Козленок

            

              Эту историю про свое детство мне рассказал отец. Произошла она в 20-е годы в украинском селе Курень Черниговской области. Я помню эту историю всю жизнь, и написала этот рассказ, чтобы мои дети и внуки тоже помнили эту историю, вспоминали своего дедушку и знали, каким он был.

            
              Козлик был совсем маленький, с жесткой серой шерсткой и еле видными тупыми рожками. Тонкие коленчатые ножки он ставил широко, но они дрожали и подгибались. Когда мать доила козу у сарая, козлик тыкался смешной рожицей Ване в живот и жалобно мекал, от этого почему-то становилось щекотно в животе и наворачивались слезы. Ваня обхватывал нежную шейку и целовал козлика в твердый теплый лоб. И пахло от него козьим молоком и сеном.
 
              Ваня брал козлика на руки и нес его на лужок за огородом, перепрыгивая через грядки с капустой, пробираясь через кукурузную делянку и огибая маленький грязный пруд с утками. На лугу рос клевер и молодая нежная травка. Козлик щипал травку, а когда уставал – ложился рядом с Ваней и приваливался к нему теплой серой спинкой. Ваня грыз сочную травинку,  и было ему так хорошо и спокойно в эти минуты, что он засыпал каким-то легким радостным сном.
              Так прошел месяц.
 
              Первым делом, проснувшись, Ваня бежал в хлев и трепал козлика за рожки. Увидев Ваню, тот радостно мычал и нежно бодал его в живот. Потом весь день, бегая по своим мальчишичьим делам, Ваня забегал к серому дружочку, а после обеда шел с ним на луг. Козлик подрос, самостоятельно преодолевал этот путь, только тревожно блеял, когда Ваня скрывался за высокой кукурузой.
      
              Дни стояли жаркие. Ваня бегал купаться на большой пруд на окраине села и брал с собой козлика. Козлик заходил в воду по колено и долго пил. А потом Ваня обливал его водой, фонтаном брызг обдавая козлика с головы до ног. Тот отчаянно прыгал, выбирался на берег, его заливистое блеяние смешивалось с Ваниным хохотом,  и было это такое счастье  - ощущать солнечную, сверкающую, восторженную жизнь, что не важно, кто ты – человек или козлик, а важно, что рядом есть существо, чувствующее то же самое!
 
              Еще Ваня рассказывал козлику свои тайны. Эти тайны нельзя было доверить никому на свете! Даже говорить словами – и то было страшно! Но козлик терпеливо ждал, пока Ваня горячо шептал ему в ухо про черный наган в промасленной тряпке, что хранился у матери в банке с фасолью, про соседского Семку,  прятавшего в  яме под сараем человеческий череп, про  поджог бани, и  про многое-многое еще…  «Ты никому не скажешь?» - спрашивал Ваня козлика, и тот тряс лобастой головой, а горизонтальные зрачки в желтых глазах клятвенно сужались, обещая сохранить тайну.

              А потом козлик пропал.
              Еще утром он был на месте, когда Ваня забежал попрощаться с ним перед походом на рыбалку со старшими братьями. Все было как всегда – мать доила козу, козлик дурашливо бодал Ваню в живот, так же шныряли куры под ногами, так же светило солнце…

              Вернулись они к ужину. В ведерке принесли штук 15 карасей и трех лещей. Ваня не увидел козлика во дворе, не нашел его ни в хлеве, ни за сараем. Спросил у матери, та только досадливо отмахнулась, ничего не ответив, и поспешила на кухню

              Ваня побежал на луг, но и там козлика не было. Тоска охватила сердце Вани, беспокойство все нарастало. Он подбежал к козе, обхватил руками ее морду: «Где же твой козленочек?» Коза резко вырвалась и больно боднула Ваню. Ее соломенные глаза смотрели холодно и отчужденно. Ваня побежал к соседке тете Марусе, но она только развела руками и закачала головой. Побежал дальше по улице, в каждом дворе справляясь о своем козлике. Кто мотал головой, кто махал руками, кто вообще не отвечал – у всех свои дела, какой там еще козленочек. Побежал на дальний пруд. Мальчишки купались, увидали его, звали к себе. Козлика они не видели.
              Куда дальше бежать? Может быть, в лес ушел, заблудился. По щекам потекли слезы. Сердце бухало где-то в горле, душа металась испуганной птицей в груди.  Все на свете отдал бы Ваня в тот момент, лишь бы  увидеть своего любимого козленка!
              Он опять побежал домой – может быть, беда миновала и козлик вернулся?  Но во дворе его по-прежнему не было. «Мама, где же козленочек?» Мать как-то суетливо отвернулась и исчезла в хате, и уже оттуда крикнула : «Да ладно, что за пропажа! Зови братьев вечеряти!»
 
              Из кухни густо пахло жареным мясом. Это была такая редкость, мясо почти не ели, жили-то, в основном, впроголодь. В животе заурчало и, что называется, потекли слюнки. И тут Ваня смалодушничал, предал своего друга, подумал : «Поем быстренько и продолжу искать».
       Он забежал в хату, присел на лавку с краю. Посередине стола дымилась большая миска с жареным мясом. Ох и дух стоял! Все взяли по куску и молча стали есть. Было так вкусно, что не до разговоров. Заедали луком, хлебом, запивали молоком.
 
              Поели очень скоро, и Ваня рванулся из-за стола.
      «Ты куда?!»- мать ухватила его за подол рубахи. «Мама, я же козлика шукаю, нет нигде!» «А что его шукать – вот же он и есть» - мать кивнула на опустевшую миску. «Время его пришло, Ванятко, не сердись, скоро осень, чем кормить? Да и была бы козочка, а то ведь козлик..»

              Ваня так и застыл с открытым ртом.
              Медленно доходила до его сознания страшная весть, невозможно было поверить, что вот только что с таким аппетитом он ел лучшего своего друга… Жаром обдало его с головы до ног, страшная судорога свела живот. Еле успел Ваня выскочить из хаты, его рвало фонтаном, а дворовый пес Митька, не веря своему счастью, тут же подъедал вязкую лужицу. Ваню выворачивало наизнанку,он задыхался, захлебывался, плевался, из глаз ручьем текли слезы, голова кружилась, коленки подгибались. Мать выбежала за ним с крынкой воды, пыталась умыть лицо, но Ваня вырвался и убежал на сеновал.

              Всю ночь он плакал. Засыпал, просыпался, опять плакал, до икоты, до судорог. Утром мать залезла на сеновал, прижала к себе Ванину голову и качала его как маленького, покрывая поцелуями. Ваня снова заснул и проспал так до вечера. Вечером у него начался жар, приходил фельдшер, поил какой-то горькой микстурой. Ваня впадал в забытье, а когда приходил в себя – снова плакал, метался.
 
              Проболел он две недели. Когда похудевший, с синяками под глазами,  вышел поутру во двор – козы там не было, это мать продала ее, чтоб не напоминала Ване о козленочке. С тех пор в семье коз не держали.