Богиня укок

Ироническая мистика

                Часть первая

                БОГИ НЕ УМИРАЮТ

Удивительной девушке по имени Ирина,
с  которой меня свела судьба на загадочном
плато Укок, посвящается эта мистификация)
                Странница Любовь.





Возвращение

Кое - как переставляя негнущиеся ноги, я из последних сил плелась на высокий холм. Черное обугленное дерево с зеленой веткой стояло на прежнем месте, огромный древний Ворон сидел на ней, разглядывая меня одним глазом, я обратилась к нему:
- Минуточку, я сейчас...
Сняв свою шляпу, я вытащила из нее перо Ворона. Мне не очень хотелось  возвращать оберег, спасший меня и моих друзей, но данные обещания надо исполнять…  я прижала перо к своему сердцу постояла немного, ощущая приятное тепло… Ворон ждал… я подняла перо вверх на открытых ладонях, дуновение ветра подхватило его и оно, как в фильме «Форест Гамп» кружась полетело вверх…
- Спасибо, Великий Ворон!  - слезы текли по щекам от переполнявших меня чувств.
Ворон взмахнул крыльями и взмыл в небо, направляясь в сторону солнца, через мгновение я потеряла его из виду…
***
Машина въехала в город, когда последние лучи солнца золотили небосвод. Вот и закончилось наше  путешествие. Мы немного постояли возле нашего УАЗа, оттягивая момент расставания…
-Пора к родному очагу - скомандовал Семен.
 Мы обнялись на прощание, похлопывая друг друга по спинам, желая удачи… и разошлись,  всех кто-то ждал-скучал, а нас с Ириной не ждал никто…
- Куда ты дальше, Странница?
- Хотела в Индию, но в свете последних событий думаю на Тибет податься, давай со мной?
- Нет, я в Москву. Хочется в мегаполисе пожить, в каменных джунглях  место под солнцем отвоевать, ну, а скучно станет, вернусь.
- Скучно станет, свисни, еще, куда ни будь, рванем. Видно любят нас приключения.
- Свисну, вот так свисну… - Ирина сунула два пальца в рот и залихватски протяжно засвистела, да так мощно, что сработала сигнализация на машинах стоящих рядом. Я, подражая ей, тоже засвистела и уже все машины в округи залились трелями сигнализации, а мы, смеясь, обнялись прощаясь и пошли каждая в свою сторону…
Я шла и вспоминала, как все началось…

Дорога на Укок

Моя жизнь – странствия, а имя мне данное при рождении Любовь. Я уже забыла, кем я была когда-то. Живу на Земле долго… Я -  странница… Странница Любовь. Мои путешествия это паломничество  по загадочно-мистическим местам, коими изобилует наша земля.  Вот и сейчас мой путь вел меня на Укок, одно из сакральных мест Горного Алтая. Ведь это там, на могильнике Ак-Алаха,  археологи  нашли и варварки разорили  одно из самых загадочных древних захоронений - принцессы Кадын, или Очи Бала - матери прародительницы Алтайского народа. Место  древнего захоронения на Укок это Зона Покоя, алтайцы не живут там, и по возможности стараются не приходить в эти места без надобности. Как утверждают поверья, плато Укок лежит в преддверии небесного свода, за пределами человеческого, кричать здесь, выражаться, поддаваться своим страстишкам  - святотатство, оскорбление могущественных Духов и наказан человек будет обязательно, если не моментально, то потом, когда уже и забудется, что он на Укоке вытворял. Это закон воздаяния, и его никто не отменял. А ведь незнание законов не освобождает от ответственности, не так ли? Попасть на плато можно только по нескольким перевалам, которые доступны всего два-три месяца в году,   да и  в одиночку маловероятно, вокруг непроходимые болота, горы и леса… Но моя карма попадать туда, куда и попасть то порой кажется нереальным…
Я уже добралась до перевала Чике-Таман, и любуясь предзакатным пейзажем со смотровой площадки самой высокой точки подъема, думала о моем путешествии и о месте предстоящего привала. Может устроить его здесь на вершине и утром любоваться рассветом или спуститься в долину и расположиться у реки? Мои размышления прервал смех… Смеялись идущие по крутой тропе люди, которых скрывала скала. Спустя мгновение из-за поворота появилась девушка в спортивном костюме. Вызывали восхищение ее пружинистые грациозные движения, легкая походка… У нее была короткая мальчишеская стрижка, темные волосы, черты лица напоминали лик Нифертити и глаза… ее глаза излучали свет небес… удивительные голубые глаза… Я залюбовалась девушкой и ее грациозными легкими передвижениями по скользким камням. Совсем недавно закончился дождь, но тучи уже успели развеяться и лишь несколько легких облачков подсвеченных заходящим солнцем скользили по небу.
- Какая потрясающая красота! – воскликнула девушка, вставая чуть поодаль от меня на краю скалы.
- Идите сюда, отсюда вид еще грандиознее! - обратилась я к ней.
Девушка подошла и замерла в восхищении. Мы словно парили над  долиной, простирающейся под нами. Долину окружали горы, с которых струились быстрые реки, леса, подступали к этим горам, пытаясь забраться на них, но не добирались и до половины. Редкие безрассудные деревья карабкались выше остальных, кое-как закрепившись на каменных склонах, за что безжалостно были искалечены стихиями. Разрезала эту долину стремительная лента дороги, по которой пробегали редкие автомобили. В Горном Алтае совсем недавно было сильное наводнение, и реки еще не вернулись в свои берега, некоторые мосты оказались разрушены стихией и размыты дороги. Но отсюда с высоты перевала все внизу выглядело безмятежно спокойным.
- Ирина, ты куда убежала?- раздался голос с тропы и к нам вышли два атлетически сложенных мужчины и стройная блондинка.
Они подошли к нам, поприветствовали меня и встали рядом, любуясь дивным закатом…
Солнце зашло, и мир мгновенно погрузился во тьму. Мы практически на ощупь стали спускаться со смотровой площадки. Я достала свой фонарь и пыталась освещать дорогу перед нами, но это мало помогало.
- А как вы сюда попали, мы не видели внизу вашей машины.
- Автостопом путешествую.
- Одна?
-Одна-оденешенька – засмеялась я.
- И много путешествуете? Где бывали?
Я начала перечислять места… Долина вулканов в Бурятии, Тамга Таш на Иссык Куле, Телецкое озеро Алтая, Мегалиты Камчатки, Чарские пески в Якутии, Долина царей в Тыве…
-Нехило… туда не часто группами ходят, а вы одна. 
- Экстремальные путешествия, это моя практика самопознания.
-Замудренно… но в принципе понятно. А куда если не секрет сейчас путь держите?
- Не секрет, на плато  Укок.
Все переглянулись.
- По странному стечению обстоятельств мы тоже на Укок. Кстати, меня Семеном зовут – сказал один из атлетов - Я руководитель клуба туристов. Сейчас о плато много говорят и пишут. Хочу посмотреть уникальные места, и может быть туристический маршрут наметить. Ну, если мы в одну сторону держим путь, то присоединяйтесь. Надеюсь, мои друзья не будут возражать?
Друзья не возражали, и мы познакомились. Блондинку звали Катей, а второго мужчину Алексеем.
- С удовольствием присоединюсь, но давайте так, расходы на путешествие я тоже на себя беру, но питаюсь отдельно… я на диете, так сказать.
Мы ударили с Семеном по рукам, я достала из придорожных кустов спрятанный туда перед подъемом на гору рюкзак с палаткой и все погрузились в УАЗ, припаркованный на стоянки у тропы, ведущей на смотровую площадку. На ночевку мы остановились у бушующей в темноте Катуни, на высоком крутом берегу, быстро поставили палатки, и уснули, как убитые. Ночью прошел небольшой дождь, а как только начало светать  с гор спустился плотный туман. Утром словно ежики в тумане,  мы умылись в реке, превратившейся в бешенный поток, несущей словно щепки поваленные деревья, смывшей и связавшей в узел мост через нее. Когда туман стал подниматься вверх, позавтракав на скорую руку, мы отправились в путь по Чуйскому тракту. По дороге все развлекались разглядыванием пейзажей за бортом  нашего УАЗа-автолайнера, как ласково его называл Семен, он же водитель,  и рассказами о своих путешествиях-приключениях. А этих рассказов у каждого было не на один день поездки. Бывалые оказались все. Дошла очередь и до меня. Немного рассказав о своих одиночных  странствиях-приключениях, я решила  поделиться знаниями о месте, куда мы направлялись.  О том, как Рерих считал, что через плато Укок можно в Шамбалу попасть и вход где-то у ледников Потанина, и что богиня Укок, по моей версии, охранительница той Шамбалы – «Страны просветленных», от злых сил. И то, что на плато идет вечная борьба добра со злом, тьмы и света… и каждому из нас придется сделать свой выбор. Леша сразу же решил, что он будет зло и сообщил, что у него с собой пять литров этого зла! Ну, и предложил всем бороться с этим злом, прямо сейчас. Мы с Ирой твердо сказали, что мы будем  на стороне добра, веселая полемика началась…  Тогда я и не подозревала, что каждому из нас действительно предстоит сделать выбор. Но до плато было далеко, и мы коротали время веселыми разговорами. Со злом некоторые начали бороться уже по дороге. Я же категорически отказалась от такого метода борьбы, пила только водичку из святого источника, готовя свой организм к встрече с неизведанным. 

Беляши.  Ночные глюки

К обеду закончилась нормальная дорога, и мы скакали, как «шурики на ослике» по гравийке и последнюю сотню километров ехали   со скоростью черепахи. Дорога то закончилась, а начались грандиозные виды,  мы ехали по бескрайней Курайской степи, где стояла неимоверная жара, и мы радовались каждой тучке на миг закрывающей солнце, постепенно степь превратилась в холмы, а холмы в горы. И горы  становились выше и круче, стали видны снежники, гравийка то петляла по горам вверх, то круто спускалась вниз. Мы миновали два пограничных поста, и находились  в приграничной территории.  И вот оно село – Беляши. Почему Беляши? Нам так никто и не объяснил. Надо сказать, что поселений вокруг Укока, кроме этих Беляшей нет. Уж очень суровые здесь условия для жизни.
Мы приехали к вожделенной туристической базе к вечеру и высыпались из УАЗа, как горох из стручка, наши ноги кое-как сгибались, позвоночники не слушались, а попы ныли от бесконечной тряски. Эх, если бы мы знали, что ждет наши многострадальные попы впереди, и что это всего лишь мелкое неудобство по сравнению с тем, что нам предстояло. Нас встретил хозяин турбазы, показал, где и что находится, предупредил, что бы мы с территории турбазы не уходили, а тем более за село, а на вопрос:
-А что будет, если уйдем?
- Беда будет! - ответил хозяин и, не дожидаясь следующих вопросов ушел.
Туристическая база, это конечно громкое название для двух деревянных домов с печкой и нарами в два этажа. Видно было, что здесь по заведенной традиции было полное самообслуживание…
  Ира с Катей начали готовить ужин, я же пошла с местной бурливой речкой пообщаться и оповестить здешний мир о своем прибытии. Чего это я не стала, как положено женщине у очага суетиться? А я не питаюсь, как все и не суечусь по этому поводу. Нет, я ем конечно, но для этого мне ничего готовить не надо. У меня с собой всегда талкан, сухофрукты, травы для чая. Я в своих странствиях и жизни совершенно свободна от кухонных забот. А это знаете, сколько освобождает времени? Но, я никому свою теорию бытия не навязываю.
Наша команда отмечала приезд, а я любовалась закатом, снежными горами на горизонте и отлеживалась в ледяной, быстрой речке, восстанавливая свой организм. А отдохнув, совершила небольшой обход территории и сделала любопытное открытие… все село было огорожено! Изгородь состояла из соединённых между собой жердей, в три ряда, крепящихся к столбам, врытым в землю. На жердях были нанесены странные, незнакомые мне письмена.  А за изгородью находился глубокий ров, за которым стройными рядами тянулись Кезер -Таш,  политые чем-то белым. Скорее всего молоком, из чего можно было сделать вывод, что языческая вера сильна в этих местах, а эти идолы, изгородь с письменами и ров берегут село от… не знаю от чего!
 Солнце садилось за снежные вершины на горизонте, малиновый закат окрасил все вокруг, замолкли птицы, остановились бегущие за горы облака, мир замер и… протяжный хриплый леденящий душу вой раздался со стороны гор…  наша веселая кампания разом поутихла, стали строить предположения, но к единому мнению так и не пришли, а помывшись в бане, отправились спать.
Ночью, я проснулась от повторившегося жуткого завывания… выскользнула из спальника, и вышла за дверь. Огромная луна освещала мир под собой, и спящее село. Туристический приют стоял на пригорке поодаль от самого поселения и,  хотя  была середина июня, морозный воздух бодрил, а изо рта вырывалось облачко пара.  Ночи на алтайских высокогорьях не радуют теплом.  Я посмотрела в сторону изгороди… там стояла кромешная темнота, словно черная стена, за которую не проникал лунный свет, но  казалось, что кто-то  пристально смотрит на меня из той темноты… Я недолго думая показала дулю этой зловещей темноте и с чувством выполненного долга вернулась в дом, где мирно посапывала наша туристическая братия.
А остаток ночи, лежа на нарах,  я парила над горами и видела этот мир глазами птиц…

 Дух Ворон

Ранее утро выдернуло меня из спальника и потащило за село. Ночные страхи с восходом солнца исчезли. Осталось одно непреодолимое желание посмотреть что там, за изгородью. Я не знала, куда меня влечет, но шла уверенно вверх на холмы. За селом, как только я перелезла через ограждения, закончился мир людей… создавалось впечатление, что селяне сюда не ходят. Не было тропок, не было ничего, что бы говорило о выходе людей за изгородь… я как будто бы перешла невидимый барьер… Все вокруг было необычно. Редкие деревья, с рассеченными молнией стволами, с искорёженными ветвями, каменные глыбы словно головы великанов, стоящих по плечи в земле, шипящие змеи в жесткой траве, невиданные яркие цветы со странным дурманящим запахом… На моем пути лежало поваленное дерево с протянутыми в небо, как руки в мольбе, изогнутыми ветками, а на них восседали три коршуна, они словно зоркие стражи следили за округой.   Подпустив меня поближе, птицы молча взмыли в небо, кружа надо мной, и всем своим видом давая понять, что в любой момент они готовы атаковать… я  же продолжила свой путь дальше. На вершине холма стояла старая, искореженная стихиями и временем, сожженная небесным огнем лиственница  и только одна ветка на ней была еще жива и зелена вопреки всему. При моем приближении с дерева в небо с карканьем взлетели вороны, они кружили в вышине с коршунами и разглядывали меня с высоты своего полета. Я поняла, что влекла меня к себе именно старая лиственница, на зеленой ветке, которой восседал огромный черный ворон. Только древние вороны, достигшие своего трехсотлетия, выглядят наверно так внушительно, вызывая мистический трепет и желание удрать. Я подошла совсем близко, но это не беспокоило птицу,  села на камень у дерева… Ворон, повернув голову, смотрел на меня одним глазом, я же смотрела на него в оба. Насмотревшись, я решила нарушить наше молчание:
-  Приветствую тебя, Дух Ворон! – и как положено по сюжету жанра, приложила руку к сердцу.
Ворон каркнул, и взмахнул крыльями… к моим ногам упало иссиня-черное, блестящее перо. Сказочный подарок для меня, ведь ворон один из моих тотемов.
- Благодарю, тебя Великий Ворон, за бесценный дар, я верну твое перо, когда закончится наше путешествие! – и я воткнула перо в волосы.
Ворон одобряюще каркнул и повернулся ко мне хвостом, показывая, что аудиенция закончена. Еще раз, почтительно приложив руку к сердцу, я пошла к месту нашего пристанища, неся в себе уверенность, что моя экспедиция одобрена и мы под надежной защитой. Вернувшись в дом, я первым делом, воткнула перо-оберег в свою ковбойскую шляпу, одела ее и  полюбовалась на себя в небольшое зеркало на стене. Красота, страшная сила!

