Случай на болотах

Эта история произошла с моей знакомой. Сельская учительница, педагог с большим стажем. Мы с ней познакомились в городе, на курсах повышения квалификации. А начала она свой рассказ, так:

   Родилась я и выросла в глухой деревне, которая была окружена лесами и топкими болотами. Малочисленное население деревни, жило натуральным хозяйством. Мужчины охотились на зверя, а женщины собирали лекарственную траву, да ягоду, которая росла на болотах. В общем, жили за счёт леса. Всё это сдавали в приёмный пункт на станции, которая находилась в пятнадцати километрах от деревни. На вырученные деньги, покупали товар для нужд хозяйства. Электричества у нас не было. Летом ложились спать, как стемнеет, а зимой зажигали керосиновые лампы, да и то ненадолго. Берегли керосин, который не так-то просто было донести, от станции до деревни.

   На станции останавливались поезда, два из них пассажирские дальнего следования.  Их заправляли углем и водой, и они ехали дальше на восток. И вот к этому времени со всех окружных деревень, пешком и на подводах, собирались люди, которые пытались что-нибудь продать пассажирам. Это были в основном овощи со своего огорода. Особым спросом пользовались семечки, орехи и ягода, её брали вёдрами. Продать ягоду было большой удачей.

   На станции была школа семилетка, в которую ходили дети всех окружных деревень. И я тоже окончила там семь классов. Домой приходила на выходные, либо пешком через лес, либо если повезёт, подвозили односельчане на подводе. Жила я на квартире у тёти, маминой двоюродной сестры. Окончив семилетку, мать решила, что бы я продолжила учёбу в городе. Училась я отлично. И мать настояла, что бы я кончила десять классов, и пошла, учиться  в институт. Отец недовольно ворчал, а мать доказывала ему, что у дочери есть способности к учёбе, а главное желание учиться. И он сдался. Теперь я жила в городе, в интернате при школе, и продолжила учёбу. Город от станции находился в шести часах езды на поезде. Теперь на выходные дни я не приезжала к родителям, а только на каникулы.

   Так вот этот случай, про который она мне рассказала, произошёл с ней в далёкий послевоенный год. Прошло не очень много времени со дня смерти вождя и люди были в растерянности. Как страна будет теперь без него жить? И что всех ждёт в дальнейшем? Время было тревожное. – « Я до сих пор с ужасом вспоминаю этот случай ».- Говорила она. – «Он, мог изменить всю мою жизнь. Может быть, и в живых-то меня сейчас не было бы. В деревне я дружила с молодой женщиной соседкой Дашкой. Муж Дашки промышлял охотой на белок, и у них был четырёхлетний сынишка. Молодёжи в деревне практически не было, и когда я приезжала к родителям на каникулы, Дашка была единственной моей подружкой. Ей тогда было года двадцать два, а мне лет шестнадцать. Я перешла в десятый класс и после окончания его, мечтала поступить в пединститут, и стать учительницей. Училась я хорошо, и часто учителя, разрешали мне вести уроки вместо себя. Я гордилась этим. В этот год я приехала на летние каникулы, и конечно сразу же побежала к Дашке. Мы обнялись с ней после долгой разлуки.

   Когда стали поспевать ягоды, то Дашка сообщила мне, что на днях собирается по ягоды на поляну, которая находилась за болотами, и звала меня с собой. Это была опасная затея. Я спросила Дашку, а хорошо ли она знает тропу, через болота, и не собьёмся ли мы с неё. Она утвердительно мотнула головой. – «Не один раз уже ходила, помню. Да там есть вешки, и заметки, как надо идти по болоту». – Поле, где росло много ягод, было далеко от деревни. Сначала надо было пройти по лесу, а остальная часть пути пролегала по болотам. И не многие деревенские знали эту тропу. Только старожилы, да и те старались не открывать её существование посторонним, а только своим домочадцам. Ягода на этой поляне росла крупная, и её там было много, хоть косой коси. Далековато, конечно, целый день нужно потратить, чтобы обернуться туда и обратно. Зато пустым ни когда не придёшь. Уходили рано, едва забрезжит рассвет, и приходили уже поздно вечером. Вот и в семье у Дашки часто туда ходили. Ягоды сушили на зиму, ездили с ними на станцию продавать. Каждый член семьи старался хоть один раз в сезон нарвать ягод и продать их, чтобы на вырученные деньги, что ни будь прикупить себе, обновку или что ни будь для хозяйства. Ходили по два или три человека, да и то с людьми, которые хорошо знали тропу по болотам.

