Творцы, Глава 13

 
               

     Маленькая кикимора уселась поудобней на предложенный стул с небольшой вышитой подушкой, которую принесли сверху от кровати. Поставили чистую чашку с блюдцем и налили свежего чаю. Влилась она в компанию просто и естественно, как будто с нами всегда и была. Мошков заботливо пододвинул шоколадку.
     - Хорошая у тебя сожительница., - произнёс Веников глядя на Убенса. - И часто ты с ней встречаешься?
     - Дима, поверишь, первый раз. Так же, как и ты. Ночной сюрприз нашему коллективу, - хозяин в ответ доверительно и преданно посмотрел на эссеиста.
     Иногда, казалось бы, простые и привычные предметы приводят к глубоким размышлениям. Шоколадка? Продукт питания. Её едят дети, женщины, и также мужчины. Но в то же время не совсем обычная пища. Шоколадом пополняют рацион питания военных разведчиков, геологов, различных экспедиций (географических, биологических, зоологических …), моряков, лётчиков. Считается, что он быстро утоляет голод и придаёт естественные силы человеческому организму. Вроде бы казалось: купи и ешь. Но нет. Оказывается есть деятели, которые начнут тебя подводить к совершенно неожиданным  действиям. Вы конечно знаете, что люди идущие к совершенному индивидуализму, и особенно к своему частному производству, к такой вот жизненной самостоятельности, многие проблемы решают сами в силу  своего ума и сообразительности. И становятся по сути. Когда уже в них сформировано вот такое отношение к жизни, не важно, где они прикладывают свои усилия, в частном бизнесе или на службе в государстве. Очень многие вопросы приверженники своего самого Я стараются решать, естественно самостоятельно. Ещё могут, — с Божьей помощью. Или с какой-нибудь другой подмогой. Если, не обессудьте, все помощи и подмоги будут соответствовать их идеи пути решения проблемы и конечной цели. Если от подмог пойдут какие-то взбрыки, то самое лучшее Я начнет искать решения вопроса разными откусываниями, отщипываниями, отрезаниями, привариваниями, приклеиваниями, прибавлениями и отбавлениями,  в общем, изменением конструкции процесса решения задачи. Так, чтобы и Бог понимал, как это нужно и важно, то чему он помогает, и те кто осуществляет подмогу, тоже были бы без бзиков. И великие Я используют те же инструменты и приспособления в своём руководстве, что и страна, государство. "Государство — это Я!" - говорили не только императоры, но и бизнесмены, бизнесвумен, художники, поэты, пастухи, губернаторы, и другие властвующие лица. Мало того, они ещё и свои приспособления добавляли, те, о которых настоящие государства и подумать не могли. А если учесть, что у многих частноорганизованных жена тоже могла быть — "страна". Вот и живут: "государство" — муж и "страна" — жена. Или жена — "государство", муж — "страна".
     И эти "государства-страны" при упорном достижении своей цели применяли различные инструменты. Могли сами следить за кем угодно. Лазить с подделанными ключами в чужую квартиру. Вот так тихо интересоваться бытом, в общем то, незнакомого или малознакомого им человека. Незаметно вторгаться в его жизнь. Мне как-то рассказывал один художник ювелир, что когда он поменял замок в квартире, то его напарник по мастерской был весь в нервном расстройстве и чуть ли не в психе, пока его друзья не подделали, не нашли ключ к его новому замку. А потом он уже вёл себя со мной вальяжно и по-отечески. Могли и обворовать, и документы подделать, и оболгать — много чего. Сами избивали или нанимали кого-нибудь. Травили людей и даже целые города. Убивали,  так что и останки бедолаги найти нельзя было. Обманным путём лишали жилья. Разбивали хорошие, достойные семьи. Так вот, о шоколадках. КВД, специальная государственная служба, которой пугали весь мир, в подобных деяниях — дитя, по сравнению с ними. КВД хоть документы оставляли о своих действиях. А частноорганизованные Я со своими масштабами преступности, насилия, лживости, подлости просто говорят: "Это не я. Это не мы". И хотелось бы отметить наших специалистов делать деньги за рубежом. Где-нибудь в Ермании или в АШС. Как правило для этих людей есть очень много вещей и денег, которые плохо лежит. Могут неожиданно исчезнуть. И правду не всегда обязательно говорить, потому что лживость является одним из способов богатого обустройства своей жизни. А после некоторого добровольного проживания за рубежом приезжающие на Родину, или уже бывшую Родину, особенно подготовлены по решению вопроса где правда, а где нет, и где и кому чьи деньги или чья вещь принадлежит. Принимая в подобных вопросах самостоятельные независимые решения с последующими действиями. Мало того, они ещё довольно успешно повышают квалификацию местных жителей. И тогда кто кого переврёт; оставшемуся без своего кошелька становится ещё не понятней, где тот делся. В