Начало экспедиции. Чек и дырр

Дальнейший наш путь должен был проходить верхом на лошадях и с местными проводниками, иначе в этих краях невозможно. Здесь одна дорога из цивилизации до Беляшей и… обратно в цивилизацию, дальше дорог нет, как и нет цивилизации, а только суровая природа и горы, горы, горы…
Мы познакомились с нашими проводниками, коренными алтайцами, охотниками, выросшими в седле. Их было двое, это  Сидалда – молчаливый и неспешный… «Мудрый» – так я окрестила его про себя,  и Рулан – балагур и весельчак, подстать нашей компании, ему я присвоила звание – «Хитрый». А кони… о, об этом надо рассказать подробнее. Когда мы разложили свои вещи в арчимаки и подошли к месту дислокации наших походных коней, хозяин табуна начал распределять коней, как он сообщил, по нашему характеру.  Ирине достался единственный неподкованный, молодой резвый жеребец и она тут же  назвала его Бурза за его борзый норов. Семену и Леше достались крупные жеребцы, своего Семен назвал Серко, наверное за то, что тот у  него постоянно пукал и какал, или за то что он был серый и почему-то с косичкой  в гриве, заплетенной красной ленточкой, одним словом гламурный коняга. Кате достался спокойный, послушный жеребец, который повиновался ей, как настоящей амазонке. Ведь Катя была членом какого-то навороченного конного клуба.  А мне выпал рыжий конь, достаточно резвый в начале пути, за что получил кличку  Буцефал, но она продержалась у него только один день. Мой Буцефал на поверку оказался конем медитативным. Он так же, как и я мог впасть в глубокую медитацию и выйти из нее только,  когда споткнувшись, утыкался  мордой в камни или болотную жижу. А еще он любил пристроится за другим конем, зарыться носом ему в хвост и дрыхнуть на ходу. Всю свою восемнадцатилетнюю жизнь он прослужил грузовым конем и вот ему выпала честь нести на себе седока, то есть меня, к чему он был совершенно не готов.
Разобрав коней, мы получили инструкцию по применению данного вида транспортного средства по бездорожью, инструкция состояла из основных команд: «Чек» - вперед и «Дррррр» - стой. На этом инструктаж закончился, и мы отправились навстречу приключениям. И приключения  не замедлили начаться. Первое, что мы получили, это приключения на свои зады. Да, да,  мы их просто отбили об жутко неудобные седла и уже на первом привале многие не могли сесть, и валялись на траве, как овощи на грядке. Ни «дррр» ни «чек» не помогали, кони шли, рысили, голопили, как хотели и когда хотели,  слушаясь только проводников, и все наши «жокейские навыки» были просто фигней. А в голове все время назойливо крутилась песня  «Чуть помедленнее кони, чуть помедленнее!  Умоляю вас в скач не лететь!»  и в конце нашего перехода я уже горланила ее во весь голос. А переход первого дня был поистине экстремальный: мы форсировали бурные потоки, текущие среди острого курумника, топкие болота, которых вокруг было огромное количество, а  над ними и полчище гнуса, лезущего в рот, нос, глаза… Наши кони забирались по лесистым горам вверх, а то и мчались на рысях вниз по крутым склонам и мы мало, что видели вокруг…

Ночь у Джозатора. Снова глюки?

На ночлег мы устроились на небольшой полянке возле мутного, бурливого  послe наводнения Джозатора. Сигулда распрягал коней, стреноживал их, а Рулан ускакал в лес. Мы ставили палатки и готовились к ночевке. Еще в селе за нами увязались, обласканные Ириной, лайки, и как их не отгоняли проводники, эти две собаки упорно бежали за Ириной. На привале они смешно помогали девушкам ставить палатку, то тянули за полог в разные стороны, то колышки таскали с места на место… уж очень им хотелось быть полезными, ну, и что бы их не гнали обратно в село.
Я же погрузила свое многострадальное тело в холодные струи быстрой реки, постепенно восстанавливая свои силы. Закончив водные процедуры, подошла к палатке проводников. Мне не терпелось узнать, от чего защищаются селяне, и когда Сигулда присел отдохнуть, я приступила к расспросам:
- Сигулда, а зачем вокруг села такое странное ограждение и ров?
- А ты веришь в духов?
- Доводилось встречаться…
- С тех пор, как священное захоронение Очи Бола осквернено и ее тело увезли из наших мест, все изменилось… Нас называют язычниками, поклоняющимися идолам… Я бывал в больших городах и знаешь, что я думаю, что думает наш народ? В больших городах еще большие язычники – они поклоняются деньгам, из-за них они уничтожают все вокруг. Лучше поклоняться духам природы, чем быть ее врагом и пытаться ее подчинить себе… Очи Бола тысячелетия охраняла наши земли от злых духов, теперь защиты нет…
Вернулся Рулан, что-то возбужденно крича с опушки леса Сигулде на своем языке, тот вскочил на коня, и они скрылись среди деревьев.
Солнце скромно уходило за дальние горы, на той стороне реки,  а к лагерю подкрадывался сумрак. Вернулись, чем-то озадаченные проводники, стреножили своих коней. На наши вопросы, что их тревожит, отвечали нехотя:
- Дорогу смотрели. Плохая дорога…
Я ушла спать, когда последние лучи солнца поглаживали небо и провалилась в глубокий сон… Я не слышала как Ирина с Катей ушли  в свою палатку, не слышала как угомонились и улеглись мужчины… Разбудило меня злобное рычание… Я немного полежала прислушиваясь… рычали собаки. Решив посмотреть, что происходит, я выползла из палатки на полянку. Наш  лагерь располагался в линию вдоль реки, палатка проводников стояла поодаль  на небольшом холме.  Справа от меня из мужской палатки слышался бодрый храп наших ковбоев. Луна висела  над нашим небольшим лагерем, освещая все бледным светом. Слева возле палатки девушек по обе стороны от входа стояли лайки, низко опустив морды, шерсть на их загривках стояла дыбом, они рычали глядя на лес, который  надо сказать выглядел весьма зловеще. Искореженные стихиями деревья, стоящие отдельно на опушке, казались предводителями лесного войска, своими ветвями указывая в нашу сторону,  призывая в атаку, стоящие за ними деревья.  До самого леса трава, покрытая инеем, как стеклянные иглы, искрилась, в лунном свете и казалось, что пройти по этим иглам не поранив ноги невозможно. Только на пятачке у наших палаток она еще не превратилась в эту страшную ловушку, наверное, благодаря большому муравейнику, стоящему здесь. Меня поразило, что муравьи не спали, они бегали по травинкам, не давая морозному дыханию ночи превратить их в ледяные иглы, кто-то из них замерзал и падал на землю, но на его место приходил другой.  Увидев  меня, собаки немного успокоились, перестали рычать, но тревожный взгляд,  от леса не отводили. Я не нашла ничего лучшего, как сесть между ними на чуть влажную траву в медитативную позу и предалась созерцанию. Мое привычное к подобным манипуляциям сознание быстро успокоилось и растворилось в потоке чувств, мой мысленный взор устремился к лесу… Сначала я ничего не ощущала, лишь тихое шуршание листвы и поскрипывание старых лиственниц и вдруг… тихий шелест превратился в шёпот… многоголосый шёпот в ядовитое шипение:
- Уходите обратно! Мы не пустим ее в наши владения! Убирайтесь…
Голоса продолжали пугать и сулить нам всяческие беды, но я потеряла к ним всякий интерес. Бояться, пугаться и отступать не в моих правилах. В ответ шипению я мысленно ответила:
- Запугиваете, значит, сами боитесь!
Шёпот мгновенно оборвался,  видно на той стороне не ожидали подобной реакции. Я поднялась, взяла уже почти замерзшего  муравьишку, висевшего на конце травинки, подышала на него и поставила на муравейник,  тот постоял, немного покачиваясь, пытаясь разглядеть своего спасителя, и снова кинулся спасать траву.
За лесом начало светлеть, луна стала прозрачной, иней превратился в капли росы…ночные чары развеялись, мир просыпался. Лайки, окончательно успокоившись, свернулись калачиком и уснули,  я вернулась в свою палатку.
.
Ну, началось! Кто хотел похитить Ирину?

Утро было солнечным, птицы радостно приветствовали мир. Я вернулась к нашему лагерю, после занятия Янтра йогой  и водным процедурам в реке.  Лайки весело скакали вокруг Ирины, но она не обращала на них внимание, была рассеянна и задумчива.
- Что плохо спала? – спросила я ее.
- Нет, спала как убитая, но сны… кошмары какие-то… я видела жуткую, кровавую бойню…страшную битву, но не людей, а непонятных тварей… я билась с ними… с их полчищами…
-  Нормальный сон, в духе «Каламбия Пикчерс» представляет». Чистый воздух, как галлюциноген для отравленных мегаполисом мозгов. Пройдет.
Катя позвала всех завтракать, она уже накрыла импровизированную скатерть-самобранку: бутерброды с колбасой, каша с тушенкой, чай со сгущёнкой.  Все расселись  у костра, уплетая провиант, я же довольствовалась  яблоком, кусочек, которого скормила труженикам муравьям, поблагодарив их за ночной подвиг, выпила отвар из бодрящих алтайских трав, и предалась созерцанию бегущих вод Джозатора…
Когда  проводники  оседлали коней и все, кряхтя и охая, взгромоздилась в седла, наш отряд выдвинулся в лес, откуда ночью я слышала угрозы. Но ничего криминального в том лесу не обнаружилось. Наши отбитые и стертые до кровавых мозолей зады болели жутко. А ведь нам предстояло не много немало, а провести в седлах целую неделю. Проводники вели нас одними только им ведомыми путями. Не было ни тропинок, ни дорог в этом лесу.  Мы обходили непролазный валежник, шли по трясине болот и кони, порой  оступившись, проваливались по грудь…комарье, тучами кружило над нами забираясь куда можно и не можно забраться, обгладывая нас нещадно и когда мы уже потеряли надежду выбраться  из этого «комариного рая», как оказались на каменистой дороге петляющей вверх вдоль живописной скалы. Комары, как по мановению волшебной палочки исчезли… Наши кони осторожно  шли по узкой дороге горного перевала.  С одной стороны дороги возвышались скалы, с другой был отвесный обрыв. Как коням удавалась проходить по осыпающимся камням по краю обрыва для меня до сих пор загадка. С высоты перевала открывался грандиозный вид, мы словно попали в другое измерение, так фантастично выглядел мир вокруг, цвет гор, растительности, всего вокруг был настолько контрастен, что не берусь даже пробовать это описать… Внизу простиралась холмистая долина упирающаяся в горы, за которыми виделись снежные вершины более высоких хребтов. Холмы в долине были необычными: с одной стороны пологий подъем поросший травой, с другой отвесная каменная стена. То тут, то там в низинах лежали острова ледяных наплывов, удивляя своей голубизной и прозрачностью.  Небо над головой было чистым и удивительно голубым, огромные орлы парили над нами в вышине и яркое солнце слепило глаза, играя бликами в бегущих из под ледников речушках-ручьях.   Мы спустились в долину к холмам, между которыми петляла еле заметная конная тропа.  Когда я обернулась посмотреть, откуда мы пришли, то не увидела дороги…  Она исчезла… Я поделилась своим наблюдением  с Руланом, на что он весело ответил:
-У нас не оборачиваются, вперед и только вперед!
Оказавшись на относительно ровной местности все повеселели, затеяли скачки, пытаясь обгонять друг друга,  подкалывали тех, кто отставал и это чаще была я. Катя демонстрировала на своем «иноходце» идеальный галоп...  Алексей достал флягу с разведенным спиртом, глотнул и протянул Семену, конь Семена шарахнулся в сторону, пытаясь копытом долбануть по фляге.  Рулан крикнул:
- Будете безобразничать, кони скинут! Лучше строем идти, кони к этому приучены.
 Но туристическая братия продолжала свои приколы друг над другом. Я же на своем медитативном «Росинанте», который пристраивался то к одному, то к другому хвосту не участвовала в общем веселье. Я наблюдала за изменениями происходящими вокруг…  лайки,  вольно бегающие за многочисленными сусликами вдруг присмирели, прижали уши и, не отходя далеко крутились возле ног коней. Птицы исчезли в вышине… суслики все время дразнящие язвительным посвистыванием наших собак и стоявшие столбиками у своих норок вдруг испарились… подул холодный встречный ветер.
До привала оставалось километра два, когда  огромное грозовое облако напоминающие летящего дракона,  за считанные минуты поглотило солнце. Ветер погнал вверх по склону холма пыль… ударил гром, ослепила молния… Иринин Бурза испуганно заржал, встав на дыбы… как девушка удержалась в седле непонятно… норовистый жеребец пустился галопом на близлежащий высокий холм, оканчивающийся обрывом… Мы замерли  не зная, что предпринять, наши проводники, пришпорив своих коней кинулись вслед за испуганным жеребцом… И тут я увидела… две жуткие твари, похожие на помесь кенгуру с чупокаброй-переростком, с  длинными, как хлыст лысыми хвостами,  гнали жеребца на вершину… Взглянув  в направлении движения этих тварей я увидела  на краю обрыва фигуру, стоящую  в плотным сером тумане, размывающим очертания, полы длинного одеяния развевались на ветру, туман скрывал лицо, но отчетливо были видны  руки… этот кто-то словно в предвкушении потирал свои идеально ухоженные руки в древних массивных перстнях…  Сигулда и Рулан нахлестывая своих коней, казалось вот-вот настигнут Ирину, но их кони скакали, не сдвигаясь с  места, собаки рыча и лая пытались догнать тварей, но и они словно попали в вакуум и их бег не продвигал их ни на сантиметр вперед… Мы же словно парализованные сидели на своих конях и могли только наблюдать за происходящим,  и когда  тот в развивающемся одеянии уже протянул свои  руки к Ирине…с небес раздался протяжный резкий свист…  две сверкающие сталью молнии разорвав в клочья тучу-дракона,  ринулись наперерез Бурзе… конь встал, как вкопанный, а эти молнии, в мгновение ока, развеяв в прах тварей, исчезли в вышине… Я взглянула на вершину… там ни кого не было… Рулан, соскочив со своего жеребца, подбежал к Бурзе, схватил его под уздцы, и кричал, размахивая перед его мордой нагайкой:
-Шайтан, а не конь! Убить тебя мало!
Но увидев, что Бурза дрожит  всем телом, пот скатывается крупными каплями с его крупа, а шея  местами разодрана в кровь, проводник осекся…
-Откуда кровь?
Подъехал Сигулда, спешился, осмотрел коня, поцокал языком:
- Надо уздечку проверить, трет и оводы наверное искусали…
  Ирина выглядела спокойной, словно все эти события были продолжением наших веселых скачек. Самообладание надо сказать у этой девушки было железное. Она спрыгнула на землю, долго и ласково гладила коня, что-то нашептывая и успокаивая. Жеребец доверчиво положил ей свою голову на плече и перестал вздрагивать. А на предложение Рулана поменяться конями Ирина ответила категорическим отказом.
Я «сползла» со своего «Рысака» на землю, подошла к собакам, сидевшим с высунутыми языками и тяжело дышавших, словно после изнурительного долгого бега.
- Что песики зрелище не для слабонервных, однако. Но мы же с вами не из робкого десятка? Как я понимаю все это представление видели только вы и я. Остальные зрители лицезрели лишь скачки обезумевшего коня. Любопытно, очень любопытно… Из этого делаем вывод: Ирина почему-то не понраву местной «братве», беспредельничающей на подступах к священному плато. Но будем надеяться, что все не так уж плохо, в мире добра столько же сколько и зла. Злых врагов мы  нашли, что ж будем искать добрых союзников - и я подмигнула собакам.
Погода портилась, приближался вечер, немного отдохнув, наш отряд двинулся к месту привала. Мы спустились в низину к речке, возле которой находился большой ледник, подпитывающий эту речушку. Место было вокруг болотистым, и решено было разбить лагерь на сухой возвышенности. Из редких облаков на нас сыпался ленивый град.  А из-за гор  шел грозовой фронт, сверкали молнии, грохотал гром,  ветер мешал ставить палатки.  Я  ушла подальше от нашей стоянки,  легла под готовыми пролиться дождем тучами в траву и заговорила. Мой монолог был обращен к духам Неба и Земли, рассказывая о том, что мы пришли в эти места не со злым умыслом, что нам надо немного времени для того, что бы установить палатки, приготовить ужин. Я просила небольшой отсрочки и меня услышали! Тучи продолжали плыть над нами, но дождь лил в стороне, град закончился.
Катя спросила меня при  возвращении в лагерь:
- Ты случайно не шаманка ли?
- Не причисляю себя к таковым, но с Духами природы общаюсь.
- Ну и что духи о погоде говорят? Будет погода?- съязвила девушка.
-Духи не интернет, погоду не предсказывают, они или гневаются или благоволят!
Мы поставили палатки, приготовили еду. Я искала подходящие слова, что бы объяснить нашей группе, что мы - незваные здесь гости и  от нашего поведения зависит многое. Но как могла, так и объяснила, предложив всем угощать духов. Повеселился народ, разбрызгивая огненную воду на четыре стороны. Ну, хоть так, чем совсем никак. Наша команда снимала стресс спиртиком, Ирина с Руланом хлопотали вокруг Бурзы, а я ушла на близлежащий холм-гору,  села на вершине и долго играла на своем варгане этим горам, рекам и небу над головой рассказывая о своей любви к этому загадочному миру, ветер помогал мне, унося мою мелодию в долину за горами и я улетела вместе со своей мелодией вдаль…
 Дождь прошел ночью, когда наш лагерь глубоко спал, а я лежала в своей палатке, слушала ритм бьющего по палатке дождя, поражаясь и восхищаясь великодушию природы и духов ее оберегающих. А засыпая, я слышала протяжный резкий свист с небес…

