Надует утром ветер паруса

- Жирный, жирный, поезд пассажирный! - неслось на весь двор. Потом слышался свист, улюлюканье и смех.
- Держи гуся! На сковородку его!
Рома Гусев, которому адресованы были эти вопли, тихий толстый четвероклассник, шел домой, втянув голову в плечи, не оглядываясь по сторонам и ожидая еще какой нибудь гадости со стороны сверстников. Так и случилось. Сверху что-то просвистело и прямо перед ним шлепнулось и вдребезги разбилось сырое яйцо, заляпав Роме туфли и брюки. Он поднял голову и успел заметить, скрывшиеся в окошке наверху, довольные физиономии Леньки и Сашки, его одноклассников, живших с ним в одном доме и скооперировавшихся в одной квартире для удачной бомбардировки Ромы.
- Дебилы...- беззлобно пробормотала жертва атаки и поплелась дальше, отряхивая желтки со штанин. 

 Так было почти каждый раз, когда он возвращался из школы. Сверху летали шарики с водой, сырые яйца, помидоры(если дело было летом). Шпане доставалось от родителей по ушам и другим частям тела, принимающим участие в воспитании подрастающего поколения. Но, не смотря на взбучки взрослых, всё это неизменно продолжалось, как ритуал.

Рома был толстым с детства. Его мама работала кондитером в престижном кафе и дома никогда не переводились всяко-разные вкусности.
- Ешь, моя радость, - приговаривала она, впихивая очередное заварное в бедного ребенка.
В сущности, она была неплохой матерью. Даже хорошей. Сына любила безоглядно. Но, так как детство ее было полуголодным из-за пьяницы-отца и недалекой матери, всю жизнь драившей полы в школе, то она, еще тогда, решила получить профессию, связанную с едой и больше никогда не голодать самой и, не дай Бог, подвергнуть такому испытанию своих детей.
Закончив восьмилетку, она поступила в училище на повара-кондитера. Училась прилежно, понимая, что от этого зависит ее дальнейшая судьба. Получив диплом, каким-то чудом ей удалось устроиться в кафе при администрации города. Там она и осталась.
 Отец её давно оставил этот мир - сгорел по пьяни. Мать вышла на пенсию и уехала в деревню к сестре (та давно её звала), оставив квартиру дочери, которая вышла замуж за шофера продуктовой машины. А потом родился Рома.

- Ешь мой хороший! Эти слова, словно священная мантра звучали в их доме. И Рома ел. И потому, что было вкусно, и потому, что не хотелось огорчать маму.
Отец поначалу ругался с ней, спорил, что нельзя ребенку столько мучного и сладкого, но жена, уступавшая ему почти во всем, тут была непреклонна. Тогда он просто махнул рукой и оставил их в покое, надеясь, что здравый смысл, всё же, возьмет верх над праздником живота.

Дразнили Рому всегда и везде. Каких только прозвищ ему не давали. Толстобрюх. Колобок. Пожиратель колобков. Жиртрест. Хомяк. Кто-то даже соригинальничал и обозвал его Вием... И хотя это прозвище не прижилось, но какое-то время в школьной столовой старшеклассники беззлобно пытались ткнуть в него вилкой с воплями:
- Поднимите мне веки и щеки!
Это да! Щеки у Ромы были выдающиеся. Как у запасливого хомяка. Хорошие такие, румяные щеки. Иногда, в профиль, из-за них даже не просматривался нос.
 
Из-за нападок Рома страдал. Но свежая "корзиночка" со взбитыми сливками облегчала его страдания.
- Ешь мой родной, - успокаивала его мамочка и новая порция бисквита с масляным кремом бесследно исчезала в Ромином животе. Хотя нет, след она, все же, оставляла и след приличный, в виде лишних килограммов. Но это, лишь изредка, воспринималось, как досадные издержки сладкой жизни.

