Пестрые листы древа жизни 5

Вернулась я на Родину...

В начале января 1972 года мы с мужем получили в МИДе свои советские паспорта и приехали в Ленинград. С огромной радостью и большими планами на будущее возвращалась я в родной город, но эйфория продолжалась недолго.
По инструкции МИДа я должна была начать работу не позднее двух месяцев со дня возвращения, чтобы мой трудовой стаж не прерывался. Поэтому сразу приступила к поискам «места под солнцем». И тут стало понятно, что меня здесь, мягко говоря, не ждали. Вместо трамплина для научной работы, моя солидная степень стала камнем преткновения на пути обретения желаемого места.
Мне хотелось продолжить работу по электромагнитным явлениям в атмосфере и я отправилась в институт Арктики и Антарктики, который располагался тогда в прекрасном Шереметьевском дворце на Фонтанке. Начальником нужного мне отдела оказался мой знакомый по учебе в ЛГУ. Он был тогда аспирантом и командовал нами, студентами, на картошке. Он меня узнал и мы поговорили откровенно о существующем положении вещей.
Я оказалась «чужой среди своих»: при ограниченном количестве мест научных сотрудников в институте их занимали те, кто защитился в своем учреждении, а для «варяга» были только договора на определенные темы. Да и тех, как говорится, кот наплакал. В данный момент ничего подходящего не было.   
Тогда я решила попытать счастья в своей Альма матер.
После окончания учебы некоторые мои сокурсники остались работать на различных кафедрах НИФИ. За время моих переездов и путешествий часть из них уже «остепенились» и заняла ведущее положение на своих рабочих местах. Мой расчет полностью оправдался.
     Придя на кафедру радиофизики, я встретилась с Люсей Архаровой, которая уже защитила диссертацию и была «правой рукой» зав. кафедрой Г.И.Макарова. Поскольку тема моей диссертации соответствовала тематике кафедры, а Люся поддержала мою кандидатуру, я была оформлена в группу Александра Борисовича Орлова по теме «Поглощение радиоволн в ионосфере».
Кажется, рубеж взят. Теперь вперед, на штурм загадок природы!
Но не тут-то было. Жизнь устроила мне испытание покруче, чем поиск подходящей работы.
В первый же день приезда я неожиданно оказалась в больнице: сказалось нервное напряжение последних месяцев в Берлине.
К сожалению, до мая месяца приезды в больницу на «скорой» стали регулярными и, наконец, врач меня «обрадовала»: «у Вас безвыходное положение и 1973 год Вы не встретите», - был ее приговор. Всему конец!
Как обидно уходить из жизни, когда только начинается настояшая работа, когда я снова в любимом городе среди друзей, в привычной обстановке музыки, театра, музеев!
Проезжая в Университет через Дворцовый мост, я с особым чувством любовалась знакомым со студенческих лет видом Петропавловки, куда во время летней сессии бегали позагорать на ласковом солнышке, великолепием Зимнего Дворца, изяществом стрелки Васильевского острова с белоколонным зданием Биржи, и конечно, вечно текущей могучей Невой.
От жалости к себе на глаза наворачивались слезы. Но еще больше жалела я 9-тилетнего сына: как сложится его жизнь, какую мачеху найдет ему отец?
 Эти грустные мысли я не выдавала никому, как и суровый приговор врача. В минуту отчаяния родились строчки стихов: 
        Заклинание
Белая, тихо и плавно входящая,
Черная, болью последней кричащая,
Красная, в хрипах удушья и мук,
Смерть, погоди,
Смерть, отведи
Тени безжалостных рук!

Дай еще раз в синеву наглядеться,
Жизнь долюбить зачарованным сердцем,
Если ж оно вдруг изменит любви,
Смерть, приходи,
Зов мой не жди,
Цепь дней бесцельных порви!
 