 Холодный прием

Утро было солнечным и радостным. Нам предстоял небольшой переход и остановка уже на самом плато. Честно говоря, я очень волновалась, и даже хлебнула освященной воды для храбрости, которую всегда беру в свои странствия. Еще бы не волноваться, ведь мне предстояло встретиться с одним из сакральных мест планеты, полным загадок и тайн. О Укоке говорят, что это своенравный уголок Земли. Читая отчеты туристов, какая то неприглядная картина вырисовывалась: все писали о том, что ночи на Укоке жутко холодные, а днем льют дожди, идет град, дуют ветра и там необходимо даже летом носить пуховик. Видно не любит плато праздношатающийся народ.
Пока готовился завтрак, пока завтрак поедался, я общалась с ледником. А вы знаете, что в одной капле воды содержится информация о всем мировом океане и миллионах лет нашей планеты! Я всегда беру с собой воду из живых источников, это мой дар другим   рекам, родникам и водоемам. Я вылила немного привезенной воды святого источника в потоки, стекающие с ледника и убегающие в реку, разделась и легла на холодную, гладкую поверхность. Принцессу Кадын нашли в ледяной линзе, где она пролежала около трех тысяч лет. Мне очень хотелось знать все о том захоронении и…  ледник начал свой рассказ…Я увидела девушку, с огненными волосами мчащуюся на сверкающей колеснице запряженной шестеркой лошадей…  Но видение было не долгим, в реальность меня вернул голос из реальности, меня звали сотоварищи. И было ясно, что досмотреть удивительные события мне не дадут.  Надо было выдвигаться в путь.
Переход был недолгим, но трудным. Через несколько часов, пройдя по заснеженному перевалу, где лошади увязали в снегу по колено… а потом по верховым болотам с осклизлыми острыми камнями, по которым спотыкаясь брели наши кони… мы вдруг вышли на пологую вершину и остановившись с высоты смотрели на простирающееся перед нами высокогорное плато. Это был Укок! Любое описание ничто с тем, что предстало пред нами… увиденное не с чем было сравнить… нет на Земле подобного места… Суровая фантастическая красота… Слева плато обрамляли  пять святых вершин Табын-Богдо-Ола, покрытые вечными сверкающими снегами, а дальше … отроги хребта Сайлюгем, похожие на огромные каменные валуны, неземное зрелище и захватывающий вид! А посреди гор, раскинулся  зеленый ковер, по которому вьются узоры стремительных голубых  рек, разбросаны блюдца озер и ни одного деревца! На Укок не растут деревья. Налюбовавшись неземным пейзажем, мы стали спускаться вниз, и наши проводники повели нас к скальному комплексу, напоминающему декорации фильма «Властелин колец». По скальному коридору мы продвигались к скале Кызыл-Тас, тысячи лет хранящей изображения бегущих оленей с ветвистыми рогами и других, не менее грациозных животных, козерогов и верблюдов, стремящихся к небесным пастбищам. Все это петроглифы  Бертекской писаницы, одно из самых сакральных мест в преддверье плато Укок. 
Мы ходили, разглядывали рисунки, Ирина ловко забралась по скале вверх и внимательно изучала еле заметный рисунок, потом сфотографировала его и спустилась вниз.
- Посмотри, очень любопытное изображение - и она протянула мне фотокамеру. На снимке я увидела животного напоминающего льва, но у этого льва были крылья и клюв, рисунок от времени и стихий  потерял четкость, но это был…
- Это грифон, мифическое существо… но их никогда не изображали с реальными животными…а на этих петроглифах он летит над бегущими стадами.
- Там правее от этого изображения было еще одно, но камень расслоился и кем-то отбит, осталось лишь половина конной упряжки.
- Думаю, что это рассказ о богине Укок. Рассказ для тебя Ирина.
- Почему для меня?
- Кроме тебя никто не полез по скале смотреть, что там выше, все довольствовались тем, что было в поле их зрения.
- Я не верю в богов, духов, привидений… это красивые сказки.
-Ты знаешь, все в этом мире относительно… я родилась в стране атеистов, живу в той же стране, но уже уверовавшей в  Бога. Для меня не существует случайностей, и если ты здесь, то думаю для того, что бы пересмотреть свои представления о мире.
- Может быть…
И мы снова начали изучать рисунки. Я в задумчивости достала яблоко и съела… и тут вдруг началось… сильный ветер налетел неожиданно, кони занервничали, вокруг начали осыпаться камни. Проводники стали  торопить, мы в спешном порядке позалазили на своих коней и поспешили к месту будущей стоянки. Но не удалось проехать и ста метров, как вдруг на нас обрушился град и он становился все сильнее, а градины все  крупнее. И тут до меня дошло!  Мы въехали на плоскогорье без всякого почтения, а мне - мнящей себя специалистом по части духов, вообще выговор с занесением в личное тело! Ведь яблоко я должна была сначала духам предложить, а потом уже сама трескать. От стыда и раскаяния даже дождевик одевать не стала,  как  остальные, смиренно просила прощения и каялась, а градины больно били по телу. Град закончился так же внезапно, как и начался, и когда мы доехали до стоянки, я уже просохла под холодным пронзительным ветром.  Мы спешно ставили палатки, потому, что тучи  закрыли небо и гром гремел, как разозленный шаман в свой бубен  уже где-то возле нас. Еще не все палатки были  собраны, когда началась вторая серия «Духи в гневе», ветер рвал палатки, над головами грохотал гром, сыпал град величиной уже не с горох, а фасоль, наша команда, накинув дождевики столпилась, прижавшись друг к другу, я же, удивляя всех, разделась до купальника, разулась и по устланной градинами земле пошла… рядом с нашим лагерем из земли торчал гранитный валун, я взобралась  на него  и…  глядя на пять святых вершин начала свой монолог. Я просила прощение за то, что я была так непочтительна, у священных рисунков-петроглифов, что готова понести наказание за всех, кто пришел на это плато со мной, что это  я в ответе за наше невежество, потому,  что не смогла донести до своих сотоварищей, как приходить в  места обиталища Духов…  Я просила сурового наказания себе и готова была стоять босой под градом до тех пор, пока Духи не  смилостивятся, слезы на моем лице перемешивались с дождем… О том, что нас простили оповестило солнце. Его луч прорвался сквозь тучи за рекой и тут же, как по мановению волшебной палочки прекратился град, грозовые тучи вытянулись в небе, как клин журавлей и отправились к горным вершинам  Табын-Богдо-Ола на горизонте.
- Как ты быстро с непогодой справилась! Ты духов о хорошей погоде просила? – встретила у палаток меня Катя.
В ответ я буркнула:
- Никого я ни о чем не просила! Не в общественной приемной мы, здесь не просить, а любить и уважать надо!
Мне хотелось побыть в одиночестве… вернее один на один с силами природы. Мне нужны были ответы на вопросы.
Интересно, как бы чувствовал себя человек, если бы знал, что со всех сторон в местах, не загаженных цивилизацией, на лоне природы, за ним постоянно наблюдают и любой его необдуманный шаг, может стать последним! В таких местах с Гомо Сапиенсом не церемонятся… Но человеку везет, его неверие оберегает… нет, получает он по заслугам, но только думает, что случайно…  Здесь у лагеря искать уединения было бесполезно. А на вершине в самый раз.  Я  экипировалась для подъёма и пошла к  скалам, что находились в километре от нашей стоянки. Отвесные скалы, образовывали ущелье, похожее на каменный коридор, где между скалами гремя по камням несется бурная река. Надо сказать, что скалы эти были весьма своеобразными, словно  стена, по которой  шибанули огромным молотом, выбив из нее огромные куски, которые и рассыпаны в большом количестве у подножья. Вот к такой стене, шарахнутой молотом великана, я и подошла. По ней в нескольких местах, время и вода пробили курумные реки. Как это выглядит? Как русло горной реки, но не лежащей горизонтально, а вертикально, с обрывистыми каменными берегами. К одной из курумных рек я и направилась.  И вот я у курумной реки, стою и смотрю вверх, пытаясь определить свой предстоящий подъем. Круть не-ре-аль-ная! Курум ползет по влажному глиняному ложу и зацепиться  не за что… Может не рисковать? И я пошла вверх. Метров сто я лавировала между каменных глыб, прыгая с камня на камень, потом стены начали сужаться, камни лететь из-под ног… а когда  сознание отключилось, утомительный путь превратился в радостный полет. Где-то на середине подъема  сознание очнулось и  посмотрело вниз,  камни потоком сыпались из под ног, голова кружилась от высоты, а впереди… мелкий щебень вперемежку с глиной… рука схватилась за вроде бы за устойчивый выступ, но он тут же рассыпался…  ветер дул в лицо, не давая открыть глаза, забивая их пылью, ноги ехали по куруму… сознание от ужаса потеряло сознание…
Я пришла в себя на вершине, когда выползала из расщелины, цепляясь за камни, внутри меня царил безмятежный покой и умиротворение… руки были исцарапаны и кровоточили, штаны порваны, в голове торчали два вороньих пера. Я огляделась…и увидела то что затащило меня на эту высоту…  на вершине скалы виднелся идеально сложенный Обо – дом для духов. Их  на Алтае делают шаманы  с соответствующими ритуалами и подношениями. Я присела рядом с Обо, поднесла дары, достала свой варган и гортанные звуки полились с горы. Мы звучали в унисон: я, горы, небо, ветер, птицы в вышине и духи… многоголосый хор из сотни звуков… все исчезло, осталась лишь мелодия…  Я очнулась от звенящей тишины…открыла глаза… все вокруг излучало сияние… и тишина… напротив меня сидели два грифона, их оперение отливало серебром. Первая мелькнувшая в голове мысль «Откуда взялись эти статуи?» и тут же прозвучал мысленный ответ: «Мы всегда здесь». Я пыталась найти в голове вопросы, на которые хотела ответов, но они почему-то испарились. Однако грифоны оказались весьма разговорчивыми: «Мы охранники Места Покоя, но не в наших силах сдержать натиск Зла, выпущенного на свободу. Мир людей в опасности». На это у меня сразу же возник вопрос «Кто же может противостоять этому Злу?». Мне ответили: «Богиня, но она еще не проснулась» У меня возник новый вопрос: «Кто же ее разбудит?» и получила ответ: «Ты!» Меня закружило в вихре света… я снова оказалась у Обо… мир принял свои прежние очертания, грифоны исчезли.
Я  вернулась в лагерь еще более озадаченная, чем ушла. Вечерело. Все сидели у костра. Сергей что-то рассказывал под общий хохот. Девушки суетились с ужином. Наши проводники отказались от предложенной выпивки и тихо удалились в свою палатку, пытаясь, подать всем пример. Они  предупреждали, что на Укоке нельзя устраивать возлияний и бурного веселья, но… выпившая компания жаждала продолжения банкета и я засыпала под заразительный хохот. А ночью, когда уже все давно разбрелись по своим палаткам и досматривали второй сон… меня что-то разбудило, подняло и вытащило наружу.  Я пошла вдоль сверкающей в лунных бликах реки.  Древние беломраморные валуны  отражали лунный свет. Меня тянуло в строну святых вершин и я шла к месту откуда эти вершины были лучше видны… вдруг я увидела темный силуэт на фоне сверкающих белизной гор. Осторожно ступая, я подошла ближе и поняла что это… Ирина. Девушка, не смотря на морозный воздух, была одета в легкий топ и спортивные брюки, босые ступни стояли на острых камнях, но она этого не чувствовала… Луна освещала ее лицо обращенное к святым вершинам, глаза не мигая смотрели на горы. Она пела… красивая тихая песня на странном, непонятном мне  языке лилась над рекой в сторону гор. Руки то поднимались ладонями вверх, по направлению к святым вершинам, то опускались вдоль туловища. Прошло какое-то время, и песня закончилась, девушка стояла, раскачиваясь под лунным светом…
- Ирина… – позвала я тихо.
Она, не оглядываясь, ответила мне на том же непонятном языке. Я подошла и тронула Ирину за плече. Девушка словно очнулась, посмотрев на меня с удивлением.
- О чем ты пела?
- Я? Я, пела?
-Да, ты сейчас пела.
- Не знаю… вроде вокальными данными не блещу. И вообще, как я тут оказалась?
- Наверное лунатишь.
-Наверное… пойду я лучше спать...
И не замечая, что босиком и легко одета,  Ирина отправилась к своей палатке.
-И я пожалуй пойду - обратилась я к святым вершинам - а вы, если, что снова зовите.

Путь закрыт

Было удивительно, что в нашем путешествии каждое утро нас будило Солнце, и мир радостно приветствовал нашу компанию. Наверное, столько солнца здесь никто не видывал, а для нас в нашем путешествии было «все включено». Я даже загорела, потому, как купальник был моей основной одеждой, не взирая на погодные условия.  Рано утром я ушла за реку, и дальше за болотце к другому рукаву реки и нагло голышманила.  Повыбрала камни из реки, сделав углубление и лежала, как в джакузи, а рядом прогуливались парочками дикие гуси, возмущенно обсуждая мое СПА и мой непристойный вид.
Когда все позавтракали Сигулда объявил:
- Если мы хотим к вечеру быть в Зоне Покоя, нам надо поторопиться. 
Все засуетились, сворачивая свои палатки, рассовывая свой нехитрый скарб по арчимакам. Через полчаса отряд выдвинулся с места стоянки. Мы уже прошли значительное расстояние, когда увидели выехавший навстречу из-за холма пограничный вездеход. Все даже немного ошалели от вида современной техники в этих заповедных местах, где время казалось, остановилось на отметке каменного века. Спрыгнувшие с  вездехода пограничники поприветствовали наших проводников, как старых знакомых, проверили наши документы и поинтересовались, куда мы направляемся.
- В Зону Покоя однако…- ответил Рулан.
- Не пройдете! Мы два дня оттуда едем окружным путем…реки вышли из берегов, брода нет. Обещают сильные осадки, можете вообще не выйти с плато. Перевалы закроет. Не рискуйте.
Поболтав еще о том, о сем пограничники пожелали нам удачи, и их вездеход громыхая по камням, скрылся за  холмами. Мы спешились. Проводники посовещались между собой, потом  с Семеном… И Семен объявил нам:
- Сейчас мы уходим с плато. Проводники предложили  ночевать в более безопасном месте… а завтра посмотрим… по погоде ориентироваться будем.

