Зеленый курган

Впервые.

После успешного завершения первого семестра отец подарил мне путевку в Дом Отдыха «Зеленый Курган»   на зимние студенческие каникулы.  Это был мой первый выезд в новом качестве, да еще сольно.
 К зимним каникулам вид у меня был вполне живописный: прической я подражал ударнику группы «Black Sabbath», длина  волос уже  достигала середины груди, а пышные усы завершали образ.  Одет я был в модный «самострок»: куртка из «плащевки» на цигейке и  джинсы из брезента, выкрашенного в бордовый цвет  с клешем 45 см и гульфиком на шнуровке. 
Дом отдыха «Зелёный Курган» под Новым Иерусалимом был расположен в чудном лесном массиве. Приехав с утра пораньше,  я зашёл в администрацию оформиться. «С вашей категорией путевки мы должны поселить Вас в один из новых корпусов гостиничного типа, но я бы посоветовал заселиться во Второй. Он самый молодежный, и Вам точно подходит!», - заботливо предложил мне пожилой, но еще крепкий мужчина с гвардейской выправкой. Так я познакомился с директором Дома Отдыха – Александром Сергеевичем, самым мудрым, веселым и оптимистичным из многих администраторов, встреченных мною в разных подобного типа заведениях. Он обладал даром  великого педагога и дипломата – не было проблемы, которую бы он не решил, причем всегда к полному удовольствию заинтересованных сторон. Позже я узнал о ещё одной замечательной особенности Александра Сергеевича – он раз и навсегда запоминал имена всех отдыхающих, что немало могло сказать посвящённому о его прошлом роде  деятельности.
Второй «молодёжный» корпус был ещё довоенной  двухэтажной  постройкой с  колоннами при входе, напоминавшей заводской  Дом Культуры.  На второй этаж вела широкая парадная  лестница,  единственная площадка была украшена  картиной неизвестного художника «Медведи в лесу».  На втором этаже присутствовал вполне приличный холл. На каждом этаже было по 12 комнат без удобств. Во время студенческих каникул в каждую комнату  устанавливалось дополнительное койко-место для  большей вместимости: студентов селили по четверо, а студенток - по трое. На каждом этаже было по одному туалету, а единственный душ на 2 «соска» без перегородок – на первом. Причем   двери «удобств» были обозначены такими же порядковыми номерами, как и жилые комнаты.
  Меня определили в номер на первом этаже напротив душа, в который уже заселились  второкурсник МИЭМа и двое работяг, отправленных в зимний отпуск в наказание за злоупотреблением алкоголем.  В советское время была такая мера воздействия на нарушителей трудовой дисциплины. Уже на второй день пролетарии на перевоспитании  попросились переехать в другой корпус: студенческий образ отдыха их тяготил. Администрация охотно пошла им навстречу: во Второй  стремилась перебраться молодежь из всех четырех корпусов.
В административном здании - первом корпусе, того же предвоенного года постройки находились  столовая, она же клуб, бильярдная и жилые номера. В двух новых корпусах (третьем и четвертом), стоявших чуть в стороне  номера были гостиничного типа на двоих с душем и туалетом. И на территории и за забором были проложены лыжные трассы, так что большинство отдыхающих в первом корпусе преподавателей  и студентов сразу после завтрака «вставало на лыжню». На хоккейной коробке  желающие с утра до вечера гоняли в футбол.  Культурная  программа была представлена танцами и вечерами отдыха, где конферировал штатный затейник. 
В первую же трапезу я встретил Лёшу «Пучка», соратника по Гурзуфу, проживающего в одном из новых корпусов  вместе с солистом «Арсенала»,  московским иранцем «Митькой» Бади. У Бади, как и у всех потомственных правоверных мусульман, не употребляющих вино и другие напитки,  алкогольдегидрогеназа расщепляла портвейн неважно, поэтому Лёшкиных темпов он выдержать не смог и, в основном, пребывал в анабиозе. «Митьку»  изредка  выводила на прогулку  очередная  симпатичная студентка, обернувшись с ним одним шарфом. Они выглядели как сиамские близнецы, сросшиеся шеями.