Руководитель группы А.Б. Орлов относился с пониманием к моему положению и терпел  частое отсутствие по болезни, не требуя быстрых результатов работы. Приступая к новой теме, полагалось написать обзор по данному вопросу, чтобы определиться с направлением исследования. Этим я и занималась.
Лето 1972 года выдалось сухим и жарким. Над городом висел смог от горящих торфянников. Здоровым людям было трудно дышать, а мне тем более, потому что гемоглобин был на очень низком уровне. Промучившись до конца августа, я решила поехать в Анапу, где отдыхала моя мама.
Анапа  хорошо мне знакома со времени проживания в Краснодаре. Тогда мы проводили там полтора -два летних месяца. Там, в теплом, с пологим песчанным дном, море я научилась плавать и нырять, оставаясь в воде часами. Облупленный нос и обгоревшие плечи не смущали меня, как и выцветшие и торчащие жесткой соломой, волосы.
В те послевоенные годы огромный песчаный пляж был пустынным, из песка кое-где торчала колючая проволока, а, копаясь в песке, мы, дети, натыкались на белые кости. Видимо, убитых солдат не хоронили, а оставляли лежать на берегу, отдавая во власть морской стихии.
Теперь все было по-другому. Анапа превратилась в детский курорт, пляж поделили на загоны, которыми владели лагеря и санатории.   
Взяв короткий отпуск за свой счет, со школьным портфелем, в котором лежали тапки, сарафан и купальник (на больший вес не было сил), я уехала к любимому морю. Там встретила меня мама и мы стали регулярно ходить к морю.
Первый день я пролежала в воде на отмели, наслаждаясь лаской небольших теплых волн, плавать не было сил. На другой день к вечеру я уже попыталась зайти поглубже и подвигаться в воде. На третий день поплыла.
Правду говорят, что земная жизнь вышла из воды. Морской воздух и мягкий массаж волн наполняли тело силой. Этому же способствовал и виноград — концентрат солнечной энергии.
На четвертый день я уже подошла к теннисному столу и немного поиграла. Мое тело наливалось энергией, я чувствовала в себе полнокровный пульс жизни.
Через неделю я покидала Анапу не только с портфелем, но и с корзинкой сладкого винограда для своих мужчин. С немощью было покончено. 
В городе стало прохладнее, смог рассеялся, дышать было легче, самочувствие мое существенно улучшилось.
К счастью, зима пришла рано: уже в начале ноября выпал хороший снег и я, взяв свои старые деревянные лыжи, начала выходить на прогулки.
 Мы жили на Гражданке, на проспекте Науки. Сразу от нашего дома начинался пустырь в сторону Пискаревского парка. Туда я и направляла свои стопы, сначала недалеко и недолго, потом быстрее и дальше, а в конце зимы бегала по Пискаревсому парку, нарезая большие круги.
Вопреки прогнозу врача, я не только встретила 1973 год, но в марте этого года на университетских соревнованиях в Кавголово пробежала на пластиковых лыжах с университетской базы, которые несли меня как сапоги - скороходы, дистанцию на золотой значок ГТО для 18-летних. Это была победа!
Врач, которая смотрела меня каждые три месяца, в марте сказала: «Если бы я сама Вас не вела, никогда бы не поверила», и сняла свой надзор.
Что стало столь действенным лекарством, сказать трудно, но факт налицо.
Наш организм — неразрешимая загадка для современных врачей. Ведь они учатся на трупах, а живой организм отличается от трупа как небо от земли. Об этом хорошо знают китайцы, практикующие традиционную медицину, сохранившуюся у них с незапамятных времен.
Они рассматривают организм как гармоничную, хорошо отлаженную систему и понимают, что повреждение в одном месте, приводит к нарушению всей системы, потому лечить надо не отдельный орган, а всю энергетическую сеть тела. Только так можно восстановить нормальную жизнедеятельность организма.
Жизнь налаживалась. Я написала обзор по поглощению радиоволн в ионосфере и сделала доклад на Всесоюзном семинаре в Тбилиси.  Результаты изучения физики ионосферы были изложены в совместных с А.Б. Орловым статьях.
Но затишье было недолгим. Очередной порыв «ветра перемен» был порожден переездом НИФИ ЛГУ в Петергоф. Ездить туда с Гражданки казалось мне безумием: почти 3 часа дороги в один конец отнимали не только время, но и силы.
Опять пришлось искать работу, что с моей «степенью» было весьма затруднительно.
 Однако вскоре нашлось территориально очень удобное и престижное место работы в  Астрофизическом отделе Физико-технического института им.А.Ф. Иоффе.
Зав. отделом Г.Е. Кочарову понадобился специалист, знакомый с климатологией, чтобы определить изменения уровня солнечной активности в далеком прошлом, задолго до изобретения телескопа.
Идея была проста: на основе анализа современных данных найти корреляцию между изменениями температурного режима у поверхности Земли и вариациями солнечной активности. Вариации температуры в разных частях света определены климатологами на протяжении нескольких тысяч лет и это давало надежду оценить изменения солнечной активности на такой же срок в прошлом.
Отказываться от решения этой проблемы не было смысла, тем более, что она казалась мне весьма привлекательной. Оставалось лишь засучить рукава и с головой погрузиться в новые для меня темы климатологии и солнечной активности.      
Перемены мест работы странным образом выстраивались в лестницу, поднимающую меня в просторы космоса: начинала я с физики аэроионов, затем поднялась на уровень ионосферы порядка сотен км над землей, а теперь очередь дошла до самого светила.
Что ж, мне не привыкать осваивать новые области знаний! Я справилась и с этой задачей.         
Перелопатив солидный объем экспериментальных данных, я вычислила коэфициент корреляции между изменениями приземной температуры и уровнем солнечной активности, определяемой числами Вольфа. Обзор по теме «Возможные изменения солнечной активности в прошлом» доложила на 6-ом Всесоюзном совещании в Тбилиси, а результаты своей работы «Об изменении солнечной активности за последние 8,5 тысяч лет»  изложила в материалах  Ленинградского семинара по космофизике.
Правда, к моменту выхода этой работы в свет я опять оказалась далеко от родных мест.
      