Весна отрабатывала последние денечки. Готовила народ - кого к летним отпускам, кого к сольным и групповым упражнениям на грядках. Школьники отмучивались в душных кабинетах. Солнце пыталось выманить их на свежий воздух, но вредные учителя никак не хотели пойти навстречу и продолжали вдалбливать полезные знания. А знания вдалбливаться уже не желали и, потому, усталыми были и ученики, и учителя.
 
- Жирный, жирный, поезд пасажирный!
Рома еще не вошел во двор, но знакомая кричалка вовсю разносилась по двору и никак не могла иметь отношения к нему. Казалось, двор гудел, словно улей. Такого массового гудения не бывало отродясь. Что-то изменилось. Что-то произошло. Рома  еще не понимал - что? И тут он увидел!

 Возле его подъезда стоял большой грузовик из которого какие-то люди таскали вещи: коробки, мешки, чемоданы. На землю уже приземлились потертый диван и два таких же кресла. К ножке одного был привязан кот. О, какой это был кот! Рыжий, толстый, вальяжный. Он сидел, развалившись, как турецкий султан, навалившись на спинку, вытянув перед собой задние лапы, сложив на живот передние. Хвост его периодически подрагивал и телепался из стороны в сторону между лап. Казалось, вся эта суета его только забавляла. Для полноты картины не хватало пары-тройки наложниц с опахалами. Размеры кота впечатляли. Огромный меховой мешок килограммов на десять, взирал на всех узкими прищуренными глазами, подпертыми толстыми усатыми щеками. Места на кресле для другого, желающего присесть, почти не оставалось.
- Вот это даааааа! Рома даже открыл рот. Он никогда не видел таких толстых котов. Похоже, Ленька с Сашкой поездом то - его, кота, обзывали, пассажирским. Присев перед креслом, Рома стал разглядывать того, как заморскую диковину.
- О, два толстяка! Где третьего потеряли? - неслось из окна сверху. Ленька с Сашкой глумились уже над ними двумя.
- Гусь свинье товарищ и брат! Звонкий хохот разносился по двору. - Ниф-Ниф и Наф-Наф...! Хрю-хрю-мяу!

- Привет, - раздалось рядом.
Рома даже вздрогнул от неожиданности. Сверху вниз на него смотрели два уголька.
- П-привет... - заикаясь ответил он. Рядом стояла девчонка.
- Это Шайтан. Наш кот. Он такой толстый, потому что ленивый. Ест, да спит.
- А мышей не ловит? - к Роме вернулся дар речи. Он с сомнением посмотрел на ленивца, как будто хотел услышать от него опровержения только что сказанному.
- Откуда дома мыши? -  засмеялась девочка и присела рядом с Ромой.
- Это тебя дразнят мальчишки? Она перестала смеяться и пристально посмотрела на него, отчего щеки его и так, по жизни, румяные, стали вовсе пунцовые.
- Кота твоего дразнят, - обиженно буркнул Рома.
- А что они там про гуся кричали? И вообще, кто эти вредные мальчишки?
Ромка взглянул мельком наверх - не подсматривают ли пацаны?
- Это Ленька с Сашкой. Мы в одном классе учимся. А Гусев - фамилия моя.
- Ааааа... Девочка тоже взглянула наверх. - А зовут тебя как? Она снова посмотрела пристально на Рому. Отчего-то ему нравилось, когда она так вот на него смотрит, но и было неловко.
- Рома меня зовут. Кота погладить можно? Он перевел разговор со своей персоны на что-то отвлеченное, то бишь, на рыжую инфантильную субстанцию, именуемую котом.
- Погладь, если хочешь. Она встала. Невысокая, худенькая, в джинсовых шортах, простой синей футболке и стоптанных спортивных тапочках. Черные волосы коротко подстрижены и аккуратно уложены. На вид ей можно было дать лет семь-восемь, но Рома подозревал, что это не так.
- А вы что, жить сюда переехали? - спросил он и понял, что сморозил глупость. Конечно, зачем тогда здесь грузовик и эти люди. "Вот болван!" подумал про себя. А вслух добавил:
- А учиться где будешь?
- Не знаю еще. Наверно рядом где-то. Меня, кстати, Соня зовут.
- Понятно, - Роме снова стало неловко, что он сам не спросил у девочки имя. Как раз, в это время, он тянул руку к коту, чтобы его погладить. Рука зависла в воздухе. Кот сосредоточился на ней, в предвкушении приятных минут, но... ничего такого не случилось. Рука дрогнула и удалилась. Рома поднялся. Рыжий недовольно дернул хвостом и отвернулся.
- Я в пятый класс пойду на следующий год. Констатировал он.
- Так и я в пятый, - Соня широко заулыбалась, а у Ромки глаза полезли на лоб.
- Да ладно?! - не удержался он. - Я думал - во второй, ну или в третий.
- Все так думают, - улыбку, как корова языком слизала. - Просто я маленькая. Зато в гимнастику больших не берут. А ты куда-нибудь ходишь заниматься? Ну, там, в секцию или в кружок.
- Нет.