Мои новые знакомцы, бывшие одноклассники,а ныне студенты Московского Университета,  Шура Малкин, учившийся на Психфаке, и Вова «Лис» - с химического, приезжали отдохнуть и поиграть в карты. Потомственные преферансисты, они были палочкой-выручалочкой для всех жителей Второго корпуса, когда у тех заканчивались деньги. Шура, худосочный «синагогальный» подросток – мечта воинствующего антисемита – появлялся в главном корпусе с прицелом на профессуру. Выбрав молодящегося «бонвивана», Малкин с видом заносчивого «знайки» подходил с предложением сыграть в преферанс в поисках третьего партнёра. На естественный вопрос  о стоимости виста, Шура отвечал: «По любому коэффициенту!», что может себе позволить или зарвавшийся идиот или серьёзный, уверенный в себе, профессионал. Решив наказать «знатока», университетский преподаватель охотно шёл в западню. На середине «росписи пульки», уже понимая, что играет с «налапниками», педагог, выпячивая грудь и надувая щёки,   делал попытку соскочить со словами: «Мы насчёт цены игры друг друга неправильно поняли!». Тут в дело вступала «тяжёлая артиллерия»: в номер играющих заходила пара крепких хлопчиков и, поигрывая мускулами, доходчиво объясняла «асу преферанса», что карточный долг – «дело святое» и к уплате обязателен. Заплатив, проигравший  уходил, «затаив в душе некоторую грубость», но о друзьях-налапниках не распространялся, не желая выглядеть лохом. И спустя несколько дней Шура вновь шёл в главный корпус  за новой жертвой.  Выигрыш, обычно составлявший плюс –минус четвертная  , пропивали-проедали всем корпусом.
На втором этаже «молодёжного» проживали  сёстры-веселушки с Автозаводской, с которыми я сразу свёл знакомство. На второй день к ним в номер заселили перспективную  теннисистку, которую  сопровождающий тренер слёзно умолял вывести из депрессии, в которую студентка-спортсменка  впала перетренировавшись. Мудр был Александр Сергеевич! Когда всего  через неделю тренер приехал проведать подопечную, от её депрессии следа не осталось! Она упала к  нему в руки, слетев с парадной лестницы, оглашая корпус весёлым  криком: «Мужик! Лови меня!». Теннисистка была сильно «под шофе» и в лёгком неглиже. Своего наставника спортсменка просто не узнала.   
 Почти каждый день в холле второго этажа трое отдыхающих с гитарами собирали вокруг себя «могучую кучку» ценителей и любителей своего творчества. Именно там я впервые услышал замечательные песни Галича и Визбора, о которых до того имел самое смутное представление. В общем, студенческие каникулы проходили весело и разгульно:  после завтрака  основная масса  занималась всевозможными видами спортивных упражнений - от футбола  на снегу до лыжного кросса с препятствиями; после обеда наступал черёд тихих настольных  игр и романтических заигрываний; после ужина – танцы и ласки.
В один из дней Лёша «Пучок», воспользовавшись ослабленным состоянием обычно непреклонного Бади,  уговорил его выступить с импровизированным концертом перед отдыхающими. Благодаря счастливому случаю в дом отдыха к одному из своих друзей – профессоров заехал на пару деньков  известный Булат Окуджава. Вечером в главном корпусе состоялся импровизированный  концерт с участием обоих исполнителей. Этот «сейшн» потряс искренностью и запомнился надолго.
Не будучи на тот момент связанным серьёзными сердечными узами, я находился в активном  поиске «своей единственной», который осуществлял методом «проб и ошибок».  К окончанию заезда у меня имелись три «проверенные» кандидатуры, между которыми я не спешил сделать выбор.
Первые взрослые  зимние студенческие каникулы в «Зелёном Кургане» отложились в памяти с большим знаком плюс.


После свадьбы.

В следующий раз я приехал в «Зелёный курган» только через четыре года уже на пятикурсником и вместе со своей будущей женой. Через  два дня у нас была назначена свадьба. Нас сопровождали наши отцы с документами из ЗАГСа, подтверждающими наше скорое бракосочетание, дабы убедить администрацию разрешить нам поселиться вместе. В советское время правила были гораздо суровей сегодняшних:  даже в гостиницах не  размещали  в одном номере  мужчину с женщиной без штампа о регистрации брака.  Александр Сергеевич отнёсся к ситуации с пониманием, и нам выделили расширенный двухместный (убрав оттуда третью койку) номер во втором корпусе. Номер был угловой, с дополнительной маленькой комнатой без окна, в которой из «мебели» находилась только раковина.
Прожив два дня  «в грехе», мы с Галкой уехали в Москву  зарегистрироваться и отгулять свадьбу. Свадьба прошла «на ура»,  и через день утром мы вернулись в свой номер.