Несладкая жизнь в стране шоколада

Очередной зигзаг моего пути случился по вине мужа: он направлялся на работу в Посольство СССР в Швейцарии, в г. Берн, где нам пришлось прожить 6 лет. Его карьера благополучно развивалась, а я вынуждена была следовать за ним по осколкам своих  планов.   
Конечно, красивая и благополучная страна знаменитого сыра, шоколада и часов не может не вызвать интереса, но только не в моей ситуации. Для меня этот отъезд сулил потерю всего, что дорого моей душе.
Кроме очередной потери интересной работы, круга друзей и событий культурной жизни, пришлось покинуть 14-летнего сына, потому что при Посольстве была только начальная школа, и престарелых больных родителей. Но жизнь диктует свои условия.
     Швейцария — оригинальная, ни на кого не похожая страна. Ее площадь, равная половине площади Ленинградской области, разделена на 20 кантонов и 6 подконтонов. Так называются районы, наделенные широкими правами самоуправления, хотя и подчиняются они Федеральному собранию.
В каждом кантоне свой диалект, свой герб, свои праздники, свой распорядок школьного обучения, даже свои социальные законы. Поэтому в любой уикэнд где-нибудь да можно было попасть на праздничное шествие в ярких костюмах, с шумной музыкой и танцами. Швейцарцы любят повеселиться! Они ценят красоту своей страны и даже подчеркивают ее при строительстве зданий и размещении поселений. Глядя из окна машины на проплывающий пейзаж, кажется, что смотришь великолепный панорамный фильм!
Вдоль дорог нередко встречаются смотровые площадки, откуда можно полюбоваться красивым пейзажем. Есть песчаные тропы для пеших туристов с указанием километража и названием ближайших селений.
В стране четыре государственных языка: немецкий, французский, итальянский и ретороманский, а вся страна условно разделена на немецкую, французскую и итальянскую части, в соответствии с близостью к границам Германии, Франции и Италии. Некоторые города поэтому имеют два, а иногда и три названия на разных языках.
Налегко приходится работникам отелей и продавцам в больших магазинах: они фактически являются полиглотами, к государственным языкам им еще надо владеть и английским, чтобы обслуживать туристов.
У туристов бытует такой анекдот. Вернулся турист из Швейцарии и рассказывает: «Очень интересная страна. Там три равноправных языка, поэтому и города имеют по три названия, например, один и тот же город носит имя:Люцерн, Лозанна и Локарно».      
Изюминка анекдота в том, что у туриста образовалась «каша» в голове и он приписал название трех разных городов в трех разноязычных частях страны, якобы одному городу..    
Да и в одной языковой зоне тоже все не просто. Например, в немецкой зоне классический немецкий язык настолько искажен, что в школе изучается как иностранный, а говорят немецкие швейцарцы на Швицер Дюч, пародии на немецкий язык, сдобренной вкраплениями французских слов.
Был у меня комичный случай. Как-то на трамвайной остановке встретила я жену немецкого посла, с которой была знакома. Поговорили о погоде и, чтобы поддержать разговор, я сказала: «Вам здесь хорошо общаться на родном языке», на что неожиданно услышала: «Нет, они меня не понимают».
Мне не удалось скрыть удивления и после короткой паузы я гордо сказала: «А меня понимают». И это было истинной правдой. Видимо, у немки был какой-то свой, местный акцент, а у меня — классический немецкий из Гумбольт Университета.   
Швейцария — горная страна.  Более 60% ее площади занимают величественные Альпы с ледниками и снежными вершинами; 20% - плоскогорья с голубыми озерами и изумрудными лугами, и только менее 20% приходится на равнины, в основном вдоль речных долин.
Это определяет разнообразие климата: от арктического до субтропического с соответствующей растительностью, и условия жизни людей в разных частях страны. А горные перевалы порой напоминают инопланетный пейзаж навалом серых камней и полным отсутствием растительности.
В этой красивой стране нет никаких полезных ископаемых, только щебень на склонах гор.
Основное их богатство — люди, их трудолюбие, профессионализм, интеллект. 
До ХХ века это была очень бедная страна. Молодые парни уходили на службу к правителям Франции, Италии, Германии, России. Это были самые надежные и неподкупные солдаты. По традиции до сих пор Ватикан охраняют швейцарские гвардейцы. А слово «швейцар», как привратник у дверей, произошло именно от швейцарских солдат. 
Задумав строить новую столицу на болотистых берегах Невы, Петр Великий пригласил молодого фортификатора, итальянского швейцарца Доменико Андреа Трезини, который остался в построенном им городе на 30 лет, до самой смерти.
 