общем, исчез. О шоколаде. Частноорганизованные, почему-то, из большого перечня применения популярного продукта брали в основном  - для разведчиков. Они сами себя считали "разведчиками", от "государства". Ну а те простые люди, которые съели шоколадку, большинство и не догадывается, что их ждёт. А столкнуться они могли много с чем: и кошелёк пропадёт из кармана, телефон, в квартиру залезут в его отсутствие, в общем, обычный перечень частноорганизованных преступников-"разведчиков", плюс частные придумки каждого. Ну а какие могут быть придумки от таких людей, вы можете только догадываться. Поевши шоколадку попадают, как кур во щи. А потом им намекают, говорят, что вы слабы, что не защитили себя, а деньги к таким не идут. Кто сообразит, то больше шоколада не ест, или становится очень осторожным, а до кого не дошло — попадается повторно. "Разведчики" идут к "разведчикам".
     Как-то краснодеревщик Жора засиделся с Шогинским. Пили они что покрепче, по-мужски. И как всегда, беседовали об искусстве. А уже идя от кафе Жора познакомился с одним хорошим человеком. Плотным крепким мужиком. И купив ещё вина он его радушно пригласил к себе домой. Гость оказался очень любознательным. Мало того, тем самым "разведчиком", которые в частном порядке творят под себя социальную, экономическую и политическую ситуацию в городе. Он не спеша, настойчиво-тягуче интересовался судьбой Жоры. Мало того, спрашивал и документальное подтверждение. И хозяин почувствовав к себе столь откровенное внимание, стиль высокопрофессионального "разведчика", решил не ударить лицом в грязь. Он показывал ему свои документы, фотокарточки, грамоты, рассказывал о своей жизни. А тот всё недовольно сопел и всей своей фигурой ждал ещё чего-то, может более интересного и правдивого. Так они потом и расстались, распрощались, и разведчик ушёл в ночь с таким видом, как-будто не до конца выполнил свою миссию, чего-то не до делал. А на следующее утро, проснувшись, Жора обнаружил забытые гостем очки, но не своего смартфона. Тот куда-то канул. Сами понимаете — "разведка" есть "разведка". И подобные издержки после таких операций могут ходить по пятам даже у очень опытных "разведчиков". К которым Жора себя ни как не причислял. Скорее всего сказалась шоколадка, что съел нынешним утром и столь оперативно его свела вечером с настоящим специалистом своего дела.
  Многие знают, что люди-"государства", люди-"страны", в значительной степени влияют на общую жизнедеятельность города. Стараясь принимать активное участие, делая различные ходы и манёвры. Но дело в том, что полиция города, прокуратура, другие ответственные государственные люди, чиновники не всегда понимают и разделяют такие их интересные ходы, выкрутасы. И тогда может случится то, что человек-"государство", человек-"страна" закончит свои манёвры отсидкой в тюрьме. Но, что я вам скажу: слово, значение его — тюрьма, как бы правда для общей, непосвящённой массы населения города, страны. В ней проходит этап восстановления  некой справедливости. А на самом деле, всё не совсем так. Для посвящённых людей крепостнообразные здания с высокими заборами, колючей проволокой, с охраной, злыми собаками являются …  специальными, хорошо организованными "учебными разведывательными центрами".  Всех поступивших специалистов распределяют по камерам, где и организуют "учебные группы", со своим специфическим микроклиматом. Часто к процессу обучения привлекаются их близкие люди: жёны, тёщи с тестями, свекрови, любовницы. И постепенно, выходя друг за другом из своего во многом ограниченного микроклимата, они уже входят в большую жизнь подготовленными для ещё для больших дел и свершений, нескончаемого потока денег. А чтоб этот поток был, всегда нужно брать бразды правления в свои руки. Плохих менеджеров не бывает. Они всегда самые талантливые, достойные мудрые специалисты своего дела. И если у них что-то не идёт с делом, то они сразу же сокращают все жизненеобходимые пособия, зарплаты своим работникам. Ибо работники и есть неумные, ленивые дураки. А не они, менеджеры, организовывающие весь процесс производства и торга, приведший к результату спада благосостояния в экономике. Только вот у "выпускников разведцентров" не всегда получается выйти на просторы свободной экономики менеджером. И рабочие есть, и служащие, и бухгалтеры, и крестьяне, и певцы, доктора … Все, кого требует обычная повседневная жизнь. Потому что и в этом статусе можно создавать свои небольшие денежные потоки. Шоколадка. Вот такой может быть эффект , от казалось бы обычного продукта питания. А если "разведчики" начнут через шоколадку  на себя сводить "экспедиции зоологов и биологов", то в отдельном регионе, да и вообще во всём мире может произойти апокалипсис. И кто где падёт, и кто где встанет, да куда пойдёт — уже будет непонятно.