   Были случаи, когда люди исчезали и их впоследствии не могли найти. Говорили, что места эти гиблые, что леший живёт в этих болотах. Он путает тропинки, и люди идут не туда куда надо, а по его тропам. А потом исчезают навсегда. Народ боялся этих болот и не каждый отважился ходить на дальние поля за ягодой. Тот, кто пропадал, то навсегда и домой не возвращался. Но было и исключение. Исчез дед Мазай. Прозвали его так за то, что при разливе реки он спас зайца. Мазай объявился через год. Его привезли в деревню на подводе незнакомые люди. Он был истощён, кожа да кости. Тому, что рассказывал Мазай, ни кто не верил. И все решили, что он тронулся умом.

   По рассказу Мазая, он целый год жил у Лешего в плену, и работал на него, не покладая рук. Он там увидел многих тех, которые когда- то пропали на болотах. Это были и свои деревенские и жители из других деревень. Все они работали на Лешего, и каждый справлял работу, какую тот поручал, недовольных или строптивых наказывали битьём. И перечить Лешему ни кто не решался. Территория, где располагалось хозяйство Лешего, это не большой остров среди болот, обнесённый высоким забором, имел одну калитку на заднем дворе. Если люди, которых заманил к себе Леший, сопротивлялись ему, то бунтаря он отпускал, открыв калитку, и говорил - « Иди. Доберёшься до твёрдой земли, твоё счастье».- Но калитка выходила на самое топкое и болотистое место. Людей сгоняли к калитке, и они смотрели, как бунтаря, прямо на их глазах засасывала трясина, и болото хоронило заживо бедолагу  навсегда. После такого зрелища бежать или перечить Лешему ни кому не приходило в голову. Все, кто слушал рассказ Мазая, качали головой и не верили ему. – « Умом тронулся дед».- Делали они свой вывод. – « Да, а как складно сочиняет то! А ты как же выбрался оттуда?»- интересовались они.
- « Бог помог. Я много молился и просил его, чтобы он дал мне силы стерпеть плен и выбраться из него».- Отвечал на это Мазай и крестился. – «Занемог я дюже. И не мог справлять порученную Лешим работу. Посмотрел он на меня и говорит – « Работник из тебя хреновый. Отпускаю тебя. Иди на все четыре стороны. Дойдёшь - твоё счастье или сгинешь в болоте. Всё равно не жилец ты на этом свете». – И выпустил меня за ограду. Взял я в руки слегу и пошёл потихоньку. Не помню, долго ли я так шёл, только от бессилия и жара, который у меня был, я упал на какую-то кочку. Сколько я пролежал в забытье не знаю. Только когда очнулся, то увидел, что лежал я на маленьком островке. А вдалеке виднелся настоящий лес. Я воспрял духом, помолился и пошёл. Я щупал тропу слегой и по куриному шажку шёл по направлению к лесу. Весу во мне фактически не было и это помогло мне не утонуть, если я проваливался иногда в болото. Я почти выбрался, оставались каких - то три шажка, как вдруг я опять провалился, и меня стало затягивать болото. Ну, вот и конец, подумал я и из последних сил потянулся и ухватился за тальник, нависший над болотом. Стал подтягиваться, но сил почти не было. Опять Бог помог, дал мне силу. Не помню, как я выбирался. Только, когда очнулся, то увидел, что туловище лежит на берегу, а ноги в воде. Отдышался, обсох немного и побрёл по лесу, пока не вышел к людям. Там меня накормили, дали одежонку, моя - то вся износилась, одни лохмотья были. Расспросили кто я и откуда, да вот привезли на подводе в родную деревню. Вот и они не поверили, как и вы, всему тому, что я рассказываю. Думаете, что дед умом тронулся? Ан это не так! Надо всем миром вызволять людей из плена, а то леший их там всех погубит. Еды там мало, и  люди голодают, и много работают. Он приставал с этим ко всем. Ходил к начальству и в милицию заявлял. Но от него отмахивались. Что с убогого взять? Никто всерьёз не слушал его, и подсмеивались над ним, либо крутили пальцем у виска. Когда Мазай понял, что его никто не воспринимает всерьёз, он поник и замкнулся в себе. Он почти перестал со всеми разговаривать и жил сам по себе.