По проектам Трезини заложены Кронштадт и Александро-Невская лавра, в камне построен  Петропавловский собор в Петропавловской крепости. При этом, как фортификатор, он пошел на должостное преступление, понизив стену крепости на 3 м от положенной высоты, чтобы  не заслонять красоту Собора в виде плывущего корабля. По его проекту выстроен Летний дворец Петра в Летнем саду, здание 12 коллегий, где сейчас располагается Университет, и другие великолепные здания.
Будучи главным архитектором города, Трезини, по указу Петра, составил типовые проекты жилых домов и пригородных дач. Можно с полной уверенностью утверждать, что уроженец Швейцарии  внес значительный вклад в неповторимую красоту нашего города.    
Благодарные горожане поставили талантливому швейцарцу памятник в Петербурге.   
Суровые условия жизни и бедность приучили швейцарцев к бережливости, рационализму в расходовании средств. В стране нет ни единого дворца, только оборонительные сооружения и замки для защиты своих земель.
Швейцарцы рассказывают о себе такой анекдот.
«Когда Бог делил землю между людьми, швейцарцы спали. Проснувшись, увидели, что  вся земля роздана, и им ничего не осталось. Они обратились к Богу: «Господи, где же мы будем жить, нам ничего не осталось, кроме гор?» Бог подумал и сказал: «Ладно, дам я вам горные озера, будете ловить рыбу». Стали швейцарцы ловить рыбу, но поняли, что этого недостаточно для жизни, и снова обратились к Богу: «Господи, дал ты нам озера с рыбой, но нам надо мясо и шкуры, и мех для тепла.». Тогда Бог сказал: «Дам я вам горные луга, разводите скот и все у вас будет». Так и получилось: коровы давали молоко, козы и овцы — шкуры и шерсть. Пошел Бог посмотреть, как живут люди. Пришел к швейцарцам и спрашивает: «Довольны ли вы своим житьем?»  - «Спасобо, Господи, все у нас есть. Отведай молока», и подали ему кружку с молоком. Он выпил, похвалил молоко и пошел дальше. А ему вслед швейцарцы: «Господи, а кто заплатит за молоко?»
Многое в укладе жизни швейцарцев нас удивляло. Например, цены на местные продукты были выше импортных, а на рынке, где продавались сезонные фрукты и овощи на каждый вид продукта была одинаковая цена. Покупателям оставалось лишь выбрать товар по внешнему виду: ни о какой торговле не могло быть и речи. Зато вы могли быть уверены, что вас не обсчитали и не обвесили. Да и работал рынок лишь до полудня.
Немецкая часть имеет довольно благоприятные условия для проживания и развития хозяйства. Здесь расположены крупные промышленные центры (Цюрих и Базель), здесь же столица страны Берн — небольшой зеленый городок, лежащий в долине реки Ааре, с населением 138 тыс. жителей.
Название города происходит от слова «Беер» — медведь. В 1991 году город отметил свое 900-летие. При хорошей погоде вдали видны массивы заснеженных гор. Центральная улица старого Берна с уникальными часами, которые показывают не только время, но и дни недели, месяцы и фазы Луны, считается самой красивой улицей средневековой Европы. На этой улице, в доме недалеко от знаменитых часов, располагался офис, в котором работал молодой, тогда еще никому не известный эксперт Альберт Эйнштейн.  В конце улицы сооружена медвежья яма, где содержится пара медведей — символ города.   
Хотя о работе в области физики не могло быть и речи, все же у меня была возможность посещать Физический институт Бернского университета. Там я регулярно заходила в библиотеку, знакомясь с новинками научной литературы, и посещала некоторые семинары.
Кроме того, иногда бывала в Метеорологическом центре, в Цюрихе. В то время там уже были ксероксы, и необходимые материалы из журналов можно было скопировать. Это помогало мне быть в курсе событий и даже способствовало написанию статьи по моей тематике. Но все это были жалкие потуги оставаться «на плаву» в своей профессии. Невостребованность информации сводила всю работу на нет. Со временем я отказалась от этой затеи и переключила внимание на другие темы, сохранив навыки аналитической работы с различными письменными и графическими источниками информации.
 Дни проходили за днями, наполненные повседневными заботами и внезапно появлявшимися событиями, радостными или совсем наоборот.
Климат в Берне довольно сырой, особенно неприятны весна и начало лета, когда над долиной собираются низкие облака и часто морсит препротивный мелкий дождик.  Однажды, в такую вот погоду и появился соответствующий стих.
      
      

 Чужой дождь               

Безумно нудный дождик мелкий
На серый падает асфальт
И в клочьях облачности белой
Громады гор вдали стоят.

А где-то там, за дальней далью
Мой, милый сердцу Ленинград,
Где дождик весело смеется,
Смывая пыль с его оград,
Где, белой ночью опьяненный,
Глядится в небо Летний сад…

Ну для чего мне Берн зеленый,
когда есть в мире Ленинград!