 Рома нахмурился от воспоминаний.  Однажды он решил записаться в лыжную секцию при школе, даже пришел к тренеру, который по совместительству был учителем физкультуры. Но, как назло, у того была тренировка, а на ней тренировались ребята из класса и других параллельных.
- Жиртрест, ты че, ты нам лыжню испортишь, как мы после тебя по колеям будем кататься?! Иди в сумо, -  ржали пацаны.
- Приходи в начале года, - сказал ему тогда физрук, - ребята уже давно занимаются, тебе их не догнать, а с сентября начнешь с новой группой.
Больше он никуда не пошел.

- Нет, - повторил он. Мне и дома хорошо.
В это время, откуда то сверху, раздался мужской голос:
- София, тащи кота домой.
- Хорошо, пап!
Девочка стала отвязывать Шайтана от ножки кресла.
- Ого, ты понесешь эту тушу? - изумился Рома.
- Не оставлять же его здесь навсегда, - хохотнула Соня. - Может сам пойдет? - она с сомнением посмотрела на того. А кот продолжал сидеть. Она потянула за поводок. Никакой реакции. Все равно, что тянуть локомотив.
- Давай помогу!? - Рома решил донести бегемота породы кошачьих до квартиры Сони, заодно и узнать, где поселились новые жильцы. То, что в этом же подъезде, было уже понятно.

 Он подхватил рыжую тушу, крякнул от неожиданности - весил тот намного больше, чем выглядел... Но, раз подписался - назад ходу нет.
Пыхтя, он тащил кота и свой портфель. Кот, словно специально, растянулся, как кишка и норовил выскользнуть из, уже уставших, рук. Портфель больно стучал по ноге.
- Давай, портфель понесу, что ли...- Соня явно хотела  помочь. Но Рома только хрюкнул что-то нечленораздельное и поднимался выше.
Он уже поднялся на свой третий этаж, как Соня его остановила.
- Всё, мы пришли.
И правда, двери в квартире напротив  его дверей были открыты и взгляд упирался в коробки, тюки и баулы.
- Да мы соседи... - пропыхтел Рома, опуская свою ношу на бетонный пол подъезда. - Дальше сам! Он подопнул кота в квартиру и вытер со лба мелкие капли - вспотел он основательно.
- Спасибо, Роман! - Соня в порыве благодарности чмокнула его в щеку и вместе с рыжим скрылась в недрах хаоса, называемого переездом.
- Пожа...- так и не договорил ошалевший доставщик котов, потому что челюсть у него отвисла от неожиданности, а глаза повылазили со своих мест, потом часто часто заморгали. Такого с ним еще никогда не было. Ни одна девчонка не целовала его. Да что уж говорить, ни одна девчонка даже не смотрела в его сторону, разве что для того, чтобы отвесить какую нибудь шуточку.

