Прощальный блюз на Пятой Авеню

             "Теперь, когда мы научились летать по воздуху, как птицы,
              плавать под водой, как рыбы, нам не хватает только одного:
                научиться жить на земле  как люди."
                Джордж Бернард Шоу



В этом году в Нью-Йорке выдалась холодная и дождливая осень. Дни были похожи один на другой, серые и мрачные, и от этого на душе у Кевина становилось еще более скверно и тоскливо. Небольшая доза кокаина была спасительной для него в такие дни.

Сегодня он принес в опустевшую квартиру своей матери урну с ее прахом. Она умерла от передозировки наркотиков несколько дней назад в клинике  NewYork-Presbyterian на Бродвее. На том самом Бродвее, с которого много лет назад начиналась ее карьера джазовой певицы.

Он поставил урну посреди  комнаты, а сам уселся в кресло-качалку у электрического камина. На небольшой журнальный  столик он положил  пачку сигарет и бутылку крепкого вина. Отопление за неуплату уже давно было отключено, поэтому пришлось воспользоваться  камином.
Было похоже, что он  умирал вслед за своей хозяйкой и никак не хотел обогревать гостя . Пришлось согреваться крепким вином.

Медленно, в такт тикающим часам на стене, Кевин раскачивался в кресле и, глядя на урну, вспоминал  свою жизнь, прожитую с матерью и  то прекрасное  время, когда переехал жить на ранчо к отцу.

Вначале, отец с матерью любили друг друга. Кевин вспомнил как однажды на его день рождения отец принес большой торт с десятью горящими свечами. Имениннику предстояло за один раз погасить все свечи. Но сразу сделать это ему не удалось. Кевин изо всех сил старался, надувал свои щеки, но и вторая попытка тоже не увенчалась успехом. Тогда отец, глядя на него с насмешкой произнес, - смотри как это делается..Он дунул и  за один раз погасил все свечи. Он дунул на них с такой силой, что маленькие искорки от огня попали на волосы Кевина и они загорелись.
Мать сразу встревожилась, засуетилась и, набросив на голову сына полотенце, сильно прижимала ее  к своей груди. Потом взяла его за руку и повела в ванную комнату, привела Кевина в нормальный вид и праздник продолжился. За столом отец с матерью пели много песен, а потом отец  станцевал старый ковбойский танец. В этот момент Кевин заметил как глаза у матери засверкали как-то по особенному. В тот вечер все веселились и были счастливы.

 Кевин отлил из бутылки в бокал  вина и немного выпил.

С тех пор прошло много времени, подумал он. Теперь уже не осталось  в живых ни отца и ни матери. Самому Кевину месяц назад исполнился тридцать один год.

Его мать была джазовой певицей. Очень  долгим был ее путь от певицы, выступающей на «разогреве» у звезд до самостоятельных больших концертов. Именно на заработанные ею деньги  была куплена на сороковом этаже эта небольшая по сегодняшним американским меркам квартира в одном из самых дорогих кварталах Нью-Йорка, на Пятой Авеню.

Постоянные гастроли матери  явились причиной частых вспышек гнева  у отца, и если бы не Кевин, он давно ушел бы  из семьи. Отец Кевина был очень ревнивым, жестким мужланом  и это  часто это приводило к большим  скандалам. Мать с отцом были настолько разные, что Кевин до сих пор не понимал, что их связывало. 

Однажды мать вернулась из гастрольной поездки с синяками на теле и исколотыми венами на руках. В тот вечер отец назвал ее «драной кошкой». Он  собирался поместить ее в лечебницу и оплатить курс за ее лечение, но она наотрез отказывалась, пригрозив ему тем, что если он это сделает, она покончит жизнь самоубийством.

Но однажды отец не выдержал и ушел из дома. От отчаяния мать, оставив маленького Кевина в пансионе, кинулась на его поиски. Шесть месяцев Кевин прожил, как в тюрьме, пока  в один из дождливых дней на пороге не появился отец. Он виновато посмотрел на Кевина широкими глазами и маленькая слеза в этот момент прокатилась по его щеке. Он взял сына  на руки, крепко обнял и не выдержав, громко зарыдал. Его рыдание было похоже на лай собаки или на рев раненого зверя. Вдруг Кевин почувствовал через рубашку горячее дыхание отца и, не выдержав, заплакал вместе с ним.