К счастью, спасение от ненастья было недалеко. В выходные дни мы выезжали в Тун, чудесный городок на берегу Тунского озера. Менее, чем через полчаса пути нас уже встречало солнце и голубая гладь озера.   
Но совершенно потрясающая картина открывалась с Юнгфрауйох, самой высокой в Европе смотровой площадки на высоте 3454 м. Чувствуешь себя на мостике корабля, плывущего в сказочном бескрайнем море среди причудливых снежных островов. В этой части Альп имеется 48 вершин более 4000 м. Прозрачный воздух, ослепительное солнце, необъятный простор наполняют сердце невыразимым восторгом свободного полета в голубом безграничном пространстве!
Не менее ландшафтных красот удивляли и бытовые особенности этой страны. Нам казалось странным, что, например, в кафе Юнгфрауйох бутылка минеральной воды 0,25 л стоит дороже, чем 0,5 л пива. Однако, это — бизнес, нам тогда совершенно не знакомый.
В соответствии с развитой промышленностью и благоприятными климатическими условиями немецкая часть страны самая богатая, а поэтому вызывает зависть и неприязнь жителей других частей и особенно горных кантонов.
Вспоминается наша поездка в Грюйер (французская часть) на фирму знаменитого грюйерского сыра. Посетителям показывают все фазы изготовления сыра, от заливки молока до готового продукта. Там же находится небольшое кафе, где можно отведать сырное фондю (горячий расплавленный сыр, в который окунают кусочки хлеба).
После экскурсии мы с мужем сели за один из столиков. Подошла девушка с блокнотом и ручкой, готовая принять заказ. Муж на немецком языке попросил 2 порции фондю. Девушка не шелохнулась, продолжая вопросительно смотреть на нас.
Тогда супруг подтолкнул меня локтем, призывая спасти положение. Дело в том, что я люблю французкий и слушаю его, как песню. По приезде в Берн начала учить язык по учебным телепередачам, получая удовольствие не только от звучания языка, но и от содержания увлекательных, с юмором, сюжетов. Собрав в памяти необходимые слова, я повторила заказ по-французски и девушка мгновенно ушла его исполнять. Конечно, она понимала немецкий, но не хотела обслуживать немца.   
Во французской части посмотрели мы и знаменитые исторические объекты.
Например, Шильонский замок на берегу Женевского озера, который увековечил Джорж Байрон в одноименной поэме. Место это мрачное, сырое, настоящая тюрьма. На одной из стен выцарапан автограф английского поэта, заключенный в стеклянный футляр для сохранности, хотя он подает дурной пример современным туристам.
Побывали на Бильском озере, где в монастырских стенах одинокого острова жил и работал известный франко-швейцарский философ Жан Жак Руссо. В память о знаменитом постояльце там подается очень вкусное мороженое его имени, политое душистым ликером.
Криминальная история приключилась с могилой Чарли Чаплина, который умер на своей вилле около городка Веве 25 декабря 1977 года. Не успели утихнуть слова соболезнования по случаю его кончины, как мир облетела весть, что кто-то украл гроб с его телом. Было много разных предположений, полиция «встала на уши» в поисках преступников.
В преступлении обвиняли его лондонскую семью, но дело оказалось значительно проще: двое югославских рабочих решили быстро разбогатеть, потребовав выкуп за тело знаменитого человека. Их определили сразу же, как только они поговорили между собой по телефону. Вот какая мощная «прослушка» была уже в 70-е годы в Швейцарии!
Гроб вернули на место, а могилу зацементировали, засадив площадку скромными бегониями. На вертикальной невысокой плите надпись: Чарли Чаплин. Никаких монументов знаменитому на весь мир человеку не потребовалось!      
Случались в нашей жизни и интересные знакомства.   
Так, в 1978 году в Швейцарию прилетел летчик-космонавт Юрий Николаевич Глазков, совершиший космический полет на корабле «Союз-24» и орбитальной станции «Салют-5».