   Встали мы с Дашкой рано, каждый положил в свой мешок корзину для ягод, огурцов вместо воды, да краюху хлеба. Закинули мешки за плечи и двинулись в путь. Прошли лес и к болоту подошли, когда было уже светло. Дашка по приметам отыскала место, где находится тропа, перекрестилась и сказала – « Ну, с Богом!» - Только она хотела ступить на тропу в болото, как к нам подбежал мужик лет сорока. – « Постойте девоньки. Я вижу, вы по ягоды собрались? Возьмите и меня с собой. Веселее будет». – Напросился он. Я посмотрела на Дашку, та пожала плечами. Этот мужик был нам не знаком. Он озорно смотрел на нас голубыми глазами из-за косматых бровей и улыбался. Он показался нам таким добродушным, что Дашка кокетливо спросила – «Что дороги не знаешь? Или выведать у нас тропу хочешь?» - « Почему? Знаю! По более вас по болотам хаживал. Давайте я первым пойду, а вы за мной гуськом».- И он уверенно ступил в болото, и мы с Дашкой пошли за ним. Всё дорогу, пока шли, он занимал нас разными разговорами. Расспрашивал, кто мы такие и из какой деревни.

   Вдруг Дашка как бы очнулась, огляделась вокруг. Она вдруг поняла, что мы идём не туда, не по её тропе. Она остановилась, ещё раз огляделась и с испугом спросила у мужика. – « Куда это ты нас завёл? Эта тропа ведёт не туда, куда нам надо». – « Зато эта тропа ведёт туда, куда мне надо!» - вдруг холодно заявил он. Он посмотрел на нас. Глаза у него были злыми и колючими. – « Не нравится. Поворачивай назад». – Заявил он. Дашка развернулась, потеряв равновесие, угодила в трясину. Её стало засасывать болото. Я не знала, как быть. Мне вдруг стало жутко. Мужик стоял и невозмутимо смотрел, как тонет Дашка в болоте. Я попыталась дать ей в руки свою слегу и вытянуть её из болота. Но услышала злой окрик – « Стоять! Сейчас сама туда ухнешь! А двоих я уже не спасу!» - Он протянул Дашке свою слегу, та ухватилась за неё, и он с силой вытянул её на тропу. Дашка вся тряслась от пережитого. Вода и тина стекали с неё. – « Я бы не смогла её вытянуть из трясины. Не хватило бы сил».- Подумала я. – « Идите за мной след в след и без разговоров».- Приказал он нам. Только теперь я заметила, что это был не ягодник, ни котомки, ни корзины, для сбора ягод у него не было. Мне вдруг показалось, что неспроста, он оказался на нашем пути. А ведь он поджидал нас. Ну, не нас, а может быть кого другого, вот подвернулись мы. Что ему от нас надо? И куда он нас ведёт?
Сразу вспомнился рассказ Мазая. А не попали ли мы в лапы к Лешему? По спине пробежал холодок. Но ведь Мазай говорил, что Леший страшный, зелёный, пупырчатый и весь в волосах. А это обыкновенный мужик. А может быть это оборотень? Мы, молча, и покорно шли за ним след в след, пока перед нами не возник забор. В заборе была дверь и к ней вели две ступеньки. Не успели мы подойти к ней, как она распахнулась. На пороге стоял мужик лет шестидесяти с всклоченными волосами и бородой, который приветливо произнёс.- « Добро пожаловать в нашу обитель!»- Осмотрев нас, он остался доволен и сказал нашему проводнику. – « Молодец! Всё, как надобно! Вот что, девоньки, подымайтесь наверх, да переоденьтесь там, в сухое, и чистое. В комоде есть женская одежонка».- По лестнице мы поднялись на второй этаж и оказались в большой комнате, два окна которой выходили на разные стороны. Старый резной комод, топчан, самодельный стол и несколько самодельных табуреток. В дальнем углу набросан разный хлам. Вот и всё убранство комнаты. Открыв ящик комода, мы обнаружили некоторые женские вещи. Это были кофты и юбки старорежимного фасона. Мы решили не раздражать мужиков, а делать всё, как они скажут. Переодевшись, мы сели на табуретки и стали ждать. Что же дальше будет? Задавали мы с Дашкой себе вопрос.