После этого, Кевин остался жить с отцом на его ранчо в Далласе.
Мать продолжала потихоньку спиваться,ее наркозависимость усугублялась,здоровье становилось все хуже и к своим пятидесяти годам, она совсем забросила сцену.

Ох, мама, мамочка, - выдохнул Кевин после очередного глотка крепкого вина. Потом он  встал из кресла и направился  в комнату матери. Здесь  все оставалось, как было при ее жизни, без изменений. Кругом преобладал ее любимый цвет - покрывало, кресла, подушки, всякие безделушки, расставленные по полкам, все было  в ярко розовых тонах. Только две шторы на окне, как узкие грустные глаза старого китайца  были  темно-коричневого цвета. Кевин в сапогах и одежде лег на постель матери, обняв кружевную подушку обеими руками, и слегка всплакнул. Через какое-то время он потянул подушку еще ближе к себе и почувствовал через тонкую ткань  какой-то жесткий предмет. Быстрым движением он откинул покрывало и увидел толстую тетрадь в твердом переплете. Открыв первую страницу, он прочитал  надпись крупным шрифтом - «Дневник  одинокой женщины». Взяв тетрадь с собой, он вернулся в гостиную и в предвкушении чего-то таинственного и неизвестного, того, что уже начинало его волновать, уселся в кресло. Отпив еще немного вина, Кевин углубился в чтение.

« 9 апреля. Сегодня решила начать вести дневник. Познакомилась с Мартином. Вроде симпатичный парень. Только много курит.»

« 15 апреля. Мой отец прожил 85 лет. Сегодня его не стало. Плакала весь день.»

« 30 апреля. Мартин приходил на мой день рождения. Принес тысячу тюльпанов. Где он столько купил? Сказал, что у друга на ранчо. Там целые плантации. Вот дурачок. »

« 15 мая. Болезнь обострилась. Мартин поздно приехал с врачом, увезли в больницу. В этот же день вырезали аппендицит.»

« 30 мая.. Мартин приходил навещать. Сказал, что  любит меня, сделал предложение. Наверное, я счастливая. А может быть совсем глупая. Вешаюсь на каждого первого встречного. Нет, он не первый встречный. Он особенный.»

Кевин отпил еще немного вина и пролистал вперед несколько страниц.

« 28 августа. Сыграли свадьбу с Мартином. Было много народу. Приходил сам Барри Уайт. Я как всегда пела. Он пригласил меня работать в свою группу. Ущипните меня кто-нибудь, я наверное, сплю.»

« 2 октября. Завтра лететь на гастроли в Чикаго, но мне не спится. Мартин повернулся ко мне спиной и храпит, как тюлень. А мне что делать? Он совсем начинает забывать про свои супружеские обязанности.. Но все равно, я продолжаю его любить. Он неповторимый» 

« 4 октября. Сегодня давали концерт в The Chicago Theatre. Полный зал зрителей. Все прошло прекрасно.. В гримерку после концерта заходил  Чарльз Ройл. Сказал, что я, наверное, так же красиво выгляжу, как и пою. Он хоть и темнокожий, но чертовски обаятельный. У моей подруги Канди был когда-то чернокожий любовник. Она рассказывала о его очень большом мужском достоинстве. Говорила, что однажды за ночь она испытала восемь оргазмов. Ха-ха! Преувеличивает, конечно. Мне от Мартина хватает  и одного, но и его я получаю так редко.»

Кевин закашлялся и пролистал еще несколько страниц вперед.

« 1 июля. Родился Кевин, мальчик мой любимый. Спасибо Билли за то что он смог подарить мне сына, от Мартина я  никогда такого подарка не дождалась бы. Но это мой самый большой секрет. Главное, это любовь!»
 