Ю.Н. Глазков — военный летчик, и он вышел в аэропорту Цюриха в парадной форме со всеми регалиями. Наши космонавты во всем мире пользовались любовью и уважением принимающей стороны, но только не здесь. Сохраняющая нейтралитет более 200 лет страна, не разрешает появляться на своей территории в военной форме кому бы то ни было, даже космонавту. Длительный нейтралитет в центре воюющей Европы сделал Швейцарию самой богатой страной старого Света без каких либо особых усилий, поскольку сюда стекались для хранения богатства воюющих стран. И они дорожат своей репутацией. Поэтому Юрия Николаевича продержали в аэропорту около двух часов, пока ему не привезли цивильную одежду, показывая, что перед законом все равны.
На следуюший день мы поехали в Люцерн, мой любимый швейцарский город, где Ю.Н. Глазков открыл отдел космонавтики в Музее транспорта. После официального мероприятия мы отправились в большой магазин, чтобы выполнить наказы его супруги.
Весть о том, что в магазин пришел советский космонавт, мгновенно облетела все этажи. Продавцы оставили свои рабочие места и устремились к нему с открытками и бумажками, чтобы получить заветный  автограф.
Наше знакомство с Глазковым переросло в дружеские отношения. Мы еще несколько лет обменивались поздравительными открытками и однажды побывали у него в гостях в Звездном городке. Он рассказывал много интересного о жизни на космической станции и прислал мне материалы о Луне, на основе которых я написала статью о загадках нашего ночного светила.
Но самые счастливые дни нашей жизни наступали с приездом школьников на каникулы. Это была обоюдная радость: как бы ни заботились о них родственники, общение с родителями ничем не заменить. Мы называли их «импортные дети».
Лето в Берне достаточно теплое и, пока папы работали, ребята гурьбой ходили на пляж на берег Аары. Они готовили нам концерт в меру своих способностей, а мы старались показать наиболее интересные места страны в горах и долинах. Местком заказывал автобус для двухдневных поездок в удаленные районы страны. Хотя километраж небольшой, но поездки по горным дорогам занимают немало времени. 
Особенно интересна была поздка в горы к местам, связанным с героическим переходом А.В. Суворова через Альпы, и к монументальному памятнику о том событии. Здесь даже летом дует холодный, сырой пронизывающий ветер. 
 Памятник  представляет собой 12-метровый крест, вырубленный в скале. Это место принадлежит России. Бронзовые буквы гласят: «Доблестным сподвижникам генералиссимуса фельдмаршала графа Суворова-Рымникского, князя Италийского, погибшим при переходе через Альпы в 1799 году». Памятник, построенный на деньги князя Голицына, был открыт в 1898 году. Швейцарцы берегут память о подвиге гениального русского полководца и его солдат. Они умеют ценить воинскую доблесть.
В этом ущелье находится Чертов мост, якобы построенный самим чертом по уговору с горцами. За работу черт попросил душу первого, кто пройдет по мосту. Но люди схитрили и первым по мосту пустили козла. Разъяренный черт хотел разрушить свою постройку, но ему помещали это сделать, начертав на валуне, которым он замахнулся, крест. Так и лежит этот камень у края ущелья, которое сумели преодолеть русские воины.   
Ездили с ребятами  через Сент-Готтард в Лугано, субтропическую часть итальянской Швейцарии. На красивой набережной вдоль одноименного озера неожиданно обнаружили мраморную скульптуру Марка Антокольского «Умирающий Сократ» , и как будто встретили земляка.
Счастливые часы пробегают быстро и их всегда мало. Промелькнуло лето. Проводили ребят домой и снова потекли привычные будни.
Хотя знание немецкого языка давало мне возможность чувствовать себя свободно в городе, смотреть фильмы, посещать концерты, покупать и читать книги, которые у нас не печатались. Но все эти радости меркли в жесточайшей  ностальгии, которая не отпускала меня. Особенно остро это чувствовалось после отъезда детей.
Почту привозили два раза в месяц, с такой же частотой были телефонные звонки из дома. В выходные в клубе крутили советские фильмы, но если на экране появлялись виды родного города, из глаз непроизвольно текли слезы и приходилось покидать зал. Особенно трудно пришлось на фильме «Осеннмй марафон». Я трижды пыталась его посмотреть, но, как только появлялся бегущий по набережной Басилашвили, слезы ручьем текли по щекам и я уже ничего не видела. В один из приступов ностальгии появились такие стихи.