   Наконец-то пришёл наш проводник с большим железным чайником и баранками. Он приказал Дашке спустится, вниз и принести чашки и другую снедь. – « Трапезничать будем».- Заявил он. Пришёл и другой мужик. Было видно, что волосы и борода у него причёсаны, и он переодет в чистую рубаху. Сели за стол. Мужики из комода достали рюмки и пол литра водки. – « Ну, вот давайте выпьем за знакомство. Теперь нам предстоит долго жить под одной крышей».- Сказал мужик. Они весело переглянулись, а у меня сердце оборвалось. Меня зовут Степан, а его он кивнул в сторону нашего проводника Лаврик. Лаврентий значит. Ну, что тебя Дарьей кличут, мы уже знаем. А тебя, красавица, как мать назвала?» - « Лидой».- покорно ответила я.  – «Значит Лидия».- « Хорошее имячко, звучное. Ну, вот за знакомство и надо выпить».- Он налил в рюмки водку – «Я не пью».- Воспротивилась я. – « Вот и похвально!»- сказал Степан. – « А то нынешние-то девицы уж больно бесстыжие. Не по нутру мне они! А ты не пей, не прикладывайся к рюмке-то никогда. Детки от тебя тогда здоровые будут».- Назидательно говорил он мне. – « А тебе рюмашку надо выпить».— Обратился он к Дашке. – « Поутру вода в болоте холодная, а ты сказывают, искупалась уже. Не дай Бог простынешь».- И он заставил Дашку выпить рюмку водки. – « А вот теперь пейте чай с медком и баранками. Чай – то  травяной. На сорока травах настоянный, пользительный и успокаивающий. Он налил в кружки чай и велел нам обоим пить его. И действительно, он был пахучий и сладкий. Чем больше я пила этот чай, тем больше становилась какая-то расслабленная и не в силах была пошевелить ни рукой, ни ногой. Я всё понимала, о чём говорят за столом, а вот двигать рукой или ногой не могла. Я с ужасом слушала, о чём говорят эти люди. Они выпили и разоткровенничались, Оказывается, они давно мечтали завести себе здесь жен и вот теперь всё образумилось. – « Вы, народите нам детишек, таких же здоровеньких, как сами. Кровь с молоком! А уж мы постараемся устроить здесь вам безбедную жизнь».- Я с ужасом вслушивалась в эти разговоры и понимала, что нам отсюда не выбраться.

   Дашка, видимо, тоже поняла, что к чему. Она попыталась встать из-за стола, но ноги её подкосились, и она плюхнулась на табурет. Степан подхватил её под мышки и волоком потащил на топчан. Дальше произошло ужасное. Он задрал Дашке подол и стал насиловать её. Дашка пыталась вырваться, брыкалась и плакала. Но у неё не было, ни каких сил. Степан не обращал на неё внимания. Дашка руками стала царапать ему лицо, но подошёл Лаврентий и стал держать ей руки. Страх парализовал меня, глядя, что происходит с Дашкой. Я поняла, что такая же участь ждёт и меня. После этого с Дашкой проделал то же самое Лаврентий. Довольные они сели за стол и выпили ещё по рюмке водки. – « Вот учись у Дарьи, как это надо делать. Ты, наверное, девка ещё? Это хорошо! Дашка нам нужна для утехи, а ты будешь нам детей рожать, здоровеньких. Мы тебя сейчас не тронули, потому что выпили, да и тебя зельем опоили. Но когда мы будем в добром здравии, то ты нам понадобишься. Зачинать дитё надо в трезвом виде!»- нравоучительно говорил мне Степан. –  « Не переживай, ты будешь женой Лаврентия перед Богом, на законном основании. И свадебку справим. Всё будет по-людски, не сумлевайся. А то, что он тебе не люб, так ведь многие без любви женятся. Стерпится, слюбится, так говорила мне моя покойная мать, когда я женился».- « По-людски! Не люди! А туда же, тоже хочется, чтобы всё было, как у нормальных людей».- С горечью подумала я. – « Ну, девки, ложитесь отдыхать, да и нам тоже надо отдохнуть. Хороший сегодня денёк случился! Давно мы его ждали!»- И они ушли, закрыв дверь на засов.
Оставшись одни, мы обнялись, и долго, долго плакали сидя в обнимку. Дурман, которым нас опоили, прошёл, и мы стали думать, как нам отсюда выбраться. В окна мы увидели небольшой огород, людей, работавших там. Это были не люди вовсе, а тени еле таскающие ноги. Они, что-то делали, в основном это были измождённые пожилые женщины, да два косматых старика. Мы стали стучать в окошко, звать их на помощь. Но они безучастным взором посмотрели на нас, и продолжали своё дело, как будто нас и не существовало вовсе.
Мы вспомнили рассказ деда Мазая. Ведь он был именно здесь! Со второго этажа, небольшой островок был хорошо виден с двух сторон, куда выходили окна. Вон и дальняя калитка видна, через которую выпускали людей, приговорённых к смерти, и домишко где жил народ. Интересно сколько здесь народу обитает? Как жаль, что Мазаю никто не верил, а то бы давно разворошили это гнездо. Солнце шло к закату, когда послышались крики во дворе. Мы посмотрели в окно. Среди людей стоял настоящий Леший, ругал кого-то, и бил нещадно палкой по спине. По голосу мы узнали Степана, он был пьян и измывался над бедными людьми. Что за маскарад? На голове у него была пупырчатая зелёная маска, копна седых длинных волос, спадала во все стороны. Надо же так запугать людей, чтобы они поверили, что перед ними действительно настоящий Леший.