Кевин еще несколько раз стремительно пробежал глазами эти строки, а потом молча со всей силой захлопнул тетрадь и взяв сигареты, вышел на открытую веранду. Над городом поднимался рассвет.. Нью-Йорк — город, который никогда не спит. С высоты сорокового  этажа он был  еще более красив, но за последние двадцать лет Кевин отвык от городской суеты и оставался равнодушным ко всем  красотам городской жизни. От волнения он взял сигарету другим концом, руки его слегка дрожали. Но почему, почему она мне об этом никогда не говорила? - подумал Кевин. Стерва. Только о себе всегда думала, а мы с отцом... и здесь Кевин сделал небольшую паузу и задумался. Кто такой Билли? Кто этот ублюдок? Наверное, какой-то музыкант из ее окружения...Сейчас он вспомнил своего отца, с которым жил на ранчо и где прошло все его детство. Вспомнил, как отец провожал его в школу на желтом автобусе и все ребята смеялись над ним, потому что он разорвал свои брюки об какой-то крючок, влезая в автобус. Кевин так же вспомнил, как ухаживал за отцом, когда тот упал с лошади и сломал себе ногу.

Нет, он любил его, любил как родного. Он дал ему отличное воспитание, сделал из него настоящего мужика. Неизвестно что стало бы с ним, останься он с матерью. Но она, как она могла?
Кевин выбросил недокуренную сигарету и поспешил к дневнику. Он перелистал несколько страниц, в поисках того места, где остановился и продолжил чтение.

«5 июля. Мартин пришел домой никакой. С кем-то напился, как свинья и весь день ругался на меня. Спали в разных комнатах, а утром на столе я нашла записку, в которой он сообщал, что уехал на неделю к себе на ранчо, чтобы поправить здоровье. Знаю я, как он подправляет здоровье. Эти компании дружков не доведут его до добра.»

« 20 июля. Мартин вернулся домой.  Не выдержал одиночества. Упал на колени и поклялся, что любит меня и сына, и больше пить не будет. Посмотрим, как сдержит свое слово. Всю эту ночь занимались сексом, как в самый  первый раз. Люблю его.»

Кевин снова перелистал несколько страниц, но в этот момент на маленьком столике  зазвонил телефон. Кто это мог быть?- удивился Кевин и снял трубку. Кто здесь? -  спросил он. Скажите, у вас уже распустились черные розы? - послышался низкий мужской голос. Я вас не понял, что..? - переспросил  Кевин. Но в ответ послышались частые гудки. Кретин,- выругался Кевин и, повесив трубку, вернулся к дневнику.

« 5 сентября. Сегодня   вернулась с гастролей из Хьюстона, выступали в Bayou Place. На столике нашла записку от Мартина. Он бросил меня. Подонок. Я отдала ему все свои лучшие годы. Мерзавец.«

Снова зазвонил телефон. Кевин  быстро подбежал и снял трубку. У нас уже завяли розы, вы слышите меня, они завяли..., - почти надрываясь крикнул он и бросил трубку. Кевин отпил из бутылки еще немного вина и продолжил чтение дневника.

« 25 сентября. Я устроила Кевина в недорогой пансион. Ему там будет лучше. Я еду на поиски Мартина. Полиции уже обо всем известно. Какая дрянь. Из-за него мне пришлось перенести свои гастроли с Лайзой.»

« 27 сентября. С трудом добралась до этого проклятого места. Не зная, как поведет себя Мартин, я на всякий случай остановилась в небольшом дешевом отеле в Далласе. В номере очень сыро и холодно. Ночью проснулась от того, что большой таракан щекотал мне нос. О, Боже.»

« 28 сентября. Я нашла Мартина на его ранчо, которое ему досталось от  родителей. Бедные старики, они погибли в автокатастрофе на Панамериканском шоссе. После этого Мартин стал каким-то  замкнутым и молчаливым. Но через шесть месяцев  начал приходить в себя. Он стоял ко мне спиной в клетчатой рубашке, которая вся промокла и кормил своих лошадей. Боже, какие красавцы. Мне вдруг стало жалко его и я присела  на какой-то ящик у груды камней и обо что-то  сильно укололась. Я взвизгнула от боли и Мартин обернулся. Он молча смотрел на меня, а я на него. Не бритый, не умытый, грязный и потный. Животное.  Но я все равно еще продолжаю его любить. Ночевала в гостинице.»