Ночь у белой и черной реки. Битва

Стоянку  решено было устроить в ущелье реки Кара-Булак  у слияния ее с рекой Ак-Алаха. Ак-Алаха переводится как «Белая река». Вода в ней действительно бело-бирюзового цвета, словно в струи подмешано молоко. Мы разбили лагерь, Сигулда взял удочку и ушел рыбачить вверх по течению реки. Семен, Леша и Катя не изменяя своим привычкам боролись с остатками  зла. Я тоже не изменяя своим привычкам поднялась на гору села на вершине возле разобранного и раскиданного в разные стороны Обо и любовались мчащимися над нами облаками, горами между которыми струились реки… С этой высоты было отчетливо видно, как белая и темная река делят этот мир и как в месте их слияния темная вода соприкасаясь с белой пенится, сопротивляется, но все равно смешивается и уже дальше бежит Ак-Аллах – белая вода. Глядя на это я поняла, что  наша стоянка здесь не случайно,  в слиянии темной и светлой реки на стыке темных и светлых сил. Именно здесь каждому из нас и придётся сделать свой выбор. Вот так размышляла я, сидя у разорённого домика духа. Поразмышляв-пофилософствовав, собрала камни Обо,  выстроила новую пирамиду с соответствующими мантрами, поднесла дары приглашая Духов вернуться в свое обиталище. И пошла к  лагерю.
А внизу  ждал сюрприз. Сигалда наловил уйму хариуса,  Ирина с Катей его замариновали в лимонном соке. Даже юшка из того же хариуса уже доваривалась  и вкусный чай из чабреца распространял дивный аромат вокруг. Все было готово к праздничному обеду, но… небо заволокли грозовые тучи, стало холодно, за горой загрохотал гром, полоса дождя шла на наш лагерь. Все собирались перетаскивать котелки и еду в одну из палаток. Я же предложила не торопиться, взяла из припасов компании конфету, переоделась в купальник и… отправилась к реке… купаться… но прежде, чем войти в обжигающие холодные струи, обратилась к воде, развернув конфетку и положив ее на ладонь опустила в воду, конфетка подхваченная течением мелькала в реке.
- Река, я  прошу тебя забрать дождь  и отвести его от нашего лагеря. Нам надо немного времени, что бы поесть и пообщаться вместе, скоро мы  расстанемся и не хотелось бы проводить драгоценное время нашего совместного пребывания в тесных палатках. А я бы хотела искупаться и погреться под  солнышком, а потом прогуляться по окрестностям. Конечно, я буду благодарна любой погоде, но если моя просьба необременительна…
И  вошла в реку… когда я вышла на берег, над нашим лагерем открылось окно и солнышко весело выглядывала в это окошко. Вокруг летели черные плотные тучи, льющие дождем, а над нами ровный круг и в нем солнце!
- Странница, что-то надо делать с непогодой! - крикнул мне уже подвыпивший Семен, указывая на грозовые тучи вокруг, на что я парировала:
- Вам что мало того, что уже есть? Над вами нет дождя, светит солнце, вся эта благодать за одну конфету, которую я сперла у вас для подношения Духу воды! А вы хотите, что бы запросто так, для вас природа изменяла свои планы? А самим попросить, язык отвалится? Стыдно, друзья мои, стыдно!
Моментально все похватали конфеты и смеясь кинулись к реке закидывая ее шоколадными батончиками, я даже и сказать не успела что духам вовсе не конфеты нужны… Закончив со своим «обрядом» все довольные вернулись к костру. Только Ирина и проводники не участвовали в этом шутовском обряде. Проводники пили чай и о чем-то тихо совещались.
Я с удовольствием съела небольшого хариуса,  поблагодарила, Духов воды за такие щедрые дары, Сигулду за потраченные усилия и нашу компанию за веселый обед. Проводники, предупредив нас, что вернуться поздно, отправились на разведку дороги и переправы. Веселая компания «догонялась».
Мне снова хотелось уйти… и я ушла изучать окрестности. Я шла вдоль реки, бегущей по каменистому ложу, смотрела на серебристого хариуса, мелькающего среди камней. Было тревожно…
Возвращалась я, когда солнце собиралось спрятаться за горы. Ирина играла с лайками у палатки. Наши борцы со «злом» продолжали борьбу. Семен, увидев меня, выдал:
- Любовь, ты это… компанию не поддерживаешь, исчезаешь все время, странно себя ведешь. Не нравится мне все это.
- У каждого свой способ кайфовать, но если я мешаю… Завтра мы расстанемся.
- Да я не гоню, просто ты ближе к народу будь!
- Ладно, завтра разберемся…
Я засыпала под шум вовсю разгулявшейся компании. Проводники не вернулись, и это настораживало. Но сон прервал все мои переживания. Ночь была тревожной. Сначала я почувствовала жуткий холод, он был не только снаружи, но и внутри меня… Я пыталась расслабиться и мысленно согреться, но увы…  тревога не оставляла и чувствовалось чье-то незримое присутствие, как будто бы силы тьмы спустились к нашему лагерю, тревожа коней и решая нужно ли им  пополнение из новобранцев. А когда я снова забылась тревожным сном, то увидела черный туман, надвигающийся из ущелья на нас, из тумана выползали огромные змеи, они собирались в клубки шипели и плевались ядом. А потом появился кто-то,  его форма была расплывчата он постоянно менялся, я шла за ним, он вел меня за ближайшие холмы, где я увидела  камни в крови… много, много крови… мой проводник указывал мне на этот ужас, а я не понимала, что он от меня хочет… Извините, духи тьмы, я не ваш клиент, можете считать меня беспросветной дурой!
Из спальника меня выдернул лай и крики, я вылетела из палатки…
Ирина яростно отбивалась от двух нападавших, Катерину  лайки почему то тянули за полы куртки от драки. И тут я разглядела нападавших, это были… Семен и Алексей!  Наши борцы со злом сами превратились в зло.  Свет луны отражался в стеклянных выпученных глазах, их лица  покрытые черными пятнами были словно облиты синей краской… Катя выглядела не лучше, она рычала и упав на четвереньки, пыталась кусать собак. Ира отлично держала оборону и дралась профессионально. Видно было, что она владеет восточными едноборствами в совершенстве. Но все ее удары, подсечки слабо действовали на нападавших, они потеряли всякую чувствительность, превратившись в зомби. Почувствовав волны магической силы я посмотрела на гору, где находился Обо и  увидела там уже знакомую фигуру, простирающую свои руки в нашу сторону. Недолго думая я кинулась в палатку, схватила бутылочку со святой  водой, и… подскочив к дерущимся плеснула ее на нападавших.
- Предупреждали же вас, что зло это плохо!
 Троицу стало крутить и выгибать, они извивались, хрипели, но их лица постепенно стали светлеть, все трое упали навзничь… и захрапели.
- Они что? Уснули? – обескураженно спросила Ирина.
- Пусть отдохнут, борцы со злом. Теперь наша с тобой очередь биться! -  я указала Ирине на гору… оттуда раздался громогласный хохот и пение непонятных заклинаний. Ирина остолбенела от увиденного, и что бы как то ее вывести из этого состояния я  спросила:
- Ирина, а ты классно дерешься! Что за техника?
Ирина очнулась.
- У меня черный пояс по айкидо. Но кто это?
-Это те самые духи, в которых ты не веришь.
-И что теперь?
-Поверь и готовься к битве, они пришли по твою душу. Чем-то ты их не устраиваешь…  или наоборот нужна позарез…А пока этот на горе «разогревается», свяжи наших «борцов» покрепче – и я указала ей на веревку оставленную проводниками. Ирина быстро и ловко связала троицу, а я тем временем схватив со своей палатки шляпу, выдернула из нее перо Ворона,  очертила  святой водой круг в котором лежала наша троица и стояли мы с Ириной, к ногам которой жались лайки злобно рыча…А с гор тем временем ринулись полчища тех же гибридов чупокабр… первые из них в прыжке пытались влететь в круг, но наткнулись на невидимый барьер и рассыпались в прах…Сотни тварей были развеяны, пока остальные не поняли бестолковость подобной тактики. Они окружили нас, плотным кольцом сверкая глазами и ожидая чего-то… Я поняла… они ждали, когда святая вода впитается в землю и ее сила ослабнет…
- Готовься, Ирина, битвы не миновать. Как говориться сон в руку.
- Да, сейчас бы какое-нибудь оружие не помешало бы…
И тут с неба раздался протяжный свист и к ногам Ирины упала плеть. Эта плеть-восмиуска была изящной, но в то же время выглядела, как грозное оружие, каждая ее коса оканчивалась острым стальным когтем. Ирина подняла плеть, рукоятка которой легла в руку девушки, как влитая. Плеть запылала огнем… Грифоны с протяжным свистом спустившиеся с небес, тем временем, словно стальные стрелы начали крушить нападавших. Я снова взглянула на Ирину, она пела… пела, на том же языке, на котором она пела святым вершинам…лицо ее было отрешённым, глаза светились голубым сиянием… не переставая петь она шагнула за круг… Засвистела плеть и десяток тварей превратились в прах. Лайки ринулись за девушкой… Я вдохновлённая Ириной, пошла на врага, потрясая пером, так как другого оружия в руках у меня не было.
- А где чернильница? – раздался ехидный голос с вершины.
- Чернильницу сделаю из твоего черепа! – парировала я.
И тут рука потяжелела, я покосилась на перо… вместо пера в ней был меч! В свете полной луны он отливал иссиня-чёрной сталью. Я ринулась в битву… Сколько времени длился бой? Сколько тварей полегло от нашего смертоносного оружия? Вряд ли мы сможем на это ответить…
Яркое солнце появилось мгновенно из-за горы и в ту же секунду все исчезло. Лишь фигура в плотном сером тумане одиноко стояла на вершине горы. Мы с Ириной кинулись вверх…
-Не спешите, девочки, у нас еще будет время для встреч - остановил наш боевой задор недруг и исчез…
Мы стояли с Ириной словно вернувшиеся из ада, лайки поскуливая, лежали у наших ног не имея сил встать и только с небес слышен был бодрый свист грифонов…

Обратный путь

Наши борцы со злом подали первые признаки жизни. Сеня, разлепив глаза, попытался встать, и был очень удивлен тому, что связан.
- Это что?
-Типичный случай белая горячка - ответила я  - Сейчас санитары приедут и всех вылечат.
-Эй, не надо так шутить!
-А кто шутит. Вы ночью устроили такую вакханалию, что все силы зла прибыли  на ваш праздник. Вот и результат. Ира, мы их в дурку сдадим или в полицию?
Ирина, подыгрывая мне, задумалась. Тут в себя пришли и остальные герои.
- Барышни, вы чего это? Не надо в дурку! Мы же свои!
- Свои? Свои так свои палатки не кромсают! Вы тут ночью камня на камне не оставили, посмотрите, что наделали.
Вокруг нас действительно царил хаос… палатки были разорваны в клочья, все походное снаряжение раздавлено, разбито, разбросанно…
-Водку пьянствовать еще будете? – спросила я как можно суровее.
-Все, мы завязали! Сроду, в жизни так не пили, а тут, словно бес попутал.
- Предупреждала вас, что Укок место серьезное.
Мы развязали наших бедолаг, и все вместе начали собирать в кучу все то, что осталось от нашего лагеря.
Через какое-то время вернулись проводники и на  вопрос, что здесь произошло, я ответила:
- Духи однако у вас злющие. А что с вами приключилось?
- Духи заморочили, мы всю ночь кружили, не могли стоянку найти.
Закончив наводить порядок на стоянке, мы собрали все уцелевшее и не уцелевшее в арчимаки, развели костер, в котором сожгли все, что можно было сжечь, попили чая из трав, перекусив галетами и отправились в обратный путь. До позднего вечера мы пробирались по горным дорогам через перевалы, по непроходимому лесу, по болотам кишащими комарами. Привал устроили  на опушке леса, среди вековых лиственниц и елей.  Ночь мы провели у костра за разговорами.
- Семен, а туристов то на Укок поведешь? – подначила, я нашего атлета.
-Нет, туристической братии здесь несладко придется. Я это на себе испытал и никому не пожелаю. Укок не место для туристических прогулок.
-Мы тоже сюда ни ногой! - выдали Леша с Катериной - жаль, конечно, что не увидели захоронения Кадын, но в Горно-Алтайске полюбуемся на ее мумию.
- Это не Кадын! Богиня не  мумия! Богиня спит! – вдруг вскочил возмущенный Рулан.
Сигулда махнул рукой, и его напарник сел, что-то возмущенно говоря на алтайском. Я обратилась к нашему мудрому проводнику:
- Сигулда, расскажи нам о Кадын, в интернете конечно много предположений и версий, археологи опять же всякую тарабарщину пишут… но только коренной народ может правду рассказать. Ваши предки, тысячелетия хранят легенду о матери-заступнице вашей земли. Расскажи нам о Богине Укок, почему она умерла? Ведь боги не умирают! – обратилась я к проводнику.
Сигулда задумался глядя на огонь костра, решая, стоит ли посвящать нас в тайны Укок. Закипела вода в оставшемся в живых котелке. Мы налили в уцелевшие кружки чай из трав. Все ждали… и Сигулда начал свой рассказ…

               