 Но не одни! Вместе с нами продолжить празднование приехали ещё семеро друзей. Вечером   в холле второго этажа экспромтом состоялся второй день свадьбы, в ходе которого все вновь приехавшие обрели места постоянного проживания. «Робина» и «Хиппи» с великой радостью утащили в свой номер  две очень симпатичные и весьма раскованные подружки с факультета прикладной лингвистики МГУ.  «Во» вместе с Серёгой «Литловым» определились  в комнату напротив нашей.  «Колюню» «оторвала с руками» боевая деваха со второго этажа, предложившая в силу «чрезвычайной ситуации» одной из своих соседок по комнате временно поспать «валетиком» с другой постоялицей.  «Нильсон» умудрился затащить в маленькую комнатку в нашем номере кресло из холла, где с удовольствием проживал, меняя дам, приводимых погостить. Игорь «Бамбина» «вольным стрелком» кочевал из одного номера в другой, везде встречаемый с распростёртыми объятиями.
 У Игоря был талант, называемый друзьями «секрет великого рассказчика», и прозвище «Очевидец» - он, как и небезызвестный герой Паустовского,  умудрялся всегда оказываться в нужное время в нужном месте. Слушать рассказы «Бамбины» можно было бесконечно.  Внешность его была весьма колоритна: выше среднего роста, широкоплечий со спортивной фигурой, запоминающееся лицо с тяжёлой челюстью и шапкой вьющихся волос. Однажды, мне довелось побывать на  концерте групп «Круиз» и  «Виктория», где на тот момент подвизался «Бамбина».  Действо происходило в в Зелёном Театре ЦПКиО. Сидящий позади  Стас Намин прокомментировал своему  американскому другу, показывая на пересекающего сцену из одной кулисы в другую сильно нетрезвого Игоря : «Человека с более рОковой внешностью в Москве нет!».
 Вечером на четвёртый день после нашего возвращения  заглянул к нам Александр Сергеевич. По-отечески пожурив «нелегалов», он предложил им выбор: купить путёвки до конца заезда, чтобы отдыхать полноценно с трёхразовым питанием, или уехать на следующий день. Остался только «Нильсон»: за него внесла плату одна из гостьей и немедленно, на правах «личной собственности»,  уволокла его к себе в новый корпус.
Обросшие кругом приверженцев  друзья моей «далёкой» юности  Малкин и «Лис»  каждый год  традиционно приезжали на зимние каникулы в «Курган», так что веселье в корпусе ещё набрало оборотов.  В их четырёхместном номере на «нижнем ярусе», т.е. под кроватями, на надувных матрасах проживали ещё двое: Петя, по прозвищу «Бони -каратист», и «альпинист» Кирилл, отрабатывающий свои навыки подъёма на вершины с использованием всего необходимого скалолазного оборудования на окнах второго этажа всех корпусов  к  восторгу посещаемых им девушек.
  За истёкшее время  «психолог» Малкин изобрёл новый способ  «заколачивать  деньгу», названный им «троеборье». Вечером на танцах он предлагал всем желающим, уже разгорячённым напитками, сразиться  с ним в шахматы, пробежаться на лыжах или побороться на руках. Всё такой же худосочный  Александр нахально хвастался, что во всех трёх дисциплинах победит любого вчистую. Цена одного кона - червонец . Охотники находились  всегда, причём, естественно, непременно настаивали на «армрестлинге». Турнирная партия длилась недолго – Шура клал всех!
 Позже в номере, Шура разъяснил мне азы своего «психологического практикума»: «Глядя на меня можно предположить,  что я кандидат в мастера  спорта по шахматам,  способен  неплохо бегать на лыжах, например,  в пределах первого-второго разряда, но то, что я в состоянии побороть практически любого на руках -  поверить трудно. А это, как раз, моё любимое занятие с детства, и я его очень хорошо освоил, знаю разные способы и хитрые приёмы. В шахматы я, вообще, играть не умею и на лыжах едва хожу, но элемент блефа  ещё никогда не вредил!».
За годы моего отсутствия в «Зелёном кургане» появился новый интересный завсегдатай: студент Горного, гитарист и певец Гриша «Варшава», уже вовсю женихающийся с «автозаводчанкой» Валей, знакомой мне ещё по первой поездке. Бедный Гриша ужасно «маялся» зубами  и через день ездил в Москву их лечить, но всё остальное время проводил в холле второго этажа, замечательно исполняя под гитару песни советских бардов и свои собственные.