       


 В разлуке

Снова злая судьба увела меня дальней дорогой.
Между нами легли сотни рек и чужих городов,
Но не могут они заменить мне родного порога
И со мной, город мой, ты живешь среди яви и снов.

Ты приходишь ко мне пестрым гомоном птичьего пенья,
Свежим ветром морским,  тихим шелестом трав и листвы.
Ты приходишь ко мне ароматом фиалок весенних,
Нежным ландышем мне из весны улыбаешься ты.

Ты приходишь ко мне синевой бесконечного неба,
Мокрой грустью дождей и веселым сиянием дня.
Ты приходишь ко мне звездной ночью и тихим рассветом,
И тебя никогда, никому не отнять у меня!

Наш коллектив Посольства и Торгпредства вместе с семьями насчитывал около 40 человек. Мужчинам разнообразия с лихвой хватало на работе, а мы (жены) старались своими силами  по возможности разнообразить нашу внесемейную жизнь: устраивали экскурсии ближние и дальние, проводили литературные и музыкальные вечера, совместные чаепития, на которых  рассказывали о новинках литературы или других интересных вещах. Там я впервые осмелилась читать свои стихи публично. Моя дерзость была поддержана теплым приемом слушателей. Некоторые даже выражали желание переписать мои стихи на память.
Приехав домой в очередной отпуск, я увидела однажды в субботнем номере «Ленинградской правды» подборку стихов и решила послать туда свои опыты. В качестве ответа получила приглашение посетить литобъединение при редакции газеты. Но для меня это было невыполнимо и я отступила до лучших времен.   
Как-то попросили меня рассказать о нашей Солнечной системе и соседних планетах. Готовясь к этому выступлению, я подробно ознакомилась с тем, что было известно о физике Марса и Венеры, и у меня  появилось убеждение, что на Марсе раньше была жизнь, которая, возможно,  потом, после какой-то космической катастрофы, частично была перенесена на Землю. А Венера – наше далекое прошлое, когда  горячая Земля извергала на поверхность раскаленную лаву.
Самые новейшие данные о Марсе подтверждают мою догадку. За прошедшие четверть века накопилось немало фактов в поддержку идеи о существовании не просто жизни, а высокоразвитой цивилизиции на Марсе, погибшей в результате космического катаклизма.
Я всегда отличалась любознательностью и в Берне было немало книг, привлекавших мое внимание. Здесь я впервые прочла книжку «Скорпион» о своем знаке Зодиака и была поражена, найдя в ней описание моего внутреннего мира и многих черт характера, с которыми всю жизнь пыталась вести борьбу. Значит, звезды определяют важные черты и свойства характера человека? А как же свобода воли, воспитание, наследственность?
 Каким образом удаленные на огромное расстояние от нас космические тела могут формировать характер и определять стремления и поступки отдельного человека?
Эти вопросы застряли в голове и требовали ответа. Известная мне на тот момент физика была бессильна. Но и отбросить эту проблему как случайное событие, совесть не позволяла. Слишком много было совпадений для случайного процесса. 
Другим, не менее интересным вопросом, стала информация из древних легенд и мифов.
Честно признаюсь, в школе история не была моим любимым предметом. Более того, я не понимала, зачем мне знать, кто с кем, когда и за что воевал. Считала, что это дело монархов и королей. А люди от этого только страдали. Да и отечественная история с царями и войнами меня не волновала, а скорее, раздражала необходимостью запоминать названия и даты давно прошедших событий. 
Другое дело — древние цивилизации. Я прочла материалы об Атлантиде, Египте, Лемурии, цивилизациях индейцев Центральной и Южной Америки, древней Индии, Месопатамии. Передо мной открылся удивительный мир мифов, легенд, верований, образцов искусства и научных идей, из которого следовало, что наши далекие предки не только не были суеверными дикарями, но обладали более глубокими знаниями о космосе и звездных мирах, о законах красоты и гармонии. Правда, в этом им помогли «боги», прилетавшие на Землю с других планет.               
Много интересного о прошлом Земли почерпнула я из анализа древних карт.
Наиболее древняя из дошедших до нас карт мира была составлена астрономом из Александрии Клавдием Птолемеем около двух тысяч лет назад. Примечательным на этой карте является изображение Индийского океана замкнутым морем с большим количеством островов.
Значительную часть южного полушария занимала на ней Южная Земля. Карта была составлена на основе еще более древних карт, которые хранились в Александрийской библиотеке. Безусловно, они отражали географические сведения, полученные задолго до времени Птолемея.
По мере развития мореплавания в 15-16 веках, карты уточнялись, акватория Индийского океана расширялась, соответственно уменьшалась площадь Южной Земли, а на некоторых картах того времени её и вовсе уже не было.
Но... в 1531 году во Франции объявилась карта мира, составленная Оронсом Финеем, где Южная Земля не только присутствовала, но и имела весьма характерные очертания.       
Пожалуй, у современников Финея эта карта вызвала значительно меньше удивления, чем через 450 лет у американских военных картографов. Дело в том, что на этой карте очертания Южной Земли оказались поразительно схожи с известной теперь береговой линией Антарктиды.
Еще более удивительной оказалась карта турецкого адмирала Пири Рейса, датированная 1513 годом. На ней изображено побережье Южной Америки и западное побережье Антарктиды, но. без ледового покрова. По признанию адмирала карта была составлена на основе двух десятков очень древних карт возрастом более двух тысяч лет.         
Самое фантастичное, что по заключению американских военных картографов, изучавших эту карту, качество картографирования не уступает современному. Иными словами, эта древняя карта — не  схематический рисунок, а полноценное и подробное изображение побережья Северной и Южной Америки и Антарктиды, выполненное высококлассной аппаратурой методом аэрофотосъемки! 
Четко прорисована южная оконечность Южной Америки, которая узким перешейком соединяется с западным побережьем Антарктиды, свободным ото льда. На карте изображены заливы, острова, озера, в настоящее время покрытые толстым слоем льда, а на месте перешейка сейчас находится пролив Дрейка.
