Я ни чего не понял, но скажу да!

Я НИЧЕГО НЕ ПОНЯЛ, НО СКАЖУ ДА!
Пьеса-комедия в 2 действиях. О любовной путанице и немного романтично
Семья Громовых:
ГРОМОВ. Президент нефтяной компании. Лет 50. Неглупый, но замученный.
М. ГРОМОВА. Его жена. Светская львица, знающая себе цену. Деловая.
БАБУШКА. Как все бабушки. Только чуть мудрее их всех.
АЛЕКСАНДР ГРОМОВ. Их сын внук. Ему лет 17. Добрый, немного наивный. Нервный.
КИРИЛЛ. Его друг. Считает себя очень хитрым и умным. Карьерист.
ИРА. Мисс Москва. Влюбленная в себя. Но утверждает, что любит Александра.
ДЯДЯ МИША. Живет в Париже. Брат Громова. Держит кафе.
Семья Кратеров:
КРАТЕР. Президент нефтяной компании в Америке.
ЛЕДИ КРАТЕР. Его жена. Считает себя очень деловой женщиной. Но только делает вид.
ДЖЕННИ КРАТЕР. Их дочка. Лет 17. Очень самостоятельная. Ищет себя.
Билл. Мечтает о славе и деньгах. Ради этого может пожертвовать чем угодно.
Корреспондент. Беспринципный. Хитрый. Одним словом, пресса.
ДЯДЯ ДЖЕЙН. Живет в Париже. Дальний родственник Кратеров.
ТЕТЯ ДЖЕЙН. Жена дяди Джейн. Пытается устроить светскую жизнь сама себе.
Дхармендра. Сын богатого индийского князя. Учится в Европе. Пытается познать себя.
Джитендра. Средний брат князя. Средний во всем.
Слуга.
Бармен.
Полицейские.
Сара. Работает в полиции.
Голос от автора.






ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Всё происходит в наши дни в Париже и в России.
Голос. Россия. Самое загадочное государство с огромными просторами, лесами и озерами. Вмещает в себя все религии и мировоззрения. Здесь с равным успехом изучают иудаизм и ислам, православие и католицизм. Да, чуть не забыл разные ответвления. Мусульманство, христианство, буддизм, теософы и т. д., и т. п. Все нашли приют на огромных и необъятных просторах этой страны.
Сердцем всех этих поисков бога в себе была и остается, конечно, Москва — смесь утонченности и хамства, пошлости и святости, высокого самопожертвования и беспринципного воровства. И как это все умещается в таком небольшом городе? Таком старом и таком молодом, вечно загадочном и совершенно непонятно понятном, пьяном и трезвом. Просто город, который мы все любим как самого дорогого и близкого родственника. Которому прощаем все. Даже иногда очень обидные вещи! И где бы мы ни жили, сердце всегда наше с тобой — Москва.
А вот и наш герой. Зовут его Александр. Мама зовет Сашкой, отец — Сан Санычем, а бабушка — Сашулей. Вся семья в сборе. Отправляют своего единственного внука учиться, не куда-нибудь, а в Париж в Сорбонну.
Аэропорт, перед входом.
Бабушка. Ты, Сашуль, ты это… не балуй там. Береги себя.
К ним подходит девушка с длинными волосами в обтягивающих джинсах.
Александр (не обращая внимания). Ирка, привет, ты чуть не опоздала.
Отец. Сан Саныч, познакомил бы со своей девушкой.
Ира. Здравствуйте. Очень приятно познакомиться. Ира. Саша, мне надо с тобой поговорить, давай отойдем… Только пойми меня правильно. Ты уезжай, а я остаюсь. Так надо, Саш. Я решила открыть свой салон моды. Ведь я будущая Мисс Москва. Думаю, у меня получится.
Александр. А как же наша помолвка? Нас там будут ждать.
Ира. Саша, я же не говорю, что не хочу, и билет я не сдаю. Я прилечу попозже в этот же день. Или завтра. Но, скорее, через неделю. (Целует.) Обещаю. (Убегает.)
Проходит толпа ярко одетых девушек и парней, они накрашены чересчур ярко и вызывающе (панки).
Мама. Как мне здесь все надоело. Житья от них нет. Думала, приближаемся к загранице. Чистота, культура, порядок, а тут — на тебе, такое. А всплыла всякая грязь. Ты билеты сына проверил?
Отец. Да! Ну и что ты сердишься? Они никого не трогают. Живут своей жизнью.
Мама. Громов, ты меня иногда просто поражаешь. Хорошо, что Саша уезжает учиться от всего этого сброда подальше, в Париж, в Сорбонну.
Бабушка. И зачем надо было отправлять его в такую даль? Вот и здесь можно человеком стать. Вон сыночек мой выучился, в люди вышел и каким делом управляет. На всю страну гремит.
Отец. Мам, мы уже этот вопрос обсуждали.
Мама. Да, мама. Сейчас это очень выгодное вложение капитала. Да и что мы, не можем позволить любимому сыну учиться в Париже? Ха! Чем мы хуже Сафронова? А у него дочь вон в Англии учится. И для выборов очень выгодно, что сын учится где-то за границей. Это большой плюс.
Бабушка. За политикой и человека проглядеть можно. Обещай мне, что хоть посетишь русское кладбище в Париже, сходишь на могилу моего дедушки. А дядю Мишу я предупрежу. Он знает, как и где его искать.
Мама. Какое кладбище, мама дорогая, ему не до этого там будет.
Саша подходит и резко берет чемодан.
Александр. Хорошо, ба! Обязательно схожу и навещу своего прадеда. Мне пора, а то опоздаю.
Отец. Все в порядке?
Александр. Спасибо, па… Да.
Мама. Смотри, никуда не вляпывайся. Береги себя. Помни, что ты сын Громова.
Бабушка. Главное, чтоб тебе там было хорошо. Никого не обижай и себя береги. Возьми вот этот крестик.
Мама. Мама, бросьте свои предрассудки. Он едет в цивилизованную страну. Что с ним там случиться?
Бабушка. Случится не случится, а бережёного Бог бережет. Не забудь…
Александр. Не забуду… Не волнуйся… Спасибо, ба.
Отец. А что он должен не забыть?
Мама. Мама отправила его на кладбище навещать предков. У него и так времени мало, а тут еще такие ужасы для молодого, неокрепшего организма.
Отец. Да пусть сходит посмотрит. Что там с ним может случиться? Не сердись, дорогая. Но он же там будет не один. Смотри, там не очень-то. А что, Ира где? Она ведь тоже едет или уже нет?
Александр. Я пошел. Она позже прилетит. Ты ведь знаешь, нас там ждут друзья, вечеринка, гости и помолвка.
Мама. Ах, как я вас понимаю. Мне тоже в свое время хотелось обвенчаться в Париже.
Александр. Ну хорошо, я пошел.

Голос. Да! А вы заметили, что в аэропортах совершенно другая атмосфера, чем на улице или вокзале? Она более прозрачная, чуть-чуть поэтичная и немного загадочная. Еще бы, пройдет несколько минут, и осуществится мечта любого человека — взлетать как птица. Ты отрываешься от земли, сердце начинает учащенно биться, тебя вдавливает в кресло, небольшое головокружение и ты в воздухе. Летишь как Икар. Смотришь в иллюминатор — под тобой проплывают леса, поля и реки. И, наконец, самолет достигает облаков. Он пронзает эту туманно белую перину Бога, становясь ближе к нему на какое-то время. А ты уже не можешь оторвать взгляд от этого белого простора, убегающего за горизонт. И так хочется сбросить туфли и побегать по этой белой пушистой вате. И не надо думать о том, что кто-то не полетел вместе с тобой, что вас там ждут и уже накрыли стол для встречи и то, что ты обещал прилететь вместе с ней, а слово свое привык держать всегда. И вот летишь и летишь один, без нее. И что теперь делать не знает никто. А самолет несется все выше. Облака, как легкая дымка, остаются внизу. Здесь и дурные мысли отходят на второй план. Чтобы после приземления навалится с новой силой.
Стюардесса. Напитки, соки, вино, вода.
Александр. Пожалуйста, мне вино и водку.
Брендон (сосед). Что, какие-то проблемы. Мне, пожалуйста, колу.
Александр. Да так… Невеста бросила. Перед самой помолвкой. А нас там ждут.
Брендон. Да. Ну и история. А я решил не доводить все до свадьбы. Сам брошу.
Александр. Зачем? Хотя ты, наверное, прав. Они из нас веревки вьют, а мы им все прощаем. Ты прав я тоже ее брошу и забуду о ней. Найду себе еще кого-нибудь.
Брендон. Йес. Выпьем за знакомство.
Голос. Почему-то нам всегда легче раскрыть душу совершенно незнакомому человеку, зная, что больше никогда с ним не увидимся. И залить тоску и горе очередной бутылкой пива. Да, наша привычка заливать тоску водкой иногда приводит к странным результатам, от которых, может, изменится вся твоя жизнь. Оставим пока нашего знакомого предаваться своим мыслям и изливать случайному другу свои проблемы. Потому что мы уже в Париже. Ах, Париж, Париж! Франция. Мечта всех романтиков и поэтов. Спросите у любого человека, и каждый вам скажет, что хоть раз в жизни он мечтал побывать в Париже, увидеть Эйфелеву башню, пройти по Елисейским полям. Правда, по ним сегодня уже не пройдешь, если только проедешь. Все течет, все изменяется.
Небольшое кафе, где собрались знакомые Александра во главе с дядей Мишей.
Дядя Миша. Эх, может, с его приездом что-нибудь не получилось? Как назло, посетителей кот наплакал! Уже, кажется, из шкуры вон лезу, все делаю, а людей калачом не заманишь.
Кирилл. Рекламы мало, дядя Миша, ее надо больше и развесить по всему Парижу. Да еще и место у нас не самое бойкое. Маркетинг нужен нормальный!
Дядя Миша. Умный слишком стал. Вот сам и займись этим, как его там, Макдоналдсом.
Кирилл. Да не Макдоналдсом. А маркетингом!
Дядя Миша. Умный. Да! Да ничего. Все равно сводим концы с концами. Ты приготовь комнату племяннику. Да и помолвка — почти свадьба.
Кирилл. Ага. А как вы его узнаете? Вы же его не видели никогда.
Дядя Миша. Ничего. Как-нибудь да узнаю, своя кровь владыка.
Кирилл. Рыбак рыбака видит издалека.
Дядя Миша. Ну, что-то в этом роде. Вообще-то самолет прилетел час назад.
Кирилл. Что, он должен был сам к вам приехать? Он же не знает адреса.
Дядя Миша. Позвонит, такая договоренность, я его встречу, а так, где его искать не знаю.
Кирилл. А что его искать, сам найдется, не маленький, тем более с невестой. Загулял, а может, просто не прилетел.
Дядя Миша. Типун тебе на язык. Столько денег ухлопали, гостей наприглашали, и все впустую? Ну, уж нет, пусть все оплатит!
Кирилл. Это точно, пусть все оплатит!
Дядя Миша. Ничего, я знаю, в каком отеле он остановился. Там его и найду.
Звонок.
* * * * *
Голос. Ух ты! Америка. Великая и такая далекая, самая большая иллюзия свободы и равенства, в мире денег и капитала, где каждый человек имеет свое мнение и свою свободу, которая может не совпадать с мнением других. Как хочется иногда доказать, что твое понимание свободы является самым нужным и оригинальным. Для этого есть Америка — самая великая страна для всех свободно мыслящих людей, где женщины больше думают о карьере, чем о себе, а мужчины не знают, что бы еще сделать, чтобы понравится очередной даме. А, приехав в Америку, в Нью-Йорк — город стеклянных небоскребов и большого капитала становишься зависимым от своей свободы, которая не вписывается в свободу других. Вот и ждешь, когда улыбнется удача, но она дама капризная.
А время идет, и вот ты уже немолод, и тебя тошнит от свободы, и ты работаешь только на свободу в Америке, на имидж, чтобы сказать друзьям: «Я живу в Америке, у меня все есть». Но это «все» валяется на барахолке, а ты работаешь сутками, чтобы вылезти из долгов, в которые влез. И ты уже не тот. И в этом городе культа молодости и силы ты уже не нужен. А если ты не набрал себе капитала, значит, ты будешь жить на подачки для бедных, но зато в Америке, иногда только ночью спрашивая себя: а нужна ли мне такая свобода?
Да, но если ты родился на этой территории да попал под защита очередного депортамента штата. А еще имееш уставной капитал… Тебе улыбнулась удача. Ты победитель. И теперь все в твоих руках. Главное приумножить капитал. А уважение и почет у тебя в кармане.
Аэропорт.
Босс. Я не понимаю Дженни, почему именно Сорбонна, Париж? Чем тебе плохо в Америке?
Дженни. Я хочу сама себе сделать карьеру, без вашей помощи.
Мама Дженни. Правильно. Надо рассчитывать только на себя и никогда нельзя рассчитывать на мужчин. Мы сами вправе управлять своей судьбой.
Босс. У меня здесь живет брат. Он мне обязан кое-чем. Вот, передай ему письмо. А я не могу больше его ждать. Дела. Дорогая, ты летишь или как?
Дженни. Я не хочу никакой помощи!
Босс. Это не помощь, а деловое предложение. Тем более что он все равно должен прийти тебя встречать.
Мама Дженни. Раз Дженни не хочет, не смей мучить ребенка. Она сама выберет себе свой путь, и не мешай ей.
