Накачанный электронасосом каратист, в тёмных очках и в наушниках, уродовал смоляной корч, пытаясь резкими ударами добыть огонь для костра, а кто-то, просто разливал, на удачу или для фарта, шум гам - кавардак полный, по всей тайге гремел.
   Видя такое дело и не в силах терпеть, страдание приезжих людей, я решил, облегчить их мучения. Оставив, на пять минут свою компанию, я подошёл к одному из городских ягодников, видимо самому бывалому из них, и тяжело дыша, попросил, что ни будь из лекарств:
- "День добрый вам! Смотрю, хорошо упаковались, и не на день видать, если не в тягость, выручите, чем ни будь сердечным, валидол или корвалол, не могу отойти никак, сердце давит, видать с испугу через раз колотится, боюсь, не дотяну до деревни".
Мужик, удивлённо, но подозрительно и с вопросительными знаками в обоих глазах, глянул на меня.
А я, сделал вид, что кольнуло в грудине, продолжил:
- "Хорошо, что у вас такая компания большая да шумная, к вам она, поди, не сунется".
Мужик, уже ничего не понимая, хотя и до этого момента, он знал о моей беде, ровно столько же, и потому, он задал, так осторожно, но с большим интересом, вопрос:
- "А кто она и что у вас случилось, ни чего не пойму, говори уж что, стряслось?"
Я, наконец-то, дождавшись этого вопроса, словно рыбак - свою одну единственную поклёвку за весь день, взял и подсёк - тайменя трёхкилограммового, со всего маха, и во всё удилище:
- "Да кто, кто, хозяйка таёжная - медведица, с двумя медвежатами первогодками тут бродит, по вершинке. Ну, и как на грех, оба мальца её, на Лёньку вышли. А он у нас парнишка городской, ума в башке, кажись, ни сколь нет, взялся, с имя возится, как с котятами, стал им бока мять, ну и придавил одного, тот пищать стал благим матом. Я как услыхал, подумал, с Лёнькой чё случилось, а как увидал лопоухих медвежат, не их самих, а задки их ни, уже по пихтовнику мелькающие, так тут и присел на пяту точку, ежели, как в нашем Раздолье говорят, сказать - "я со страху - сел на сраху". Всё думаю, смертушка подкралась, и перекреститься не успею. Ведь в таёжке, страшней мамаши, с малышами, нет зверя. А тута, видал чё, Лёнька одному ещё и бок смял, Нашёл же, с кем  в тайге играться. Нет, ну надо же, чёрт, что ли свёл с имя?"
Смотрю я, мужика не узнать, в лице сменился, вроде как не слышит мои слова,  а сам на автопилоте, из рюкзака, чикунок с коньячишком импортным достал.
Я, тогда подумал, вдруг мой знакомец, мне на радостях плеснёт выпивки модной, и я вертаюсь к своим, как наодеколоненный, ну и стал продолжать, подбавляя красоты в свой рассказ:
- "Только я, чуток опомнился от страха и стал мало-мальски сообразиловкой шевелить, ну думаю, надо Лёньку с брательником спасать, да и свою задницу, заодно с имя. Кричу Генке, чтоб ноги уносил, да поскорей, благо он неподалёку от нас ягоду грёб, Лёху за шиворот схватил и дёру по склону в низ. Медведь вниз под гору, не может быстро ногами шевелить, так как задок у него, шипко тяжёлый, с горы вперёд головы летит. Вниз убегая, от медведя можно уйти. За то на гору, ни кто от него не уйдёт, он любого в два прыжка поймает, это нас и спасло видать, что, вниз драпать сообразили".
Я опять, для правдивости моих слов, сделал вид, что давит в грудине, с минуту подышал, глубоко, и продолжил с надеждой, на главный приз, уже некоторое время, согреваемый в руке моего знакомца:
- "Ну, и чё, ты думаешь, пяти минут не прошло, а мы уже на дорогу, выбежали. Заходили на вершину, минут сорок, с двумя перекурами, а вертались за пять, да нет и того меньше. Вот только и отошли чуток, вас увидев, думаю народу тут до хрена, сюды при людях она не сунется. Вот таки дела, жаль только, совок на вершинке остался, да мешок с куревом и перекусом, ещё и куртка Лёнькина, хоть не новая, но жаль всё равно. А в прочем, хрен с имя, зато сами целы и, слава богу". Ну, а вас видать, сам бог послал, нас из беды выручать, да еще с такой оравой".
   После такой, реально-убедительной истории, которая мне самому нравится, до сегодняшних дней, мужик понимающе и с жалеющим  видом, вручил мне 250-грамовый флакон коньяка, со словами:
- "На держи, и братану своему подай успокоительного, а лекарств сердечных, извини, пока не возим".
Я, для приличия, (всё-таки, не у церкви стоим по выходным дням), да и для солидности, покуражился чуток:
- "Да куды всю то, чуток плеснул бы, да и хватило б, - и в место спасибо добавил, - а ягода на верху, брать можно, особенно у самого пихтача, как вырубка кончается, там, в тинигусе она крупней и по набористей.
После моих заключительных слов, об этой истории, мужик, всунул мне в руку коньяк со словами:
- "Бери, бери - это вам вместо лекарства, хоть что-то, чем ничего, на-ко вот, возьми ещё. Да, повезло вам".
При этом он протянул мне пачку сигарет и знаменитый во всём цивилизованный мире батончик «Сникерс», а сам, стал торопливо давать команды всем ягодникам - срочно грузить на машины весь бутор, объясняя своё решение тем, что на этом склоне ягоды нет, и они едут в другое место.
   Я с чувством выполненного долга, шёл обратно к своим, ни чего не понимающим бедолагам, с успокоительными средствами и рассуждал:
- "А ведь, всё-таки, не зря я, такую историю, сочинил, можно сказать на ходу. И людей считай спас, от дикого зверя, и ягоду уберёг, на следующий приезд ползали бы мы, по вытоптанным оборышам, а заодно, по учительную лекцию прочитал, как на кафедре лесного хозяйства. А вдруг, когда, ни будь, мужику и пригодится моя лекция, при встрече с хозяйкой тайги, кто знает? Но самое главное в этой истории, это то, что чувство помощи в тайге проросло, от моей бескорыстной фантазии, хоть у одного Человека, но дало росток. Ведь коснись меня, разве смог я отвернутся от такой беды чужой, да ни в жизнь.
   Всё-таки, Тайга - это уникальное природное явление. Она исцеляет тела и души людей, делает их добрей и чище, насыщая их, своим хвойным ароматом. Тайга облагораживает и сближает людей, в противоположность городским, каменным  джунглям, которые отдаляют людей, своей серостью цементной. Хотя и живут люди в квартирах, через стенку в пятнадцать сантиметров, друг друга слышат и чувствуют, понимают, что там есть кто-то, а как зовут соседа, узнать не хотят уже. 
 
