Рассказ йога-мистика

1.
Большое баньяновое дерево шелестело зеленой листвой на едва уловимом ветерке. Солнце играло с ветром лучами, окружая дерево бесподобным светом. От него падала тень, в которой прислонившись к крепкому теплому стволу сидел йог. Скрестив ноги в позе лотоса, он прикрыл веки, бормоча песню.

Ночью весь мир погрузился во тьму люди погрязли во снах, 
Лишь в Навадвипе двое не спят обсуждают Кришна-катху.
 
Прекрасные Нимай и Гадай юные брахманы, радость для глаз
Погружены в игры Вриндавана Радхи и Кришны чудные.
Как Вишвамбхаре понять чувства любовные Радхики
Шри Гададхара готов рассказать, раскрыв все глубины сердечны.

То улыбаясь и хохоча, то слёзы льются рекой,
То обнимаясь, то в транс погружаясь несут Их потоки любви, 
Гаура золотом Радхи обнят "Кришна! Кришна!" зовёт, 
Вторит Ему словно тень Гадай "О Прана-натха! Канай!"

Скоро весь мир будет петь имена Господа Шйама-кишора,
Каждый отринет иллюзии тьму воспрянет для мира живого
Гаура-киртан подхватит душа все страдания прочь
Гаура! Харе! Кришна! Рама! радость любви навсегда.


К нему подошёл молодой человек, и опустившись на колени, поклонился. Йог, заслышав шелест травы, открыл глаза.

— Вы чудесно пели, очень тихо, но я все равно услышал прекрасные имена, — сказал молодой человек.

Йог усмехнулся.

— Как тебя зовут, любознательный юноша?

— Меня зовут Кон.

— Любознательный Кон, — сказала йог. — А меня Шиванандана.

— Приветствую вас, Шиванандана! Расскажите мне, пожалуйста,  о тех о ком пели, — попросил Кон, внимательно глядя на загорелого йога.

Шаванандана взглянул на него щурясь, осмотрел юношу, ему импонировало любопытство молодого человека, не всякий вот так интересовался лилами.  Он начал свой рассказ, пригладив спутавшуюся бороду.

— Расскажу тебе о Гадае — Гададхаре. Родители его были выходцами из Читтагонга. Они вели свою родословную от брахмана Варендры Шрени и принадлежали к Кашьяпа-готре. Отца его звали Мадхава Мишра, а мать - Ратнавати. Он родился на год младше Гауранги.  В тринадцать лет он переехал в Навадвипу и поселился в доме своего дяди по матери. С этих пор он стал для Гауранги самым близким другом.  Как-то раз, желая доставить Гауранге удовольствие, Гададхара принес Ему листья пана. Он появился перед Ним, преисполненный восторга и предвкушения радости. Увидев его, Гауранга спросил: "Где же Мой Кришна, облаченный в прекрасные желтые одеяния?" Гададхара лишился дара речи. Что мог он сказать? Сердце его разрывалось, когда Он видел, что его  друг пребывает в беспокойстве и смятении. Гададхара осторожно ответил: "Кришна всегда покоится в Твоем сердце". Неожиданно Гауранга, услышав ответ Гададхары, начал раздирать ногтями свою грудь. Гадай поспешно схватил Его за руки и попытался успокоить  различными словами. "Кришна сейчас придет. Пожалуйста, успокойся!" Мать Нимая наблюдала всю эту сцену и ей очень понравилось, с каким терпением и любовью уладил Гадай это трудное положение. Она подумала: "Он всего лишь ребенок, но все-таки смог Его успокоить. А я из-за страха не смогла к Нему даже подойти!" И, подумав таким образом, она обратилась к Гадаю: "Дорогое дитя, всегда оставайся с Нимаем. Куда бы Он ни пошел, не покидай Его".


— О! Нимай! — воскликнул Кон. — Гауранга! Гауранга! Гауранга!

И Шиванандана понял, что юноша достаточно хорошо знает о Гауранге, и не так уж и наивен, а потому продолжил рассказ:

— После возвращения Гауранги из Гайи,  Гададхара, всегда находился с Ним рядом. Однажды ночью, после того, как Нимай и Гадай немало часов проговорили о Кришне, Нимай сказал: "Утром ты должен раздать этот прасад  преданным!" С этими словами Гауранга снял с себя украшавшую Его гирлянду, отдал ее Гададхаре и пожелал ему всего хорошего. На следующее утро все преданные приходили к Гададхаре, который, исполняя просьбу Гауранги, любезно раздавал каждому из них прасад из гирлянды.


— Продолжайте! — Кон весь погрузился в слушание. Он лег на траву и подперев лицо ладонями.

— Приносить Гауранге сандаловую пасту стало для Гададхары одним из его повседневных занятий во время юношеских игр. Также он делал цветочные гирлянды и лично надевал их на тело Гауранги. Гададхара готовил ложе для Гауры и часто спал рядом с Ним. Два мальчика могли ночи напролет рассказывать друг другу истории о любовных отношениях Радхи и Кришны, переживая внутри себя тот же экстаз, что и божественная чета.