Босс. Я не мешаю, я хочу как-то помочь. Я же отец. Кстати, не потеряй шляпу, он тебя по ней узнает. Это его гордость, сам сделал.
Мама Дженни. Шляпа? Твой братик всегда был экстравагантным типом. Опять ваш мужской эгоизм. Я лучше знаю, что надо.
Дженни. Не ссорьтесь. Я передам письмо дяде Биллу и не потеряю шляпу.
Мама Дженни. Пойдем. Я думаю, она без нас справится.
Дженни. Да конечно идите. Бизнес не ждет. А мне пора. Я сама его найду. Пока.
Выбегает из аэропорта, останавливает такси и уезжает.

*****
Голос. Как хорошо летать. Индия. Где культ веры идет рядом с неверием, а мечта о духовном совершенстве живет рука об руку с нищетой и корыстью. С одной стороны, сохраняют старое искусство национальных театров, а с другой, развивается индустрия кино Болливуда, в котором влюбленные до сих пор на экране не могут целоваться. Зато живет проституция и детская порнография. Страна больших взлетов и больших падений. Мудрых учителей и мелких убийц да грабителей, ради денег готовых пожертвовать честью рода и жизнью близких. Как-то все интересно и немного странно сложилось. Единственный в мире храм всех религии в виде огромного лотоса. А чуть дальше — разбитые и разрушенные здания. Туда стремятся в город будущего и мечты — Ауровиль. Синтез всех религии. А рядом непримиримая вражда кланов. Самое загадочная и до сих пор манящая и притягательная страна — Индия.
Дворец в одном из княжеств в Индии. Все в белом мраморе, по саду гуляют павлины. Невдалеке пасутся слоны. По закону именно этого княжества. Всегда все князья выезжали на слонах. Погребальный костер. Все почтительно преклонили головы.
Джитендра. Ты нашел сына нашего князя?
Слуга. Нет, он держал пребыввание сына в тайне. Знаю только, что где-то в Европе.
Джитендра. Хотя благодаря мне он составил такое завещание, для своего любимого сынка, что ни один человек не сможет это сделать да еще за столь короткий срок. Но береженого, как говорится, и бог бережет. Ты должен найти и убрать его. Тогда все перейдет в наши руки. Наследников нет. Значит, мы приберем это небольшое княжество в свои руки.
Слуга. Да, ну а как же Дхармендра, его законный сын?
Джитендра. Я буду его официально искать. А твоя задача — сделать все, чтобы я его не нашел. Йес!
Слуга. Упс! Я хотел сказать йес!
Дджитендра. Кстати, не забудь брелок, висящий на его шее. Без него нет доступа к сокровищнице. Понял?
Слуга. Да, мой господин.
Джитендра. Да поможет нам Будда.
Все воздают молитвенные песнопения.
Голос. Ах, Париж, Париж! Ты к кому и куда меня мчишь? Вечный город романтики, любви и приключении. А пройтись по Монмартру — самой знаменитой площади мира, посидеть в маленьких уютных кафе под навесом возле Эйфелевой башни, увидеть сияющий, танцующий, играющий ночной Париж.
Наверное, сами парижане вряд ли испытывают такой восторг, живя в одном из самых загадочных городов мира.
Париж, кафе. Вбегает Дженни.
Дженни. Брендон, привет! Я учусь в том же университете, что и ты. Это кто?
Брендон (садится за столик). О’кей! Не обращай на него внимания. Познакомились в самолете, за мной увязался. Только понимаешь, я перевелся в английский университет.
Дженни. Как? Ты же сказал…
Брендон. Ну, так вышло. У каждого свой бизнес. Я не могу долго находиться в одном месте. У меня работа.
Александр. Официант, бутылку пива и стакан водки.
Брендон. О, сразу видно — русский, только водку и хлещут.
Дженни. А как же теперь я, нас же ждут друзья? Они приехали отметить все. Вместе с нами.
Брендон. Не могу. У меня через час самолет.
Дженни. Ну ты бы мог поехать завтра.
Брендон. Зачем обманывать. Мы деловые люди. Разве я что-то обещал? Ты сама этого хотела, сама приехала. Разве тебя кто-нибудь заставлял?
Дженни. Нет!.. Да! Ты прав.
Брендон. Ну, тогда прощай. Без обид. Сама справишься? Пока, друг. Мне пора. Сам доберешься?
Александр. Не волнуйся, я трезв как стеклышко.
Брендон уходит.
Дженни. Да-да, ничего, я справлюсь. (Смотрит по сторонам. Поворачивается к Саше). Ты русский? Хочешь на выпивку заработать?
Александр. Отвянь.
Дженни. Я заплачу, ты не понял. Почему вы русские всегда пьете?
Александр. Это предвзятое мнение. Я вот не пью. Просто девушка сказала, что не приедет. А у меня здесь помолвка.
Дженни. И у меня тоже.
Александр. Так это он тебя бросил? Я бы не бросил. А может… не знаю.. Нет, я кажется, напился… Вот черт …Ты что?!
Дженни. Ну так поможем друг другу?
Александр. Слушай, ты красивая, но мне сейчас не до тебя.
Дженни. Да какой секс? У тебя помолвка, у меня помолвка. Твои друзья видели твою подружку?
Александр. Нет.
Дженни. И мои не видели Брендона. Значит, я помогаю тебе, а ты мне.
Александр. Смотри, уже все решила, а может, я не хочу.
Дженни. Ты что, за деньги откажешься поработать Брендоном?
Александр. Хорошо, если ты за деньги согласишься работать Ирой.
Дженни. По рукам, но никакого секса. Вот мой паспорт. Давай твой.
Александр. О’кей! Поменялись! (Пьет.)
Дженни. Я сейчас пойду позвоню. Посиди здесь. За мной должен прийти дядя, жди меня здесь. Ясно? Если что, где тебя найти? Не напейся!
Александр. Я не пью! В отеле «Риц» номер 478.
Дженни. О’кей! Я живу там же, в номере 378. Вот моя шляпа, не потеряй. Семейная реликвия.
Дженни убегает, надевая на голову Саши свою шляпу.
Александр. Эх, Ирка, Ирка… (Себе.) Зачем мне теперь Париж? Я думал, здесь будем вместе. Официант, еще виски!
Официант. Сэр, вам лучше больше не пить.
Александр. О’кей, принеси пива. (Засыпает.)
Входит мужчина лет пятидесяти, осматривает кафе, подходит к столу, где сидит Сашка.
Дядя Дженни. Шляпа?.. Боже, что этот парень сделал с моей работой?! Изверг, вандал! Убийца… Дженни?! Так Дженни парень! А!.. Наверное, Джон! Ага, вот письмо. Почерк брата. Значит, это Дженни, и шляпа, которую я, ей прислал. Только спать на ней зачем? А все остальное меня не касается.
Александр (спросонья). Извини, не хотел. Дженни прид…
Дядя Дженни. Да-да. Сейчас придешь в себя! Ну, тебя и развезло, правда, брат мне не говорил, что ты парень. Впрочем, он предупреждал, что ты странная… странный. Ясно, что он имел в виду. Впрочем, сексуальные увлечения детей моего брата меня не касаются. Вставай. Пошли.
Александр. Куда, зачем?
Дядя Дженни. Тебя ждут друзья, вечеринка. Ну а где же твоя невеста?
Александр. Да, сейчас, надо подождать. Нет, пока она бегает, поехали на кладбище.
Дядя Дженни. На кладбище? Хорошо, после, сейчас некогда. Официант, если его будут спрашивать, скажите, что он по этому адресу
Александр. На кладбище. Так хотела бабушка!
Дядя Дженни. Или на кладбище…
Официант. Слушаюсь, сэр.
Дядюшка Дженни уносит почти на руках Сашку. Вбегает Дженни.
Дженни. Где этот русский? Недаром говорят, на них положиться нельзя.
Официант. Если вы ищете господина, сидевшего с вами, в шляпе, то он по этому адресу. Или на кладбище…
Дженни. Ничего себе у вас шуточки. (Читает.) Так, он у дяди. У него мой паспорт, и вещи все увезли. Интересная история получается. Ничего, разберемся.
Пригород. Богатый дом, спальная комната. На кровати лежит Сашка. Просыпается.
Александр. Это что, кладбище? Не понял. Нет, башка трещит. Ничего не помню.
Входят дядя Дженни и его жена.
Жена дяди (шепотом). Ты уверен, что Дженни — этот парень?
Дядя Дженни (шепотом). Надо было хоть раз съездить к брату, а то все факсы да телеграммы, его чадо ни разу и не видели.
Жена дяди. Но мне кажется, что у него была дочь, или не у него?
Дядя Дженни. Слушай, не помню. Вот письмо, сама прочти. (Дает ей письмо.)
Жена дяди (читает). «Привет, Питер. Высылаю тебе 200000 долларов, присмотри за моим чадом. Вечно все выдумывает. Меняет имена, не любит свое имя. Не сердись и не суди мое дитя. Обязательно позвони, когда встретишь. И покажи все достопримечательности. Твой брат Джек». Ну что ж, деньги есть. Чадо на месте, а взгляды — личное дело каждого.
Александр (садится на кровать). Где я?
Дядя Дженни. Привет, Джен.
Александр. Я не Дж… Ой! Голова раскалывается.
Дядя Дженни. Мы все знаем, не волнуйся. Сейчас придут гости. Правда, мы не знали, что у вас особые вкусы. Знали бы, позвали людей вашего круга.
Александр. Я не Джен.
Дядя Дженни. Так, уже свое имя забывает. Началось!
Жена дяди. Еще одна проблема на нашу голову. (Обращается к Саше.) Не волнуйся, как ты хочешь, чтобы мы тебя называли?
Александр. Саша. Я вообще-то думал, мы едем на кладбище, а приехали черт знает куда.
Дядя Дженни. Странное желание. Ну, хорошо, Саша. Так, Сандро, ничего, если я буду звать тебя Сандро?
Александр. Пожалуйста! А вообще где я? Я думал, что на кладбище…
Дядя Дженни. Опять кладбище. Я что, так похож на привидение? Ты в гостях у своего дяди, не волнуйся. Твой отец заплатил нам за твое проживание, так что чувствуй себя как дома… А на кладбище съездим после вечеринки. Правда, дорогая?
Жена дяди. О, да, милый! А мы пошли к вечеринке готовиться. Хочешь, душ прими, это в соседней комнате. Правда, костюмы мы приготовили все… но, может, что-нибудь подберешь себе. Все-таки бал в честь твоего прибытия. А с кладбищем подождем немного… Ладно… (Шепотом.) Страный он какойто.
Александр. А вы ничего не путаете? Я точно сюда попал? Нет, все с выпивкой завязываю.
Дядя Дженни. Точно, точно Джен. Ой, извини, Сандро. Отдыхай.
Жена дяди. Пойдем, Питер, нам многое еще надо успеть сделать. Исчезаем. Исчезаем!!!
Дядя Дженни (уходит). Ну, ладно, как-нибудь поговорим еще.
Жена дяди. Куда твой брат мог смотреть? Так воспитать своего сына! Пойти у него на поводу. Видите ли, ему имя не нравится, ему пол не нравится, а завтра, что — страна не нравится?
Дядя Дженни. Не заводись — это его личное дело.
Жена дяди. Питер, ты прав, нас это не касается. У нас свой бизнес.
* * * * *
Дженни вбегает в отель «Риц» и подходит к метрдотелю.
Дженни. Привет. Я только что прилетела. Я хочу узнать, привезли мои вещи или нет.
Метрдотель. Ваш номер?
Дженни. 478-й
Метрдотель. О, конечно, Александр Громов, вы из России. Чудная страна!
Около стойки стоит мужчина и читает газету.
Дядя Миша. Сашка, так это ты?
Дженни. А? Я? Мне надо переодеться.
Дядя Миша. Вот я влип. Всегда думал, раз Сашка, значит, парень. А ты у нас девушка. Александра, значит.
Дженни. Ага! Спасибо. До свидания. Я тороплюсь. (Обращается к метрдотелю.) Дайте ключи.
Дядя Миша (забирая ключи). Ничего не знаю. Будешь жить у меня. Ясно, Сашка? Ну, моя жена будет удивлена. А ты что, про меня не слышала, что, папка тебе не говорил? И бабушка твоя предупредила… Что надо отвезти тебя прямо на кладбище! Я обещал!..
Дженни. Что? Какое кладбище… Это еще зачем?..
Дядя Миша. Ну так бабушка позвонила и сказала отвезти тебя показать фамильный склеп…
Дженни. А, склеп… Моя бабушка? А, ну да, конечно, вас зовут… э…
Дядя Миша. Да дядя Миша я. Уехал в Париж, когда ты еще не родилась. Если бы не твой отец, я бы так и не встал на ноги.
Метрдотель. Извините, здесь письмо Александру Громову. Да и еще вам звонила ваша невеста Ира и сказала, что не приедет.
Дженни. Невеста? Ах, да… Конечно… Ага, давайте сюда.
Дядя Миша. Ира? Какая Ира? Вот черт, так ты что, тоже из этих, что ли?
Дженни. Да! Ага! Я это из этих. Мне надо бежать переодеться. Меня ждут.
Метрдотель. Мисс Александра, вам звонят. Говорят, что это Дженни хочет говорить с Дженни-Александром.
Дженни. Дайте трубку!
Александр (по телефону). Слушай, ты где? Здесь твой дядя закрутил черт-те что!
Дженни. А ко мне твой дядя пристал. Что, взять твои вещи? У нас в пять вечеринка! Ты не забыл?
Александр. Да, я помню, а в девять у меня вечеринка, ты не забыла?
