В джунглях Индии

В январе я приехал на Гоа Индия. Лежать каждый день на пляже и смотреть на загорающих женщин быстро надоело. Познакомился с проводником индусом который согласился провести меня по джунглям в заповеднике. Это устье полноводной реки, где совершенно дикая природа, много диких животных и крокодилов. Мы сели сначала в поезд до Мумбаи (Бомбей), а потом на автобусе добрались до места. Купили снаряжение и пошли в джунгли.

Для меня это было невероятным приключением, для проводника работа, как он говорил, звали  его Прасад, что на телугу значит — пища предложенная божеству. Был февраль, природа была сухой, но по приближению к воде, она стала меняться на очень влажные джунгли. Стали громко кричать птицы, появились москиты. Но мы подготовились хорошо, поэтому в палатке можно было хорошо выспаться. Пройдя приличное расстояние от последнего селения мы очутились в настоящих джунглях где правят его законы.
Но не могло все быть так гладко всегда. И меня подвергло испытанию первое несчастье, которое полностью изменило мою жизнь дальше. Не скажу что я об этом жалею, но теперь я с ужасом вспоминаю все прошедшее.
Все произошло очень быстро. Мы шли по звериной тропе. Как мне потом объяснили охотники, этого делать нельзя, очень опасно. А проводник был как оказалось совсем не проводник, а просто сельский житель захотевший заработать. Мы услышали почти рядом рычание. Я поднял глаза и увидел прямо перед собой два горящих глаза черной пантеры. Я замер как вкопанный. Но мой проводник, вероятно по не опытности, а скорее от страха побежал что есть мочи и пантера в два прыжка настигла его, быстро перекусила шею и уволокла в джунгли. Все произошло так быстро, что я не успел даже испугаться и остался стоять один на звериной тропе.
Первым делом я понял что эта пантера теперь несколько дней есть не захочет, но может быть еще одна, и я сошел с этой трапы. У меня был планшет с GPS но в лесу дорог нет, значит нет ориентиров, не указаны так же маленькие селения, поразмыслив если мы все время шли на север, то теперь нужно идти на юг, там на юге виден был какой то городок на карте. Но одному идти да еще без дороги оказалось очень трудно, за 3 дня я так устал, что проходил в день 5 км не больше. Видел змеев, слышал какие то звуки почти рядом, но хищники пока не попадались. Еда становилась на исходе, а охотиться я не умел. Изнемогая от усталости, укусов насекомых и ядовитых растений я лежа увидел что ко мне подошли какие то черные люди и потерял сознание. Очнулся в просторной пещере куда меня очевидно принесли, это были индуистские монахи, проживающие далеко от селений. Как потом мне они сказали, я больше страдал от укусов насекомых, а не от голода, и за неделю оправился и впервые вышел прогуляться в джунгли. Я нашел просторную дорогу, очевидно протоптанную как мне показалось слонами и пошел по ней, вокруг пели птицы, кричали какие то животные, но мне уже было веселее, потому что я знал что могу вернуться в пещеру, а монахи сказали что раз в месяц они едут на лодках в селение запасаться продуктами и товарами необходимыми для жизни. Высоко в ветвях бегали макаки, они не боялись меня и иногда пытливо спускались ниже и подходили совсем близко. Одна обезьяна по крупнее свесившись с ветки стала корчить мне рожи, я это принял как оскорбление, схватил какой то большой орех и запустил в нее, но удивительно орех угораздил прямо ей в голову, она с треском полетела ломая ветки, но зацепившись за последнюю не упала. Тут раздался огромный шум и в меня полетели палки, орехи и все что могли найти обезьяны на деревьях, это было довольно больно и я еле унес ноги от них.
Вернувшись в пещеру-монастырь я рассказал монахам как обезьяны хотели меня убить. На что монахи выслушав ответили что никакой попытки убийства не было, и кривлялась обезьяна не для того что бы меня обидеть, а из любопытства, эти жесты для них естественны. Когда я попал орехом в обезьяну, макакам этот пример очень понравился и они просто стали подражать мне играя кидать все что было под рукой. Я думаю если бы на ветках были камни, то я бы так легко не отделался. Джунгли  хоть и жестокий мир, но там нет ненависти и обиды как у людей, для хищника я просто обед, и они убивают что бы накормить детей. Поэтому монахам нравится жить среди дикой природы среди зверей и по дальше от людей.
