Встреча По мотивам творчества Рене Магритта

      Он пришел, когда образы маков я перенесла на бумагу и украсила  рифмой. Теперь можно читать или не читать мой очередной шедевр или не шедевр.
   - Но не прикасайся ко мне. Оставайся образом…
    Рене уселся напротив. Выражение лица его излучало всё тоже яблоко, какое я видела у многих и раньше. Бессмысленно делать умозаключения в отношении порочных наклонностей, когда вопиющая истина своею правдой не прикрытой трубит о том, что Ева первой нарушила условие.
   - Хоть ты и художник, пишущий таинственно, а яблоко такое же носишь в себе, как и другие.
     Рене улыбнулся. Он молчал, подчеркивая этим молчанием свое «неправдоподобие». Конечно, его не существовало на самом деле. Какое-то приведение и не более того.
    - По поводу трубки, которая на самом деле не трубка… Что скажешь о дыме? Вот, доступное взгляду изображение не является действительной вещью. Верно. Но как же дым? Получается, образ источает дым настоящий от которого можно раскашляться…
     Магритт улыбнулся. И в улыбке этой было снисхождение к Еве и умиление Евой. Он встал и подошел сзади к моему стулу, притронулся к моим волосам.
     - Не надо. Ведь я не Жоржетта.
     Быть не Жоржеттой, а собой, оказаться на месте Жоржетты, но не с Магриттом - вот откуда начинается реальная нереальность. Теперь уже я улыбнулась. Только было не понятно - чему? Даже художнику было не понятно.
   Я закрыла глаза и в тот же момент плотная пелена окутала меня с головы до ног, буд-то коконом. Течение. Вокруг проплывали курительные трубки, кожура банана, молоток, вещи, которые на самом деле не являлись ими… Кусочки облаков, как неправильно сложенная мозаика, чёрное дерево с серыми тучками, кукольные обнажённые тела похожих друг на друга женщин тоже проплывали мимо. Рене протягивал ко мне руки, но плотная пелена запрещала прикосновения… Сознание погрузилось в подсознание. В нём белыми титрами мелькали бесконечные слова: «Я не Жоржетта! Не Жоржетта! Не Жоржетта…» Припоминая позже прогулку в загадочный мир до ужаса непростых образов, я радовалась, что мне не привиделись гробы на кушетках.
   Позже град стучал в обычные настоящие окна. Звучал Дебюсси. Рене молча улыбался за моей спиной, сидя на том же неправдоподобном стуле. Приведение и не более того… Град перестал. Вышло солнце. Маки, которые давно осыпались, расцвели прямо на мокром холсте небосвода. Начинался закат.


Уже осыпались огнями в буераки,
Короткой жизнью радуя глаза.
Их нет. Но в памяти остались с нами маки
И отрицать видение нельзя.
В эфире квинтэссенции растаяв,
Я больше не боюсь сиять одна.
Сквозь время прорастают маков стаи
И оживает прежняя весна.


06.06.2016.