Каждый вечер до глубокой ночи  в нашем корпусе  происходили посиделки с напитками и танцами, на них приходили и отдыхающие из остальных корпусов, в основном, женского пола. Когда включался магнитофон и звучали первые такты любимого ансамбля «Бони М», Петя,  уже отхлебнувший «белого пшеничного вина»,  начинал  выбрасывать ноги выше головы в квази-каратистских па, сшибая со стен выключатели и остальные высоко расположенные предметы, до тех пор пока его не уводила с собой спортивная девушка из нового корпуса, по утрам выгуливающая его на лыжах. Остальные участники «вечеров отдыха» тоже резвились в меру сил и возможностей – корпус «гудел» порой  до пяти утра.
В последний день отдыха к нам зашёл Александр Сергеевич и пригласил приезжать на следующий год: «Номер я за вами бронирую! Как ни странно – ваше присутствие дисциплинирует окружающих. В эти каникулы существенно меньше пьянства и б…..а, чем в прошлые годы,  и ни одного ЧП. Произошёл, правда, один перекос: замерзали две девчушки из нового корпуса  пьяные в снегу, но ваши же друзья их подобрали и так отогрели, что спасённые у них и остались жить до конца смены!».


Годовщина.

Ровно через год  мы с Галкой снова приехали в «Курган»  на очередные зимние каникулы. И только пятеро наших друзей приехали на нашу первую годовщину свадьбы.
 Первая тройка: Игорь «Бамбина», Шура «Помидор» и Костя  Мосешвили прибыла сразу после завтрака. Первый поздравительный тост, произнесённый Костей  в лучших грузинских традициях, выпили у нас в номере. После чего гости проследовали к Малкину с «Лисом», где Мосешвили  немедленно уселся расписывать пульку. Уверенный в собственной неотразимости,  обаятельный Костя никогда не заботился о ночлеге, зная, что от желающих его «обогреть» отбоя не будет. «Помидор», будучи по природе спокойным и невозмутимым,  неторопливо листал какую-то книгу по психологии, а неугомонный «Бамбина» со словами: «Пойду, разведаю где переночевать!», умчался знакомиться с обитательницами корпуса.
Перед самым обедом появились два Мишки - «Нильсон» и «Хиппи». У нас в гостях сидела пара новых знакомых, пришедших к Галке за какой-то консультацией по медицинской части. Подарочная бутылка водки, извлечённая «Нильсоном» из  промёрзшей сумки, удачно лопнула у него в руках как раз над кроватью. Не теряя ни секунды, Мишка, злобно матерясь, ловко зачерпнул полный стакан пропитывающей одеяло «драгоценной» жидкости и срочно выпил.  Интеллигентные гости оцепенели.  Допив остатки из лопнувшей ёмкости  и «раскатав» на всех следующую бутылку, вновь прибывшие отбыли на обед вместо нас, уточнив посадочные места. 
Когда будущий психотерапевт Малкин в параллель с преферансом заканчивал тестировать  «Помидора», появился энтузиаст «Бамбина»: «Нашёл отличный вариант! Уже договорился! Для тебя, Пом  – отличная герла,Наташа. На гитаре играет, но просила до вечера зайти познакомиться.  Другая – весёленький крокодильчик, Ольга, всё время какие-то шмотки гладила к вечеру. Третья – застенчивая, тургеневская девушка, Галина, всё время молчала. Пойдём, Шура, покажешься!».
Смотрины начались немного напряжённо.  Неразговорчивый «Помидор» невыгодно выглядел на фоне словоохотливого «Бамбины». Но веселушка Оля легко разрядила обстановку: «Саша! Ну, скажите нам что-нибудь приятное!».  Серьёзный «Помидор», внимательно глядя в глаза Наташе, с чувством произнёс: «Девчонка, давай я Тебя в грудь поцелую!».  В ступор впали все, включая Игоря.
Вечером вместе с гостями мы с Галкой отметили годовщину семейной жизни на танцах в холле второго этажа с участием всех обитателей нашего корпуса.
Первым с танцев отбыл Костя, а вернее, был уведен  двумя  любвеобильными педагогинями из нового корпуса.  Рано утром, измученный ненасытностью подружек, Костя, одетый только в одеяло, убрёл от них  подремать на диване на первый этаж.  Здесь и был обнаружен бдительной администраторшей, совершающей утренний  обход  вверенной территории.  Её  попытка  разбудить спящего Костю, стягивая с него одеяло, не увенчалась успехом.  Костя,  со словами: «Уйди, герла, не хочу больше!», -  стремглав, босиком, но прихватив одеяло, добежал до Второго корпуса и, залетев  в первую попавшуюся комнату, плюхнулся на пол и захрапел. Преследовательница на «хвосте» у Кости заскочила в номер и остолбенела:  на одной из кроватей  осуществлялось  «таинство», на трёх других мирно спали постояльцы, причём из-под  двух коек доносилось чьё-то громкое сопение.