   Мы покидали "Золотарский" ключ, с хорошим настроением, и трепетным чувством, гордости, за то, что день удался, и мы возвращаемся с полными горбовиками, набранными на зиму таёжными дарами. Но каждый из нас, радовался ещё и по-своему. Я, от того, что примета Генкина не сработала, а Генка, от того, что, хоть мы и грешили, а фарта не спугнули. Он мне, уже по приезду, когда сидели в избушке, спьяну-то и признался, что и он, грешил с Ленкой в ту ночь, перед поездкой в тайгу, хотя по таёжным законам, это - большой грех.
   Ну, а Лёшка, радовался - по тому, что узнал то, что мы ему, с батей, проверку устроили у моста, и он её, с честью прошёл, да и план ещё перевыполнил. А  раз такое дело, значит и настоящим вполне, таёжником стал. Только он, не смог понять, пока не вырос совсем уже - почему, нам чужие люди, такие, дары поднесли. 
После этой, нашей авантюры, мы стали, Лёшку, называть только Алексеем, и не как иначе, ну на худой конец - Лёха.

   Вот такие дела, Сибирская тайга с людьми вытворяет, хош верь, а не хош проверь - возьми и приедь в Сибирь, да заедь в таёжку, сам и увидишь. А, еже ли, ещё поспорите с кем, об заклад, то и шоколад будете трескать, за обе щёки, с большим удовольствием, как мы с Алексеем Геннадьевичем, но только при условии, если год будет урожайным и Вам повезёт, как нам, в том 2001 году.
 
       P\S:
   Все события, описанные в этом рассказе, не придуманные мною, а имели место быть, в реальной действительности таёжной жизни, происходили они в описанное время, на Сибирских просторах, в Саянской тайге. Имена и отчества персонажей его героев, не вымышленные. Они  подлинные, и до сих пор, эти люди проживают, в этом благодатном крае. Если не верите мне, можете спросить у самого Геннадия Алексеевича, он частенько бывает в посёлке Раздолье, или Алексея Геннадьевича, он сейчас служит, каким то начальником, в авиационном полку. Они подтвердят каждое моё слово, написанное мною, собственноручно, в здравом уме и в светлой памяти. В связи с чем, хочется поблагодарить, Вас всех, самых настойчивых читателей, которым, всё же, хватило терпения прочесть до конца, все буковки, сложенные в строчки, моей рукой, компьютерными чернилами, мало кому известной фирмы "SAMSUNG". Но, всё равно, не смотря на это, они написаны от чистого сердца, простыми словами с таёжным колоритом.
               

Племяннику Алексею, в честь 30 - летия дарю!
Пусть, этот один день, описанный в этом рассказе, будет напоминанием о нашей, с братом Генкой, отцовской любви к тебе.
Удачи тебе Лёшка и долгих лет жизни!

       07. 06. 2016 г.                М. Ю. Агеев. 

      Фото:   М.Ю. Агеев