     Мошков сидел с порозовевшим почти круглым лицом, с покрасневшим носом-помидорчиком, а карие глаза смотрели на всех умаслённо и ласково. От выпитого горячего чая он немного разомлел.   Чёрно-коричневые недлинные волосы были аккуратно расчёсаны на пробор. А большое тело в оранжевой футболке словно прилипло к стулу. Он двигал только верхней частью туловища. И сейчас, глядя на Валеру, можно было с полной уверенностью сказать, что его светлый разум и немалое сердце заняли две гостьи: Леда, да кикимора Фрося. Глаза и руки Мошкова словно летали, порхали между женщинами. Он с ними шутил, подливал чаю, предлагал  попробовать вкусную еду, которая лежала на столе. Даже гладил по руке, от чего Фрося хихикала опуская глаза и втягивая голову в плечи. На что также повеселевший Саша Пришвин заметил, что наш скульптор совсем расшалился. Убенс себя чувствовал тоже хорошо. Потому что любой хозяин, когда видит, что его компания не киснет, не замирает в сонливом трансе, не замолкает в непонимании друг друга, а наоборот, парит в студии от радости общения, духовной нужности друг друга,  взаимной сердечности, то и он своей душой возносится к счастью вместе со всеми.
     Но кикимора вдруг всем худеньким телом отошла от всего, закрыла глаза и лицом сомнамбулы начала вещать:
     - И подойдёт время, когда все вернутся на свои места. И каждый будет жить со своим именем. Но память спрячется далеко и у человека прожитая жизнь не в его теле покроется мраком. А жизнь пойдёт своей колеёй, своим руслом.
     - Фрося, тебе плохо? - заволновалась Леда. - Я пойду окно открою.
     Она легко поднялась со стула, подошла к шторам и раздвинула их до конца. Светлеющее бледное небо ещё неуверенно сочилось, проникало в студию. Полностью открыла одну створку и прохладный воздух потёк в помещение. Убенс встал, прошёл к выключателю и выключил свет. Кикимора притихла. Утро ещё только начиналось и в помещении без светильника стало темнее. Леда сделала шаг и захотела отойти, как окно снаружи загородило нечто. И темнота снова, почти как ночью, захватила всё пространство, так что виден был только силуэт Леды. Кто-то видно приподнялся со стула и задел стол. Тот качнулся и зазвенел посудой. Веников тихо спросил:
     - Что это?
     Никто не ответил. Но неожиданно резко в студию ударил сильный световой поток. Люди от боли в глазах вскрикнули. Все закрыли свои лица руками. Я кожей, лёгкими почувствовал жару и возросшую вязкость воздуха, тело почти не двигалось. Становилось всё труднее и труднее дышать. Лицо быстро покрылась испариной, а вскоре и начало печь. По спине протекла струйка пота. И самое страшное, что ничего нельзя было сделать чтоб прекратить непонятно откуда взявшуюся, навалившуюся муку. Мне мозг дал страшный сигнал, что я сгораю, умираю. Сознание начало меркнуть. И казалось, что уже всё, последние секунды моей жизни истекают, как непонятное явление прекратилось. Наступило сильное облегчение и прохлада коснулась моего тела, особенно лица. Я убрал руки от него. И потом стоял некоторое время и ждал, пока тёмные и светлые пятна плавающие  перед глазами не исчезнут. А когда зрение восстановилось, то оглядел студию. В помещении всё осталось, как было раньше, но я не увидел Леду, и кикимора исчезла тоже.