                Часть вторая

                КОГДА УМИРАЮТ БОГИ

 
Давно это было…очень давно…так давно, что и не помнится. Тогда в наших краях, как легенды рассказывают Северные врата Шамбалы еще открыты были…представляете? Люди в гости к богам ходили, боги с людьми, как я сейчас с вами, общались…Давно… тысячелетия тому назад…но эти времена еще помнят горы, охраняющие нашу землю, помнят звезды над головой, помнит ветер степной…Они и рассказывают всем, кто жаждет знать правду о Шамбале…Нужно только желать и услышать…
****
-Дочь моя, прошу, одумайся!
Его громогласный голос, способный крушить горы и сотрясать Землю, сейчас был полон горечи и печали.
- Нет, мой отец, я не отступлюсь.
- Подумай о том, чего ты лишаешься? Там не будет ничего, что так привычно тебе, там тебя ждет одиночество и жалкое существование в человеческом теле…Там многое, чем владеешь ты, будет бесполезным…Там никто не станет слушать твои божественные песни!
- Я думала, но это не остановит меня.
- Ты не найдешь его, он низвергнут! Он отрекся от тебя, отказавшись исполнять волю богов… А если и найдешь, что тебя ожидает? Он уже давно забыл тебя! Он мстит богам, творит зло на Земле, сбивает людей с истинного пути…
- Может быть, и так…Но я иду к любимому!
- Ты оставляешь нас ради того, кто недостоин даже смотреть на тебя! Ты идешь за тем, кто восстал против нас, против существующего вечного порядка!
- Я иду за любимым, хочу понять его и помочь ему…
- Я отрекусь от тебя, и ты никогда не сможешь вернуться в Мир Блаженства!
- Воля твоя, отец. Я люблю тебя, я люблю Мир Богов, но здесь хорошо и без меня…А там…
- Неразумная дочь, иди! Иди прочь! Но помни, я уничтожу этот мир людей! Я уничтожу его, когда в людских сердцах оскудеет любовь, а это, поверь мне, уже скоро!
****
Не разбирая дорог, мчит через долины, горы, реки шестерка лошадей рыжей масти, огненные гривы развеваются по ветру. Лошади запряжены в легкую золотую колесницу, украшенную изображением бегущих ирбисов и грифонов, сидящих по обе стороны от возницы. Лошадьми правит высокая статная красавица с такой же гривой золотых волос, летящих за ней, как огненный смерч… Одежды из тончайшего шёлка, облегают ее совершенное тело… Она задорно кричит: «Эге - гей! Быстрей, Цилинь, быстрей!» - и, повинуясь ее крику, лошади взмывают над землей и несутся по воздуху ввысь, увлекая за собой колесницу…Белоснежные, легкие облака летят навстречу юной красавице…Вдруг из облаков, наперерез лошадям, вылетают две молнии, со свистом разрезая воздух… И, кажется, еще мгновение и эти молнии разнесут в щепки легкую колесницу…Лошади ржут и замедляют свой полет… Девушка смеется…
- Что, мои Цилинь, не можете поверить? К слову сказать, и я не верю своим глазам!
Молнии замедляют полет, превращаясь в двух грифонов, которые радостно кружат над головой девушки с приветственным свистом, играя касаются крыльями спин лошадей и снова взмывают ввысь, а лошади, повинуясь их игривому зову, мчат за ними, и эта встреча наполнена радостью и восторгом.
-Как вам удалось последовать за мной, мои верные друзья? Неужели хранители Страны Блаженства выпустили вас? Нет?..Вы проскользнули со стражами Янь Вань? Интересно, что делает нижний правитель в божественной обители? Мои преданные друзья, как я рада, что мы снова вместе!
Летит над землей божественная колесница, запряженная шестеркой лошадей с огненными гривами. Весело смеется богиня, и вторят ей, своим протяжным криком, грифоны…
*****
Отвернулись боги от людей, отвернулись…Зачем им люди? Зачем их вечные проблемы: то охоту наладь, то дождя дай… А там, где богов нет, демоны появляются…Можно сказать, что отдали боги Землю демонам, и что там, на этой Земле, с этими людьми, уже не их забота…
А что нужно демонам? Нужна злоба, страх, ненависть и кровь…Много крови…Им нужны души загубленные… и людишки, исполняющие беспрекословно их волю. А еще демонам нужно войско… Ох, уж эта вечная борьба добра со злом! Вечное противостояние светлых и темных! Нет, и не было мира и гармонии на Земле, и боги об этом позаботились!
Демоница Мандекса плетет в подлунном мире свои коварные сети, нашептывая камлающим шаманам, бьющимся в экстазе: «Крови, крови…Боги просят крови невинных, только это умилостивит богов!». И льется кровь, и Земля умывается кровавыми слезами, оплакивая загубленные души…
****
Все видит юная Богиня, мчась на своей колеснице над стойбищами варваров-кочевников, приносящих жертвы, ублажая демонов, выдающих себя за богов… над селениями, где безраздельно правят шаманы, над городами, где в роскоши прибывают правители и в нищете влачат свое существование рабы, чья жизнь ничего не стоит… Видит горе людское и торжество невежества…видит пир тьмы и гибель света…
Неужели ее любимый и правда, на стороне зла? И то, что твориться на земле дело и его рук? Нет! И никогда этого быть не может! Она помнит его нежные прикосновения, ласковые слова и взор полный любви…давно это было, а помнит все, как вчера… Она ищет его среди людей…тщетно…нет его среди людей… Она ищет его среди гор и долин…тщетно…нет его и там! Но надежда живет в душе, и она продолжает искать… Лето сменяет осень, осень сменяет зиму, зиму сменяет весна…а она продолжает искать…
- Любимый, где бы ты ни был, я найду тебя! Не таким убогим я представляла Мир Людей…не таким жестоким и беспощадным я видела Мир Богов! Я не отступлюсь, моя любовь приведет меня к тебе, любимый.
Воспоминания о своей безоблачной жизни в Стране Блаженства нахлынули на Богиню…беззаботные годы в роскошном Дворце отца, игры с сестрами и братьями, пышные балы и помпезные церемонии …жизнь богов безмятежна и вечна…А Любовь? Боги страстны и им все подвластно. Любовь не их удел! Любовь должна подчиняться богам а не боги любви… А как поступили с ее любовью боги? Ей даже не дали проститься с любимым. И сейчас она готова отдать все прелести Страны Блаженства за краткий миг свидания с любимым…

****
На жертвенной площадке среди скал, в неистовом танце кружит камлающий шаман… он просит милости у богов… Шаман колотит в свой бубен…обращается к богам… Дичи нет…ушла дичь и голодает племя, сам шаман уже три дня не получал подношений от голодающих соплеменников… «Жертва! Богам нужна жертва!» - в экстазе кричит голодный шаман… «Невинный младенец своей кровью умилостивит гнев богов!» Шаман своим корявым пальцем указывает в сторону изможденной женщины, держащей младенца. Бедная мать пытается спасти своего ребенка, прижимая его к своей высохшей груди, но упитанные помощницы шамана рвут ребенка из рук матери… Плачь дитя смешивается с безумными криками, убитой горем женщины. Она как волчица кидается к палачам своего младенца, кусает их руки, рвет одежды… Взмах бича…и мать замертво падает на камни…
Ребенок на алтаре… Шаман в экстазе убыстряет свою пляску вокруг жертвенника, каменный нож тускло поблескивает в лучах заходящего солнца…
Протяжный свист и звон с небес, заставляет замереть все вокруг… На каменную площадку у алтаря опускается золотая колесница, грозно бьют копытами по граниту Цилинь… Молодая Богиня легко спрыгивает на камни и едва касаясь земли бежит к алтарю, бережно берет ребенка на руки, ласково смотрит на него…потом, ее взор, полный гнева и боли, обращается к племени…под ее взглядом шаман и его помощницы падают ниц, простираясь у ног молодой Богини, отползают под тень скал…
-Богам не нужна кровь! Крови жаждут демоны! Богам нужна любовь! - звучит ее чистый звонкий голос.
-Это Кадын, мать защитница пришла вразумить нас! - вторят друг  другу люди…
А грифоны тем временем приносят трех горных баранов и бросают их перед распростертыми людьми…
И весть о том, что в мир людей пришла Богиня, дабы помочь и вразумить, летит впереди ее колесницы…
****
В глубочайшем поклоне застыл, прибывший на аудиенцию властитель нижнего мира.
-Ты призвал меня, Великий Тянь Ди!
-Мне нужна твоя помощь!
- Для меня это честь, помочь вам.
- Ты догадываешься, зачем я призвал тебя?
- По роду своей службы я знаю все, что происходит на Земле и нижнем мире. Ваша дочь…она занимается не своим делом… жизнь богов, как они этого заслуживают в Мире Блаженства…удел богов не служить людям…удел богов править Миром!
- Да, моя неразумная дочь покинула приделы Мира Блаженства и сейчас пытается найти низвергнутого! Я не желаю этой встречи!
- Низвергнутый неподвластен нам… у нас мало полномочий на Земле…Вы ограничили наше представительство своими Законами…
- Я упраздню Законы, я дам тебе безраздельную власть на этой Земле…все равно люди не оправдывают надежды богов, их мир должен быть уничтожен! Верни мою дочь в Мир Блаженства, и я щедро вознагражу тебя.
- Лучшей наградой будет отданный мне мир людей…
- Да будет так! Я отдам тебе этот никчемный мир, когда моя дочь вернется. Иди и исполни мою волю!
- Повинуюсь, Великий.
****
Силы тьмы следуют за богиней по пятам… Зачем им проблемы в их угодьях? Зачем им Мессии и заступники людские? Все это планы их кровавые рушит и надежду - веру в людские души вселяет…а там, где живет надежда и вера трудно демонам, ох, как трудно совращать души…Ни к чему им конкуренты на Земле! И вот уже летит вслед за богиней свора демонов... С одной целью или в веру свою обратить или пленить и силой вернуть ее в чертоги Тянь Ди.
На самой вершине Куэтен-Уул, когда Богиня в мечтах о любимом прибывала, а ее приемный сын Дао с грифонами играл, предстал перед ней ее любимый Хуан Ди, изможденный и израненный, протягивая к ней руки в мольбе…
- Моя Богиня, моя вечная, божественная любовь… приникни ко мне, дай насладиться встречей с тобой…
- Любимый, как долго я искала тебя! Ты ранен? Ты утомлен? Я излечу твои раны и восстановлю твои силы! - кинулась Богиня навстречу любимому, раскрыв свои объятия… но грифоны встали на их пути, мешая влюбленным, приблизится друг к другу…
- Прочь, прочь неверные! Теперь понятно мне, почему вас отпустили за мной! Вы здесь для того, что б помешать встречи с любимым!
- Моя прекрасная Богиня, я теряю силы, иди ко мне, излечи меня… Изгони этих неверных грифонов! Я возьму тебя с собой в Долину Счастья, и мы вечно будем прибывать там, в покое и блаженстве!
Бьёт-хлещет Богиня своих грифонов огненной плетью, стонут, кричат грифоны с тоской и болью, теряя свою мощь и силу…но продолжают стоять на ее пути… А маленький Дао, тихо и незаметно, подобрался к Хуан Ди, с пером грифона и… острым, как кинжал основанием пера ударил его в спину… Закричала в отчаянии Богиня, взвыл звериным рыком Хуан Ди и крик злобной досады разнёсся окрест! Горы эхом вторили нечеловеческому крику и образ любимого рассыпался на десятки демонов… Демоны, злобно крича, взмыли ввысь и обрушились с высоты на юную красавицу… Вихрь закружил вокруг Богини, все смешалось в ужасной битве…грифоны, раздирающие клювами и когтями демонов, демоны рвущиеся к богине, преданные Цилинь своими копытами крушащие уродливых тварей…Мир вокруг поглотила тьма и время остановилось… земля содрогалась, горы тряслись и градом камней обрушивались на долину…реки вышли из берегов и окрасились в багрянец… С ужасом взирали люди на творящееся бедствие вокруг… Кто победит в этой схватке? Кто уцелеет? На чьей стороне правда?
Сколько длилась битва неведомо…но пришло время и успокоилась земля, горы перестали сыпать град камней…А на вершине Куэтен-Уул пела колыбельную своему приемному сыну Кадын… верные грифоны сидели по обе стороны от нее, зорко вглядываясь в темноту ночи… вокруг Богини стояли ее Цилинь, копытами высекая искры из камня, готовые ринуться в смертельную битву за свою хозяйку…
-Спи будущий Воин Света, спи…
Твои битвы еще впереди…
Я любовью укрою твой сон,
Пусть сладким и крепким будет он…
Чистый звонкий голос разносился по округе и матери, вторя богини, качали своих детей на руках, не опасаясь за их будущее… Мужчины распрямляли свои спины и смотрели в звездное небо без страха, с уверенностью в завтрашнем дне.
- Мать людей, заступница Кадын, с нами! Сила ее безмерна, милосердие велико. Нам не грозят напасти, пока Богиня на Земле.
****
Шли годы странствий…подрос Дао, юношей стал, статным, ловким, смелым, а Богиня годам не подвластна, на то она и Богиня… как и прежде юна, стройна, божественно красива…
Мчит Богиня на своей золотой колеснице, запряженной шестеркой Цилинь рыжей масти, по обе стороны от колеснице грифоны летят, на одном из них восседает Дао… Любит он Богиню и боготворит, любит Землю, людей и ждет своего часа, когда придет его время помочь людям…
****
Рано или поздно но любовь побеждает… Встретились влюбленные… Как они встретились, почему боги допустили это? Неведомо ни мне, ни богам…Встретились среди неприступных гор стеной стоящих вокруг сотворенной Хуан Ди Страны Света - Шамбалы. Могучие воины - гессеры стерегли подступы к обители Низвергнутого. Могли приходить в Шамбалу только люди…и шли люди по тайным дорогам среди лесов, по крутым горным тропам и неведомым богам и демонам местам, охраняемым гессерами света. Шли люди чтоб истину узнать, научиться жить в гармонии и просветлении… шли они в Шамбалу, единственное место на земле, где человек равным богам становился…А кто возвращался, нес свет истины: «Человек создан по образу и подобию Единого Бога! А те, кто богами себя зовут и не боги вовсе, а такие же созданные по образу и подобию…» Но мало кто возвращался из Шамбалы… Избранные, что бы сказать людям правду, скрываемую богами…
Встретились двое влюбленных и как бут-то не было разлуки, не было долгих лет одиночества и скитаний…свет и счастье разлились вокруг, преобразуя Земной Мир, стучась в сердца людские любовью и благодатью… И воцарилась на Земле эра любви и гармонии!
Сотню лет прожили Богиня и Низвергнутый…сотню долгих лет в мире и согласии…детей много у них было, а Дао, когда его время пришло к людям ушел и Миссией был среди людей назван…нет не Магомет он был, ведь не один Магомет приходил к людям истину принося в этот мир…не важно, как его люди звали… Мессия.
***
Но демоны не оставили своих помыслов… силы темные собирали, рыскали по всему свету в поисках Богини и нашли… Заручившись снова поддержкой гневного Тянь Ди, собрали бесчисленное войско… и как вечная тьма, как потоки растекающейся черной лавы… через долины и горы, через города и селения хлынула эта нечисть по Земле круша и сметая все на своем пути… Власти жаждали демоны…безраздельной власти над людьми и их душами…и неслось это черное войско к Шамбале.
-Люди не могут быть равными богам! Души людские всего лишь корм для нас!
А во главе этого несметного полчища встал Тянь Ди, желающий лично расправится с Низвергнутым, восстановить прежний порядок и вернуть неразумную дочь.
Как прощаются Боги? Да, как и мы…ведь и им свойственна и тоска, и печаль, и боль разлуки…Прощались Кадын и Хуан Ди на вершине Кайласа, … он гладил ее огненные волосы, смотрел в бездонные глаза, что б запомнить этот миг навсегда… она обвив его шею руками, прижалась щекой к его щеке и одинокая слеза упала на землю, зазвенев горным хрусталем… Оглянулись они на свою любимую Шамбалу, драгоценным бриллиантом, сверкающую в лучах утреннего солнца…там остались их любимые дети, их ученики… Богиня звонко крикнула: «Цилинь!» и ее колесница запряженная шестеркой лошадей рыжей масти зависла у пика Кайласа. Кадын в последний раз погладила по щеке своего любимого и взошла на свою колесницу… Вздыбились кони, грифоны очнувшись от векового оцепенения сорвались с вершин гор и закружили вокруг колесницы, приветствуя свою хозяйку радостным свистом… Направила Богиня свою колесницу на север дабы встать на пути северного врага… и только эхо вторило в горах:
-Прощай любимый, пусть этот мир спасет наша любовь!
Свистнул Хуан Ди и примчался его верный дракон Чен Хуан, его боевая машина, равной, которой ни люди, ни боги не имели… Взошел он в чрево дракона, и как рассказывали потом люди, огненный дракон взмыл над землей и изрыгая пламя ринулся на врага наступающего с юга…
Битв между темными и светлыми силами много было, но равной этой битве еще небывало… Горы рушились под натиском темной силы, стонала земля, проваливаясь под тяжестью нечистых, ночь и день перемешались и исчезли, там, где были моря, вздыбились горы, а горы покрыли моря…и только Кайлас стоял незыблемо посреди этого хаоса…
Бились в неравной схватке грифоны и Цилинь, Богиня крушила своей плетью злую силу! И когда уже реки черной крови бурлили по земле… когда тысячи черных воронов пировали на полях покрытых трупами… когда уже враги от страха перед мощью хрупкой Богини стояли стеной и не решались напасть… а она стояла посреди этого хаоса со светлым ликом и гордо поднятой головой, смеясь смотрела на эту стену, а грифоны и Цылинь с неба громогласно вторили ей, готовые ринуться в новый бой… предстал перед ней Тянь Ди, грозный и могучий…
- Неразумная дочь, ты способна одолеть это войско, но ты не в силах одолеть меня! Последний раз призываю тебя, вернись! Я прощу все и раскрою свои объятья. Зачем тебе биться за страну, чья участь исчезнуть навсегда? Зачем тебе биться за людей, готовых предавать и убивать ради куска хлеба? Ты богиня и место твое среди богов, а не среди презренных смертных!
- Любимый отец, я не была счастлива среди себе подобных…живя среди людей, я познала любовь и ее животворящую силу! Я бьюсь за свое счастье, за свою любовь, за своих детей…я бьюсь за людей, которые должны пройти свой путь и стать равными нам!
-Не будет этого никогда!
Он взмахнул рукой и к ногам Кадын пали мертвыми ее Цилинь…
- Я не отступлюсь, отец! Я лягу на твоем пути, и ты не посмеешь ступить на священную землю политую кровью богини! Прощай отец, не я должна одуматься, а ты! Вспомни, ведь ты когда – то тоже не был богом!
И запела Кадын… звонкий голос разнесся над землей и ей вторили горы и само небо, ставшие свидетелями этой песни. Песня - заклятие текла, как бушующая вода, сметая на своем пути темные силы... Ведь, когда умирают Боги, отдавшие свое бессмертие и силу ради Блага, зло исчезает… Исчезли темные силы, очистилось небо от грозовых туч, солнечные блики заплясали на прекрасных губах застывших в вечной улыбке и ресницах Кадын, которые уже никогда не распахнуться миру…
Тянь Ди стоял над безжизненным телом своей дочери…что чувствовал он? О чем думал? Одному ему ведомо… Долго стоял…а потом растворился, исчез…
Пришли люди и долго оплакивали свою Богиню. Соорудили усыпальницу и с почестями положили спящую вечным сном Кадын. Поверх  саркофага погребли ее цилинь, что бы они охраняли ее вечный сон. И из уст в уста, из поколения в поколение, передавали сказание о богине Кадын, охраняющей страну Шамбалу и людей стремящихся к просветлению, от темной силы и злых демонов…А место, плато высокогорное, где спит вечным сном Кадын, Укок назвали…что означает «Слово с Небес».
С тех пор дорога в Шамбалу закрыта, и те кто ищет пути в нее исчезают и не возвращаются…находят они эту Шамбалу, или находят свою погибель на пути к ней.. неведомо…
А что с Низвергнутым стало? Легенды рассказывают, что на его стороне билось все человечество и даже животный мир…олени, волки, барсы, медведи…все встали на защиту Шамбалы…Бился он с темными силами и победил… а когда узнал об участи любимой не нашел покоя он на этой Земле… и улетел к звездам на своем огнедышащем драконе…
А еще пророчества гласят, что придет время его возвращения, когда проснется Кадын… и тогда разразится последняя битва между Тьмой и Светом…