 Как во сне он позвонил в звонок своей квартиры. Дверь открыл отец. Пропуская сына в дом, он краем глаза заметил движение в квартире напротив.
- О, уже приехали. А мы и не слышали. Сын, ты видел, у нас новые соседи!?
А сын с блаженной улыбкой продефилировал в свою комнату и только кивнул головой. Там он, не раздеваясь, упал на кровать, заложив руки за голову и мечтательно уставился в потолок.
Слишком много неожиданностей за один день. Для него это был, явно, перебор.

С такой же улыбкой он вышел к ужину, когда мать позвала его в третий раз. Родители переглянулись - что то непонятное творилось с их ребенком. Еще бы знать - что!?

 Кое как дотянув до каникул все облегченно вздохнули. Лето набирало обороты.
В честь окончания учебного года мама Ромы решила пригласить его одноклассников к себе домой и угостить их вкусненьким. Ну и, заодно, разведать обстановку в классе. Хоть Рому дразнили все, или почти все, прийти не отказался никто. Кто-то из любопытства, кто-то просто из любви к халяве. Да да, в 11 лет уже бывают и такие.
Собраться решили в пятницу вечером. Накануне Романа осенило:
- Мам, а можно я Соню приглашу, - краснея, как зрелый помидор, подошел он к матери. Та пристально посмотрела на него, начиная кое-что понимать, улыбнулась, потрепав его по волосам.
- Если она будет не против - ребята то незнакомые, конечно, пусть приходит.
- Да конечно, незнакомые, - хмыкнул Рома, - Леньку с Шуриком она уже знает. В первый же день и отличились.
Он вспомнил, как те надрывались в окне, обзывая их с котом.
..? - бровь у мамы изогнулась в немом вопросе.
- Да, так...ерунда... - сын не стал ябедничать и жаловаться. Он вывернулся из под материной руки и поспешил к соседям, пока они никуда не ушли. Почему то ему было очень важно, чтобы он лично пригласил Соню.
- А, сосед, заходи! - Сонин отец, чернявый смуглый мужчина, широко распахнул дверь, приглашая Рому войти.
- Да я на минутку, - затоптался на месте тот. - Мы хотели пригласить Софию в пятницу к нам. Мама будет пирожное печь и придет почти весь наш класс. Это в честь окончания года...учебного.   
- Соня, дочь, выйди на минутку, - крикнул отец и подмигнул Роману, - тебя тут спрашивают.
Почти тут же из дальней комнаты раздался голос Сони:
- Я сейчас, только кисточку отмою.
- Рисует, - уважительно кивнул в сторону голоса отец. - А ты зайди, чего в дверях трепыхаться.
Рома вошел. В квартире уже царил порядок и почти не осталось никаких следов недавнего переезда. 

- Привет. Рома опять не заметил, как Соня подошла к ним, так был занят созерцанием жилища соседей.
Она была одета в те же шорты, только футболка была другая. Руки были вымазаны краской. Краска была и на щеке. Вслед за девочкой вышел Шайтан. Нет, не вышел - выплыл. Роме показалось, что тот стал еще больше и еще толще. Кот взглянул на мальчика, понял, что от него никакой пользы больше не будет - нести его никуда больше не надо, потому упал, где стоял и тут же заснул.
- Привет, - Роме показалось, что язык прилип к небу и отказывается слушаться хозяина.
- Ладно, вы тут поговорите, а у меня передача интересная, - отец Сони снова подмигнул, теперь уже им обоим и исчез в другой комнате, где тихонько бубнил телевизор.
- Проходи в мою комнату, мама не любит, когда в коридоре разговаривают.

