Искусство дипломатии. Кому что и когда говорить

   В наш прибалтийский город приехал западный немец – молодой, задорный. Приехал дом предков назад требовать и компенсацию за все года, поскольку его прадед и дед сдавали дом отдыхающим.
   Ему ответили: а зачем ваши предки покинули его с гитлеровскими войсками?
   Немец поморщился: а вы город бомбили, мы боялись погибнуть, вот и ушли в Германию.
  Тут уж не выдержал наш старый солдат и ответил по-солдатски прямо и на ты:
  во-первых, ты должен заплатить компенсацию государству нашему и жильцам дома за все эти годы, что они не дали дому разрушиться без удравших хозяев и затратили немалые суммы на поддержание и крыши, и стен, и ограды, и сада;
  во-вторых, виноват в твоих бедах ваш бесноватый Гитлер, который разрушил жизни всех тех, кто сейчас живёт в этом доме, с виновного в этом и требуй свою "компензацию"; ваши солдаты спалили наши дома, разбомбили города, деревни, убили родственников. Так вот заплати сначала за разрушенное вашими убийцами за жизнь наших солдат, освободивших вас от фашизма, но знай: жизнь каждого нашего солдата, каждого погибшего нашего жителя,  ребёнка от ваших бомб и пуль – бесценна! Хватит у тебя на это денег?
  Немец, сжавшись от страха, молчал.
  В-третьих: покажи документ, что твои предки не были фашистскими прихвостнями и не помогали гитлеровцам измываться над жителями нашего города или, не дай бог,  воевали против нас в других местах. Не покажешь сейчас – скатертью дорога, иначе за нацистские притязания на наше имущество и обвинения наших солдат в том, что мы освобождали мир от фашизма, – сядешь по нашему уголовному кодексу надолго, но у нас.
   Немец аж побледнел, когда ему переводили синхронно с речью солдата, задор на лице исчез и он, так и не вынув своих бумажных притязаний, убрался восвояси к своему зажиточному авто.   
  А старый солдат заметил окружившему его городскому руководству: так сколько Германия нам должна? За каждого нашего освободителя, что в на нашей, да в их проклятой земле лежат?   
  И, помолчав, добавил: впрочем, земля их не виновата. Людей надо учить отвечать дипломатично, как Жуков, как Сталин, как наши солдаты: кто с мечом к нам придёт, от меча и погибнет – от  нашего меча, теперь ядерного.
  Слышал это немец или нет, сидя рядом в машине, которую не мог завести, ключ где-то задевал, – но про ядерный меч он точно услышал, потому как достал сотовый телефон и на коверканном русском языке стал просить заказать билет к себе домой, в Западную Германию.
   Глава города, продавший кое-кому из Германии дома, да и не только дома, заметил солдату: да вы философ.
   А вы Филозов, но не философ, – отреагировал солдат.
   Не понял, – замешкался глава, пытаясь понять сказанное.
   Солдат пояснил: Филозов – это артист, игравший фашиста в фильме, хорошо сыграл, но фашиста.
   Машина немца завелась и тронулась. Глава города уже не прощался с немцем по-дружески.
   Вы не переживайте, – заметил солдат городскому голове, – в Германии полно антифашистов, там люди не хотят больше грабить. Да и проблемы с беженцами у них, они их страны бомбили – вот результат. Не зря богатые немцы спокойные места ищут.  Ждите их, но только сначала пусть заплатят за разрушенное. И за убитых ими!
  Глава города понял, что все о нём всё знают. Не стать бы и ему беженцем, только куда? Теперь Интерпол всюду найдёт.
  Быть честным всё же выгоднее – живёшь уверенно.