                Часть третья

                БОГАМ ЗДЕСЬ МЕСТА НЕТ!



Тибет. Конец августа

Лишь только восходящее светило окрасило в золото снежные вершины Юнгдрунг Гутсег трое путников в странных облачениях, по тайным тропам спустились в долину, следуя на восток. Они прошли мимо пещер на склонах священной горы, где Миларепа, герой тибетских сказаний, провел много лет в медитации, затем путники повернули к Ракшас - мёртвому, зловещему озеру, как его называют испокон веков в этих краях. Все паломники стараются обходить озеро стороной, ведь ракшасы - это демоны, живущие в глубинах вод, и по преданиям питающиеся плотью зазевавшихся путников, а в этих местах миф и реальность сплелись в единое целое и уже не возможно разобрать, где правда, а где вымысел. По тому, как путники уверенно шли вдоль озера, проходя через коридоры из черепов яков, минуя жертвенные алтари, где никогда не высыхает кровь, было понятно, что они хорошо знакомы с этими местами - это их владения. Даже ракшасы не смели показаться из глубин озера, дабы не нарваться на серьезные неприятности. Путники направлялись вдоль Лха Чу - священной реки, текущей в живописном каньоне, среди фантастически причудливых красных скал с вкраплениями оранжевых, розовых и голубых слоев, словно гигантские ступени спускающихся к реке. Время было не властно над Кайласом и тысячу лет назад - и сейчас, здесь все оставалось неизменным. Даже вездесущая цивилизация не в силах была запустить сюда свои когти.
В долине Трангсер - Трангмар три путника обогнули священный камень, на котором уже не одно тысячелетие видны отпечатки грандиозной битвы Гесера с силами зла. Красная кровь поверженных в той битве демонов смешалась с желтой землей и дала вид и название этому ущелью. Путники шли молча, сосредоточенно, не отвлекаясь, не издавая ни звука, и было понятно, что за те долгие годы, проведенные ими вдали от людей, они научились беззвучному общению. Они шли весь день, не сбавляя темпа. Солнечный диск уже собирался закатиться, за снежные пики гор на горизонте, и в предзакатном сумраке три фигуры были похожи больше на тени или на бесплотных духов этих мест, чем на простых смертных. Их некогда яркие одежды со временем превратились в бесформенные лохмотья, на их головы были накинуты выцветшее кесы, закрывая лица от любопытного взгляда, одежда и вид путников красноречиво говорил о долгой и трудной аскетической жизни. При ближайшем рассмотрении опытный взгляд признал бы в этих странных фигурах адептов древней и почти забытой религии Бон. Сейчас уже практически невозможно встретить приверженцев данной религии, здесь все чаще можно столкнуться с группами любопытных туристов и паломников, совершающих формально путь Коры. Но эти трое были настоящие практики традиции «Чод», которые созерцая непостоянство человеческой жизни, отсекают не только все привязанности, но и последнюю привязанность - к понятию собственного «Я», а также физическому телу. Как же можно определить настоящих практиков? Да, очень просто, по особым ритуальным принадлежностям: по наличию барабана «Даммара», сделанного из двух соединённых вместе черепов человека, умерших ненасильственной смертью, а лучше убитых молнией… и трубы, издающей резкие звуки, сделанной из бедренной кости девственницы, также умершей естественным образом. Все эти зловещие принадлежности были прикреплены к заплечным сумкам путешественников. И было ясно, что эти трое направлялись к Тарбоче, великому священному кладбищу Драчом Нгагье Дуртрё, кладбищу восьмидесяти четырех махасиддх. Место, освящённое великими подвижниками и святыми - махасиддхами, кремированными именно здесь. Большинство паломников желает обрести на этом кладбище последний приют телу, но такая удача выпадает только избранным. За многие века, в течение которых проводились и проводятся тибетские «небесные похороны» в этих местах, умерших оставляют под открытым небом на съедение хищным птицам и зверям, на кладбище сложился специфический запах смерти и разложения. Не дай Бог вам попасть в эти места в ночных сумерках!
Как только трое ступили на Тарбоче, с гор в долину, стремительно спустилась ночь. Все вокруг поглотила безлунная тьма и даже звезды, мерцавшие в вышине, не освещали мир под собой.
Всю ночь над кладбищем разносился устрашающий бой барабанов «Даммара», и рев труб, наводя ужас на туристов, расположившихся подле монастыря Чоку…А лишь только край солнца показался из-за гор, три загадочные фигуры, как тени потустороннего мира скользнули под арку чортене большой белой ступы Чортен Кангньи с древними заклинаниями по ее стенам…и исчезли…
Больше в этих местах никто не встречал трех странных путников.

Новосибирск. Реабилитационный центр. Середина сентября.

Яркий свет пробивался сквозь плотно закрытые веки, назойливо и требовательно, глазам было больно от этого света. Веки, словно налитые свинцом, никак не могли открыться. Тело...его как будто бы и не было вовсе…ни рук ни ног…отчаянный сигнал мозга никак не мог пробиться в это тело. Единственное, что боролось за жизнь - это глаза! Они видели свет, сквозь закрытые веки. Они стремились открыться этому свету, как будто в этом было их спасение! Парадокс… спасение в том, что причиняло нестерпимую, мучительную боль…
***
В белоснежной больничной палате уставленной суперсовременной, мелодично жужжащей и тикающей со всех сторон, медицинской аппаратурой на высоких подушках больничной кровати лежала бледная девушка с перебинтованной головой, подключенная к аппарату искусственного дыхания. Словно восковые руки с тонкими, чувственными пальцами лежали поверх одеяла. Болезненная бледность только украшала ее. О таких говорят «девушка неземной красоты». Глаза были закрыты и о том, что жизнь возвращается к ней, говорил только легкий трепет ресниц.
Медсестра, находящаяся в палате и зорко следившая за состоянием больной, увидела этот еле заметный трепет, распахнула дверь и закричала в коридор.
- Она приходит в себя! Скорее звоните Ян Ивановичу!
В палате началась суета людей в белых халатах, девушке ставили капельницу, измеряли давление, щупали пульс, поднимали веко, что-то записывали и о чем-то спорили шепотом.
Спустя какое-то время девушка с трудом приоткрыла глаза. Сквозь болезненный туман проступили смутные очертания светильников под потолком. Из размывающего очертания предметов тумана к девушке приблизилось румяное женское лицо с упругими щечками и улыбнулось:
- С возвращением.
В коридоре раздались торопливые шаги, в палату, окруженный четырьмя охранниками голливудского стандарта, влетел коренастый, плотный, невысокого роста  мужчина восточного типа с выпирающим животиком. Он широко улыбался, демонстрируя идеальные зубы, и постоянно потирал руки. За его спиной маячила высокая дама в элегантном кроваво-красном костюме и черных перчатках до локтей, ее изысканный наряд завершала изящная шляпка с вуалькой с последних показов мод. Ян Иванович шыкнул на свою охрану, отчего та моментально испарилась за дверью.
- Солнце мое, как ты нас напугала! - Ян Иванович нежно тронул руку девушки. – Но я верил и ждал твоего возвращения. Кома коварная штука…Как она себя чувствует? - тут же обратился он к стоящим по стойке смирно светилам медицинских наук.
- Как человек вернувшийся с того света. - пошутил высокий врач поправляя на своем носу очки в дорогой оправе, сверху вниз взирая на Ян Ивановича. Тот наградил врача суровым взглядом, отчего рука врача так и застыла в воздухе.
- Я бы не пережил потерю, свет очей моих! Твой отец завещал мне оберегать тебя! – Ян Иванович снова обратился к девушке, присаживаясь на услужливо подвинутый стул. Он взял своими горячими чуть влажными руками безвольную руку девушки, и обжигающая волна потекла по ее руке к голове, вызывая нестерпимую боль.
- Как я здесь оказалась! Я ничего не помню! Я не помню Вас… – еле слышно прошептала девушка.
- Не беспокойся милая, после такой аварии…я твой дядя и очень близкий друг твоей семьи…я буду заботиться о тебе. Твое детство прошло на моих глазах. Ты вспомнишь меня, обязательно вспомнишь. Теперь мои заботы только о тебе. Мини, ну что ты как неродная, поприветствуй нашу девочку! - дядя уже обращался к высокой даме, что так и стояла в дверях, как каменное изваяние. Из-за вуали лишь мерцали ее черные пронзительные глаза. Дама медленно, как крадущаяся пантера приблизилась к кровати больной, мило улыбнулась и грудным голосом промурлыкала:
- С возвращением детка, твой дядя безумно любит тебя…мы все любим тебя. Надеюсь, что ты очень быстро пойдешь на поправку, ты же сильная девочка!
Дама отступила от кровати и снова застыла, каменным изваянием.
Девушка прикрыла глаза. Врач взял ее за запястье, прощупывая слабый пульс.
- Ей надо отдохнуть.
- Солнце мое отдыхай…я всегда рядом…я отложил все: бизнес, поездки, встречи. Для меня самое главное это ты!
Дядя легко вспорхнул со стула, поклонился девушке…одернул сам себя, пробурчав под нос: «Дурацкая привычка» и весело улыбаясь попятился к двери, натолкнулся на даму, засмеялся и подхватив ее под руку выбежал из палаты. Вслед за ним вышли врачи, в палате осталась только медсестра.
- Веселый у вас дядя. А какой заботливый. Ведь этот центр он купил для того что бы выходить вас. А все эти врачи из Германии и Индии…Сразу видно он в вас души не чает, вы очень дороги ему!
Девушка устало закрыла глаза, и фантастические видения закружили ее…

Горный Алтай. байлу jер. Ноябрь

Низкие тяжелые тучи, как в ускоренной съемке летели над долиной к далеким белоснежным вершинам. Начиналась пурга. Зима уже вступила в свои права, но здесь на высокогорном плато, продуваемое всеми ветрами, снега почти не было. C востока от монгольской границы минуя Ташанты, незамеченные ни монгольскими, ни российскими пограничниками, вдоль мелководной реки, стараясь не оставлять следов, продвигались три всадника на монгольских степных лошадях. Одеты они были в защитные маскировочные костюмы, капюшоны закрывали их лица и головы.
Всадники направлялись в «Зону покоя», а вернее «байлу jер» - «запретная территория», куда в это время года не заглядывает даже служба слежения, сильно уж суровая, непредсказуемая погода на высокогорном плато.
Но этих всадников уже ждали…
По обе стороны разорённого, древнего захоронения, на традиционных войлочных ковриках скрестив ноги, сидели две шаманки. Глаза их были закрыты, лица темны от высокогорного солнца и беспощадного времени, глубокие морщины испещрили их лица. Дым от ритуальных трубок кольцами поднимался вверх, и только это указывало на то, что перед нами не каменные изваяния Кезер -Таш, а живые люди.
Не доезжая до захоронения, путники спешились, оставив коней выискивать мерзлую траву среди камней плато, и стали подниматься к ожидающим их женщинам. Приблизившись к древней усыпальнице трое склонились в знак великого почтения перед шаманками и следуя жесту одной из них сели в позу лотоса между женщинами на такие же войлочные коврики, расстеленные для них. Все вместе они образовали правильный круг в центре, которого находилось бывшее захоронение… Ни звука, ни слова, ни взгляда, ни движения…
Шло время, стихла вьюга, наступила ночь. Огромные звезды с высоты небес смотрели на пять фигур застывших, как вечные Кезер-Таш, коих множество в горном Алтае. Ночную тишину ничто не нарушало. Но как только рассвет окрасил небо в розовый цвет, а белоснежные вершины на горизонте засверкали серебром, путники и шаманки встали, повернулись лицом к востоку, совершив древний ритуал приветствия солнцу, простирая руки навстречу восходящему светилу и омывая утренней энергией лица. Когда ритуал был окончен, одна из шаманок открыла стоящий возле нее старинный ларец, сделанный из Бакаута - священного дерева, украшенного золотыми и серебряными узорами в виде бегущих ирбисов и летящих грифонов, и достала кожаный с теснением тех же грифонов мешочек. Прежде чем передать эту реликвию путникам, она приложила мешочек ко лбу и с поклоном передала его другой шаманке, которая проделала тот же ритуал. Путники откинули капюшоны с головы и сложили руки на уровне груди, застыв в глубоком почтении. И только сейчас можно было разглядеть, что это двое мужчин и женщина, татуировки древней свастики украшали их обритые головы. Женщина развернулась лицом к шаманке и та одела на ее шею реликвию.
После этого шаманки вернулись на войлочные коврики, раскуривая свои трубки, а путники спустились к коням, которые поджидали их в нетерпении роя копытами мерзлую землю. Не прошло и пяти минут, как путники, древнее захоронение, шаманки…все скрылось за пеленою повалившего с небес снега.

Новосибирск. Ноябрь.
 