Дженни. Да, я помню. Слушай, твой дядя, что-то косо смотрит на меня.
Александр. А твой считает меня трансвеститом.
Дженни. Ничего, потерпи, это мой родственник.
Александр. Не груби моим родственникам. (Кладет трубку.) Вот дура!
Дядя Дженни. Сандро, что-нибудь случилось?
Александр. Нет спасибо все хорошо.
Дженни (кладет трубку). Вот псих!
Дядя Миша. У тебя все в порядке?
Дженни. Да.
Дядя Миша. Ты же хотела переодеться.
Дженни. Да-да. Я спешу!
Дядя Миша. Я подожду и подвезу, если что.
Комната в отеле, где должен был остановиться Саша. Дженни распахнула шторы и открывает чемоданы.
Дженни. Черт! Да здесь надеть нечего! О, влипла, ну и влипла!
Звонок телефона.
Дженни. Алло! Да, Дядя Миша, я скоро. Хорошо, надену что-нибудь неброское.
Комната в поместье, где должна жить Дженни.
Александр (сидит в майке и плавках). Черт, одежды нет.
Дядя Дженни. Джен-Сандро, гости ждут.
Александр. Да, и где моя одежда?
Дядя Дженни. Как где? В шкафах. Выбирай на любой вкус.
Александр. В шкафах. Буду выглядеть, как полный идиот! Ну, влип, блин! Везет же мне.
Дядя Дженни Быстрее.
Александр. Иду. Слава богу, что никто из друзей не увидит.
По лестнице спускается Дженни, в сером костюме и серой шляпе, в руках у нее пакет. Вокруг репортеры. Голос диктора.
Голос. Внимание! Внимание! А вот и миллионный гость, поселившийся в отеле «Риц»! Поприветствуем его!
Дядя Миша пробирается к Дженни.
Дядя Миша. Это моя племянница Александра Громова. Приехала ко мне в гости. Она из России!
Голос. Поприветствуем Александру. Вы так специально оделись, чтобы подчеркнуть равноправие женщин и мужчин, которого пока еще нет в России?
Дженни. О, йес, йес. Я спешу.
Голос. Настоящая феминистка. Браво рашен. Они не стесняются выносить на международный уровень свои вкусы и взгляды.
Дядя Миша. О, да! А мое кафе «В долине от всех» приветствует всех желающих, и Александра там даст свое эксклюзивное интервью. Саша, ты же дашь? Не подведи дядю. Кстати, у нее сегодня помолвка.
Дженни. Йес, йес, но мне надо бежать, меня ждут.
Голос. О, намечается свадьба! Какая прелесть, феминистка решает выйти замуж! А кто невеста или жених?
Дженни. Мы сейчас едем за ним.
Вечеринка в поместье, на которой, тоже много фотографов. Они хотят сфотографировать Дженни Картер, а появляется Саша, в коротких белых джинсах сланцах и рубашке, застегивающейся только на талии.
Дядя Дженни (в микрофон). Поприветствуем любимое чадо моего брата — Дженни Картер, а с сегодняшнего дня — Сандро!
1-й фотокорреспондент (другому). Сын миллионера, а одевается как-то странно.
2-й фотокорреспондент. О вкусах не спорят. Ты тоже выглядишь погано…
1-й фотокорреспондент. А, ну тогда все в порядке, а может, он просто гей?
Дядя Дженни. У нас свободная страна. От всех предрассудков мы уже освободились, мы ценим выбор человека и его решение всегда ценно для нас. Поприветствуй гостей, Дженни-Сандро.
Саша стоит и робко машет рукой. Входят Дженни и дядя Миша.
Дженни. Дженни-Александро, я приехала за тобой. Поехали, детка.
Александр. Сейчас, Александр-Дженни, только шнурки поглажу.
Дженни (подходя). У нас мало времени, нас ждут на твоей помолвке.
Александр. О, да, и на твоей вечеринке.
Дядя Миша. Объявляю всем, что свадьба и пресс-конференция состоится у меня в ресторанчике. Вот мои приглашения. Но перед этим съездим на кладбище!
Дядя Дженни. Кладбище? О да, конечно! Свадьба. Надо предупредить родителей.
Жена дяди. Странные желания у этих руских.
Уходят в разные стороны.
Александр. Если бы знал, во что ты меня втравишь, не согласился бы. Меня здесь все считают голубым!
Дженни. А ничего, тебе идет. Не хнычь. Я же не плачу, что меня считают лесбиянкой и феминисткой, которая, ненавидит мужчин.
Александр. Быть лесбиянкой или голубым не одно и то же.
Дженни. Не вижу разницы…
Александр. Ну, знаешь ли. Дура…
Дженни. Сам такой. Кретин…
Резко расходятся в разные стороны. Дженни идет в сторону, где сидят женщины, переодетые в мужчин; а Саша — где мужчины, переодетые в женщин.
1-я женщина в мужской одежде. Правильно, нечего общаться с этим мужиком. Он даже когда голубой все равно мужик.
2-я женщина. Я тут дружила с одним голубым: жили с ним в одной комнате. Как-то выпили, он сделал мне ребенка, а признавать, что его, не захотел. Заявил на суде, что голубой.
1-я женщина. Ну, я что говорила, идем к нам. Какие у нас губки, а фигурки, а попки! Ты не пожалеешь!
Саша в другой комнате с переодетыми мужчинами.
1-й мужчина. Ну, садись с нами, шалунишка. От женщин одни только проблемы.
2-й мужчина в парике. Я тут был женат, так это каторга: то принеси, это подай. А я, может, тоже хочу быть любимым.
1-й мужчина. Идем со мной, Дженни-Сандро. Оно тебе очень идет. Я сделаю все, что хочешь. У тебя такие руки. О, наверное, очень сильные.
Саша и Дженни шарахаются от них друг к другу. Садятся за один стол.
Александр. Слушай, выпить хочешь?
Дженни. Что, опять русская водка?
Александр. Да нет, колу.
Дженни. Наливай! Ну вот мы влипли!
Александр. Надо переодеться и пошли отсюда.
Дженни. Вечеринка в пять, а в восемь твой дядя собрал пресс-конференцию у себя в кафе.
Александр. Ага, а в девять у меня помолвка в кафе на другом конце города.
Дженни. Если мы сейчас все расставим по местам, ты думаешь, нам поверят?
Александр. Не знаю, они на нас свой бизнес крутят.
Дженни. Так проведем наши вечеринки, и все расскажем, а пока я это ты, а ты это я. О’кей?
Александр. Вообще-то, женщине быть мужиком легче, чем мужику быть женщиной.
Дженни. Ничего, меньше слов, больше дела! Как говорит мой папа, по рукам!
Александр. По рукам! (Ударяют по ладоням.)
Дядя Миша. Ну, что ж. Перед свадьбой надо срочно навестить предков. На кладбище.
Дженни. Опять кладбище… Вперед.
Александр. На кладбище так на кладбище…
В это время их снимают на фотокамеру.
Кладбище в Париже.
Дженни. Ну, и как долго мы будем шарахаться по этому лабиринту в поисках неизвестно чего? Ты бы спросил у своего родственника.
Александр. Тебе надо ты и спрашивай. С тобой всегда одни проблемы.
Дженни. А с тобой что, нет?
Дядя Миша. Вот тебе карта. А вот тебе. Ты направо, я налево, ты прямо. Так будет быстрее.
Дженни. А может, пригласим тех, кто здесь работает, они и покажут? Времени и так нет.
Дядя Миша. Успеем… А приглашать никого не будем. Сам знаю, где это находится.
Дженни. Не сомневаюсь. Только давайте побыстрее. Кошмар, свидание на кладбище. Встречи в склепе. Просто ужастик какой-то.
Расходятся в разные стороны. Александр идет по аллее среди могил, вдруг кто-то его хватает за руку и тащит в склеп вниз.
Александр. Вы что, с ума сошли?
Дхармендра. Простите меня, но я вынужден просить у вас помощи. Если вы не поможете мне, они меня убьют.
Александр. Да кто вас убьет? Что за бред?
Дхармендра. Я к вам обратился, потому что… По преданию. Меня спасет мужчина в женской одежде на кладбище. Я думал, это все сказки, пока сегодня не увидал вас. Прошу, помогите мне.
Александр. Вы с ума сошли. Здесь Европа. И кто вас хочет убить?
Дхармендра. Убить меня хочет слуга моего дяди, мой отец умер. И теперь если меня не найдут, все состояние перейдет к нему.
Александр. Ну как в индийском кино. Да только вот я не супермен. И одет как не знаю кто. И времени нет.
Дхармендра. У нас в Индии есть поговорка: не важно, что на тебе, важно, что в тебе. А в душе вы честный и добрый парень.
Александр. Так, я? Ну ты и загнул. Извини, но времени совсем нет, меня ждут. А в индийский кинематограф поиграем в другой раз…
Дхармендра. Хорошо, идите. Только возьмите этот брелок. Без него они меня не убьют.
Александр. Ей-богу, доброта меня погубит. Так, не знаю, кто или что тебе угрожает. Сделаем так. Надеваешь мои шмотки. И под руку идем к моим знакомым. А там все решим, что с тобою делать.
Дхармендра. Я знал что вы мне поможете. Звезды никогда не врут. Теперь вы мой самый близкий человек. Разрешите вас обнять.
Александр. Если еще раз скажешь о чем-нибудь таком или полезешь обниматься — развернусь и уйду, понял?
Дядя Миша и Дженни ищут Александра. Вдруг навстречу им идет пара — девушка одета как Александр, а Александр в шароварах и длинной рубахе. Дженни стала хохотать.
Дженни. Я надеюсь, ты не собираешься так ходить целый день с этой девкой? Нет, вот дает! Он уже на кладбище девчонок снимает.
Александр. Да это парень, ему нужна помощь.
Дженни. Теперь он с парнями на кладбище знакомится. Приглядит кого-нибудь поинтересней. То да се…
Александр. А ты, оказывается, русские фильмы смотришь? Не мог его оставить здесь.
Дженни. Только те, что получили «Оскара». А их у вас раз-два, и нет ничего… Тоже мне, мать Тереза.
Дядяы Миша. Нам пора, очень мало времени. Там разберемся.
В то же время: офис на 110-м этаже в Америке.
На крышу небоскреба опускается вертолет, из него выходит элегантно одетый мужчина, спортивного телосложения. Он похож на любую звезду Америки — тот же тип. Он спускается по лестнице в большой холл. Открыв стеклянную дверь, он оказывается на краю бассейна, в котором плавает женщина неопределенного возраста. Впрочем, после всех пластических операций очень сложно определить возраст, да и надо ли? Увидев вошедшего мужчину, она выходит из бассейна и целует его, потом надевает свой халат и берет в руки бокал с соком. Сев в плетеное кресло, она зажмуривается. Мужчина садится с ней рядом.
Мужчина. Дорогая, ты в курсе, что наша дочь выходит замуж?
Женщина. Что за ерунда, без моего согласия она не сделает и шага.
Мужчина. Это передали в новостях как сенсацию наступающего года!
Женщина. Опять какая-нибудь утка. Девочка выросла, и вокруг нее много всяких мужиков крутится.
Мужчина. Он не всякий. Он сын самого богатого человека в России — Громова.
Женщина. Надо разрушить их союз. Россия — варварская страна! И я не хочу, чтобы моя дочь связала свою жизнь с этим дикарем. У них нет даже нормальных туалетов.
Мужчина. Дорогая, может, дадим им самим разобраться?
Женщина. О нет, я лучше знаю все, что ей надо.
Мужчина. Сегодня по ТВ она будет давать интервью?
Женщина. Посмотрим, но свадьбе не бывать!
Россия, тем же вечером. Окна открыты нараспашку. Легкий ветер раздувает занавески. Стол, за ним сидит мужчина лет 50 с проседью, рядом стоит секретарша и передает документы. Он просматривает и подписывает. В комнату врывается молодящаяся женщина лет 50.
Женщина. Громов! Ты как всегда не в курсе, сидишь, пишешь, а у нас скандал!
Женщина, сказав и сев в кресло, достает из сумочки длинные фирменные сигареты и закуривает, нервно стряхивая пепел на ковер. Секретарша подает женщине пепельницу и молча выходит из комнаты.
Мужчина. Что за скандал, дорогая, что ты так нервничаешь? Успокойся. Все решим как нельзя лучше. (Наливает себе и женщине из графина воды.)
Женщина. Решим?! Как? Твой сын, мой сын, наш сын женится на самой богатой девочке Америки! Ты понимаешь?
Мужчина. А что здесь плохого, по крайней мере, у нее есть деньги, голодать не будут!
Женщина. Это же Америка, какие там нравы, какие порядки! Где твой патриотизм?
Мужчина. Ну, ты преувеличиваешь.
Женщина. Я?! Ты телевизор смотришь, а их боевики, а их культура, это ужас просто! Хотя жить в Америке лучше, чем у нас. Я имею в виду бизнес. И нам завидовать будут!.. Но чтобы мой сын попал в лапы этой сумасбродки? Никогда!
Мужчина. Ну, если бы было что-то серьезное, я думаю, Сашка бы позвонил.
Женщина. Михаил, ты меня удивляешь! Можно подумать твой сын когда-нибудь, кого-нибудь предупреждал? Тебя или меня? Весь в папочку, любит сюрпризы!
Мужчина. Тебе не кажется, что ты делаешь из мухи слона?
Женщина. Слона? На, читай! И еще звонил твой брат из Америки, говорит, что твое чадо будут показывать по ТВ завтра в 18:00.