 В комнате Сони тоже был порядок. Всё стояло, лежало и висело на своих местах. Письменный стол пестрел  баночками с краской, кистями разных форм и размеров. Посреди стола лежал лист с незаконченным рисунком. Солнце огромным золотым блюдцем садилось за морской горизонт и оттого вся картина была в красно-желтых тонах. На спокойной глади моря мирно дрейфовал одинокий парусник. Казалось, он был чьей то черной тенью на золотом блине. Рома даже присвистнул.
- Это ты рисовала? Он завороженно смотрел на рисунок.
- Тебе нравится? Правда, он еще не закончен - Соня смущенно опустила глаза, но выглядела довольной.
- Еще бы! Я так не умею...
- Откуда ты знаешь, ты же не пробовал? - она засмеялась. - Может в тебе дремлет великий художник. Или музыкант. Или...или...поэт.
- Да какой из меня поэт? Хех... кружка - лягушка, дебил - глаз подбил, - Рома честно продемонстрировал свои глубокие познания в рифмоплетстве. Они засмеялись.
- Ой, я совсем забыл, мама в пятницу печет пирожные, в честь окончания учебного года. Придут ребята из класса. Я хочу пригласить тебя тоже. Если честно, это мамина идея, я даже не представляю, как всё это будет. Мы не очень то ладим с одноклассниками. Да ты и сама слышала.
Он стыдливо опустил голову.
- Мне бы с тобой спокойнее было, мы, как будто, в одинаковом положении.
- Хорошо, я приду. Обожаю сладкое!
- Да? А по тебе не скажешь! - удивился Роман.
- Я просто не злоупотребляю. В гимнастике с этим строго! Где ты видел толстую гимнастку?
Она снова засмеялась. - Ей же ни нагнуться, ни подпрыгнуть. А колесо как она делать будет? Это не колесо, а колобок будет.
При этих словах Рома вздрогнул. Колобок - это его постоянное прозвище, чередующееся с подобными. Но Соня не заметила или сделала вид, что не заметила.
- Ладно, я пойду. В общем, ждем в пятницу. В пять часов.

Надо сказать, что слова Сони задели Ромино самолюбие. Он и не подозревал, что оно у него есть.
"А может и поэт, хоть и колобок - думал он. Может даже и талант."

Рома учился хорошо. Правда, мог бы учиться лучше, но был ленив. Поэтому, четверки и изредка тройки его вполне устраивали. Родителей, в общем то, тоже. Мама считала, что ребенок, самое главное, должен быть сытым и здоровым. А отец в четверках не видел ничего плохого.

"Белеет парус одинокий... - Рома грыз кончик карандаша, пытаясь поймать Музу за хвост, - Надо же было этому Лермонтову до меня все сочинить. Мучайся вот теперь, голову ломай." Он задумался, вспомнил картину, нарисованную Соней...и карандаш, будто бы сам забегал по чистому листу, оставляя после себя ровные строчки. 


Зачеркнув пару раз неудачные, на его взгляд, рифмы и сравнения, Рома поставил точку и с чувством глубокого удовлетворения отодвинул от себя листок со свеженаписанным "шедевром", еще не решив, показывать его Соне или пусть это останется его тайной.

 В пятницу с утра из Ромкиной квартиры доносились такие запахи, что идущие мимо, невольно сбавляли шаг у их дверей и принюхивались. У многих начинались желудочные спазмы и обильное слюноотделение. Пахло ванилью, корицей, свежеиспеченным бисквитом и еще чем-то умопомрачительно вкусным. Мама у Ромы была непревзойденным мастером. К назначенному времени блюда с пирожными красовались на столе. Разнообразие поражало воображение. Рука Ромы непроизвольно тянулась к тарелке, но он вовремя шлепал по ней другой рукой, хоть и было всего столько, что хватило бы на пол школы.