Медсестра зашла в палату, поставила букет ароматных фиалок, в изящном кувшинчике, на тумбочку возле кровати в воздухе сразу запахло летним вечером. Девушка безучастно сидела в удобном кресле напротив прозрачной стены, за которой струился искусственный водопад, на ее коленях лежал научный журнал, но она давно уже в задумчивости смотрела на падающую воду. Выглядела она неплохо и только забинтованная голова выдавала, что девушка еще не полностью вылечилась. Медсестра весело защебетала:
- Сейчас будут показывать вашего дядю. Он ведь у вас не только владелец крупнейшей в мире компании, но и создатель разных благотворительных фондов, в том числе и фонда «Возрождение культуры». Древние памятники культуры защищает и изучает. Он у вас редкий человек.
Она включила телевизор и на экране после небольшой рекламы возникла студия, где рядом с ведущим на диванах расположились Ян Иванович и его спутница Минольда по случаю одетая в шикарный офисный костюм, к созданию которого приложил руку, как минимум знаменитый Юдашкин. Ведущий обратился к зрителям у экранов телевизоров:
- Добрый день, мы начинаем нашу очередную программу «Десять вопросов знаменитости». У нас сегодня в студии один из неординарнейших людей нашего времени Ян Иванович со своей помощницей. Его корпорация «ТРОНТ» входит в десятку крупнейших фирм мира. Но Ян Иванович не просто бизнесмен, он является одним из крупнейших инвесторов и меценатов. Под его руководством реализуется ряд крупнейших экологических и археологических проектов современности.
- Ян Иванович,- обратился ведущий к дяде - один из ваших нынешних грандиозных проектов « Мавзолей для Очи Бола». В предыдущем выпуске мы рассказывали о загадочном захоронении, раскопки которого вы спонсировали. Наши зрители интересуются, на какой стадии развития сейчас этот проект?
- Проект мавзолея разработан и утвержден. Самой принцессой занимаются специалисты научно-исследовательского центра биологических структур, того самого центра, что занимается сохранением тела Ленина и по заверениям ученых она чувствует себя прекрасно!
Дядя явно был расположен шутить. Ведущий улыбнулся и продолжил.
- Пока Алтайскую принцессу вымачивали в ленинских ваннах, десятки научных институтов - российских и зарубежных - занимались изучением ее фрагментов. Находка оказалась мировой сенсацией. Возраст примерно две – три тысячи лет. Состояние тканей для столь почтенного возраста - удовлетворительное. Специалисты Института цитологии и генетики выделили ДНК из тканей мумии. О чем говорят ДНК?
- Алтайская принцесса не является праматерью алтайского народа, как утверждают сами алтайцы. О, лучше бы алтайский народ не знал этого!
Ян Иванович, изобразил досаду, но его глаза смеялись. Ведущий продолжил:
- Я позволю себе зачитать выдержки из обращения алтайской интеллигенции: «Несмотря на заявления некоторых руководителей Института археологии и этнографии о том, что погребения в курганах скифской эпохи «не есть ваши предки», - мы думаем иначе. Надуманный тезис отсутствия генетической связи с народом Алтая - есть тенденциозный подход к истории тюркских народов. Мы против превращения алтайской земли в одну уродливую раскоп-яму. Извлеченное из кургана тело молодой женщины мы обязаны возвратить на место покоя. Никакие научные интересы не могут и не должны перевесить религиозно-нравственные чувства целого народа».
- Алтайцы язычники, я конечно же уважаю их верования, но на дворе уже двадцать первый век! Если бы не ученые, уникальное захоронение уже давно было бы разорено самими алтайцами, а бесценные находки продавались на подпольных рынках и народ никогда не узнал о так называемой принцессе Укок. Вот, прочитайте, что пишут ученые.
И Ян Иванович передал ведущему раскрытый научный журнал и ведущий начал зачитывать статью:
- Академик Вячеслав Молодин: «Не стоит называть женщину из захоронения Ак-Алаха-3 «принцессой». Никакая это не принцесса, это представитель среднего слоя пазырыкского общества. Шумиха вокруг нашей находки возникает тогда, когда на Алтае происходят какие-то события: или выборы, или землетрясения, или дефицит местного бюджета. Тут же эту самую «даму» поднимают на щит: все беды происходят потому, что она в Новосибирске, а не на Алтае. Даже политические партии пытаются это использовать: мол, вы нас избирайте, а мы вернем «принцессу» на Алтай. Все это политиканство самого низшего пошиба. Сначала мы по этому поводу волновались, а сейчас относимся к этому абсолютно спокойно. После изучения ценная находка будет возвращена на Алтай» - ведущий закончил читать статью и продолжил - С вашего позволения я зачитаю и другую статью: «Жители горного Алтая требуют вернуть Очи Бола на место ее захоронения. В частности глава Кош-Агачского аймака Республики Алтай всерьез полагает, что извлеченная из усыпальницы женщина - причина землетрясений и природных катаклизмов в этом районе. В подписанном им обращении говорится, что «по сей день наша земля не успокаивается... Согласно показаниям ученых, сила толчков должна уменьшаться со временем. Я верил этому, не высказывал своего мнения, исполняя свои обязанности по ликвидации последствий землетрясения, восстанавливая разрушенные объекты и продолжая строить и восстанавливать жилые помещения. Однако огромное количество бед обрушилось на наш народ. Причиной этой трагедии мои земляки считают раскопки на плато Укок - в зоне покоя, священном месте для тюркских народов, и вывоз принцессы Укок за пределы плато, где она покоилась тысячи лет. Беду легче предотвратить, поняв ее причины, чем устранять ее последствия» После осквернения могилы Тамерлана, которое, привело к началу Второй мировой войны, человечество должно было понять: древни захоронения нельзя осквернять. Ведь война закончилась лишь тогда, когда Тамерлан был вновь захоронен в Самарканде.
- Так можно любое событие привязать к археологическим раскопкам. Давайте все же будем современными цивилизованными людьми, а не язычниками, поклоняющимися каменным истуканам.
- Сейчас много говориться о конце света. В преданиях тех же алтайцев, есть предупреждение, что как только будет разорено последнее священное захоронение на Земле, конец света неминуем. Что вы думаете по этому поводу?
- Сколько я живу, столько и слышу об этом конце света. Отвечу вопросом на вопрос. Возможен ли конец света в мире, погруженном во мрак? Природные, техногенные, экологические катастрофы… каждый день на планете Земля что-то происходит по вине человека. Да, человечество совершило много ошибок и теперь расплачивается за это. Но на то мы и люди, что бы учесть свои предыдущие ошибки и не совершать новых.
- Вы вкладываете миллионы долларов в сохранение нашей культуры, археологических памятников. Какие планы у вас на будущее?
- Сегодня я хочу презентовать новый фонд «Сохраним живую природу» и ее директора Минольду Миндигафуровну. Это грандиозный экологический проект двадцать первого века!
Ян Иванович и ведущий посмотрели на Минольду, которая в привычной для нее манере «каменного изваяния» сидела с прямой спиной и взглядом, устремленным прямо перед собой. Ведущий, потерявший надежду на «оживление» Минольды, снова обратился к Ян Ивановичу:
- Ваша корпорация занимается помимо прочего добычей полезных ископаемых и у вас часто происходят стычки с представителями Гринпис.
- Да у нас есть некоторые разногласия, но мы их решаем. Совместно с Гринпис я создал этот фонд, теперь все разногласия мы решаем мирным путем.
Ведущий и Ян Иванович продолжали свою беседу, они поговорили на тему экологии в России и мире. Программа завершилась, и медсестра выключила телевизор. Девушка в задумчивости посидела еще немного, раскрыла журнал и углубилась в чтение. Она продолжила читать статью о находке века «Загадки Укок».
«Высокогорное плато Укок на юге Алтая, расположенного на высоте около трех километров над уровнем моря, издавна считается сакральной территорией. Именно здесь, у подножия великих гор Табын-Богдо-Ола, считают коренные алтайцы, находится горний мир, «второй слой небес». Добраться сюда довольно сложно: с вертолета открывается потрясающе красивый и одновременно жуткий вид гигантских, неприступных валунов, крутых голых скал, изрезанных рекой Ак-Алахи. Пожалуй, на Алтае нет места более фантастического и неземного. Именно здесь, считается, еще во времена древних скифов, много тысячелетий назад жили существа, обладающие сверхъестественными способностями. И это подтверждает найденное захоронение «Очи Бола». Облачение найденной женщины весьма необычно. Одежда из тончайшего шелка, в этих краях материала практически не применявшегося, обрамлена толстым красным поясом. Археологи считают, что-такой пояс - знак воина и посвященного. А найденная в ее руках палочка-мешалка из лиственницы - крайне важный ритуальный символ: такие палочки еще в добуддийские времена считались орудием сотворения мира и вкладывались в руки высших божественных особ. Высокий головной убор с золотыми накостниками сложной формы говорит о магической силе Принцессы Алтая, богини, которая, согласно древним поверьям, хранила тайны Сотворения Мира и бессмертия…»
Девушка закрыла журнал и смотря на стену имитирующую водопад спросила:
- Как меня зовут?
- Вас зовут Карина. Так называл вас дядя.

Новосибирск. Реабилитационный центр. Начало декабря.

Здание реабилитационного центра находилось за городом на возвышенности. Странного в этом здании было много: высокий забор скрывал за собой огромное пространство напоминающее поле для гольфа, посредине которого возвышался реабилитационный центр. Камерами слежения была напичкана вся территория так, что даже муравьи чувствовали себя под прицелом объективов. Первое, что бросалось в глаза тех, кто попадал за высокий забор, это отсутствие окон в здании центра и то, что этот центр больше походил на бункер, чем на лечебное учреждение. Вечерело, низкие тучи нависли над городом на горизонте. Дул пронзительный ветер и липкий мокрый снег летел, накрывая землю белой пеленой.
Три черных байка, следуя друг за другим на расстоянии метра, стремительно неслись от горда в сторону реабилитационного центра. Три фигуры, затянутые в черную кожу вросли в своих стальных коней, и как им удавалось ехать с такой скоростью по мокрой дороге было непонятно. Непроницаемые стекла шлемов закрывали лица райдеров.
Когда до ворот реабилитационного центра оставалось несколько метров, возглавлявший эту странную процессию байкер кинул вперед и вверх круглый предмет, который на секунду завис над воротами, бешено вращаясь… секунда и стальные бронезащитные ворота пылью обрушились на дорогу, а трое не сбавляя скорости, понеслись к зданию. Не доезжая до главного входа байкеры остановились, занимая удобную позицию, выстроившись в линию. Не прошло и двух минут, как двери здания распахнулись и на встречу «непрошенным гостям» выскочило девять церберов - переростков, заводчики обычно таких монстров отбраковывают, но этих монстров видимо выращивали специально для охраны подобных объектов. Собаки молча рассредоточились, повинуясь только им слышимой команде и атаковали. Первые три собаки ринулись на колеса байков, вырывая куски резины, другие три цербера в молниеносном прыжке, нацелились в головы седоков, тогда когда три оставшиеся обошли наездников со спины и застыли в ожидании команды. Собаки не издавали ни звука. В этой тишине, нарушаемой лишь порывами ветра, послышался звук рассекающей воздух стали и три разрубленных тела беззвучно рухнули на землю… атака сзади и еще три собаки рухнули молча… та же участь постигла и тех псов, которые разорвав колеса байков, кинулись на их седоков. Схватка закончилась, трое сошли с байков, и направились к дверям реабилитационного центра, убрав короткие мечи в ножны за спиной. После небольшой паузы двери снова распахнулись и навстречу «незваным гостям» быстрыми перебежками, прячась за пуленепробиваемые щиты, стала появляться вооруженная до зубов охрана.
В реабилитационном центре все было спокойно, ни один звук происходившего на территории не долетал до комнаты больной. Девушка спала, в ее вену тихо капал какой-то раствор. Тем временем в палату к больной быстрой походкой вошел Ян Иванович, лучезарно улыбаясь.
- Как себя чувствует наша красавица? Уже лучше?- и не дожидаясь ответа - Ну вот и отличненько!
- Она быстро идет на поправку - вставил свою реплику вошедший за дядей врач. Дядя отмахнулся от него, как от назойливой мухи и врач исчез за дверью.
В дверном проеме возник один из охранников.
- Справитесь? - коротко спросил его Ян Иванович.
- Нет! – так же коротко ответил охранник.
Ян Иванович захохотал.
-Мне бы этих вояк. И вся ваша никудышная армия не нужна. Готовьте вертолет!
Он повернулся к медсестре.
- Девочка должна крепко спать, зачем ей лишний стресс.
Медсестра кивнула, взяла со столика шприц и ввела в капельницу девушки снотворное. Девушка погрузилась в глубокий сон. Двое санитаров быстро перенесли ее на носилки. Ян Иванович следовал за санитарами, рядом с ним дефилировала вся в красном Мини. Сейчас лицо дяди не выражало ровным счетом ничего, и рядом с высокой красавицей он казался китайским божком в современном костюме. Все вошли в лифт и поднялись на крышу центра, где уже вращал своими лопастями вертолет, с красочной надписью на боку «Корпорация ТРОНТ», готовый в любую минуту взлететь. Девушку занесли в вертолет, закрепив носилки в специальных приспособлениях. Ян Иванович сам сел за штурвал, выдворив пилота. Мини обретя гибкость хищницы, устроилась рядом с ним, картинно выкинув свою шляпку знаменитого кутюрье в окно. Двое охранников сели по обе стороны от девушки.
В это время трое нападающих ворвались в здание, откуда послышались крики, стрельба и звук бьющейся стали…Вертолет оторвался от крыши и начал плавный подъем …черная тень метнулась из открытой двери лифта… со свистом разрезая воздух в поручень двери вертолёта намотался арапник…вертолет взмыл вверх, женщина в черном кожаном комбинезоне, летела за вертолетом, держась одной рукой за арапник. Один из охранников открыл стрельбу по пытающейся проникнуть в вертолет, но она ловко увернулась и изловчившись, схватила охранника за руку, выкинув его из вертолета. Минольда, как кошка метнулась к открытой двери, ловким движением она выхватила из своей замысловатой причёски стилет - заколку и полоснула по коже арапника, моментально разрезав его. Нападающая полетела вниз, но размазаться по асфальту не было в ее планах, она развернулась в воздухе, и небольшой парашют - крыло раскрылся над ней, женщина медленно планировала вниз, вертолет удалялся в противоположную сторону.