Мужчина. Зачем?
Женщина. Не знаю. Но знаю одно — этой свадьбы не будет! (Себе) Хотя это же Америка. Да, здесь надо все как следует взвесить.
Мужчина. Успокойся, пусть сам решит.
Женщина. Да что он может, его окрутила какая-то девка. Нет, свадьбе не бывать! Хотя… Я сама займусь этим вопросом.
А теперь опять Париж.
В машине на переднем сиденье сидит дядя Миша, сзади Саша и Дженни, между ними Дхармендра (смотрят в разные стороны).
Дженни (достает деньги, передает Дхармендре). На, передай ей, мы договорились.
Саша (сердито Дхармендре). Верни ей. Еще не конец, еще выход на помолвке у меня в кафе у дяди Миши.
Дженни. Не волнуйся, я уж не подведу.
Саша. Можно подумать.
Дхармендра. А может, это я вам помешал, и теперь чем-то вы не довольны?
Саша. Нет, просто, я там выглядел как …гей!
Дженни. А ему это идет!
Саша. Ну знаешь, недаром говорят, что все американки — феминистки и стервы.
Дженни. А вы, русские, алкаши и, не способные мыслить прикольно, логически. Или пьете, или в морду даете.
Дхармендра. Не сердитесь, вы же хорошие люди.
Оба. Не мешай.
Саша. Это мы-то логически не умеем. Мыслить прикольно?
Дженни. Нет! Подумаешь, приняли за… голубого! Ну и что, поиграй, это же реклама! Вот у меня сейчас будет брать интервью самая крутая феминистка Америки Крис Коллинз. Кстати, лесбиянка! Я и то не распускаю нюни, к тому же ты заработал, это бизнес!
Саша. Ах, бизнес!!! Реклама, говоришь!!! Хорошо! Я тебе всех геев соберу под свои знамена! Ясно!
Дженни. Ой-ой, испугались! Да вы, русские, только языком трепать и можете. Вы все там трепачи.
Саша. Ты на себя посмотри, тоже мне мисс Америка. Ни рожи ни кожи, а туда же. Всех учить вздумала! Феминистка!
Дженни. Я, между прочим, на личности не перехожу. Ясно тебе, балбес, гей?
Саша. Дура! Да ты сама себя лесбиянкой никогда не объявишь, кишка тонка!
Дядя Миша. Не ругайтесь. Да, ну и шумиху вы наделали: и телевидение, и пресса!
Дженни выходит из машины.
Дженни. Ты думаешь, я струшу? Мы, американки, ничего не боимся. Смотри!
Выходят из машины. Дженни подходит к микрофону на импровизированной сцене.
Дженни. Мы все мечтаем о свободе, а для женщин свобода это свобода выбора и мы женщины должны ценить себя и свою свободу. Сколько можно нам говорить, кого можно любить, а кого нет. Мы сами вправе отвечать за свои поступки. И право выбора, с кем спать — с мужиком или нет, — всегда должно оставаться за нами женщинами. А судить нас некому, потому что Бог на нашей стороне. Он за любовь, а значит, он за нас, женщин, за свободную любовь. И надо с гордостью носить и не стесняться ту любовь, которую ты имеешь (аплодисменты). А дальше слово предоставляется моему другу. Он из России. И о своих взглядах он расскажет сам. Если наберется храбрости. Попросим же его выступить (начинает аплодировать Сашке тихо). Ну что, слышал? Ага, получил?!
Александр. Я хотел сказать… Как иногда трудно сказать то, что от тебя ждут. Это как признание в любви. Да, я… Но они тоже люди.. И…
Дженни. Зажигательная речь.
Александр. Ну не знаю… Так сразу… Я не оратор.
Дхармендра. Не волнуйся. Все будет хорошо. (Подходит к микрофону.) Люди привыкли все делить. Землю — на континенты, континенты — на государства, небо — на веру в Бога, на религию, расу — на белых и черных, мужчин — на голубых и не голубых. А в мире нет ни чисто белого, ни чисто черного, так же как давно уже нет чистой нации — все смешалось в этом мире.
Александр. Правильно! Давайте, все смешанные, объединимся в новую партию. Так и назовем Партия смешанных. И тогда посмотрим, кто останется. И чтобы не было ни голубых, ни розовых, ни белых, ни черных. Есть только люди, живущие на земле.
Дхармендра. Не надо стесняться себя и своих вкусов.
Дженни. Да, надо учится любить даже тех, кого вы считаете с изъяном.
Александр. А всех, кто себя считает с изъяном или не таким, как остальные, предлагаю объединяться. (Обращается к Дженни, в сторону.) Получила? Держи свои деньги.
Дхармендра. Люди, давайте не делить небеса, а учиться жить в любви и согласии.
Александр. Но самое главное не это. Нам стало известно, что сына князя Дхармендру собирается убить его родной дядя.
Дженни. Да и мы просим у вас защиты для бедного юноши от убийцы и тирана, который хочет захватить власть. Я предоставляю слово Дхармендре.
Дхармендра. Спасибо, Дженни. Спасибо, Александр. У нас в Индии говорят, что в человеке всегда живут два начала — инь и ян. То есть женское и мужское. Так вот, мои новые друзья благодаря своим нетрадиционным взглядам, объединили в себе эти начала. И вдвоем они близки к гармонии. А рядом с ними постигаю гармонию и я. Мне ничего не страшно. Никакие дяди не отберут у меня мою жизнь.
Раздается выстрел из толпы, вой сирены, небольшая суета. Дхармендра падает. К нему сразу подбегают. На стрелявшего человека навалились, подвели к полицейским.
Голос из толпы. Он жив. Теперь мы не дадим его в обиду.
Голос из толпы. Спокойно, товарищи, пресс-конференция еще не окончена. Все говорят, что вы решили пожениться. Это правда? Если это так, тогда вы самая скандальная пара года.
Саша. Хочу успокоить всех. Я на ней никогда не женюсь. Для нее главное бизнес!
Джени. Свадьбе не бывать. Для него главное — доказать свое я. Он эгоист.
Саша. Дура!
Дженни. Тем более я лесбиянка. А он еще сам приползет ко мне.
Саша. Счас. Жди! И не подумаю. Да лучше быть геем, чем ползать перед тобой на коленях. Так что у нас при всем желании ничего получиться не может.
Голос из толпы. Правильно! Голубые голубым, а розовые розовым!
Дядя Миша. Господа. У нас в России говорят: милые бранятся — только тешатся. Свадьба состоится при любой погоде завтра в шесть часов вечера. А сейчас, голубки, быстренько в машину. До встречи, господа. (Садится в машину, туда же сели Сашка и Дженни.) Вы отличный спектакль устроили. Так держать дальше. Шокируйте их, и деньги и слава потекут к вам рекою.
Дженни. Что?
Саша. Что?
Дядя Миша. Теперь вам надо позвонить по домам. Объясните им все.
Саша. Остановите машину! Для вас шутки, слава, деньги, а как я друзьям в глаза буду смотреть?!
Дядя Миша. А в чем дело? Мало ли какое шоу устраивают по телевизору.
Саша. Шоу? Да на меня все пальцем показывать будут!
Дженни. Я же говорю, у вас в России все недалекие. (Дядя Миша и Саша переглядываются.) Я… хотела сказать, не совсем образованные.
Саша. Ну, знаешь ли! Да наша литература лучше всех ваших фильмов вместе взятых!
Дженни. Ха… Ха… ХА… Да когда к вам приезжаешь, везде на плакатах только наших артистов и увидишь. И фильмы у нас лучшие, и песни у нас самые лучшие. Так что и здесь мы первые!
Саша. Насчет коммерческих фильмов вы впереди планете всей — это точно! Что не мужик, то маньяк, а если не маньяк, то придурок. Ну а если супергерой, то без изъяна, бред какой-то, а не фильмы! У нас все намного глубже.
Дженни. Тогда почему у вас не терпят инакомыслящих и никого не любят?
Саша. Да как ты можешь судить о том, чего не понимаешь? Да у нас просто любят всей душой, и все доведено до кипения! А у вас везде контракты! Страна воинствующих адвокатов и феминистически настроенных дамочек! Остановите машину, я с этой… говорить больше не могу.
Дженни. О! Чуть что, все ему не нравится. Скажите, пожалуйста, какие мы нервные! Алкоголик!
Саша. Дура!
Выскочил из машины и пошел. Нет, вернее, побежал по улице.
**********
Голос. Во всем мире, не только в России или в Америке, человек всегда хочет во что-нибудь да верить. Чтобы кто-то подсказал и посоветовал, как надо и что не надо делать. Хотя стараемся показать вид, что сами все знаем и умеем. А отказываемся от советов, потому что просто никому не верим. Но как бы мы ни отказывались и ни отнекивались, а телевидение, что ни говори, влезло все-таки в нашу жизнь. И эта коробка с небольшим экраном стала для нас одним из членов семьи, советчиком и даже определенным богом, которому мы поклоняемся с утра и до вечера, сотворив себе кумира из иллюзии, фабрики грез. Да, фабрики звезд. И мы верим и не верим всему, о чем нас информируют и чем развлекают, перебирая страшные происшествия, радуясь в душе, что все это где-то там, а не здесь. Хотя все в мире относительно… И слушаем очень внимательно. Особенно если о событии сообщили в официальных новостях.
А вот и мама Саши лежит в глубочайшем обмороке, по крайней мере, так она считает, как вы уже догадались, после нашумевшей телевизионной передачи.
Мама Саши. Господи, я его растила, я его лелеяла, а теперь он на весь мир объявил о своей не традиционной ориентации.
Бабушка (Внося стакан воды и валерьянку.) А, по-моему, ничего страшного. Не надо все так близко принимать к сердцу. Мальчик дурачится. Не волнуйся.
Мама Саши. Мама! Я хочу, чтобы мой сын был нормальным мужиком. Как все парни…
Бабушка. Пил, курил и бросал девчонок, а родителей посылал в дом престарелых?
Мама Саши. Мама! Это позор для меня. Боже мой, что я скажу Владлене Леонидовне? Нет, свадьба немедленно! Сию же минуту! Отец Саши. Но ты же не хотела, чтобы они поженились.
Мама Саши. Надо спасать положение.
Бабушка. Конечно, а то что скажет твоя любимая Владлена.
Мама Саши. Мама! Как только я представлю, чем он занимается, мне становится плохо. И он даже мне ничего не сказал, не посоветовался, не спросил.
Отец Саши. А по-моему, ты зря паникуешь. По телевизору ничего такого не сказали. Главное, что он жив и здоров. Ну а с кем он спит — это его дело. И не надо из мухи делать слона. Без того проблем много.
Мама Саши. Меня поражает ваше спокойствие! Вы что, еще не поняли, что у твоего сына, а у твоего внука неправильная ориентация. Вот женится на мужике, будет вам свобода выбора!
Бабушка. На мужике это, конечно, немного нестандартно и не совсем то, что мне хотелось бы… Ну, что ж, значит внуков у меня не будет. В этом тоже есть свой плюс. Заведу себе роман с каким-нибудь еще не старым джентльменом, и уедем с ним на Мальтийские острова, где не будет шума и гама. Свобода!
Отец Саши. Мам, возьмите и меня с собой, а то все знают, как надо жить! Устал!
Мама Саши. Вы, что издеваетесь надо мной?
Бабушка. Ну, успокойся. Нельзя все так близко принимать к сердцу. Если твоему сыну хорошо, почему тебе должно быть плохо?
Мама Саши. Мам, вы ничего не понимаете. Это позор!!!
Бабушка. Да, куда уж мне. Я же не Владлена. (Уходя.) Жаль, что он не девка, а то бы давно тебя бабкою сделал. Глядишь, успокоилась бы.
Мама Саши. Мама, да что вы говорите!
Бабушка. Опять плохо! Все, я ушла. Не буду мешать вам перестраивать мир.

*****
Бар в Париже. Как обычно, по чисто исконно-русской привычке, кстати, навязанной нам извне, заливает наш герой свое горе бутылкой очередного пива. Бармен подходит к столику и ставит бутылку водки.
Саша. Зачем? От кого?
Бармен. Это от заведения. Мы видели вас по телевизору. Ваше выступление передавали по всем каналам. Это же надо! Пойти против семьи устоев, правил! Дочь одного из самых богатых людей Америки и сын президента нефтяной компании России. Не скрывают своих пристрастии, да еще при этом хотят, поженится. Это похлеще сексуальной революции будет. Ну вы даете!
Саша. Ничего мы не даем. Это было просто шоу.
Бармен. Конечно, конечно. Мы все понимаем. Можно ваш автограф?
Саша. У вас моя фотография? Откуда?
Бармен. Месье Громов, это Париж! Здесь пресса работает моментально. Вы сейчас популярны, и все на вас сегодня делают деньги. А ваше фото можно купить в любом магазинчике.
Саша. Быстро у вас все работает.
Бармен. Реклама — двигатель прогресса. Если вы согласитесь быть нашим постоянным клиентом, для вас и вашей невесты Ваш заказ всегда будет бесплатным. Если, конечно, вас это устраивает.
Свобода выбора всегда остается за вами.
Саша (подписывая фото). Да уж, мне эта свобода! Наша свобода зависит от наших привычек и привязанностей.
Бармен. Этим и прекрасен Париж. И не только он. Вы умный молодой человек с большими амбициями. Мои друзья и я решили вступить в ваше движение. Вот, мы уже составили списки членов вашей партии. Мы собрали подписи и будем собираться в этом кафе каждое воскресение.