   Наконец всё утихло, а мы никак не могли уснуть от пережитого страха за день. Дашка решительно подошла к чайнику, налила в кружки зелья, себе и мне, и мы напились его, только потом уснули. Проспали мы целые сутки, а может больше. Когда утром пришли к нам мужики, то испугались, думали, что мы мёртвые. Но потом разобрались, что к чему, и унесли чайник с зельем от нас. Через какое-то время, мы стали приходить в себя. Не знаю, сколько мы пробыли в забытье, только очнувшись, мы стали думать, как нам отсюда выбраться? Ведь дед Мазай выбрался отсюда, и мы это должны сделать!

   Иногда приходили мужики, приносили еду, забирали отхожее ведро. На моих глазах снова насиловали Дашку. Она пыталась сопротивляться, но Степан так сильно ударил её, что потом она уже не сопротивлялась, а только плакала. На четвёртый или пятый день мы заметили, что Степан один, а Лаврентия не видно. Мы спросили его о нём. – «В город уехал за провиантом, да и к свадьбе надо подготовиться» - и он подмигнул мне. Сели мы с Дашкой на топчан, и стали разрабатывать план побега. Если Степан один, то мы с ним можем справиться, а вот если Лаврентий придёт, тогда всё, конец. Убежать через болото быстро у нас не получится. Лаврентий нас найдёт и поймает, либо утопит  в болоте. Тропу мы не знаем, но знаем, что она начинается от крыльца дома. А там всё равно по следу есть какие-то заметки, по которым они узнают тропу. Дашка сказала, что разгадает их, если двигаться медленно и с оглядкой, но на это потребуется много времени, а его у нас не будет. Что же делать? И решили мы убрать Степана. Затем дождаться Лаврентия и при входе в дом, оглушить его чем-то тяжёлым, потом связать обоих, и бежать. Так и решили. Стали искать что-нибудь тяжёлое, чем было бы можно оглушить Степана. Но в комнате ничего подходящего не нашли. Мы решили посмотреть хлам, лежащий в углу, и к нашей радости нашли какую-то железяку.

   В обед Степан, как всегда принёс нам еду. И только он, открыв дверь, сделал шаг, Как Дашка со всей силы стукнула его железякой по голове. Но он был высок и здоров, поэтому она не достала ему до головы, и удар пришёлся на височную часть, около уха. Он взревел, бросил еду и танком пошёл на Дашку. – «Прибью!» - кричал он. Но тут я не растерялась, крепко вцепилась ему в руки, и повисла на его руках. Он наклонился, стряхивая меня, а Дашка вошла в раж, и колотила его железякой по башке, пока он не рухнул на пол. Мы растерялись от того, что убили человека. Из рассеченной головы текла кровь. Не знаю, долго ли мы стояли в шоке, пока он не замычал от боли. Мы, очнувшись, нашли верёвку, и связали его по рукам и ногам. Затем разорвали женскую юбку, и перевязали ему башку. Оттащили его от двери и спустились вниз. Там мы нашли молотки, один по больше, другой поменьше. Встали у входа двери, и стали поджидать Лаврентия. Нас обоих трясло после расправы над Степаном. Мы не спали всю ночь.