Административный корпус корпорации «ТРОНТ». Конец декабря

Девушка стояла перед зеркалом, вернее перед зеркальной стеной в апартаментах на тридцатом девятом этаже небоскреба, и с удивлением смотрела на облачения, в которые ее одели Минольда и ее помощницы. Было чему удивляться... Ее облачили в длинную, до колен, шелковую, тончайшей ручной работы, рубаху охристого цвета с чересчур длинными рукавами и в длинную шерстяную легкую юбку, сшитую из трех горизонтально расположенных широких полотнищ - двух красных и одного белого. Ей повязали пояс из плетеного красного шерстяного шнура. На юбку были нашиты золотые подвески. На ее ноги одели длинные, выше колен, чулки-сапоги из белого войлока, украшенные сверху аппликацией из красного войлока, расшитые золотой нитью. Шею ее украсили золоченной гривной с прикрепленными к ней подвесками в виде барсов и грифонов. На голову водрузили странный головной убор с накосниками - украшениями, покрытыми золотой фольгой. Головной убор напоминал «конус», выполненный из шерстяных ниток красного цвета, украшенный золотыми грифонами. Венчал конус козерог-олень, стоящий на шаре, весь покрытый золотой фольгой.
Перед тем, как стали облачать Карину в эти одежды дядя объяснил:
- Сегодня в нашей корпорации традиционный маскарад. Не удивляйся, мы все будем одеты в разные наряды.
И когда девушку вывели к дяде, уже одетому в китайский императорский наряд, он смеясь поинтересовался:
- Ну, как ты себя чувствуешь в древнем одеянии?
- Очень странное облачение… оно вызывает во мне тревогу и смутные воспоминания!
- Сегодня и день не совсем обычный. Раньше по приданию в этот день Боги спускались на землю! На тебе облачение, давно забытой Богини.
Дядя многозначительно посмотрел на девушку, потом лучезарно улыбнулся.
- Тебе идет этот наряд, но нас уже ждут гости, нельзя их разочаровывать.
Ян Иванович взял девушку под руку, они вышли из комнаты в неимоверно длинный зал, оформленный в стиле разных эпох и времен, напоминавшем в большей степени исторический музей, нежели помещение административного здания. Уловив удивление девушки, Ян Иванович сказал:
- Люблю антиквариат. Все эти безделушки напоминают мне о скоротечности времени. Вот взгляни на эту скульптуру, она отлита из металла, который ценился дороже золота в Атлантиде, этого металла больше нет на Земле, да и об Атлантиде остались только легенды и мифы… А эти светильники, когда-то украшали дворец Рамзеса. Посмотри сюда, это самый ценный экспонат моей коллекции - колесница забытой Богини. Нравится?
Девушка залюбовалась небольшой, изящной, легкой золоченой колесницей, украшенной изображениями бегущих ирбисов и грифонов, сидящих по обе стороны от возницы. Колесница выглядела, как будто-бы только вчера была сделана руками искусного мастера…
Карина завороженно смотрела на колесницу, и вдруг протянула руку и коснулась холодного металла. Послышался отдалённый гул, завибрировал пол под ногами. Ян Иванович резко отдернул руку девушки от колесницы и засмеялся:
- Ого, какая мощь! Значит я не ошибся, таская за собой эту древность!
- Что это?
- Долго объяснять, но думаю ты скоро сама все узнаешь.
- Дядя, ты говоришь загадками.
- Девочка моя, а ты веришь в богов, ангелов, демонов?
- Ты смеешься надо мной?
И дядя действительно весело рассмеялся.
- Чего только не происходит в новогоднюю ночь… но нам пора!
Ян Иванович подвел девушку к стене, на которой находилась огромная, до самого пола картина, изображающая битву демонов с гессерами, немного полюбовался полотном и хлопнул в ладоши, картина бесшумно поднялась вверх. Перед Кариной открылся великолепный зал, заполненный людьми в карнавальных масках. Из зала пахнуло дорогими духами и благовониями. Навстречу выплыла Минольда в черном бархатном платье обтягивающим ее идеальную фигуру, расшитым отборным жемчугом. От самого бедра на платье шел соблазнительный разрез, в котором видна была нога в черном изящном чулке, резинку которого украшали стразы из мелких сверкающих всеми цветами радуги бриллиантов. Все это соблазнительное изящество завершала зловещая подвеска в виде оскаленного черепа из целого куска не граненого алмаза с изумрудами в глазницах. Мини держала в руках два бокала с шампанским, которые подала девушке, ее дяде, и замурлыкала своим низким томным голосом:
- Мы уже начали волноваться. Янь, наши гости с нетерпением ждут твоего традиционного поздравления.
Дядя с Кариной и Минольдой поднялся на невысокий пандус посредине зала, засверкавший разноцветными гирляндами, гости зааплодировали. Ян Иванович начал свою речь, а Карина оглядела зал. Ее в очередной раз поразило великолепие помещения. Стены украшали древние фрески изображающие различные мистические сцены, в основном битвы сил света с силами тьмы и было непонятно, кто побеждает в этих битвах, старинные канделябры освещали зал горящим огнем. Вдоль стен, как на параде, стояли сотни каменных воинов в доспехах, напоминающих терракотовых воинов. Народ, собравшийся в зале, был разодет в разные карнавальные исторические костюмы. Здесь были и древнеегипетские жрецы, и средневековые инквизиторы, амазонки и императрицы, восточные наложницы и султаны…бриллианты, сапфиры, рубины искрились повсюду, указывая на статус своих хозяев. Карина услышала, как дядя сказал:
- Я хочу вам представить мою дорогую Карину, надеюсь, что она будет достойной наследницей моей империи, моего мира, когда придет время. А пока я предлагаю ей равное партнерство!
Дядя многозначительно посмотрел на удивленную девушку и зал взорвался аплодисментами.
- Но я попрошу тебя об одном небольшом одолжении.- Ян Иванович уже обращался к Карине.
- Каком одолжении?
- Чуть позже.- Ян Иванович поднял руку и аплодисменты стихли.
-А сейчас я предлагаю тост за моего партнера! Мою любимую девочку, которая вопреки всему снова с нами!
Зал снова взорвался аплодисментами, гости чокались бокалами и звон хрусталя, наполнил зал.
Дядя прикоснулся своим бокалом к бокалу Карины и пригубил шампанское.
Минольда загадочно улыбалась, глядя на девушку.
- Мини, ты развлекай гостей, а мы ненадолго удалимся.- обратился к ней Ян Иванович и продолжил, обращаясь к Карине - Пройдем в мой кабинет для совершения сделки, это не займет и десяти минут, моя дорогая. Нужно всего лишь подписать некоторые документы и помочь тебе восстановить память.
Дядя махнул рукой, и со всех сторон полилась чарующая музыка, пары закружились в вальсе. Взяв все еще недоумевающую, Карину за руку Ян Иванович повел ее к стене, хлопнул в ладони, каменные воины расступились, открывая проход в кабинет, тоже напоминающий антикварную лавку. Большие витражные окна, пропуская свет заходящего солнца, создавали в помещении атмосферу древности, рассыпаясь по полу радужными бликами.
- Проходи моя девочка, думаю, мы быстро решим все наши вопросы. Мне нужны всего лишь твои давно забытые воспоминания, в обмен на все то, что принадлежит мне.
Дядя, не давая Карине опомниться, бережно усадил ее в удобное кожаное кресло, подошел к столу, где стоял странного вида прибор, от которого шли разноцветные провода к напоминающему шлем приспособлению. Он взял это приспособление и одел его на голову Карины, девушка попыталась встать, но в этот момент из подлокотников кресла молниеносно выскользнули металлические ленты и как наручники зафиксировались на запястьях девушки. С талией девушки произошло то же самое. Девушка не могла пошевелиться, потеряв дар речи. Ян Иванович спокойно продолжил свое дело.
- Ты не волнуйся девочка, все это в целях твоей безопасности. За тысячи лет я бы мог тысячу раз уничтожить тебя. Но… ты действительно мне дорога. Я обещал твоему отцу позаботиться о тебе! Я всегда держу данное обещание. Сейчас ты мне откроешь вход в Шамбалу и все, сделка состоялась!
- Дядя, я не понимаю…
В этот момент зазвенело осыпающееся на пол стекло витражного окна, в образовавшемся проеме возникли три уже знакомые нам фигуры. И началось… Ян Иванович в мгновение ока преобразился, его карнавальный костюм превратился в воинские доспехи эпохи Цинь, в руке сверкнул короткий меч. Трое спрыгнули с широкого, как балкон подоконника на пол и встав плечом к плечу, молча обнажили клинки.
- Непредвиденная ситуация, - констатировал Ян Иванович - терпеть ненавижу непрошенных гостей! Но чувствую, что вежливым выдворением самозванцев не обойдется!
Дядя проявил неимоверную прыть, в мгновение ока выдернул из кресла Карину, девушка пыталась сопротивляться, но приставленный к ее горлу клинок мигом прекратил всякие попытки.
Ян Иванович отступал от нападавших, прикрываясь девушкой, как щитом, стена открылась и он оказался в зале, где веселье было в полном разгаре. Оказавшись среди гостей, дядя ударил в ладони и стена быстро закрыла вход в зал. Под веселую музыку гости отплясывали и никто не обратил внимание, как Ян Иванович волоча за собой Карину оказался посреди зала на пандусе, как пандус вмиг поднялся над головами гостей… Раздался грохот и стена пылью обрушилась на пол освобождая проход, в зал вошли трое. Передвигались они, встав клином, разрезая толпу своим напором. В зале началась паника, гости отхлынули от троих неизвестных к стенам, и те остались посреди пустого пространства, с обнаженными клинками.
Раздался низкий голос Мини нарастающий как гул лавины, повторяющий древние заклятия… Ветер ворвался в помещение, задувая канделябры на стенах зала и в полумраке каменные изваяния воинов ожили… скинув вековое оцепенение они ринулись в бой на тех, кто нарушил границы этого места. Каменные воины крушили и рубили все, что попадалось им под руку: гостей, мебель… Трое воинов встали спина к спине и отбиваясь от наседавших каменных воинов, медленно продвигались к пандусу. Женщина, которой шаманки вручили древнюю реликвию, отбивая удары, свободной рукой сорвала со своей шеи кожаный мешочек, вскочила на подставленные ей руки своих спутников и подброшенная ими взлетела на край пандуса. Ян Иванович попытался ей помешать, но она оказалась проворнее и вытряхнув на свою ладонь искрящуюся пыль из мешочка дунула ею в лицо девушки, крикнув:
- Ира, очнись!
 Ян Иванович взвыл… в это время из толпы гостей в прыжке вылетела огромная кошка, выпустив свои страшные ножеподобные когти, секунду назад бывшая элегантной красоткой Мини, превратившаяся в жуткое чудовище - демоницу Миндексу. Демоница кинулась на женщину и они, рухнув с пандуса, покатились по полу.
Вокруг прозревающей Ирины закружилась мерцающая пыль… и воспоминания тысячи жизней обрушились на нее, обессиленная девушка упала на руки Яна Ивановича и дрожащие губы прошептали:
-Янь Вань, это ты… жестокий правитель нижнего мира! Почему Боги позволили тебе быть среди людей и властвовать над их душами? Как смог ты вернуть меня?
- Все гениальное просто Кадын, нанотехнологии и деньги творят чудеса. Однако здесь становится жарковато и небезопасно. Пора, как говориться линять!
Ян Иванович прижал к себе девушку, пандус завертелся ускоряясь и… исчез.
Битва в зале превратилась в бойню, пол был усыпан разбитыми каменными воинами, телами людей, залит кровью. Миндекса, выскользнув из цепких рук воительницы, скакала по стенам, гоняя обезумевших гостей, разбивая им головы своей когтистой лапой и безумно хохоча. Трое адептов неутомимо и методично отбивали нападение каменных истуканов, делая огромные прорехи в их стройных рядах. Сумерки опустились на город, и место битвы погрузилось во тьму…

Москва. Красная площадь. Новый год

Куранты начали свой отсчет последних минут уходящего года. Красная площадь была заполнена ликующим народом.
Ирина-Кадын и Янь Вань стояли среди веселящихся людей, лицом к лицу. Янь Вань по азиатски хитро щурил свои глаза, превратившиеся в щелки и белозубо улыбался. Девушка была ошеломлена мгновенным превращением, еще вчера, она была просто девушкой, просто человеком потерявшим память, а сегодня… но уже размывались человеческие черты, а на руках проявлялись божественные символы. Янь Вань первым нарушил молчание:
- Твоя родина - «Страна Блаженства» исчезла вместе с твоим отцом Тянь Ди…тогда ты мне в этом очень помогла, пойдя наперекор воле родителя. В мире не осталось богов, ты одна! Я предлагаю сделку. Мы вместе можем править этим миром. Только запечатай навечно вход в Шамбалу. Ты вольна бывать там когда угодно, но людям это не к чему!
- Вход в Шамбалу в душе у каждого человека на этой Земле!
- Что у этого он тоже есть? – Янь Вань схватил пьяного тупо хихикающего в шутовском колпаке нелепого парня.
- Или у этой? - он снова вырвал из толпы размалеванную, обкуренную готку, встряхнул ее, как тряпичную куклу и отпустил. Размалеванная девица не устояла и свалилась безумно хохоча.
- У тебя есть душа? - Янь Вань выхватил из толпы новую жертву в ангельских крылышках и с проволочным нимбом над головой.
- Ду-ша? – удивился «ангел» - А на кой?
- А Шамбалу знаешь? – продолжал пытать его Янь Вань.
- Че, новая дурь появилась? – заинтересовался «ангел» и был отброшен снова в толпу.
- Ты провела в забвении почти три тысячи лет, неплохой отпуск … а я жил в страхе и ожидании, что сбудутся пророчества, настанет день и эти люди снова кинуться искать эту треклятую Шамбалу, и мир, который я создавал столько времени рухнет… мой мир! А что сделали твои мнимые боги для этого мира? Сколько их было таких вот миров, которые сгубили амбиции богов… все они разрушены, превращены в прах! Развлечения вечного и единого Создателя! И этот мир будет им уничтожен, и мы не минуем участи этого мира! Так зачем жить мнимыми целями и мечтами? Есть здесь и сейчас!
-Рано или поздно мир, будет изменён, но это должно произойти не путем уничтожением человечества, путём апокалипсиса, а путём просветления душ и пробуждения светлых сил планеты.
- Ну, что ж почему бы это не сделать сейчас! Люди должны стать равными богам? Ну, давай, чего ты ждешь? Агитируй! Смотри сколько их здесь, это твой шанс! Другого может и не быть!
Янь Вань подхватил «Ангела» и весело хохоча, заскакал с ним в шутовском танце.
Ирина закрыла глаза… и запела. Ее песня, сначала тихая, как весенняя капель набирала мощь и вот уже, как волна солнечного света захлестнула площадь и людей собравшихся на ней.
Люди замерли с открытыми ртами…
- О смотри, какая четкая голограмма. - раздался голос в притихшей толпе.
Тело девушки оставалось на месте, а вокруг нее росло радужное тело Богини Кадын. Вначале оно возвышалось над толпой, потом доросло до стен Кремля… и когда песнь закончилась Богиня смотрела на людей с высоты кремлевских звезд.
- Офигеть!
- Вот это спецэффекты!
Над притихшей площадью разнеся звонкий голос богини:
- Я богиня Кадын, когда-то я была рождена на этой Земле и жила в мире людей, но мой человеческий путь пройден, я иду путем божественным. Вход в мир просветленных открыт, идите… Шамбала ждет! Идите и становитесь равными богам!
Люди вокруг остолбенело смотрели на Богиню и на глазах возникающую из морозного воздуха, идущую вверх дорогу к радужным дворцам великой Шамбалы проявляющейся в небе над Москвой.
Янь Вань вскочил на сцену, вырвал микрофон у стоящего с открытым ртом Газманова и закричал голосом всем известного политика:
- Что выберешь люд честной? Унылую жизнь подмастерья Бога в посте, покаянии и ограничениях или мы живем один раз и этот раз сейчас?
Янь Вань, как фокусник подбросил вверх пачки банкнот, которые разлетались веером и медленно планировали в руки повеселевшего и сразу забывшего о Богини народа. Деньги сыпались и сыпались с неба…
- Богам здесь места нет! Люди поклонялись и поклоняются золоту и деньгам вот их бог! Что ж, запланированный конец света, вернее конец несущей свет Шамбалы временно отменяется. Все равно Шамбала уже никому не нужна, в нее никто не верит. Не прощаюсь, мы еще встретимся, Земля круглая, а пока Хэппи энд! Всем спасибо, все свободны! – раскланялся правитель «Нижнего мира», сунул микрофон певцу, спрыгнул со сцены ласточкой на руки ликующих зрителей, ловко соскользнул на землю, приветственно поднял руку над головой и… исчез…
С неба вместо снега сыпались банкноты… всполохи салюта закрыли от людей и Богиню и Шамбалу… Люди ликовали, рассовывая деньги по карманам, гремел салют…
***
Посреди опустевшей площади, среди гор конфетти и спутанного серпантина, бутылок из-под шампанского, кожуры апельсинов и фантиков от конфет стаяла девушка в странном одеянии, она смотрела в верх, как будто бы ждала ответа или знака от тусклого, серого предрассветного неба… Со стороны храма Василия Блаженного к ней шли три фигуры, это были уже знакомые нам три путника. Они подошли к Богини и склонили пред ней свои головы, сложив руки на груди в знак великого почтения.
Мир вступал в новый 2016 год.


PS. Продолжение будет…