Из неизвестности

Дорогая Моника,

Я знаю, что завтра я, может быть, пожалею о том, что делаю сегодня. Может быть, завтра я вообще не проснусь, но теперь каждый мой шаг кажется мне обоснованным. Я умею выбирать, что мне действительно важно. Кого я хочу видеть сам, а кого нет. У меня нет угрызений совести по этому поводу. Я научился отвечать за свои поступки и желания. Вокруг нас так много всего, что мы теряемся в изобилии людей, эмоций, общения, вещей, еды. Теперь я не теряюсь. Я люблю завтракать яичницей с помидорами по утрам, гулять в парках, читать книги, смотреть одну единственную программу в 17:30 на главном канале страны. Обожаю перекусывать днем кусочками сыра со свежими овощами, а в кофейнях всегда беру яблочный штрудель. Мне стоило понять сразу, чего стоит это – быть счастливым каждый день. Ведь это так просто. Просыпаться и благодарить за то, что у тебя есть. Прости, что я пишу тебе такие вещи, Моника, но иначе я не могу. Тогда, увидев, как ты смеешься с подругой в кафе, спустя двадцать лет после школы, я не смог пройти мимо, не поздоровавшись. Эти светлые волосы, что спадали на твои голые плечи, потрясающая улыбка и ямочки около губ. Ты не изменилась. Совсем. Стала разве что сочнее и старше. Прости мне этот пафос, но я не могу смолчать. Я знаю, когда ты уходила от меня, ты была права – я заблудился и потерялся, но теперь я прозрел, как будто вижу все не сквозь призму, искажающую реальность. Я не ценил тебя, любя по-своему, но это не оправдывает моих поступков и неучтивости. Знаю, что ты в разводе, у тебя прекрасная дочурка – она учится с моим Стэном в одной школе. Сын говорит, что они, кажется, даже дружат. Пишу тебе из этой неизвестности, потому что для тебя я навсегда останусь тем самым человеком, разбившим твое сердце на выпускном. Дурак я. Потерял самую прекрасную девушку на всем белом Свете, но мне хотелось свободы. Я хотел узнать жизнь во всем ее многообразии. Почувствовать краски и бросить пару своих мазков в историю нашей страны. Не думаю, что ты в курсе, чем я занимался все это время, но мне было бы приятно, если бы ты знала. Если захочешь – напишу в следующем письме, а сейчас речь пойдет о другом. Я хотел попросить прощения у тебя за всю ту боль, что причинил тебе. Знаю, что ты два года пролежала в психиатрической лечебнице, и мои извинения ничего тебе не дадут. Я поступил тогда ужасно с тобой и искренне раскаиваюсь в этом. Может быть, все происходящее сейчас со мной – расплата за все мои поступки не только по отношению к тебе, но и к моей матери – я бросил ее после смерти отца в самый тяжелый момент для нашей семьи и уехал путешествовать в Австралию. Мне было невыносимо осознавать, что все это происходит взаправду. Я не мог тогда очнуться от шока, что отец больше не рассмеется, закашлявшись от сигаретного дыма, никогда больше я не увижу, как мать наливает ему в тарелку мою любимую похлебку с яйцом и сельдереем. Но она не поняла, посчитав это предательством и сгорела вслед за отцом через два года. За трое суток до моего возвращения. Теперь горю и я. Без них. Ты спросишь, что же моя жена… она оставила меня, когда Стэну было четыре месяца, устав от его вечных воплей. Уехала куда-то с красавчиком Бэном. Помнишь, того, из нашего класса? И я остался растить Стэна самостоятельно.
Мне не к кому больше обратиться с этой просьбой, Моника, потому что никого не осталось. Я лежу в онкологическом центре при церкви святой Иоанны, что находится в тридцати милях от нашего городка. В тот день, когда я увидел тебя в кафе, я мог еще самостоятельно передвигаться, и мне пришла в голову идея в последний раз прогуляться по местам былой жизни. Именно в те минуты уединения, я решимл сделать то, от чего дрожу до сих пор, боясь получить отказ от тебя. Приезжай в ближайшее время пожалуйста ко мне, врачи не уверены, что я протяну больше месяца. Я был бы благодарен тебе за подаренную возможность обсудить усыновление Стэна. У меня есть приличная страховка: ему хватит на жизнь до лет тридцати и в самый престижный колледж. Он бы мог пойти учиться куда пожелает или даже уехать, если у вас не заладятся отношения, но прошу тебя, приюти его до совершеннолетия. Я не могу уходить спокойно, осознавая, что с ним может произойти все, что угодно. Мне кажется необходимым, чтобы у Стэна был хороший и взрослый друг, ему лишь нужна мудрая и ласковая рука, которая покажет ему путь после моего ухода. Для меня был бы самый замечательный подарок в жизни, если бы это была ты, Моника. И твоя дочь.
Да, кстати, я не хочу громких слов, но, кажется, я научился ценить жизнь.

С любовью из неизвестности,
Дурак Альберт

26/6/15

Редактор: Настя Шварц

Фотография: Annie Leibovitz