Меня заинтересовали эти географические особенности. Обратившись к работам по палеогеографии и гидрографии этого района, а также Атлантического океана, я пришла к ошеломляющему выводу: на карте Пири Рейса изображение Южной Америки и Антарктиды соответствует положению, которое они имели более пяти миллионов лет назад! 
По данным гидрогеологов разрыв перемычки между Европой и Африкой и последовавшее за этим наполнение бассейна Средиземного моря водой случилось около 5,5 миллионов лет назад. Выводы гидрогеологов подтверждаются данными палеоклиматологии, которые свидетельствуют: климат Европы резко изменился от жаркого к умеренному примерно пять миллионов лет назад.
А как менялось дно Атлантического океана?
Современная гидрогеология свидетельствует, что по середине дна Атлантического океана вдоль побережья Северной и Южной Америки, проходит горный хребет. На вершине хребта, на всем его протяжении имеется гигантская трещина. Возраст базальтов, излившихся из нее, составляет пять миллионов лет!
Почему разорвалась перемычка между Европой и Африкой и почему треснул Атлантический хребет?  Ответ напрашивается сам собой: причина в резкой подвижке земной коры. Может быть, это - местный катаклизм?
Спустимся вниз по меридианам в южное полушарие к берегам Антарктиды.
Как свидетельствует палеогеология, еще 30 миллионов лет назад Антарктида входила в состав суши, объединяющей Южную Америку и Австралию. В то время здесь был теплый, мягкий климат.
Около 25 миллионов лет назад она отделилась от Австралии, и началось постепенное оледенение её восточного побережья. 10 миллионов лет назад эта часть Антарктиды оказалась подо льдом.
Западное побережье, соединенное перешейком с Южной Америкой, оставалось свободным ото льда. Его оледенение началось после отделения от Южной Америки, когда на месте перешейка образовался пролив. Случилось это около пяти миллионов лет назад. Оледенение быстро прогрессировало. В дальнейшем отмечались периодические уменьшения ледового покрова, но никогда больше Антарктида не освобождалась от ледового панциря.
Если все это правда, и наши гидрогеологи ничего не напутали, из этой информации следует фантастический вывод: на карте Птолемея мы видим картину Земли 30-миллионнолетней давности!, когда Америка, Антарктида и Автсралия составляли единый континент с дальневосточной Азией, превращая Индийский океан в замкнутое море.          
А карта Пири Рейса отражает географическую ситуацию ранее 5 миллионов лет, до катастрофы, которая привела к исчезновению перешейка между Антарктидой и Южной Америкой. Карта же Оронса Финея относится к более позднему времени, когда Антарктида уже стала обособленным материком с оледеневшим побережьем.
Кому понадобилась эта информация? Кто проводил аэросъемку ее поверхности в столь отдаленные времена? Трудно представить, чтобы это были наши предки.
Ответ пришел с полуострова Юкатан, где обитало загадочное племя индейцев майя. Эти странные люди прекрасно знали астрономию, составили самый точный до сего времени календарь и отмечали разные события установкой стелл с указанием точной даты.  Дата страшной катастрофы — 5 041758 год - зафиксирована майянцами с точностью до года.
Были они сами свидетелями этих событий или получили информацию от своих предков, установить невозможно. Очевидно лишь одно: в те далекие времена наша планета была под неусыпным наблюдением представителей высокоразвитой цивилизации. Моя работа «Время рождения легенд»  была опубликована в журнале «Аномалия», №4, 1996 только через 14 лет после ее написания.
Особое мое внимание привлекли книги Эриха фон Деникена, швейцарского исследователя  истории древних цивилизаций. Он не получил специального образования историка или археолога, но, обучаясь в колледже Св. Михаила во Фрибуре, увлекся изучением старинных рукописей.  Увлечение оказалось настолько серьезным, что, позднее, работая управляющим сети ресторанов, большую часть средств он тратил на путешествия в разные уголки мира для изучения удивительных артефактов, которые подтверждали версию о палеоконтактах землян с представителями инопланетных цивилизаций. Его книга «Колесницы богов» легла в основу фильма, который показывался у нас под названием «Воспоминание о будущем». На меня этот фильм произвел сильнейшее впечатление.
Ценность информации Эриха фон Деникена заключается в том, что он лично посетил многие уголки мира и в своих последующих книгах описал уникальные находки, подтверждающие версию о космических полетах и посещении инопланетянами Земли многие тысячелетия назад. К настоящему времени в интернете можно найти подробную информацию об этом.
Конечно, столь радикальное расхождение его материалов с официально существующей  историей земной цивилизации, вызвало со стороны ученых шквал критики в адрес дилетанта, но как раз именно дилетант силен тем, что не связан никакими научными догмами прошлых лет и легко принимает новейшие находки, ломающие устоявшиеся представления.
Фундаментально пошатнулись мои представления об эволюции человечества от дикаря к цивилизованному обществу. Из истории древних обществ все выглядело совсем наоборот: сначала был золотой век, а потом утеря знаний и одичание.
И почему человекообразные обезьяны, даже в условиях дрессировки не становятся людьми? А почему в наше время есть человеческие племена, живущие на уровне первобытных людей?
Вопросы, вопросы, вопросы...   
Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Лишенная возможности заниматься профессиональными научными проблемами, я смогла познакомиться с далекими от физики вопросами истории развития человечества в космическом масштабе, окунуться в тайны вселенских связей. 
Если из германской командировки я вернулась с научной степенью, послужившей трамплином для профессиональной работы, то в Швейцарии мне открылись космические дали, освещающие тайны развития жизни человека на протяжении тысячелетий.
Но до погружения в волнующие вопросы постижения смысла существования человека и его эволюции в космической жизни оставалась еще четверть века беспокойной, нелегкой, полной неожиданных поворотов, идей и встреч, дорога жизни.


Рецензии