Она

И когда в тихой октябрьской ночи воздух вдруг становится ломким, словно хрусталь, а любой звук повисает  пронзающей сердце нотой, и листья без ветра вдруг вздымаются вверх, ты понимаешь: в сердце ночи вновь идет Она.

Поступь Ее легка и страшна. Она идет в ночной, замеревшей тиши – маленькая, в сером платье, рыжие волосы ее спутались в косы – а может, это помертвелые красные листья кружат над ее головой мокрым ветром? – глаза ее темны. И все это так неважно, потому что в Ней – вся бесприютность осеннего мира.

Ровной походкой идет Она, заглядывая вглубь тебя, как в раскрытое окно. Без трепета, без сомнений, и хочется сжаться, хочется закричать, хочется прикрыться – но чем прикрыть  оголенное сердце? Она оставляет тебя наедине с тобой, как перед безжалостным зеркалом: любая твоя морщина видна, любой шрам. И деваться от этого некуда – куда денешься от самой себя?

Беда тому, кто видит Ее глаза.

Потому что Она не следствие и не причина; не начало и не конец; не альфа и не омега; не тьма, не свет и даже не сумерки. Она даже не совсем результат. Просто так уж вышло, что под звездами этого мира Она — воплощение боли, той боли, что ежесекундно пронзает самую сердцевину жизни.

Только миг она смотрит в окно твоей души. Только миг – а колени уже подгибаются, внутри все трясется от смертного ужаса и желания крикнуть: «Не надо! Пощади!» Только миг – а осознанность собственной никчемности перед лицом вечности топит и разум, и чувства. Один только миг – и она, кивая, отворачивается и идет в ломком воздухе дальше: маленькая, словно девочка, с осенью в глазах и кленовым листом, зажатым в ладони.

С Ней – страшно. Без Нее – пусто.

И только жилка бьется у виска: «Сегодня не я. Не сегодня. Еще не сегодня».