Алена

  Тишина. Двойной стеклопакет не пропускает ни звука. Где-то там, в немыслимой дали, за окнами продолжается жизнь. Бледно-синее, холодное небо с быстро бегущими облаками и ветер. А внизу - люди. Обычные, живые, вечно куда-то спешащие люди. Но теперь неважно, куда и зачем. Всё уже неважно.

Алена равнодушно отвернулась. На оконном стекле остался мутный отпечаток горячего лба.
Она открыла дверцу небольшого шкафчика, стоявшего в углу возле подоконника. Аптечка. Щелчок пластмассовой крышечки, резкий запах валерианы.

- Мррр-мя!

- Брысь, - сухие губы не слушаются, не хотят шевелиться. - Самой мало...

Всего пять зеленых таблеток. Последние. Алена высыпала их на ладонь, проглотила.
Мало.... сплошная, не дающая дышать, рвущая сердце боль, от которой невозможно ни убежать, ни спрятаться. Не поможет, уже ничто и никто не поможет.

...Она опустошила все баночки, коробочки и блистеры, что смогла найти на полке. Набралось много. Целая пригоршня. Должно хватить. Главное, чтобы быстро. И чтобы не думать.

Думать невыносимо больно. Отключить эту боль можно только одним способом.
Высыпать в стакан, долить водой доверху, размешать и быстро проглотить. Вот так....
Она медленно опустилась на пол.

Всё. Вот теперь можно. Думать. Вспоминать.

Голос... Ласковый хриплый баритон. Говорит что-то, зовет, спорит...

Смех, веселый матерок...

Густые черные брови. Глаза. Темные, пронзительные, достающие до самой глубины души, огромные озера любви...

- Милая, зачем?..

- Устала, мой хороший... возьми меня к себе... больно.

- Где больно, милая?

 - Везде... жить больно... без тебя... Не могу!

.... Крутой берег... река.... высокие сосны... рука в руке. И солнце - яркое, горячее, и безграничный свет вокруг.

- Любимый! Мы, наконец, вместе. Ты счастлив?

- Да, родная, да...


Ветер за окном все так же гнал серые облака и редких пешеходов, запахивающих поплотнее воротники. Алена лежала, прижав к груди исхудавшие руки, словно крепко обнимала ими что-то невидимое. На губах навсегда застыла счастливая улыбка.


... - Мама!!! Что же ты наделала, мама...