Саша. Да, да, конечно, спасибо. Если у меня получится, я буду.
Бармен. Мы будем вас ждать.
Саша. До свидания, спасибо за все. (Уходит.)
Бармен. Это же надо! Такой молодой, а уже в политике. А главное, какой ход: все кто себя считает не таким, как все, объединяйтесь! И как я сам до этого не додумался?
Александр выходит из кафе, тут же набегает толпа корреспондентов, щелкают фотоаппараты, идет съемка очередного телевизионного шедевра.
Корреспондент. Здравствуйте! Вас приветствует Голд Майер. Самые свежие новости. Только у нас на Третьем канале! Вот он, наш герой, не побоявшийся бросить вызов общепринятой морали своего общества! Месье Громов, скажите, это правда, что вы собираете голоса в свою поддержку? Господа, вы видите, у него в руках списки людей принявших его идею. Наверное, господин Громов собирается выдвигать свою кандидатуру в президенты!
Саша. Вы преувеличиваете.
Корреспондент. Но это списки или просто бумага?
Саша. Нет. Да. Это списки, мне их только что дали. Но это не совсем то, что вы думаете!
Корреспондент. О, да! Конфиденциальность — двигатель политики и бизнеса. Мы увидели вас выходящим из бара. Скажите, это случайность или это тонкий политический ход — стать ближе к народу и искать себе поддержки среди людей часто посещающих бар?
Саша. О, Господи! Считайте как хотите. Да! Да! Достали!
Корреспондент. О! Вы слышали, он сказал да, три раза да! Следите, за событиями и не переключайте канал!
Прорываясь сквозь толпу журналистов, к Саше пробирается Ира.
Ира. Сашок, я с тобою. Потому что я во всем тебя поддерживаю. И я заявляю, что тоже лесбиянка! Сашка, ты молодец! Я не ожидала от тебя такого хода. Правильно, где политика, там деньги, реклама, шикарная жизнь.
Саша. Ирка, что ты делаешь? Перестань!
Ира. Ты что, ничего не понял? Нельзя упускать шанс! Я как увидела твое интервью по ящику, сразу поняла — пахнет большими деньгами. И на кой черт тебе нужна эта американская дура? Я лучше!
Саша. Она не дура! Ирка, перестань!
Ира позирует корреспондентам.
Ира. Я хочу сделать заявление прессе! У нас с Александром Громовым должна состояться в Париже помолвка, а пока мы живем в гражданском браке.
Корреспондент. Простите, а как же нетрадиционная ориентация вашего друга? Это что, обман?
Ира. Нет, не обман. У нас у каждого есть друг и подруга. Состоять в нетрадиционных отношениях — это признак элитарности!
Саша. Ира, что ты несешь?
Корреспондент. Какой интересный поворот! А чем вам не угодила самая богатая невеста Америки? Значит, ее по боку. Вот она, русская верность!
Саша. Да оставьте, вы все меня в покое! Сил больше нет! (Уходит.)
Ира. Я могу вам дать любую информацию.
Корреспондент. О! Как интересно. Об этом надо поговорить отдельно. Как насчет небольшего рандеву в кафе и, возможно, съемок в рекламе?
Ира. Об этом разговор отдельно. Саша, чао! Я тебя люблю. Обязательно встретимся.

* * * * *
Дженни в особняке у дяди Питера смотрит телевизор, где показывают Сашу и Иру.
Дженни. Нет, вы только посмотрите, что они говорят! А этот! Тоже мне политик!
Дядя Питер. А почему тебя это так волнует, так задевает? Тебе разве не все равно с кем встречается этот мальчишка?
Дженни. Мне? Ха! Да мне глубоко начхать, с кем он… спит. Пусть хоть со слонами. Мне абсолютно все равно! Но пусть он больше нигде не смеет трепать мое имя. Видите ли, он не хочет, чтобы она называла меня дурой. Я сама разберусь и в его защите не нуждаюсь. Я не просто кто-то там, а дочь президента крупнейшей корпорации и не феминистка!
Дядя Питер (жене). И как я мог все перепутать?!
Жена Питера. Я тебе говорила, что здесь что-то не так. Правда, теперь в нашем отеле желающих хоть отбавляй. Все хотят посмотреть и пообщаться с самой молодой феминисткой Америки.
Дженни. Да не хочу я!
Дядя Питер. Но мы прогорим! И пресса, и гости — все ждут только тебя!
Жена Питера. Ну, пожалуйста, потерпи всего один день. Совсем немного.
Звонит телефон.
Жена Питера. Дженни, тебя к телефону.
Дженни. Алло! Да, я! Это ты? Ты же говорил, что улетел в Лондон. Встретиться? Ты думаешь, это надо? Ну, хорошо. Когда? В три в отеле «Риц»? Хорошо, буду. Дядя Питер, я приду и на ваш званый вечер. Они у меня еще все попляшут! Особенно этот русский! Я ему отомщу! Будет знать, как с другими обо мне говорить! А потом домой!
Дядя Питер. Ну, вот и хорошо. Так мы тебя ждем!
Дженни. О’кей!
Уходит.
Конец первого действия
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
То же кафе, в том же Париже. За столиком сидит Ира. К ней через какое-то время подходит Александр.
Саша. Ира, что случилось? Ты сказала — срочно приходи.
Ира. Саша, я долго думала и решила, что выйду за тебя замуж! Только не хочу зависеть от твоих и моих родителей. Мы должны сами сделать себе имя, карьеру и заработать деньги на свою свадьбу. Главное — сделать себе имя!
Саша. Имя? Зачем оно тебе? Прежде всего, мы приехали учиться.
Ира. Ты говорил, что ради меня готов на все! Разве тебя кто-нибудь заставляет? Не хочешь, не надо тогда не о чем говорить. Прощай… (Начинает всхлипывать.)
Саша. Не обижайся. Хорошо, что ты предлагаешь?
Ира. Это должна быть сенсация. Твое откровенное интервью в кафе «Голубая устрица» вместе с твоей американской фифой. Обещай вместе с ней.
Саша. Зачем ее трогать?
Ира. Ты что?! Это же рекламный ход! Представляешь, ты вместо дочки президента выбираешь меня! Это же слава, контракты, деньги, независимость, свобода!
Саша. Опять свобода?! Наша свобода зависит от наших привычек!
Ира. Саша, не умничай. Или эта американочка тебе покоя не дает?
Саша. Успокойся! Где это твое дурацкое кафе?
Ира. Все должно быть, как бы, случайно. Никто не должен знать о нашей беседе.
Саша. Боже мой, прямо шпионские страсти!
Ира. Саша, я серьезно. На вот тебе мой мобильник. Будем держать связь только по телефону. Как поедешь туда, сразу сообщи мне. А я через некоторое время загляну в кафе как будто случайно.
Саша. Опять уходишь?
Ира. А ты как думал? Во-первых, я должна привести себя в порядок. А во-вторых, нас какое-то время не должны видеть вместе. Понял? (Уходит.)
Саша (сам себе). Бред какой-то! Кафе так кафе.
Ира на улице подходит к телефону и звонит.
Ира. Билл, все о’кей! Он будет в этом кафе. У меня промахов не бывает. Как мой контракт? Хорошо, он сделает все, как я скажу! Он большой ребенок. До встречи!
В кафе к столику, где сидит Саша, подходит Дхармендра.
Дхармендра. Мистер Александр, у вас какие-то проблемы?
Саша. Да нет, просто уже ничего не понимаю. Кто я, гей или не гей? Не понимаю! Моя девушка хочет, чтобы я пошел в бар к голубым и дал там интервью. Надо бы послать все к черту, да не умею говорить нет людям, которые мне дороги. Хочешь что-нибудь выпить?
Дхармендра. Пить — это не самый лучший способ разобраться в ситуации.
Саша. Так ты еще и психолог, прикольно! Садись, выпьем вместе.
Дхармендра. Не забивай себе голову всякой ерундой. Кому какое дело, с кем ты спишь? Главное, что ты собой представляешь. А все остальное относительно. Я видел мужика, который ведет себя хуже голубых. И знал голубых, которые вели себя, как настоящие супермены.
Саша. Мне сложно это все принять…. Ты посмотри, и эта американка с кем-то сюда идет! (Себе, немного в сторону.) Не хочу с ней встречаться. Интересно, здесь есть другой выход? Пошли отсюда.
Дхармендра. Ты знаешь, в каждом есть и мужское, и женское. Главное, не переборщить. Я пришел попрощаться. И поблагодарить. Моего дядю посадили. Теперь я должен управлять княжеством. Не знаю, хорошо это или плохо. Прощай, надеюсь, еще увидимся. Сохрани мой талисман. Он принесет тебе удачу.
Саша. Спасибо. Да, это приключение я никогда не забуду. Пошли, я тебя провожу. Талисман. Талисман. Куда я его засунул, не помню.
Уходят. Входит Дженни с Биллом. Садятся за столик, заказывают себе кофе.
Билл. Мы должны отчистить этот мир от разных отбросов общества. Они как зараза на теле здорового организма
Дженни. Я не поняла. Ты это о чем?
Билл. Обо всех этих гомиках, наркоманах, алкоголиках. Америка их всех должна осудить.
Дженни. Осудить? А судьи кто?
Билл. Мы, передовое движение Америки.
Дженни. Билл, что с тобой? Я тебя не узнаю. Ты говоришь как на дебатах по выбору в президенты.
Билл. Ты почувствовала? Да, это я уже готовлюсь к выборам. Правда, пока, чтобы поднять свой рейтинг в глазах своих друзей, я решил спасти тебя от этого русского гея.
Дженни. Спасибо, только я и сама справлюсь. К тому же он не гей. Это просто случайность. Ты сейчас будешь смеяться. Его приняли за меня, а меня за него. Вообще-то во всем виноват ты. Если бы ты не ушел, сказав, что уезжаешь, когда гости уже нас ждали, я бы не обратилась к нему за помощью.
Билл. Теперь уже неважно, из-за чего все началось. Он символ! Вокруг него идет шумиха. Он организовывает партию, а это политика! И здесь я ему уступать не намерен. А что это ты его защищаешь? Может, ты влюбилась? И он тебе стал очень близок?
Дженни. Не говори ерунды! Просто я за справедливость. Парень мне помог. Вот и все!
Билл. Дженни, я все понимаю. Ты должна обидеться на меня. Если ты не хочешь больше меня видеть, ты только скажи, и я сейчас же исчезну из твоей жизни.
Дженни. Да нет, я уже простила. Все в порядке. Это бизнес.
Билл. Ты очень умная девочка. Значит, ты со мной? Поможешь мне?
Дженни. А что надо делать?
Билл. Да так, ерунда. Его папочка на его счет положил кучу денег. Вот и пускай он переведет все на нашу фирму, и тогда мы его отпускаем, и пусть спит с кем хочет. (Смеется.)
Дженни. Это подло.
Билл. Это справедливый бизнес. Так мы будем очищать нашу нацию от всяких отбросов? Или ты любишь гея? Вот будет чудесная пара. Дженни, опомнись! Кого ты защищаешь?! Ну, что ты, солнышко?!
Дженни. Хорошо, что я должна сделать?
Билл. Заставь его приехать к моему напарнику. Сам я этим заниматься не могу, чтобы не подставлять ни тебя, ни себя.
Дженни. Я попробую, но ничего не обещаю. Ясно?
Билл. Конечно, солнышко. Тебе ни кто не сможет отказать. Пойдем, я тебя провожу.
Дженни. Иди, я сейчас, только приведу себя в порядок.
Билл выходит из кафе. Дженни подходит к зеркалу, поправляет прическу. Подзывает бармена.
Дженни. Я вас очень прошу, передайте тому русскому, ну, с которым, мы здесь встречались, чтобы он уезжал как можно быстрее. Налейте мне выпить! Билл! Иди, я позже приеду. (Идет к столику.)
* * * * *
Голос. Как много для нас значит престиж! Престижная работа, престижный дом, престижные знакомые. Главное, не дай Бог ударить лицом в грязь. И чтобы про тебя никто ничего плохого не подумал. А если ты становишься звездой или президентом, ты уже не принадлежишь себе, а принадлежишь своему имиджу, и он начинает тобой управлять. Ты не можешь себе позволить то, что может позволить обыкновенный смертный. Что в Америке, что в России — престиж все, здравый смысл ничто. Вот и родители наших героев приехали в Париж спасать положение. Имидж все, жажда ничто!
В холле отеля.
Администратор. Мадам, номер люкс Людовика XIV уже занят… если бы вы, мадам, сообщила нам заранее…
Леди Кратер. Я завтра же уволю своего секретаря! Он мне сказал, что все в порядке, заказ принят, а оказывается, ничего не сделано!
Администратор. Мадам, это не совсем так. Просто, сообщение пришло по факсу, мы тут же сообщили, что номер занят. До вашего сообщения пришел факс из Москвы с просьбой предоставит этот номе с оплатой на неделю вперед.
Леди Кратер. Ах да, я забыла, мне, что-то такое говорили. Ох, уж мне эти русские! Везде лезут, житья от них нет! Джордж, вы связались с семьей Громова. Они согласны взять на себя часть расходов на свадьбу?
Джордж. — Они перешлют факс в штаб квартиру Нью-Йорка вашему мужу, а оттуда перешлют сюда к вам. Вы же сами хотели, чтобы никто не знал, что вы здесь.
Леди Кратер. — Не волнуйтесь, у нас все под контролем! Билл уже говорил с Дженни. Свадьба будет здесь. Ну, что там с номером?