И на этот раз Александр Сергеевич спокойно предложил «зайцам» приобрести путевки, зайдя к нам по поводу гостей на следующее утро.
Путёвки купили все «нелегалы», кроме «Помидора», в которого серьёзно влюбилась «тургеневская девушка» Галя.  Шура «прописался» у неё в кровати, чувствовал себя очень комфортно, но, объяснив Гале, что «любовь-любовью», а  спать он привык один, Шура перебрался на освободившуюся койку, после того, как «веселушка» Ольга с разбитым сердцем из-за постоянных измен «Бамбины» досрочно покинула «Курган».
Текущее местонахождение «Бамбины» по утрам мы определяли по выставленной в коридор обуви: он кочевал по всему корпусу – его востребованности у женского пола  мог позавидовать даже Казанова. Но всему есть предел!
 Единственный одноместный номер занимали молодожёны.  На третий день каникул новобрачный  уехал в Москву сдавать пропущенный из-за свадьбы экзамен. Вернувшись, неожиданно, он  застал молодую  целующей Игоря  в «лицо ниже пояса». В последующей драке на стороне новобрачного приняли участие все недовольные и уязвлённые поведением «Бамбины» отдыхающие мужского пола,  каковых оказалось немало. Но и с нашей стороны бойцы были как на подбор, хоть и в меньшем количестве.  «Побоище» длилось недолго и  закончилось в холе второго этажа падением  оскорблённого  мужа - дуэлянта из окна. Со сломанной рукой и в сопровождении молодой жены он был отправлен в Москву.
На второй неделе каникул в дом отдыха прибыла с проверкой комиссия ВЦСПС  - «Зелёный Курган» относился к профсоюзным здравницам.  Мы об этом узнали от Александра Сергеевича уже после отъезда проверяющих. Зайдя к нам  попрощаться  к нам в последний день каникул, он  не без юмора живописал пребывание на территории официальных лиц.
Завершив узким кругом  поздний  «торжественный» ужин, члены проверяющей группы проследовали с обзорной экскурсией по «объекту».  Александр Сергеевич искусно провёл их мимо нашего здания, скрытого высокими елями  центральной аллеи. Уже вернувшись в  столовую для продолжения банкета,  один из инспектирующих вспомнил о поступившем «сигнале»,  нелестно упоминающем  «молодёжный» корпус и пожелал немедленно его посетить.  «Понимая, что у вас ещё «дым коромыслом», я предложил не торопясь завершить банкет, а уже потом пройтись,  растрясти, так сказать, калории!», - рассказывал директор. « К двум часам ночи часть комиссии уже никуда не хотела идти, но этот неугомонный настаивал на своём. Прикинув, что уже, наверное,  все   утихомирились, я провёл «застрельщика» и ещё  двух примкнувших к нему  членов комиссии по корпусу. Стояла относительная тишина, и только в креслах холла сладко дремали вполне приличного вида юноши, не дошедшие пока  до своих номеров.  Комиссия вполне удовлетворилась увиденным.  И уже около выхода  мы услышали  из ближайшего  номера шум буквально водопада и громкую музыку. Открыв незапертую, кстати, дверь, инициатор проверки оцепенел: оба «соска» душа были открыты на полную мощность. Под каждым на креслах из  холла  восседали, в чём мать родила,  Александр и Константин. На лавке орал на максимальной громкости магнитофон. Между креслами стоял ящик  чешского пива, из которого ребята с удовольствием угощались дефицитным напитком. Увидев незнакомца, Александр с хмельной теплотой во взгляде сделал приглашающий жест рукой, а Константин приподнялся, протягивая руку в приветствии. «Обезумевший» чиновник явно струхнул и пробкой вылетел из корпуса.  Уже на улице спросил: «Что это было?!». Пришлось покривить душой! Я объяснил, что с трудом  залучил двух сантехников из соседнего «оборонного» пансионата для ремонта и профилактики изношенной водопроводной сети старого корпуса.  Ну и конечно, не мог им отказать  в просьбе провести ходовые испытания отремонтированной системы ночью, дабы не мешать постояльцам. Уезжая утром, все члены комиссии после обильного «с поправкой» завтрака единогласно подписали акт «О полном соответствии Дома Отдыха установленным нормам».

Это были, к сожалению, мои последние каникулы в потрясающем по атмосфере, сравнимой только с Гурзуфом, доме отдыха «Зелёный Курган».  Игорь и Костя ещё несколько лет ездили туда зимой, совершенно подружившись с Александром Сергеевичем, державших для них «бронь».