Грусть

Бывают такие дни, когда мной полностью завладевает грусть.
Это совершенно не зависит ни от погоды за окном, ни от физического состояния, ни от череды происходящего в жизни.
От этой грусти невозможно сбежать, не переключиться в другой режим, чем себя ни занимай.
Это остается только принять, прочувствовать, продумать, прожить и пережить.
Как стихийное бедствие.

Общество учит нас противоречивым вещам. С одной стороны, из каждого угла нам кричат о позитивном мышлении, о том, что все в наших руках, и если нельзя поменять ситуацию, то можно изменить отношение к ней. В случае стихийной, всепоглощающей грусти уместнее всего заняться чем-нибудь полезным, переделать кучу рутинных дел, которые в любом случае займут часть мозга своей монотонностью. Но с другой стороны, нужно принимать все явления жизни такими, какие они есть, извлекать из них конструктивные выводы и не пытаться сбежать от себя в вымышленную реальность, а то возникнет когнитивный диссонанс со всеми вытекающими для психики последствиями.
Стало быть, если от грусти никак не отвлечься, стоит обняться с ней, выслушать и проводить, когда она сама решит уйти.

В произвольном порядке играет тщательно подобранная музыка. В плей-листе не меньше восьмисот композиций, но как по заказу возникают исключительно грустные. В настроение, что называется. Как будто даже механическое устройство вместе со вселенной слышит мое состояние и настраивается на мою волну, чтобы вывести из организма избыток соли.
А может быть, избыток грусти.

Параллельно ежеминутно прилетают сообщения от людей. Такое уж у нас время, все давно разучились разговаривать, но считают своим долгом поддерживать видимость общения с помощью букв и диалоговых окошек. В такой ситуации лучше бы выключить телефон и интернет, но опасно - это непременно привлечет излишнее внимание общественности. В эру постоянного режима "онлайн" исчезновение хотя бы на сутки - нонсенс, причиной которого может быть исключительно несчастный случай. А, не дай бог, удалить страницу социальной сети - значит, напроситься на звонки, беспокойство и излишнее внимание к своей персоне.
Считается, что когда человеку грустно, он хочет увещеваний и каких-то слов, а никак не того, чтобы его оставили в покое, хотя на самом деле грусть, как ревнивая и запретная любовница, требует, чтобы ее скрывали и принадлежали ей единолично.

В моем случае грусть давно справедливо рассчитывает на взаимность и защиту от посторонних глаз. Я ведь знаю, что любые слова ничем не помогут, и от разговоров становится только тяжелее, потому что к общему эмоциональному состоянию примешивается чувство вины за то, что в это болото втягивается кто-то еще. Грусть слишком заразна, даже если принимаешь все меры по ее изоляции от окружающих. Тишина и показное спокойствие - единственный заслон, который слишком легко обойти, если приблизиться.
Приблизиться настолько, что станет виден живой человек. Даже сквозь буквы.
Недопустимая оплошность, которую так сложно исправить и совсем невозможно сделать вид, что ее не было.
Остается лишь махнуть рукой, примиряясь с неизбежным - грусть явно задержится чуть подольше, чем я рассчитывала.

Она входит в силу, чувствует себя, как дома. Ее подкармливает каждый фильм, каждое фото, найденное в недрах компьютера, каждый диалог в социальной сети. Помимо этого, она услужливо копается в памяти и извлекает оттуда то, что ей больше всего нравится. Она перебирает воспоминания и переживания, тасует их, как колоду карт, а я терпеливо жду и внутренне улыбаюсь. Я знаю, что через некоторое время она наиграется, и ей надоест. Она выйдет полностью вместе с избытком соли и покинет меня, освободив место более конструктивному состоянию.
Правда, не диаметрально противоположному, как показывали в славном диснеевском мультике под названием "Головоломка", но тоже куда более нормальному и жизнеспособному, длительному, практически постоянному. За грустью закроется дверь, и о ней можно будет не вспоминать до следующего визита.
Он непременно произойдет после какой-нибудь радости или удачи - спонтанной, невероятной, сильной, искренней, но иллюзорной и мимолетной.
Наверно, поэтому я их так боюсь, этих радостей.

Они врываются, когда меньше всего ждешь, выбивают все форточки моего старого дома, наполняют пространство обманчиво свежим ветром и на краткое время все полностью преображают, делая красивым, чистым, теплым, светлым и по-новому, по-настоящему осмысленным. А потом столь же стремительно уносятся прочь, к другим людям, в другие края, не утруждаясь закрыть за собой дверь, оставляя ее распахнутой.
Распахнутой для грусти, которая незамедлительно вступает в свои владения и наводит в них единственно верный порядок, с чувством выполненного долга сдавая меня с рук на руки конструктивному, объективному, логичному, правильному и выверенному осознанию жизни.
До новой радости.