Вскоре мне стало скучно пребывать в монастыре и я ждал когда наконец мы отправимся в селение.
Через 10 дней монахи стали собираться в дорогу. Они достали три лодки, выдолбленные из цельного дерева. Они молчаливо все готовили, казалось они никогда не смеются, а улыбаются очень редко особенно когда я что то делал не то, или говорил. Я для них наверно так и остался грубым европейцем думающий о материальном, дорожащий собственной жизнью больше чем  духовной.
Наконец мы сели в лодки и отправились в путь. Плыть приходилось по узкой речке кишащей крокодилами в полном смысле. Они были везде на берегу, под лодкой, то и дело дотрагивались своими остроконечными спинами дна лодки. Одни грелись на солнце, другие что то доедали. Казалось что мы попали в крокодилье чистилище где жизнь ничего не стоит. Так и случилось в первой лодке плыл один монах и когда большой аллигатор проплыл под ним, он зацепил своей спиной лодку, она опрокинулась, монах упал в воду и его тот час уволокли с шумом и брызгами под воду, но монахи и не подумали что то делать, а продолжали путь. Потом я узнал что им было предсказано в точности как умрет их брат и они с буддистским аскетизмом смирились с судьбой. Сказали что для буддиста большая божья благодать так умереть чтобы ничего не осталось.
Вообще о буддистском аскетизме ходят легенды и я в этом убедился. Индуисты плачут на похоронах за редким исключением. Похороны проходят очень быстро, люди несут гроб бегом, и вся процессия бежит словно боится куда то опоздать. Быстро спускают труп в могилу без гроба на носилках не делая никакой речи и обряда.
Теперь был привал на ночь. От болота с крокодилами мы отъехали, поэтому если где-то и всплыл хвост, то монахов это мало тревожило, хотя их редко что тревожило вообще.
Спали мы на берегу, прямо на земле, я залез в спальный мешок, а они укрылись своим тонкими шерстяными платками. В чем я им завидовал от того что было жарко и ночью, а мне приходилось сидеть с спальнике прячась от москитов. Но монахов москиты почему-то не кусали как мне показалось. А меня жалили и в руки и в голову, если я высовывал ее схватить свежего воздуха, мечтая когда я доберусь до ближайшей гостиницы спокойно засну под москитницей.
На утро мы опять поплыли по реке, она стала по шире, крокодилы все же появлялись, но меньше. Кое где стали видны маленькие селения фермеров на волах обрабатывающих землю. Однажды когда мы остановились на следующий привал, дети пришли к монахам и принесли молока. Мы сидели у костра, дети о чем-то говорили на своем языке, кажется хинди.
Во время уже третьего привала я спросил монаха, почему их не кусают москиты? Он сказал что помолился. Я попросил помолиться за меня, после этого я мог спать спокойно, ни один москит меня не ужалил. Я ему говорю, почему же вы не помолились за меня в начале? Он сказал, а ты разве просил? — Буддисткий аскетизм.
Наконец мы добрались до первого города. Это был городок каких много в Индии, не город а базар. Везде сновали Тук-тук, моторикши. Я зашел в первую грязную индийскую харчевню, радуясь что сижу за столом как в Европе, могу заказать чего поесть, а дальше мне сулила теплая постель, а может и разговор с европейцами которые уже стали появляться. Но вдруг я увидел что на реку садится гидроплан. У меня зародилась надежда что я смогу без проблем долететь до Бомбея. Так и случилось, это был частный самолет и летчик индус согласился взять меня спросив всего 100 долларов, а я и не торговался, уехать от этих приключений, а особенно москитов, была моя мечта. И через пол часа я уже целовал землю в Бомбее.

Индия, ашрам Саи Бабы, Путтапарти, март 2012, Vito Katorgi.