 Первой пришла Соня. Рома очень обрадовался, всё таки, она действовала на него успокаивающе. Сегодня на ней была хорошенькая синяя юбочка и белая ажурная кофточка. Рома непроизвольно загляделся, потом очнулся, засуетился, пропуская девочку в комнату. В руках она держала какой-то предмет.
- Привет. Это тебе. Подарок. Соня улыбаясь протянула завернутый в красивую бумагу свой сюрприз.
- У меня же не день рождения, - удивился Рома, но подарок взял.
- А разве нужен повод для подарка? - в свою очередь удивленно посмотрела на него София. - Ну, если ты так хочешь, пусть это будет подарок на окончание четвертого класса.
- Спасибо! Рома с нетерпением стал разворачивать бумагу. - А что там?
- Господи! Так ты разверни! Чего спрашиваешь то!?
- Ух ты! - Вырвалось из груди мальчика. В руках он держал законченную картину с парусником в рамке под стеклом.
- Супер! Это мне? - он опять сморозил чушь.
- Нет, соседу понесла, а его дома не оказалось, - фыркнула Соня и засмеялась.
- Спасибоооо!
 Рома уже присматривал место на стене в гостиной, где будет картину видно всем. Потом задумался, тряхнул головой.
- Я повешу ее у себя. Ты не против?
- Теперь это твоё, можешь делать с ней что хочешь.
Рома благодарно улыбнулся в ответ.
- Знаешь, я сочинил маленький стишок. Хотел тебе показать. Он достал листок с готовым стихотворением.
В коридоре раздался звонок и Рома быстро сунул листок Соне в руки.

 Двери открыла мама. Ребята поспешили из комнаты встречать гостей. Коридор уже заполнился, а гости всё не кончались.
- Проходите в комнату, - женщина посторонилась, -  Рома, проводи ребят.
Преодолев неловкость, Роман повел всех в гостиную. Стол уже был накрыт. Правда, со стульями вышла накладка - двадцать с лишним стульев найти не удалось, поэтому папа вышел из положения, положив доски на имеющиеся стулья и табуретки, накрыв их покрывалами и пледами.
Одноклассники никогда не были у Ромы дома, поэтому, любопытство распирало их. Пришлось Роману провести экскурсию по квартире. Да и руки помыть перед чаепитием не мешало. Войдя в его комнату, все сразу заметили картину, которую он поставил временно на свой стол.
- Ух ты, Хомяк, ты рисуешь? - Ленька и Сашка, как всегда, не упустили шанса подколоть Рому.
- Это Соня, - представил Рома девочку, стоявшую за "экскурсантами"- Она наша соседка и это её рисунок.
- Привет, - раздалось со всех сторон.
- Ну конечно, Колобок только лопать умеет, - несносная парочка продолжала острить. На них уже стали косо поглядывать - все-таки, нужно соблюдать какие-то приличия, находясь в гостях у человека, пусть даже такого, над которым многие  не прочь и подшутить в подходящей обстановке и ситуации.
- Знаете, - Соня вышла вперед, - к этой картине есть замечательные стихи все вам известного поэта. Вот послушайте:

"Горизонт лизнуло солнце краем,
Золотыми сделав облака.
Как желе застыла гладь морская,
Что не отличить издалека.
Спущен парус, не дождавшись ветра.
И не видно даже, где земля.
На пространстве в сотни километров
Одинок он так же, как и я."

Рома вжал голову в плечи. Он не ожидал такого поворота. Он был готов провалиться на месте, ожидая презрительных смешков и шуточек, но ребята одобрительно загудели. Даже Ленька с Шуриком притихли и уважительно склонили головы.
- Эти стихи написал Рома. - Соня повернулась к нему. - Извини, я должна была спросить, но я не удержалась. Мне они очень понравились.
- И мне...
- И мне... - Послышалось со всех сторон.

- Ты же сказала, что стихи известного поэта,- ехидно подал голос Сашка, толкаемый в бок другом.
- А разве он вам был не известен? Вы же Романа с первого класса знаете!
Возразить было нечего и Сашка прикусил язык А ребята стали поздравлять Рому с дебютом, жать руки. Девчонки уважительно смотрели на него и шептались между собой.