Администратор. — Вот ключ от номера Георга V, прошу! Вам будет принадлежать левая половина здания, и не кто не будет вас беспокоить.
Леди Кратер. — Надеюсь! Идемте, Джордж. Нам надо еще многое обсудить о предстоящем событии.

* * * * *
Опять то же кафе, где за столом со стаканом вина сидит Дженни. Вбегает дядя Миша.
Дядя Миша. Александра, ты что? Через полчаса начинается шоу, а тебя нет.
Дженни. Я не ваш племянник. Неужели вы не видите? Я девушка. Меня зовут Дженни Кратер. А до вашего Саши мне нет никакого дела.
Дядя Миша. Ты думаешь, я не знаю? Да твои фото в каждой газете печатались. Жаль мне вас, наивных и глупых. Просто не могу забыть, как вы смотрели друг на друга.
Дженни. Смотрели? Ха… Мало ли, кто на кого смотрит. Как мне все надоело! (Выпивает.) Теперь я понимаю, почему Сашка пил. Всем нам лучше уехать. Здесь вокруг нас такую аферу хотят провернуть.
Дядя Миша. Ну, тебя совсем развезло. А, ну перестань! Улыбнись! Пойдем, отоспишься, а потом разберемся, что за афера, и какая афера. (Пытается поднять ее. Та на ходу засыпает.) Нет, так мне тебя не дотащить. Ты слишком тяжелая. Посиди здесь, я пока машину подгоню.
Уходит. Вбегает Александр.
Александр. Так и думал, что она здесь. (Подходит к ней, пытается ее разбудить.) Дженни, проснись! Ты слышишь?
Дженни. О Сандро! (Улыбается сквозь сон.) Рада тебя видеть. Что уже приехала машина?
Александр помогает ей встать, они выходят на улицу, останавливаются на тротуаре.
Александр. Тут такое дело… Надо нам вместе интервью дать в одном баре.
Дженни. Интервью? Сколько заплатишь?
Александр. Не я плачу, а вот бар будет платить за рекламу.
Дженни. Раз не ты, тогда не поеду. А вот есть предложение поехать к моему другу и тоже что-то подписать!
Александр. Сколько ты мне за это заплатишь?
Дженни. Не я плачу, они.
Александр. Нет, тогда не поеду!
Дженни. Скажи честно, это же надо не тебе, а твоей даме, с которой выступал по телевизору? Ну, ты и фрукт! С одной дает интервью, а другую подставляет этой крашеной дуре!
Александр. Можно подумать, что эта моя роспись нужна тебе, а не твоему супермену, этому одноклеточному амбалу. Сама дура. Раз не можешь без этого идиота?!
Дженни. Слушай, сколько можно меня оскорблять? Я тебе не девочка с улицы.
Александр. Да и я тебе не мальчик на побегушках. Привыкла — то ей не так, это ей плохо, а сама пьяная сидит.
Дженни. Да уж кто бы говорил!
Идут по тротуару и продолжают спорить. С одной стороны подъезжает машина, в ней сидят Ира и корреспондент.
Ира. Вон он. Ругается с таким же придурком.
Корреспондент. Ну, что же, мадам Ира, вы как всегда на высоте! Вот контракт и деньги, а дальше мы уже сами справимся.
Ира. Только я прошу вас, не делайте ему больно.
Корреспондент. За кого вы нас принимаете? Я что похож на убийцу.
Александр и Дженни идут по улице, продолжая выяснять отношения.
Александр. Да ты посмотри на себя! Ходишь, как пацан в джинсах, ни грации, ни женственности. Феминистка!
Дженни. А ты весь такой утонченный! Тоненький, мяконький, как игрушка. Натуральный гей!
Александр. Хамка и лесбиянка!
Дженни. Кретин и гей!
Им навстречу едет другая машина. В ней сидит Билл с компаньоном.
Билл. Вон она с ним говорит.
Компаньон. Попробуй разбери, кто из них мужик, а кто нет. Оба с длинными волосами, в одинаковых джинсах и майках.
Билл. Мне надо бежать. У меня встреча через пятнадцать минут. На сто миллионов. Но ты не волнуйся, я ее позову, и ты все поймешь! Она сама подойдет и сядет!
Одновременно из одной машины выходит Ира, из другой Билл.
Ира. Александр, тебя ждут! (В машину.) Ну, ладно я пошла. У меня встреча.
Корреспондент. Ступай, теперь они наши.
Александр (кричит). Сейчас! Еще минутку! (Дженни, тише.) Знаешь, чтобы я еще когда-нибудь с тобою связался… Нет, уж лучше повеситься.
Дженни. Да легче с жабой говорить, чем с тобой! Да чтобы я еще с тобою стала говорить? Никогда!
Билл (кричит). Дженни, я здесь! (В машину.) Я пошел, меня ждут.
Дженни. Иду! Лучше нам больше вообще не видится! Согласен?
Александр. Согласен!
Подъезжают машины с разных сторон. В одну садится Саша, в другую Дженни.

* * * * *
Отель в центре Парижа. Вестибюль. Входит мадам Громова в белом костюме и в белой шляпе. Снимает перчатки, достает мобильный телефон.
Громова. Париж, Париж! А, все перчатки испачкала. Эй! Возьмите сумки в машине и отнесите в номер! Алло! Вы где, в Лондоне? Да, а мы с мужем здесь, в Париже. Ой, и не говорите. Так все неудобно. Носильщика дождаться не могу. И кто у них тут за управляющего. Да. Да. Как устроюсь, позвоню.
Метрдотель. Слушаюсь, мадам.
Громова. Я думала, что хоть здесь отдохну. Так нет! Собаки лают, машины шумят, реклама кругом горит. Ужас!
С верхних этажей по ступенькам спускается мадам Кратер в спортивной одежде в руках теннисная ракетка. Идут на встречу друг другу. Поворачиваются назад. Хотят сказать что-то тем, кто идет позади, не замечая друг друга. Сталкиваются, шляпа летит в одну сторону, теннисная ракетка в другую.
Мадам Громова. Смотреть надо по сторонам!
Мадам Кратер. Ходить надо быстрее!
Громова (себе). Я хожу так, как мне удобно. Тоже мне, пятизвездочный отель. Пускают всякую шваль. (Улыбаясь.) Извините.
Кратер (себе). Из-за своей шляпы не видит дальше собственного носа. (Улыбаясь.) Ничего.
Громова (себе). А ее нос ни одна шляпа не спрячет. (Улыбаясь.) Простите.
Мило пообщавшись, мадам Кратер и мадам Громова уходят в разные стороны.
Кратер. Нет, ну есть же нормальные русские. (Помощнику, рядом с ней.) Вот мой муж ведет переговоры, так там люди как люди. А эти просто ужас!
Помощник. Настоящие люди работают, а не ездят по загранице.
Кратер. Точно, это из русской мафии. Слышишь, надо всех предупредить. Мой муж уже приехал?
Помощник. Да, он ждет вас в номере. Как вы и просили, все неофициально.
Кратер. Это правильно Джордж. Слишком щекотливая ситуация.
* * * * *
Громов сидит у себя в номере в кресле. Рассматривает фотографии. Входит расстроенная Мадам Громова. Ее все раздражает.
Громов. Вот принесли каталог костюмов для свадьбы. Выбери, пошлем в Нью-Йорк. Если у них свои предложения, пусть пришлют.
М. Громова. Вот это очень мило. Пошли им по факсу. И если они согласны, пусть дадут ответ. Нет! Это невозможно! Никакого уважения! Кошмар! Нет, ну вот с семьей Кратеров можно же общаться. А эти? Ужас!
Громов. Дорогая, успокойся. Ты же сама хотела быть здесь неофициально.
М. Громова. Да уж, в неофициальности есть свои неудобства. Ну ничего, главное — дело!
Громов. Может, сходим в ресторан? Наденем очки, нас и не узнают.
М. Громова. Хочешь на девиц посмотреть?
Громов. Просто хочу есть! В номере как затворник, есть надоело.
М. Громова (Из другой комнаты, переодеваясь). Хорошо, я переоденусь и подойду. Да, не забудь послать фото, пусть дадут ответ
Громов. Уже послал.
Громова. Все-таки ты у меня гений!
Громов выходит из номера, навстречу идет отец Дженни и что-то рассматривает. Открывается лифт, выезжает тележка, которую везет метрдотель. Чуть не наезжает на Громова. Тот отшатнулся, налетел на отца Дженни, у которого что-то падает из рук. У Громова тоже падает из рук фото.
Громов. Извините.
М. Кратер. Ничего.
Расходятся, каждый что-то говорит себе.
Громов. Ох уж эти мне американцы!
М. Кратер. Ох, уж мне эти русские!
Громов. Чуть фото не потерял. Вот есть же нормальные американцы. Моментально ответили. Фото подтвердили. А эти бездельники шарахаются, деньги девать не куда. Жена была права, явно мафия.
М. Кратер. Везде эти русские под ноги лезут. Нет, вот есть же нормальные русские. Фото прислали, мое мнение спрашивают, а эти только мешаются.
И Громов, и Кратер рассматривают одинаковые фотографии. Навстречу Громову идет Кирилл, друг Александра.
Кирилл. Здравствуйте, вы меня не знаете? Я бывший друг Александра.
Громов. А почему бывший? Вы что, поссорились? Наверное, здесь замешана женщина?
Кирилл. Мне не до шуток. Я обращаюсь к вам как представитель всей молодежи России!
Громов. Ты знаешь я здесь неофициально. Так что если ты от молодежи как представитель, запишись на прием в Москве.
Кирилл. Я из партии за правильное осознание и гордость! Мы требуем у вас обуздать вашего сына, чтобы он не позорил русский народ и Родину!
Громов. И что же такого он сделал, что предал Родину?
Кирилл. Его нетрадиционное сексуальное поведение…
Громов. Александр — мальчик умный, и если его друзья судят о нем по тому, с кем он спит или к какой расе он принадлежит, я посоветую ему с такими ситцевыми друзьями больше не общаться.
Кирилл. Я пришел к вам как к передовому политическому деятелю. А вы!
Громов. Послушай, в чем дело? Успокойся. Что тебя так задело? Что о нем пишут все бульварные газеты? Сегодня пишут, завтра нет. Он не убил, не изнасиловал, не обокрал. Да в конце концов, с кем он спит — это его личное дело.
Кирилл. Это бросает тень на всех нас и позорит настоящих мужчин. Надо всех этих собрать в одну кучу и вытравить как тараканов.
Громов. Я все понял и обязательно приму меры. Только запомни одно — если человек настоящий, он по болоту пройдет и чистым выберется, ну а если душонка гнилая, то и в луже захлебнется.
Кирилл. При чем здесь болото, при чем здесь лужа?
Громов. Иди, у меня нет времени. Он мой сын, так что ты обратился не по адресу. Я, может быть, тоже бисексуален! Ясно?!
Кирилл. Боже мой, и вы тоже?
Громов (метрдотелю). Проводите юношу, а то он сам дороги не знает.
Кирилл. Не надо, я сам уйду. (С гордо поднятой головой уходит.)
Громов. Да, не так страшен дурак, как дурак с инициативой.
Появляется М. Громова.
Громова. С кем это ты говорил? Почему он так странно ушел?
Громов. Да еще один патриот-моралист требует, что бы я отправил сына домой.
Громова. Как это требует?!
Громов. Из-за скандала в прессе!
Громова. Они что, всему поверил?
Громов. Да, к сожалению. А я еще ему сказал, что сам несколько бисексуален!
Громова. Громов, прекрати!
Громов. А что, дорогая, это же сейчас модно… Заведем себе любовника и любовницу, будем жить вчетвером. (Начинает нервничать.) Ты, я, он и она — класс! Все, не могу больше! Дураки надоели!
Громова. Все, тихо, успокойся, не нервничай так! Все, идем в номер… приляжешь, отдохнешь.
Громов. Сто раз говорил, делай, что хочешь, только без скандалов!
Уходят.
* * * * *
Номер Кратеров. Входят мадам Кратер и Билл.
Леди Кратер. В чем дело, Билли, ты что, не можешь расслабиться?
Билл. Да нет, все нормально. Только меня бесят все эти извращения! Да еще кто? Моя девушка! Да еще с кем? С этим голубым, да еще из России! Если их встречу, боюсь, что не сдержусь. Прибью и его и ее!
Леди Кратер. Маленький, что тебя так задело? Что Дженни отказалась перепихнуться с тобой на заднем сидении твоего автомобиля? Кстати, правильно сделала!
Билл. Нет. Все должно быть правильно. Я за правду.
Леди Кратер. Ты знаешь. Я рада, что Дженни с тобой порвала. Глупый мальчик, это мило, но вот глупый мужик с амбициями… О, это трагедия! А правда всегда относительна! (Набирает номер телефона.) О! Йес. Киска, привет! Муж еще не подъехал. Скоро буду у тебя. Надень мое любимое белье! Я тебя помню и не забыла. Лечу, звездочка!
Билл. Так вы тоже лесбиянка?!
Леди Кратер. Полегче на поворотах, сопляк! И еще раз сунешь нос в чужие дела — пожалеешь. (Мило улыбаясь.) Билл, как жаль, что у тебя так мало времени и тебе пора уходить. Заходи почаще. Милый Билл, не забывай нас!
Билл уходит совершенно растерянный.
Билл. Ничего! Вы еще обо мне услышите! (Убегает.)