   Наконец на другой день утром, увидели медленно идущего Лаврентия, с большим вещевым мешком за плечами. Мы встали по обе стороны двери. Дверь была небольшая и низкая, и как только он вошёл, наклонившись в дверном проёме, с силой с двух сторон ударили молотками по башке. От удара, да и под тяжестью груза он рухнул у порога. Ему не повезло, кажется, мы его убили, пульс не прощупывался. На всякий случай мы связал его по рукам и ногам, выскочили за дверь, и подпёрли её снаружи слегой. Заготовленные впрок слеги стояли у двери. Теперь нужно было, как можно скорее бежать, и бежать от этого страшного места.
Мы вступили на болотную тропу. Щупая слегой тропу. Дашка смотрела во все стороны, ища заметки на кочках, на траве и другие ориентиры. Шли мы долго и медленно, постоянно оглядываясь, боялись погони. Наконец вышли на твёрдую землю, в совершенно незнакомом месте. Кругом был густой лес. – « Надо здесь заметку сделать, а то потом не найдём, где вышли».- Сказала Дашка, и она стала ломать тальник в том месте, где находилась тропа на болоте. От неё по лесу шла еле заметная тропинка. Было видно, что по ней мало кто ходил, но всё-таки это была тропа.

   К вечеру мы вышли на большое село и обратились в милицию. Рассказали, кто мы, и что с нами произошло. Дежурный милиционер выслушал нас и сказал – « Нам пришла сводка, в которой сказано, что из вашей деревни пропали две женщины, утопли в болотах, и что родные уже, поплакав все глаза, похоронили вас. Долго будете жить!» - улыбнулся милиционер. – «Молодцы! Так вы говорите, там ещё есть люди? Много?» - Сколько их мы не знаем, только знали, что им тоже нужна помощь.
Нашли проводника, который провёл милицию, в старый заброшенный скит. Когда-то в нём жили староверы, но потом ушли оттуда, и о нём все забыли. Степан оказался живучим, и его арестовали, а вот Лаврентию не повезло, он умер от потери крови. Людей всех вывели, а скит сожгли. Оказалось, что Степан и Лаврентий, беглые. Оба были полицаями в оккупации при немцах, а когда их арестовали, и перевозили на поезде в теплушках, устроили побег на нашей станции. С ними бежал ещё старовер, который жил раньше в этом скиту. Втроём они совершили побег, и отсиживались здесь. Их пытались поймать, собаки взяли след, который вёл к болоту, и милиция решила, что они утонули и больше их никто не искал. Со временем они хорошо изучили болота и тропы, ведущие в скит. Старовер, который привёл их сюда, то ли умер, то ли ему помогли, только он сгинул в болоте. А они стали заманивать к себе людей, превращая их в рабов, которые работали на них. Несговорчивых топили в болоте. И если человек обессилев, не мог работать, либо заболевал, то его ждала такая же участь. Пропажи людей участились за последние пять лет, а милиция всё списывала на болота. Да и свидетелей не было. Было несколько побегов, только люди рассказывали такие небылицы про Лешего, что им не верили. Думали, что они тронулись умом, блуждая по болотам. Дед Мазай ворчал. – «Не верили. А я вам правду говорил. Дурачком меня посчитали, а я оказался правым». Он ходил по деревне довольный, и в который раз рассказывал свою историю людям.
Мои родители долго плакали, увидев меня живой и здоровой. Что им пришлось пережить, один Бог знает. Дашкин муж тоже сначала радовался, что сын теперь с матерью, а не сирота. Но когда узнал, что её там насиловали, замкнулся, и стал пить и попрекать её этим. А когда Дашке пришлось сделать аборт, совсем задурил. Решительная Дашка, взяв с собой сына, уехала от него, куда глаза глядят. Он вернулся с охоты, а её и след простыл. И никто не знает, куда она уехала, и где она сейчас живёт.

   Я окончила десятилетку, педагогический институт, и работаю сельской учительницей. Всё то, что тогда с нами случилось, помню, как, будто это было вчера, несмотря на то, что мне самой уже немало лет. Ужас пережитого сопровождает меня всю жизнь.
                июнь 2016г.