Глава 17. Потери и приобретения

      В силу своей древнейшей профессии, Настя Клименко давно уже научилась приспосабливаться к любой окружающей её обстановке и людям. Вот и теперь, поплакав пару часов и убедившись на примере Зиминой, что москвичи далеко не всегда душевно относятся к приезжим, Настя внимательно осмотрела одиночную камеру, в которой находилась, застелила постель выданным ей серым вылинявшим бельём, надела синий сатиновый халат и сделала вывод, что и в тюрьме люди как-то живут.

       Вечером она даже поужинала вегетарианским, но тёплым супом с добавлением аж трёх видов макаронных изделий, после чего по уши закуталась в вытертое байковое одеяло и даже повязала голову ситцевой косынкой, ибо в камере было прохладно.

       «С одной стороны – такая скука, - думала она, засыпая. – Но лучше одной, чем вместе с какими-то зэчками, которые будут тут «качать» свои права, и ничего я против них не сделаю…»

                ***

       Утром Настю разбудил зычный голос надзирательницы, объявляющей подъём, после которого последовал завтрак из овсяной каши на воде и кипятка с ароматом чая. После завтрака Настя завернулась в одеяло и уселась на кровать, сетуя о том, что нет сейчас с ней рядом мечтающей похудеть и поэтому постоянно «сидящей» на какой-нибудь новомодной диете Люське.

       Вдруг окошко в двери камеры со скрежетом отворилась, и на откидной полочке для подачи еды появилась большая картонная коробка из-под пиццы, на которую чья-то рука поставила полулитровый запечатанный стакан с кофе.

       - Клименко, получай передачу, - произнёс из-за двери строгий женский голос. – И давай, забирай её скорее.

       Насте не нужно было два раза повторять: ведь даже пустые коробка и стакан здорово приукрасят её суровый тюремный быт. Однако, к её величайшей радости, в коробке оказалась огромная, ещё тёплая пицца с грибами и ветчиной, а в стакане – великолепный чёрный кофе без сахара.

       Настя, не спеша, смаковала пиццу, запивая её кофе, когда дверь в камеру открылась, и на пороге появилась надзирательница, держащая в руках несколько огромных бумажных упаковочных пакетов с логотипами всемирно известных брендов женской одежды и обуви.

       - Клименко, одевайся и – на выход, - объявила надзирательница и, скрестив руки на груди, стала в проёме дверей.

       - Что значит: «На выход?» - осторожно поинтересовалась Настя. – На допрос?

       - Отпускают тебя, - вздохнула от такой непонятливости надзирательница. – Насовсем.

       Услышав такую новость, Настя забыла и о пицце, и о кофе, и начала суетливо рыться в пакетах, чтобы поскорее одеться.

       - Это - не моя одежда, - сказала она через некоторое время. – У меня были джинсы, курточка и кроссовки, а здесь – шуба какая-то…

       - Твоя – не твоя, - отмахнулась от неё надзирательница. – Одевай, что дали, и дуй отсюда, пока начальство не передумало тебя отпускать.

       Согласившись с этими доводами, Настя живо надела на себя шерстяные чёрные рейтузы, высокие чёрные ботфорты на «платформе», длинную расклешённую юбку из «шотландки», чёрный мохеровый свитер с высоким воротником, а сверху - длинную бежевую шубу с капюшоном. В одном из пакетов остался ещё белый платок-«паутинка», и Настя, всё ещё мёрзнущая в камере, повязала им голову.

       В таком непривычном для себя виде Настя последовала по тюремным коридорам в распределитель, где дежурный дал ей какую-то конторскую книгу, где она, не глядя, поставила свою подпись, и уже через пару минут за ней закрылись двери оказавшегося таким негостеприимным главного управления МВД.

                ***

       Настя с наслаждением вдыхала свежий морозный воздух.

       «Так, сейчас – поскорее домой», - подумала она и по привычке полезла в карман шубы, чтобы достать оттуда мобильник и вызвать такси.

       Конечно же, никакого мобильника там не было. И только теперь Настя обратила внимание на то, что при ней нет её сумки, где лежали деньги и, самое главное – паспорт. Тяжело вздохнув, Настя поплелась обратно в распределитель.

       - Вы мне мой паспорт забыли отдать, - как можно миролюбивее, зная буйный и непредсказуемый нрав милиционеров, сказала она дежурному. – Он в сумке у меня был. Там ещё кошелёк был, косметичка…

       - Как Ваша фамилия? – лениво поинтересовался дежурный.

       - Клименко, - бодро ответила Настя. – Клименко Анастасия Владимировна.