Неожиданно Кон вскочил и заулыбался. Шиванандана понял, что в голове у юноши совсем иные мысли, и он устыдился, что начал так откровенничать с ним, не выяснив сразу что это за человек. 

— Следует четко уяснить, — лицо йога сделалось суровым. — Что в играх Гауры-Гадая нет бхога-лингам, мирских чувственных удовольствий, нет никакой похоти в любом смысле этого слова. Гададхара был строгим брахмачари, и Гауранга радости материального мира не интересовали вообще. Восторг, который они испытывали, имел, как и их взаимоотношения, духовную природу, и был куда выше убогих наслаждений этого царства смерти на Земле.

Лицо Кона стало серьёзным, он скрестил ноги и задумался.
 
— Однажды ночью, когда Гададхара лежал рядом с Гаурангой, — продолжил  йог.  — Гауранга видя, насколько сильна его любовь, сказал ему: "Утром по милости вайшнавов ты достигнешь состояния любовной преданности, которое редко можно встретить в этом мире". После этого Он снял свою гирлянду и повесил ее на шею Гададхаре. Утром к Гауранге пришли преданные, и Он рассказал им о беседе, произошедшей в предыдущую ночь. Когда Гаура упомянул об обещании, данном Им Гададхаре, просто от звука Его слов Гадая переполнила Према. Вдохновленный словами Махапрабху, Гададхара отправился купаться на Гангу. Несмотря на то, что он просто оцепенел от божественных ощущений и дрожи, которая охватила его тело, он как-то ухитрился вернуться домой и стал поклоняться своему божеству шалаграме. Закончив свое поклонение, он вернулся к Гауранге, чтобы поклоняться Ему непосредственно. Смазав Гаурангу сандаловой пастой, он предложил Ему гирлянды и вознес молитвы. После такого поклонения Гададхара обычно засыпал у Гауранги в ногах, и его мысли всегда были набожны и благочестивы.
 
— Продолжайте! — восклицал Кон, погружаясь в экстаз. Шиванандана проверял, правильно ли он понимает его рассказ, а потому остановился и не спешил говорить, внимательно всматриваясь в  лицо молодого человека. 

Кон замер, погрузившись во внимательное слушание.
 
— Гауранга часто наслаждался сладкими речами Гададхары, и обычно впадал от них в такой экстаз, что в своем безудержном стремлении хватал Гададхару и танцевал с ним в киртане. Испытывая трансцендентное блаженство, Гауранга и Гададхара  забывались в танце в доме Шривасы Пандита. Эти игры имели свой тайный смысл, поскольку были копией раса-лилы, но лишь самые великие преданные Махапрабху понимают их таким образом.

— Я понимаю! — воскликнул Кон.

— Ничего ты не понимаешь, не дорос ты еще, — сухо ответил Шиванандана и продолжил свой рассказ, не спуская строгих глаз с юноши. — Преданные, наблюдавшие за танцем Гауранги и Гададхары во дворе дома Шривасы, видели, как Гауранга становится черным, словно Кришна, а Гададхара - золотистым, будто Радхарани. Все, кому посчастливилось видеть эти мистические проявления, не могли сдержать своих чувств и изо всех сил начинали кричать: "Харибол!»

— Харибол! Харибол! Харибол! — выкрикивал Кон, вздымая руки к небу.

— Гауранга и Гададхара, находясь в мужских телах, не имели никаких физических отношений. Эти отношения имели место в другом измерении бытия, где они превращались в мужскую и женскую формы —  Кришну и Радху. Теперь понятно?

— Да, — ответил Кон, мило улыбаясь.

— И даже не смей думать, — пригрозил ему Шиванандана, подняв палец к ветру.

— Я ни—ни…
 
 — А сейчас я открою тебе Великую Тайну.

Кон приготовился, сев в напряжении.

—  Шри Радхарани приняла мужское тело, потому что  молилась о мужском теле, чтобы Она могла всегда оставаться с Кришной, не боясь поношений со стороны старших и уважаемых членов общества. Это желание должно было как-то претвориться в жизнь, и осуществилось в Гауранга-лиле.  Гауранга, то есть Кришна считает себя обязанным выполнять желания всех своих преданных, и это справедливо в отношении первой среди них —  Шри Радхарани. Потому что Гададхара  —  это воплощение желания Шри Радхарани родиться мужчиной.

Кон смотрел на Шиванандану не моргая. Тот закончил свой рассказ, и пригладив  спутавшеюся бороду, взглянул на небо. Солнце палило во всю, заставляя щуриться даже в тени. Мимо пролетела пчела, разбив своим жужжанием тишину.

— Будьте моим Учителем! — выпалил Кон, склонив голову к Шиванандане.

По телу юноши ползли мурашки, а на лбу выступил пот. Йог погладил его по растрепанным  волосам и сказал.

— Конечно, мой любопытный юноша.






Стихотворение Леонида Дзюбинского.
Продолжение: http://www.proza.ru/2016/06/10/1092