Старая обида

-Доктор, доктор, скорее сюда!- кричала молоденькая медсестра, размахивая маленькими ручками и приглаживая непослушные пряди волос, выбивавшиеся из под косынки.
-Ну что там опять,а?- грубо осведомился доктор- снова разбила? Ну ведь никакого толку от тебя! Все бегаешь, суетишься, а чтобы делом заняться...эх...
Высокий грузный старик, подняв голову, сурово посмотрел на девушку и безнадежно покачал головой:
-Никак с тобой не справиться, и зачем же ты...
-Да нет же!- перебила его медсестра- дело не в этом, там, в соседнем вагоне, раненый...
-Ну и что же, здесь, милочка, чай тоже не здоровые лежат!
-Да нет же, ну нет, дослушайте уже до конца, Антон Антонович, ведь он говорит, что знает вас и хочет видеть! 
  Доктор задумался: много кто может его помнить, это и не удивительно. Ведь стольких человек он к жизни вернул, стольких солдат спас, почему же это так удивляет его. Но что-то подсказывало старику, что это не обычная будет встреча.
Он выпрямился, резко повернулся к медсестре и коротко сказал:" Веди".
Девушка улыбнулась и засеменила к двери. Они прошли в следующий вагон. Здесь было мрачно и душно. Со всех сторон раздавались тихие стоны раненых, кто-то редко всхлипывал. Доктор смотрел на это и думал о том, что нет ничего страшнее войны. Нет ничего ужаснее, чем смотреть на то, как умирает человек и думать о том, что не можешь ничего изменить.
Тем временем девушка прошла уже весь вагон и остановилась у самой последней койки.
-Вот он- прошептала она, чтобы не потревожить больного-я вас оставлю?
-Да, да благодарю вас, милочка, -ласково произнес старик.
Девушка улыбнулась и отошла к другой койке, чтобы не мешать разговору.
Доктор склонился над больным и одел старые, сломанные уже в нескольких местах очки в круглой оправе. У раненного не было одной ноги выше колена, а вторая хоть и присутствовала, но была на столько плоха, что трудно было говорить о ее выздоровлении. Сам солдат казался крепким малым, но уже не молодым. Щеки покрывала густая черная борода, а над губами красовались пышные усы. На большой крепкий лоб падала копна мягких темных волос. Лицо его было не видно из-за крови и грязи, но черты показались знакомыми, и эта аккуратность... где-то старик ее уже видел. Тут больной зашевелился, медленно открыл глаза и попытался сесть, но тут же лицо искривилось от боли и он откинулся на подушку, тихо застонав. Полежав несколько минут, солдат поднял взгляд на доктора и слабо улыбнулся
-Ну вот и встретились мы с тобой, Пушка... помнишь меня? да конечно помнишь... А я то уже и не надеялся, что увижу... а ты постарел... сильно... и бороду отрастил... тебе не к лицу... а ведь все таким же толстым и остался... смешно... часто тебя вспоминал, скучно было... но все же стал врачем, Пухля, а... хотя уже ты вроде Антон Антонович, по-другому никак... а меня вот угораздило тут... эх...
Доктор и правда вспомнил. Это был Витька- его сосед. Последний раз они виделись, лет тридцать назад. Тогда он уезжал в Петербург, чтобы осуществить свою мечту. Витька и его дружки пришли проводить парня издевательским смехом и обидными репликами в его адрес. Вообще, они всегда пытались досадить Антону. Будучи еще подростком, он никогда не отличался ни умом, ни красотой. У веселого подвижного Витьки было все. Отец брал его на рыбалку, дед-на охоту, а мать готовила самые вкусные пироги. Ему завидывали все сверстники, но при том они его и ужасно боялись. У Витьки была своя небольшая банда, которая устраивала беспорядки среди подрастающего населения речного городка. Мальчишки издевались над сверстниками, шантажировали, даже иногда били. Больше всего доставалось пухленькому Антону. Наверное потому что он пытался как можно меньше уделять внимания этой бандитской шайке. Он никогда не выполнял, то, что они требовали и за это немало получал от Витьки, но матери не рассказывал о своих обидчиках, хотя та и пыталась всякими уловками выведать у сына правду.
Родители гордились Витькой. Он имел, по их словам, неимоверное количество талантов, но один точно был на лицо. Мальчик очень хорошо бегал и этого не мог отрицать никто. Витька поразительно быстро выполнял все поручения отца и оставалось только удивляться его юркости. Для мальчика это было все. Единственное, что он любил в этом мире, наверное, был бег.
И теперь, слушая бессвязные речи раненного, доктор думал о том, как справедлива все же судьба. Старая обида закипела в нем с новой силой. Старик ухмыльнулся.
Солдат замолчал и удивленно уставился на него. Но потом, вдруг медленно поднял руку, положил ее на колено доктора и тихо произнес: "Я правда жалею о том, что делал и если сможешь, то прости... прости..."
Доктор почувствовал, как по щеке катится слеза и отвернулся. Ему было стыдно плакать перед Витькой. Ведь никто не видел его слез уже много лет. Он смог сдержать себя и тогда, когда прочитал на маленьком обрывке серой бумаги о смерти матери, а тут... Вся ранняя обида и ненависть ушли с потоком слез. Он вытащил платок, быстро утер глаза и посмотрел на больного.
-Знаешь-произнес Витька- я не хочу ведь так жить. Уж лучше умереть. Мне без ног никуда, понимаешь?
Доктор быстро кивнул
-Ну и что же мне делать?- грустно спросил солдат.
Антон задумался, но лишь на мгновение, вдруг его лицо озарила радостная улыбка
-Жить- ответил он- просто жить. А теперь ты должен отдохнуть немного, уже ночь...
И резко встав, доктор направился к выходу. Теперь он был действительно счаслив, теперь он знал, что надо жить настоящим, а не прошлым. Всю жизнь помнить обиды нельзя, это вовсе не красит человека. Теперь доктор понимал, что он не старик, ведь ему еще только сорок шесть и надо жить... надо жить!