       - Так… - дежурный неспешно листал какой-то толстый прошитый журнал. – Клименко… Ага! Вот, читай: «Претензий к персоналу отделения милиции не имею. Личные и ценные вещи получены мною в полном объёме». И твоя подпись.

       У Насти от обиды даже слёзы на глазах выступили. Но что она могла теперь сделать? Тяжело вздохнув, она вышла из помещения и, не спеша, пошла по улице.

       «Ну, ничего, - успокаивала она себя. – Пойду в посольство, напишу заявление, и мне восстановят паспорт. Насчёт денег – так не так уж и много их было у меня в кошельке, да и сумка была уже старая, всё равно я хотела новую купить, а теперь вот и повод для этого есть. Сейчас, самое главное – до дома быстрее добраться».

                ***

       Настя дошла до остановки автобуса и начала «ловить» такси. Через некоторое время возле неё остановилась фиолетовая «Лада-Калина» с «шашечками» на крыше.

       - До Третьего Пятницкого переулка довезёте? – спросила Настя.

       - Довезём, - кивнул таксист. – За триста рублей, деньги вперёд.

       - Я кошелёк дома забыла, - объяснила Настя. – Я Вам потом деньги вынесу.

       Таксист оценивающе посмотрел на Настю и уже собирался согласиться с её предложением, как вдруг у него включилась рация, и голос диспетчера произнёс:

       - Девять – двадцать два, примите заказ…

       Таксист отвернулся от Насти и начал с большим интересом беседовать с диспетчером, после чего захлопнул дверь перед носом Насти и уехал.

       Настя долго смотрела ему вслед, понимая, что добраться до дома без денег ей будет проблематично: без билета она даже в общественном транспорте проехать не сможет. А а если её там ещё и контролёры поймают и ППС-никам сдадут, чтобы отвезли её в ближайшее отделение милиции? Настя поёжилась, вспомнив патрульного Вадика, приставшего к ней на улице только потому, что узнал в ней проститутку, когда-то обслужившую его…

       Настя с тоской взглянула на ясное, как лазурь, зимнее небо, поёжилась от крепкого мороза и, глубоко вздохнув, пошла вдоль автобусного маршрута по направлению к своему дому. Она знала, что дорога займёт несколько часов, но считала себя девушкой выносливой, подвижной и даже спортивной и надеялась, что не слишком устанет.

                ***

       Первые полчаса пути Настя прошла довольно бодрым шагом и даже немного вспотела под тёплой шубой, поэтому откинула с головы капюшон, после чего ей стало гораздо лучше видно местность, по которой она шла, не говоря уже о том, что теперь ей было очень удобно ворочать головой направо и налево, переходя проезжую часть.

       Потом ботфорты на меху показались Насте чересчур громоздкими: она с трудом переставляла ноги и всё время боялась, что у неё подвернётся нога, соскользнув с высокой «платформы». А затем и шуба показалась Насте слишком тяжёлой: у Насти ноги подкашивались от этой тяжести, а ещё ей мешали идти длинные полы этой шикарной вещи. А ведь под ней была ещё и широкая юбка…

                ***

       На Москву уже опустились ранние зимние сумерки, когда Настя, упревшая в слишком тёплой одежде и едва стоящая на ногах от усталости, наконец-то доковыляла до подъезда, в котором жил Антошин. Из последних сил она поднялась по лестнице, цепляясь за перила, и только очутившись перед дверью в квартиру Дэна, поняла, что у неё нет ключей от этой квартиры.

       - Бли-и-ин, - простонала она, изо всех сил ударив несколько раз кулаком по крепко запертой двери, после чего уселась на пол, прислонившись спиной к двери.

       «Надо было в Пятницкий к Серёге сходить, - думала она. – Он бы вызвал службу «911», они бы на законном основании двери бы вскрыли. А теперь… Серёга уже дома, а я даже приблизительно не знаю, где он живёт. Паспорта с пропиской у меня нет, никто мне дверь не откроет. Пойду у Люськи заночую, а завтра к Серёге в отдел пойду…

       Настя была так глубоко погружена в свои думы, что не заметила, как щёлкнул открывающийся замок, и только почувствовав, как уходит опора из-под её спины, испуганно обернулась и опёрлась руками о пол.

       В дверном проёме стоял Антошин и удивлённо смотрел на неё.

       - Дэн? – только и смогла произнести Настя.


Предыдущая глава - http://www.proza.ru/2016/06/09/1168   Следующая глава - http://www.proza.ru/2016/06/09/1180