Дунай, Дунай... или На пой!

В середине 89-го, меня, наконец, по нездоровью из Советской Армии уволили. А тут как раз границы открыли. Я паспорт быстро сделал и по заграницам…

Где мы только, с кумом Витей Головеем, не были за два года. Я тогда в Закарпатье жил. С четырьмя странами граничит. Такая смесь языков и культур. Какой национализм? Его там, в полной мере, нет и никогда не было. Жили мирно и весело. Курортная зона. Климат, природа, горы и равнина. Рыбалка любая, Зимой лыжи, Летом фрукты-грибы-ягоды. А тут еще Венгрия, Польша, Чехия-Словакия, Югославия и Румыния.

К лету 1991-го купили приглашения в саму Грецию – это туда, «где есть все», открыли визы и поехали. Знали, что у приглашавших нас не будем (а те и не ждали), все взяли с собой. продукты, палатку, спальники. газовую плитку и конечно удочку. Без нее я не ездил.

Загрузились в ВАЗ 2105 и вперед. Из Закарпатья до Салоник всего на 186,41 мили дальше, чем до Киева, если ехать через Венгрию, Румынию и Болгарию. Выехали утречком. За день проехали Венгрию и Румынию. В Румынии останавливаться было опасно, но тормозила полиция.
Три раза. Очень хотела денег. Долго обыскивали машину. Все искали при этом разное. Одни «АКМ», другие «калЯши», а третьи «калашникоff». Но мы, кровной американской валютой, не хотели делиться. К вечеру были на Дунае, на румыно-болгарской границе.
 
Прошли румынский таможенно-паспортный контроль последними и… наша машина не влезла на последний болгарский паром, переправлявший всех на болгарскую сторону Дуная. Мы назад. И тут к моим познаниям в румынском (два слова: «бунэ сярэ», именно так, а не по-молдавски «буна сарэ» - не любят они молдаван), добавились еще два – «на пой». И если с первых двух - «Добрый день», начинал общение я, то в ответ раздавались два других: «Назад!». Оказывается, мы из Румынии уже выехали, и никто назад, туда, где люди, магазины, кафе нас пустить не может.

Единственное, чем нас румыны облагодетельствовали, это высочайшим дозволением переночевать на площадке ожидания и погрузки на паром (50х50), а не сбросили в воды Дуная. Площадка  —  утрамбованный грунт, а вокруг сплошь нейтральный мусор. Ни болгарский, ни румынский, выходит, а ничей, как и мы.

Ну, расставили мы палатку. Залезли в спальники, и тут началось… На свалке шуршат и дерутся крысы. Совы их ловят, они пищат от боли. Совы издают победные крики – эдакий ужасный клекот. А тут еще в кустах (метрах 20 от нас) кто-то большой и тяжелый топчется и хрюкает. Обстановочка….  А больше всего нервирует тот, который в кустах.

Собрали мы с кумом всю свою храбрость в кулак и с фонарями наперевес двинулись на кусты. Страшно….  А оно не убегает, топчется. Подошли ближе – а это стреноженный конь. Тьфу…. И как он на нейтральной, огороженной территории, еще и стреноженный оказался?
Румыния…

Времени – уже первый час ночи. Сна ни в одном глазу. Куму завтра за рулем всю Болгарию пересекать. Уговорил его поспать в машине. А сам, услышав плеск Дунайской волны – за удочку.

Ехали на море. Поэтому, по черноморскому опыту, я поплавочную снасть даже и не думал брать. Про фидер тогда еще и слыхом не слыхивали. Но некоторое его подобие я в то время уже имел. И для моря он более-менее подходил. Снасть моя выглядела так. Стеклопластиковый удильник (сверхбыстрый  — как бревно) , безинерционка «Дельфин» (патриотично), но на конце удилища передовой по тем временам длинный кивок с утяжелителем его конца – по типу свингтипа и самодельная кормушка в виде конусной спирали на несимметричной петле.

Решил я эту снасть и замочить в дунайской воде. На улов не надеялся. Тем более, что ловить не было на что. Кроме хлебушка. Но ночью, на донке он бесполезен. Это сейчас мы уже знаем, что MEAT – это вареная колбаса. А «Ланчен мит» это упакованная в банки колбаса для завтрака. А тогда это еще знали далеко не все. И что она будет так популярна, как насадка, тем более не знали. Да и дефицитом она была в то время…. Но моя жена однажды на рыбалке (моей), взялась за удочку. И на крючок, чтобы надо мной поиздеваться, зацепила кусок варенки с бутерброда. Поклевка, и на берегу здоровенная, почти как селедка, уклея. Но я посоветовал ей дурью не маяться, когда хороший подлещик вовсю клюет.
 
И сейчас, вспомнив об этом, я насчет наживки долго не переживал. Вареная колбаса из домашних запасов еще оставалась. Тем более, что к утру могла и испортится. На улов, повторюсь, я не рассчитывал. Кусок колбасы растер руками и забил ею «кормушку». Тогда это сооружение называли «спутником». Почему? Не знаю. Кубик поболее насадил на довольно большой крючок и … куда глаза глядят.

А они глядят в никуда. На причале темень, как и на всем румынском берегу. Конца удочки не видно. Про «светлячки» тогда еще и не слыхали. До этого я ночью и не ловил вообще. Как поклевку увидать? (если вдруг она будет). Но китайские фонарики, называемые «воровскими», в виде ручки уже были. Был и у меня. Удочку поближе к горизонту, а между катушкой и первым кольцом – на леску, за закрепку для кармана включенный «воровской» фонарик. На час – два непрерывного свечения батарейки хватает. Сигаретку в зубы и…

“ …Тиха румыновская ночь…Редкая птица долетит до середины Дуная… “. Где Гоголь, чтобы это описать…Сижу мечтая – типа размышляю. Сижу час, полтора… Вдруг, почти потухший фонарик, о котором я уже и перестал думать, задергался. Я, трясущимися от волнения руками (а чего так волноваться), делаю подсечку. Леска как за бревно зацепилась. А затем рыба начинает тащить меня, а не я ее. И так минут 30-40 (может час), на часы не смотрел, тем более, что часы в машине. Катушка то повизгивает от размотки, то потрескивает при смотке… Наконец выволок…сома килограмм на 7-8. И что с ним делать?

Кум, которого я разбудил, рыбацким счастьем поделится, обругал меня. Мол, разбудил понапрасну. Приготовить нельзя. Да и вообще, съедобна ли Дунайская рыба? Может отдать румынским погранцам?

Тем, которые орали на меня «На пой!»? Ну уж дудки! Это была самая крупная, на то время, пойманная мной рыба. О том, как приятно отпускать (уже не нужную тебе по причине обильных уловов) рыбу тогда я еще не знал. И даже смахнул слезу. Так жалко было отпускать сома назад, в Дунай….

«Дунай, Дунай, а ну узнай, ты мой подарок…» Или как там в песне.
Дружище, напой. Или «На пой!»?