Леди Кратер. Конечно, конечно! (Звонит телефон, Кратер берет трубку.) Да, это я! Не удивляйся, что несла ерунду. Так, одного типа надо было поставить на место. Строит из себя супермена, а сам дуб дубом. Простить Дженни не может, что та не его выбрала. Конечно, о чем разговор?! Ждем на свадьбе!
* * * * *
По дорогам мчатся машины. В одной из них сидит Дженни, в другой Александр.
Компаньон Билла. Тут твой друг затеял одно мероприятие. Ты же не хочешь его подвести, правда? Так что вот этот документ подписывай, крошка!
Александр. Вы ошибаетесь. Меня зовут Александр. Я не Дженни.
Компаньон Билла. Крошка, мне абсолютно все равно, как тебя зовут. Билл сказал подписать, я это делаю.
Он достает папку, открывает ее, дает ручку Александру. Раздается телефонный звонок. Александр берет трубку.
Александр. Алло, Ира! Они что-то перепутали. Хорошо, я не подведу. Где подписать?
Компаньон Билла. Так бы давно, а то я не Дженни, а Александр. Какая разница, как тебя зовут. Главное, какой ты в постели! Слушай, а может, тормознем где-нибудь, и никто ничего не узнает.
Александр. У меня на тебя не встанет. Даже если бы я был геем! Идиоты, задолбали!!!
Компаньон Билла. Тормозни-ка машину, сам дойдет. Как раз район подходящий, здесь только голубые и шарахаются. Удачи, Дженни-Александр!
Александр (на улице облокотился к стенке пытается закурить.) Ну почему со мной все это происходит? О, и полиция здесь. Класс!
Подъезжает, полицейская машина. Выходят два, полицейских и сажают Александра в нее. Другая машина. В ней сидит Дженни. Напротив нее сидит кто-то в черном. Через какое-то время она понимает, что эта женщина, очень похожая на мужика.
Дженни. Вы ошибаетесь. Я устала повторять. Я не Александр! Я Дженни, дочь президента нефтяной компании!
Женщина в черном. Не надо стыдиться своих взглядов. Ты живешь в свободной стране. Можешь выражать свои мысли открыто. На, подпиши, и от тебя ничего больше не потребуется.
Дженни. Да зачем это вам?
Женщина в черном. Подписывай, и ты свободен как ветер, мистер Александр.
Дженни. Свободен как ветер? Да вы что, не видите, что я девушка?
Женщина в черном. Видим очень даже хорошо. Хочешь, расслабимся вместе? Никто ничего не узнает.
Дженни. Нет, я лучше подпишу! (Подписывает, не глядя в бумаги.) Все! Я могу идти?
Женщина в черном. Здесь нехороший район. Я тебя отвезу к себе, а оттуда поедешь, куда хочешь.
Дженни. Остановите машину, а не то я выпрыгну!
Женщина в черном (шоферу). Останови машину, и пусть делает, что хочет. Чао, Александра-Дженни!
Дженни выскакивает из машины. Идет по улочке. Внезапно появляется полицейская машина. Ее с другими девушками запихивают в машину.
* * * * *
Полицейский участок. Входят полицейские.
1-й коп. Что делать с этим парнем? Все время истерически смеется и говорит, что у него два имени: Александр и Дженни.
2-й коп. Что, накурился что ли?
1 коп. Да нет, вроде.
Подходит сержант.
Сержант. Иногда прессу читать надо или телевизор смотреть. Это Дженни-Александр или наоборот. Вроде сын какого-то босса из России. Он организовал движение в поддержку нестандартных людей, куда входят и меньшинства тоже.
1-й коп. Он, что гей?
Сержант. Ты, полегче в выражениях. Сегодня, голубой, а завтра политик. Ясно!
1-й коп. Ясно. Куда его сажать? К мужикам в камеру — проблем не оберешься. К женщинам не положено.
Сержант. Посади отдельно. Все равно ненадолго.
2-й коп. Не слишком жирно будет?
Сержант. Не создавай проблем. Политики, они такие, сегодня они в тюрьме, а завтра возглавляют партию.
1-й коп. А как его записывать?
Сержант. Как сказал, так и пиши.
2-й коп. Александр-Дженни. Так, Александр-Дженни…
Входит женщина-полицейский.
Женщина-полицейский. Принимайте ночных бабочек!
Дженни. Вы ошибаетесь! Я на улице оказалась случайно.
Женщина-полицейский. Все так говорят. Вы слышали, она все время называла себя странным именем Дженни-Александр. Какое-то ненормальное имя.
1-й коп. Что?
2-й коп. Что?
Сержант. Что?
Женщина-полицейский. Что такое?
Сержант. У нас уже есть один.
1-й коп. Одна! Одно!
2-й коп. Александр-Дженни.
Женщина-полицейский. Не поняла? Что происходит?
Сержант. Это дети богатых родителей. Один из России, а другая из Америки. С жиру бесятся! На, почитай газету!
Женщина-полицейский. И куда ее?
Сержант. Посади их вместе, пусть сами разберутся кто из них кто.
Женщина-полицейский. Вместе женщину и мужчину в одну камеру? Это противозаконно!
1-й коп. А они не то и не другое.
2-й коп. Один гей, вторая лесбиянка.
Сержант. Идеальная пара! Для беспокойства нет причины. (Смеются.)
Дженни вталкивают в камеру, где сидит Александр. Он, увидев Дженни, начинает смеяться. Та сначала удивлена, но потом тоже начинает истерически смеяться.
Сержант. Срочно найдите их родителей! От греха подальше. Подальше от политики!


* * * * *
На вилле дяди Дженни компаньон, друг Билла, что-то объясняет, показывая бумаги.
Тетя Дженни. Мне все равно, какой он и чем занимается, но я должна защитить свою кровь, от этой русской мафии.
Дядя Дженни. Успокойся! Что ты собираешься сделать?
Тетя Дженни. Я выведу их грязные делишки на чистую воду. Пусть все знают, что мы, американцы, никогда не дадим себя в обиду! Воровать детей и заставлять их подписывать документы, чтобы их разлучить — это подло! Я живу в свободной стране! И здесь каждый может жить, как хочет и с кем хочет!
Дядя Дженни. Я горжусь тобою.
Тетя Дженни. Вперед за Америку! За ее свободу! За наш самый лучший уклад в мире! Я дам такую пресс конференцию, что все просто умрут от восторга!

* * * * *
Кафе дяди Миши. По телевизору выступает тетя Дженни. Он подходит к телевизору и делает звук погромче.
Тетя Дженни. Мы не дадим запугать нас и нашего ребенка. Каких бы взглядов он не придерживался это его выбор. И запугивать нас я никому не позволю. Я покажу этой русской шайке, как воровать детей и заставлять их подписывать документы! Это им не Россия, где нет порядка. У нас в свободной стране уважают законы, и закон охраняет нас! И если к 12 часам к свадебной церемонии не разрешится этот вопрос, я подам в суд на правительство России, оскорбившее честь и достоинство нашего народа. Всем, кому дорога свобода Америки, приходите к церкви Святого Антония и поддержите нашу свободу от всяких иностранцев!
Дядя Миша выключает телевизор.
Дядя Миша. Так это что же, опять американцы хотят во всем обвинить нас? Ха! Не выйдет! Или они считают, что я отдам своего племянника этой взбалмошной особе? Если они хотят нас запугать, не получится! Я никогда не бросал детей в трудную минуту. И пусть она объяснит мне, кто это кого украл и заставил что-то подписать! Мы тоже там будем и сможем защитить честь нашей родины.
Бармен. У меня есть друзья, и мы тоже будем в этом отеле. Нас никому не запугать. Мы за обновленную Россию! За новое мышление! Главное, ни шагу назад, только вперед!
Дядя Миша (выходя из кафе сам себе). По-моему, я что-то не то сказал. Уж очень сильно напоминает лозунги национал-фашистской организации. Ну, ладно потом разберусь.

* * * * *
Дядя Дженни входит в номер Кратеров. Они сидят за столом и пьют кофе.
Дядя Дженни. Я, конечно, понимаю, что все, что делается у вас в семье, обсуждать не принято! Но это уже выше всяких рамок!
Отец Дженни. Что случилось?
Дядя Дженни. В газете напечатали, что в моем доме собираются отбросы общества.
Отец Дженни. Кто-то решил воспользоваться моментом и испортить тебе репутацию.
Мне очень жаль, что ты попал под удар. Не переживай! Через месяц будут мусолить другое имя, и все всё забудут!
Дядя Дженни. А как жить этот месяц?
Входит мать Дженни.
Леди Кратер. Я думаю, надо пригласить самых знаменитых людей Америки, чтобы вечеринка была на уровне. Они нам не откажут!
Вбегает Билл.
Билл. Все говорят, что русская мафия похитила вашу дочь, а вы сидите и ничего не делаете! Они теперь обязательно потребуют выкуп. А этого русского я сотру в порошок. Развелось всяких голубых, дышать нечем!
Дядя Дженни. Успокойся. Ты, что убивать его собрался?
Билл. Да! Да! Да! Мне дышать будет легче, и все напишут о национальном герое Америки.
Леди Кратер. Билл, успокойся. Ну, во-первых, ты лично никого и пальцем не тронешь. Для этого есть адвокаты. Они их так засудят. Жизнь в тюрьме раем покажется! Нам международный скандал не нужен. А, во-вторых, свадьба будет несмотря ни на что!
Отец Дженни. Мы их сначала поженим, раз так им хочется, а потом разведем. После развода половина предприятий отца Александра перейдет Дженни! Русские ничего не понимают в брачных контрактах!
Леди Кратер. Какой ты у меня умный. Я тебя так люблю!
Билл. Об этом я и не подумал. Вот это удар! А как же Дженни?
Отец Дженни. Успокойся, мне уже сообщили, она с этим русским находится в полиции. Их за какую-то ерунду арестовали. Съезди, внеси залог. И привези их прямо в церковь.
Леди Кратер. А чтобы ты ничего не натворил, возьми с собой нашего дорогого дядюшку. Ты у нас человек горячий, любишь делать поспешные выводы. Дядя, не обращайте внимание на прессу, все образуется!
Дядя Дженни и Билли уходят.
* * * * *
Соседние апартаменты, где также идет подготовка к свадьбе. Вбегают Дядя Миша и Ира.
Дядя Миша. Послушай, Громов, надо что-то делать! Они же дети. Ну, мало ли чем они там занимаются, но играть на их чувствах, сажать их в тюрьму это уж не куда не годится!
Ира. Да! Да! На эту девчонку мне лично глубоко наплевать, но вот Саша… Это же мой чуть ли не жених!
Громов. О! А вот и невеста. А ты переживала! Не будет той, то женится на этой.
Мама Саши. Тебе все шуточки, а тут дело серьезное! (Ире.) Но ведь вы в ссоре?
Ира. Это был рекламный трюку.
Громов. Ах, трюк? Значить душевное спокойствие моего сына это всего лишь трюк!
Дядя Миша. Сейчас не время выяснять отношения. Надо спасать Александра!
Громов. Мне звонили из полицейского участка, надо заплатить штраф, и их отпустят.
Дядя Миша. Ну тогда я поехал!


* * * *
Полицейский участок. В камеру, где сидят Александр и Дженни. Входит полицейский.
Полицейский. Эй! Слышите? Как вас там? Александр-Дженни! Звонили ваши родители. Они скоро внесут штраф, и вас отпустят, а то от репортеров отбоя нет, весь телефон оборвали. С ума сойти, восходящие политические деятели на ниве секс меньшинств!
Александр. А ее отпустят?
Полицейский. Если внесут штраф, конечно, отпустят.
Александр. Я думаю, и за нее тоже заплатят!
Дженни. Я сама могу о себе позаботиться!
Александр. Какая разница, кто внесет деньги?
Дженни. Я всегда сама со всем справлялась, и помощь мне не нужна.
Александр. Смотрите, какие мы гордые!
Полицейский уходит, не запирая дверь, как бы забыв.
Александр. Пойдем, он забыл закрыть дверь! Они все ушли, я посмотрел. Сбежим!
Дженни. Этого делать нельзя. Ты, я вижу, наших фильмов насмотрелся.
Александр. Чего я насмотрелся? Почему это нельзя, если дверь открыта?
Дженни. Нельзя сбегать.
Александр. Ты хочешь, чтобы сюда наехали журналисты и стали делать свой репортаж, снимая нас в клетке, как обезьян?
Дженни. Нет, закон есть закон, и мы должны его уважать.
Александр. Уважать, а не преклоняться! У нас говорят, закон что дышло: куда повернешь, туда и вышло. Ясно? Пошли!
Дженни. Все вы русские врожденные анархисты!
Александр. А вы американцы, бездуховные юристы и буквоеды! Ну, ты идешь или нет?
Дженни (громко). Господин полицейский, вы забыли закрыть дверь! А то тут русский хочет сбежать!
Александр. Мало того что дура, так еще и стукачка.
Дженни. Нет, это невыносимо! Лучше бы нас посадили в разные камеры. Кретин!
Подходит полицейский. Смотрит на них, потом пожимает плечами и захлопывает дверь.
Александр. Да! Это чисто по-американски — всех подставлять.
Дженни. Не злись, я сама себя не узнаю. Все время хочется все делать тебе назло или наоборот тому, что делаешь ты.
Александр. Я все понимаю. (Обнимает ее.)

* * * * *
Холл гостиницы превращен в свадебный зал. Стоят цветы в вазах. Посередине алтарь. Около него в белом праздничном одеянии стоит священник.
В соседних апартаментах рядом с центральным залом стоит русский хор в сарафанах и кокошниках. Должны же американцы знать истинную русскую культуру, так говорит мадам Громова, проверяя, все ли готово к церемонии.