- Ну что же вы, чай остынет. Мама заглянула в комнату к сыну, где и застала почти весь класс. - Проходите давайте за стол.
Все, дружно потирая руки, отправился в другую комнату, не переставая переговариваться.
-Ты знал, что у Хомяка талант?..
- Надо же, кто бы мог подумать!..
- А все тихоня, тихоня...
За стол уселись без суеты. Мальчишки даже пропустили девчонок в серединку. У всех разгорелись глаза. Кто то уже облизывался.
- Я очень рада, что все сегодня пришли. Мне очень приятно, что у моего сына столько друзей...
Мама конечно понимала, что это далеко не так, но тем не менее, ее слова заставили многих смутиться. Кто-то покраснел, кто-то крякнул в кулак, кто-то отвел глаза. Роме тоже было не по себе. Но Соня сидела рядом и ободряюще улыбалась.
- И, наконец, как здорово уйти на каникулы! Я желаю вам хорошо отдохнуть и набраться сил. Приятного аппетита!
Мама закончила и стала разливать чай.
- Мы прямо щас и начнем, столько сил наберемся! - это опять Ленька подал голос. Все засмеялись.
Пирожное убывало с огромной скоростью.
- Пф...Колобок стих написал... Да я тоже так смогу, если меня каждый день такой вкуснятиной кормить будут, это ж сколько глюкозы - для мозга полезно!- произнес Сашка и отвалился на спинку стула, потирая сытый живот. - Наверно, это побуждает к творчеству.

Рома вздрогнул. Он не хотел, чтобы мама слышала, как его называют. Но мама уже вышла из комнаты и он передохнул.
- Его, вообще-то, Рома зовут, - вступился кто-то за одноклассника. 
- Ну, Рома, так Рома, - Сашка пожал плечами, отправляя в рот очередной вкусный кусок.
Потом , когда на столе остались пустые тарелки и чашки, все как-то скучковались по интересам. Кто-то разглядывал и обсуждал картину Сони и Ромины стихи к ней, некоторые девчонки пошли к его маме записывать рецепты пирожных. Ленька с Сашкой отозвали Рому в сторонку.
- Ты это, слышь, Коло... Роман, ты, не сердись на нас. Не, реально, если бы моя мамка так стряпала, я б, наверно, тоже толстяком был, до чего вкусно всё, я чуть палец себе не откусил!

Рома не верил своим ушам - Ленька извинялся. Сашка поддакивая, качал головой. Дескать, он разделяет точку зрения товарища.
- И ты...это...еще, хочешь, пошли, с нами заниматься будешь. Мы к школе на стадион ходим летом. Бегаем там, турник...все такое...
У Ромы челюсть чуть не отвисла от удивления. Он только кивал головой.
- Ну, вот и договорились, - друзья похлопали его по спине и вернулись к остальным.

Всё это время Соня наблюдала краем глаза за тем, что происходило между этими тремя. Видя, какого ошарашенного человека оставили после своего ухода Ленька с Сашкой, она тронула его за рукав. Он опять не заметил, как она подошла и вздрогнул.
- Чего ты всё время пугаешься, - она засмеялась.
- А чего ты, как мышь, всегда подкрадываешься?- Рома тоже улыбнулся и перевел дух.
- Ты чего такой?
- Не знаю. Неожиданно как-то. Они извиняться подходили, представляешь!? Ромка кивнул в сторону "сладкой парочки". Мамины пирожные творят чудеса!
- Да просто ты себя никак не проявлял в школе. А сегодня все поняли, что ты довольно интересная личность, - констатировала Соня. Вышло немного пафосно, но Рома зарделся от такой похвалы.

Перед сном, лежа в постели в любимой позе на спине, закинув руки под голову. Глаза медленно закрывались и, сквозь ресницы, Рома смотрел на картину, что уже висела на стене. Парусник плавно покачивался в лучах заходящего солнца, морская гладь отливала масляным глянцем. А в голове, словно музыка, крутилась строчки:

"Надует утром ветер паруса,
Их белый шелк расправит, словно крылья.
И долго будут помнить небеса
Какими одинокими мы были..."

06.2016г.