«29 сентября.. Сегодня этот подонок  сообщил мне, что подал на развод и хочет забрать моего Кевина к себе. Этого не будет никогда. Никогда!»

Кевин посмотрел на стоящую рядом урну с прахом матери и обеими руками нежно  прижал ее к себе. Мама, зачем ты все это сделала? Неужели нельзя было сохранить семью? Ведь мы с отцом  любили тебя когда-то. Когда ты была рядом с нами. А теперь? А теперь ты так далеко от меня и  мне иногда кажется, что тебя и не было никогда на свете, -подумал Кевин. Снова зазвонил телефон. На этот раз Кевин не выдержал, рывком подбежал к нему и истошно крикнул в трубку, -  Мрась, я убью тебя и черные завядшие розы положу на крышку твоего гроба...Послышались частые гудки. Кевин остановился, немного помолчал, а потом повесил трубку.

Он выпил еще немного вина, а потом вернулся к дневнику. В этот момент из  него выпала какая-то бумажка. Кевин взял ее и прочитал. Это был счет из ювелирной мастерской. На чеке стояла сумма - пять тысяч долларов и крупная печать «Оплачено». Кевин вернулся к тому месту в дневнике откуда выпал листок.

« 22 ноября. Сегодня за окном весь день идет снег. Мне очень тоскливо и одиноко, даже алкоголь не помогает. От него становится еще хуже. Вчера пробовала уколоться, но прошла мимо вен. Совсем слабой становлюсь. Еще этот придурок Джек. Он угрожает мне, говорит, что если не принесу ему «игрушки», он убьет меня . Нет надо же, эта  грязная свинья еще смеет мне  угрожать... Я уже давно обо всем предупредила полицию, а «игрушки» спрятала у себя дома  в надежном месте. Никто никогда не найдет. Я  ощущаю себя совсем старой и брошенной собакой. После развода с Мартином моя жизнь совсем изменилась. Какое множество совсем чужих и равнодушных мужчин  сменяло друг друга. Все, как в тумане. Наверное, я мечтала в ком-то из них найти Мартина. Но всем им  нужен был лишь один секс и мои деньги. Сейчас мне хочется только одного, чтобы после моей смерти меня похоронили над океаном. Что может быть прекрасней, чем  слиться с природой и  стать ее маленькой частичкой. Быть может тогда от меня будет  хоть какая-то польза...

« 23 декабря. В девять часов вечера кто-то настойчиво звонит и ломится в мою дверь. Мне страшно... Я не думаю, что стоит открывать. Пойду посмотрю, кто это...?

Это была последняя запись в дневнике. Кевин задумался и  медленно закрыл тетрадь.
Некоторое время он сидел неподвижно, словно в оцепенении, а потом, осмотрев  гостиную, как будто он видит ее впервые, начал не спеша раздеваться. Оголившись до нога, он включил в ванне душ с прохладной водой и простояв под ним продолжительное время, вернулся в комнату. После этого он достал из своей  дорожной сумки чистую белую рубашку и одел ее. Закурив сигарету, он снова  начал раскачиваться  в кресле и еще пристальней изучать комнату. Его взгляд скользил с потолка по стенам вниз и с одного угла комнаты в другой... Потом он опять зашел в спальню матери и таким же изучающим взглядом окинул ее. Простояв некоторое время у двери, он стремительно направился к кладовой комнате. Отыскав там большой ящик с инструментами, которые остались еще от отца, он вытащил молоток, покрывшееся налетом ржавчины  зубило и несколько стальных крючков. Собрав все в одну кучу, он снова вернулся в спальню.

Он начал с кровати. Ощупав внимательно покрывало, он перешел к подушкам, которые он распорол на мелкие куски. Потом перевернув матрас, он изрезал его на мелкие части. Дальше пошли прикроватные тумбочки. Он разобрал их на составляющие половинки, ломая каждую из них на еще мелкие куски. Перейдя к деревянному каркасу, он разобрал его до самого маленького шурупа, а потом принялся за стенной зеркальный шкаф. Разобрав его дверцы, он разбил зеркала, внимательно изучая каждую деталь, каждую деревяшку. Потом в ход пошли все мелкие предметы, игрушки, безделушки, которые он с легкостью резал на мелкие куски и выворачивал им  все внутренности. Его азарт еще более возрастал с каждой вещью, с каждым   предметом, к которому он прикасался. Через час, когда в спальне не осталось ни одного «живого» предмета, Кевин вернулся в гостиную.

Присев в кресло, он отпил немного вина. Выкурив сигарету и осмотрев гостиную широким взглядом, он снова принялся за работу. Еще через час, от гостиной так же,как и от спальни не осталось живого места. Все вещи были сломаны на мелкие куски и разбросаны по всей комнате.

Кевин остановился. Посреди комнаты продолжала стоять урна с прахом его матери и он вопрошающе посмотрел на нее, словно просил помочь ему. Неожиданно его внимание привлек паркет, на котором стояла урна. Он был составлен из досок светло-коричневого и темного цвета. Кевин  пригляделся к рисунку на полу, который был похож  то ли на замысловатый узор, то ли на какие-то цветы. Немного очистив пространство возле урны, он увидел розы темного цвета. Кевин сразу вспомнил голос мужчины, который звонил сегодня,- Скажите, у вас уже расцвели черные розы? Нисколько не мешкая, он начал с угла комнаты разбирать паркет на мелкие деревяшки. Простукивая каждую из них, он переходил к следующей и так до того момента, пока весь паркет в комнате не был разобран.

Кевин только сейчас, спустя четыре часа, почувствовал некоторую усталость. Но останавливаться на этом он не собирался. Допив бутылку вина, он перешел к к кухне, потом к ванне, гардеробной комнате. Вся кафельная плитка в ванне и на  кухне была отбита от стен, все полки, шкафы и посуда так же были разобраны и разбиты на мелкие куски. Еще через четыре часа все было закончено.

Квартира была полностью разрушена, в ней не осталось ни одного места, к которому не прикоснулась бы рука Кевина. Сам он изможденный и потный сидел  на полу посреди  гостиной, уставившись в упор на урну. Теперь он уже ни о чем не просил, он просто думал о том, что делать дальше...?

А дальше Кевин взял урну и вышел на открытую террасу. Он отвинтил  крышку, которая поддалась не сразу, для этого Кевину пришлось воспользоваться тряпкой, а потом  начал выбрасывать пепел в открытое пространство. Когда урна полностью опустела, он еще раз взглянул на сероватое облако, которое отдалялось от него все дальше и дальше, и ни капли сожаления или сострадания в этот момент он не испытывал.

Кевин вернулся в гостиную, достал из сумки резиновый жгут, шприц и одну  небольшую ампулу. Вколол себе в вену все содержимое  и, опрокинувшись  на развалины комнаты, начал медленно погружаться в то блаженство, которое постепенно охватывало его тело. Серое пепельное облако в его сознании вдруг превратилось в  совершенно белое и из его глубины он услышал как какая-то женщина пела блюз. Этот голос был знаком  Кевину с самого детства. Снова сквозь мглу сознания он услышал телефонный звонок, но сейчас ему было не до этого.
Сейчас он слушал блюз.

Через час в квартиру кто-то позвонил.Еще через минуту послышался звук открывающегося замка и на пороге появился высокий мужчина под два метра ростом, с широкими скулами и смуглой кожей. Короткие седые волосы придавали его внешности некое благородство,только небольшие глубоко посаженные глаза с острым взглядом выдавали в нем хищника..Мокрый черный длинный плащ скрывал его фигуру.

Некоторое время он задержался у порога, прислушиваясь к звукам в гостиной.А потом неуверенно и осторожно вошел в комнату. Он увидел лежащего на полу среди развалин Кевина с застывшей улыбкой. Он лежал с открытыми глазами,но тело его не шевелилось.

Мужчина подошел к нему ближе, преподнес ухо к груди, а потом прощупав пульс, закрыл его глаза.

Через мгновение, он вышел на террасу, справа от окна в стене выдавил третью снизу плитку и вытащил из тайника бархатную розовую коробку, на крышке которой была инкрустирована черная роза. Открыв ее и осмотрев содержимое, он слегка ухмыльнулся и в скором времени исчез.

В это время с улицы откуда-то  доносился все тот же блюз...На Пятой Авеню снова  начинался дождь.