А в других апартаментах играет джаз, готовится фейерверк. По словам леди Кратер, главное, чтобы было все на уровне. Покажем русским, как надо устраивать праздники!
Оба семейства волнуются, но не показывают вида. Съезжаются гости. Справа от алтаря проходят и садятся американцы, а слева русские. Вообще-то, понять сегодня, кто есть кто, довольно сложно. Все национальности давно смешались. Остались только государства, по которым и судят о национальности. А это уже давно не так. Русский это не нация, это мировоззрение. Так же как и американцы.
Громов. Не волнуйтесь, еще есть время.
Священник. Меня ждут и другие.
Громова. Ты только не волнуйся, приехала твоя мама.
Громов. Что? Где она?
Громова. Сидит в комнате. Сказала, что от шумихи голова болит.
Громов. Откуда столько народу?
Громова. Это все сподвижники нашего сына! Он теперь возглавляет партию смешанных.
Громов. Каких?
Громова. Ну, за свободу, за объединение, за равноправие полов.
Громов. Я, конечно, был не против, чтобы он стал политиком. Но так! Это немного чересчур!
Вбегает Кирилл.
Кирилл. Вашего сына выкрала американская мафия. И если вам дорог ваш сын, то вы должны отказаться от своей компании в пользу невесты, тогда ваш сын вернется здоровым и не вередимым. Вот, пожалуйста, подпись Александра. Теперь нужна ваша подпись.
Громов. Но он же в полиции и за ним уже поехали.
Громова. Где мой сын!
В соседних апартаментах.
Леди Кратер. Где Дженни? Здесь уже все собрались, а ее еще нет.
Влетает Билл.
Билл. Русские похитили Дженни и требуют отказаться от своих прав в пользу жениха.
Кратер. Что?
Билл. Вот, я вас предупреждал. От этих русских можно ожидать что угодно. А Дженни уже отказалась от своей доли, теперь это должны сделать вы. Иначе вы ее больше не увидите.
Леди Кратер. Господи, вот тебе и Париж! Людей похищают как в первобытном веке. Где моя дочь?
Билл. Надо спросить у русских. А то реклама. А эта девчонка чуть что, сразу от всего отказалась!
Кратер. Перестань! Я сейчас все узнаю. Они у меня получат такую свадьбу, век будут помнить!


* * * * *
В полицейский участок одновременно входят дядя Миша и дядя Дженни.
Дядя Миша. Извините, где Александр Громов?
Полицейский. Это который гей?
Дядя Миша. Он не гей! А впрочем, вам-то что? У него свадьба, ясно? Так что ваши подозрения неуместны.
Полицейский. Заполните бланк, внесите сумму, указанную в бланке в кассу, и ваш подопечный свободен. Да поймешь тут вас! Голубые женятся, а нормальные холостяками ходят. (Обращаясь к женщине-полицейской.) Сара, если я стану голубым, выйдешь за меня?
Сара. Ни за что! Даже если мне предложат миллион. А вот за два можно и подумать!
Дядя Миша. Извините, а где Александр?
Дядя Дженни вне терпения подходит к полицейскому.
Дядя Дженни. Мне нужна Дженни Кратер!
Сара. Это которая Дженни-Александра, феминистка и лесбиянка?
Дядя Дженни. Она не лесбиянка. Понимаете, здесь все перепуталось. У нее сейчас свадьба.
Сара. О! И у нее тоже. Послушай, Гарри, вот когда я стану лесбиянкой, а ты голубым, обязательно поженимся.
Гарри, полицейский. Ради тебя я хоть сейчас готов губы накрасить.
Сара. Ладно, ладно, верю! Только я подругу себе еще не нашла. Так что пока подождешь!
Дядя Миша. Так, значит, вы дядя Дженни?
Дядя Дженни. А вы должны были встретить Александра?
Пожимают друг другу руки. Выходит Дженни и бросается на шею к своему дяде. Александр, подходит к дяде Мише и тоже обнимает его.
Гарри, полицейский. Надо же, что русские, что американцы, а чувства у всех одинаковые. (Саре.) Поужинаем вместе. Если хочешь, я для тебя платье надену.
Сара. Ты и в платье хорош, и без него отлично выглядишь. Если придешь в платье, то я надену черные джинсы и возьму плетку.
Гарри, полицейский. Договорились, в семь жду.
Дядя Миша. На чьей машине поедем? На вашей или на нашей?
Дженни. Я не хочу не куда ехать!
Александр. А мне и подавно ни чего не надо.
Дядя Дженни. Дженни, прошу тебя, поехали к отцу. Сама все ему скажешь. И пусть каждый един на своей машине. Надо поставить точки над i.
Дженни. Что надо сделать?
Дядя Дженни. Неважно. Все поставить по местам. Ясно?
Дженни. Да, поехали.
Дядя Миша. Поехали, Сашка. Бабушка приехала специально на тебя с невестой посмотреть.
Александр. Поехали. Пора заканчивать этот балаган. Поехали!
* * * * *
Итак, в холле, где должна состоятся свадьба, полно народу. От центральной двери к алтарю идет красная ковровая дорожка. Справа и слева сидят люди в ожидании виновников торжества, тихонько о чем-то переговариваясь. В зал со стороны алтаря влетает отец Александра с женой. Со стороны центрального входа влетает отец Дженни, за ним леди Кратер.
Леди Кратер. Вот эти люди! Значит, это вы все специально подстроили?! Где моя дочь? Ошибаетесь. Не на тех напали! Где мой сын?
Громова. Если вы думаете, что раз вы из Америки, вам все можно, то вы глубоко ошибаетесь!
Кратер. Я понимаю, бизнес есть бизнес, но при чем здесь дети?
Громов. Это же и я хотел спросить у вас. У меня был добрый и порядочный сын, а встретившись с вашей дочерью, он стал сам не свой.
Кратер. Вы считаете, что моя дочь могла сделать вашего сына геем? Ну, уж извините, он таким приехал. Это моя дочь благодаря вашему отпрыску стала вытворять ерунду.
Громова. Вы нелогичны. Как это мальчик может сделать девочку лесбиянкой? Нет уж, она такой приехала из вашей свободной страны!
Леди Кратер. Что? Так вы считаете, что моя дочь… Что вы все? Мужики называется, над нашей дочерью издеваются, а вам и дела нет!
Голос. Вот так всегда. Мы слышим только себя. И видим только свою боль, не понимая других и не прислушиваясь к ним.
Отец Дженни достает револьвер, отец Александра достает из грудного кармана наган. И тут же, как по приказу, все гости поднимаются, доставая оружие — кто из сумок, кто из-под сидения, все направляют его друг на друга.
Священник. Дети мои, успокойтесь! Здесь все-таки храм. Я представитель церкви, Бога. Прошу вас, сложите оружие. Надо во всем разобраться цивилизованно.
Еще чуть-чуть — и разразится бойня, но тут в зал вбегают Дженни и Александр.
Дженни (подбегая к отцу). Папа, все нормально, я здесь!
Александр. Па, ма, все хорошо! Я здесь!
Как по мановению волшебной палочки оружие в руках гостей исчезает, и они спокойно садятся и продолжают светскую беседу, как ни в чем не бывало.
Кратер. Зачем вы заставили ее подписать документ?
Громов. Я ничего никого не заставлял. Это вы заставили подписать моего сына.
Кратер. В этом надо разобраться. Так, Билл, объясни, что все это значит?
Громов. Кирилл, что это значит?
Кирилл. Вот подпись. Теперь все ваше, чтобы вы не говорили, что я ничего не могу.
Громов. Ты идиот!
Кирилл. Может, я и идиот, только геям нечего жениться и позорить свою страну.
Громова. Да! Не так страшен дурак, как дурак с инициативой!
Кратер. Так это твоя работа, Билл?
Билл. Да.
Кратер. Мы приносим вам свои извинения. Нерадивые помощники есть везде.
Громов. Приношу также и я свои извинения. За чрезмерное старание моих людей. Давайте порвем документы, и все на этом.
Кирилл. Вы можете рвать все что угодно, это черновик. А документ подписан в мою пользу. Так что в течение пяти лет ваши деньги будут поступать на мой счет в банке.
Билл. Ничего, Дженни, я на твои деньги буду жить как в раю. Ха! Раз я умный, то и богатый.
Отец Дженни и отец Александра отбрасывают листки прочь. Они падают на пол. Бабушка Александра, которая стояла никем не замеченная и слушала весь этот разговор, поднимает лист. Медленно и долго читает его. Потом подходит к Громову.
Бабушка Александра. Сынок, не расстраивайся. Документ не имеет силы.
Кирилл. Ха! Подпись-то есть, а у нотариуса я все оформил раньше.
Бабушка Александра. Подпись есть, да не та. Документ оформлен на Александра Громова, а подпись стоит Дженни Кратер.
Кратер (смотрит документ у себя). А у меня наоборот: документ оформлен на Дженни Кратер, а подписал Александр Громов. (Все начинают тихо смеяться.) Так, поднимаю бокал за то, что все перепуталось, но это все и спасло. За голубых и розовых!
Громов. Никогда не думал, что за них буду пить, да еще стоя.
Бабушка (подходит к Дженни и рассматривает ее). А у Сашки хороший вкус.
Александр. Ба, перестань.
Дженни. Да ладно тебе. Пусть я хоть от твоей бабушки услышу какой-нибудь комплимент. А то Александр никого не любит, кроме себя.
Александр. Что? Да это ты только себя и любишь, о себе и говоришь!
Бабушка. Значит, так, пока они разбираются с бумагами, вот вам подарок — две путевки на острова и чек на карманные расходы. Там разберетесь, любите или нет. А теперь дуйте отсюда. Быстро!
Александр. Ба, ты чудо!
Дженни. Александр прав, и здесь я впервые не хочу с ним спорить.
Бабушка обнимает ее.
Бабушка (шепотом Дженни). Он любит тебя, я вижу. Будь терпимее, и все будет хорошо.
Дженни. Спасибо вам. Ну что, пока?
Александр. Пока. А как же путевка?
Дженни. Ты хочешь, что бы я поехала с тобой?
Александр. А ты сама как считаешь?
Дженни. А ты?
Александр. А ты?
Дженни. Нет, с тобою невыносимо.
Александр. Нет, это с тобой невыносимо.
Дженни. Да я лучше с Биллом поеду поддерживать его команду на выборах.
Александр. Это на тебя похоже. Всегда все делаешь по-своему.
Дженни. А ты никогда ни на что решиться не можешь. Пеньь
Александр. Дура…
Дженни. Все, не могу больше. Пока.
Александр. Пока.
Медленно уходят в разные стороны, ожидая друг от друга, что кто-то остановит их. Но, увы, из них так никто и не оборачивается.
* * * * *
На ступеньках на выходе из отеля сидит Билл. Чуть далее Кирилл. К ним подходит дядя Дженни.
Дядя Дженни. Да, ну вы и натворили дел!
Кирилл. Я хотел как лучше.
Дядя Миша. Благими намерениями устилается дорога сам знаешь куда!
Дядя Дженни. Это точно.
Кирилл. Я боролся за справедливость. Хотел быть настоящим политиком.
Дядя Миша. Но ты еще совсем маленький, если считаешь политику справедливой.
Дядя Дженни. Я думаю, у него есть все шансы стать настоящим политиком.
Дядя Миша. По-моему, тоже. Главное, он не только болтает, но еще и делает.
Дядя Дженни. А он не сделает очередную революцию?
Дядя Миша. Надо поддержать такое движение, которое будет лет двадцать доказывать свое право на существование.
Дядя Дженни. По-моему, сто, не меньше.
Дядя Миша. Александр и Дженни сейчас заняты лишь собою и извечным вопросом «любит или не любит». Им не до политики. Так что держи подписи, теперь ты будешь возглавлять это движение!
Билл. А что теперь со мной? Все, конец?
Дядя Дженни. Ну почему сразу конец? Этому парню, Александру, удалось организовать целое политическое движение! Его сегодня поддерживает все меньшинства не только в наших странах, но и в мире.
Билл. Что, я буду защищать голубых?
Дядя Миша. Найти хорошую идею, которую поддержат миллионы, — это большая редкость. А предателей и среди мужиков много.
Билл. Это деньги, причем большие деньги! Нужен ход, реклама.
Кирилл. У меня есть идея.
Билл. Значит вместе?
Кирилл. Вместе.
Дяд Миша. Ну, с богом. Вперед!
Дядя Дженни. Иметь своего человека в политике выгодно.
Кирилл. Бизнес есть бизнес
Билл. Это точно!
* * * * *
В отеле все ищут Александра и Дженни.
Леди Кратер. Где эта несносная девчонка? Вся в отца.
Громов. Где Александр?
Священник. Так свадьба будет или нет?
Бабушка. Конечно, будет что я зря сюда приехала… Пришли гости. Что добру пропадать, раз все уже оплачено. А жених с невестой — это не проблема!
Леди Кратер. Что она делает?
Кратер. Оставь. Что будет — то будет. Если что, уедем.
Леди Кратер. Но это не по-американски.
Кратер. Где русские, все равно ни чего не поймешь… Пусть делают, что хотят!
Бабушка. Господа! Товарищи! Леди! Синьоры… срочно нужна влюбленная пара на свадьбу… получите от меня десять тысяч долларов. Каждый влюбленный. Как свадебный подарок.
Из зала поднимается Ира и корреспондент.
Ира. О! Мы и есть та влюбленная пара! Правда, милый? Только брачный контракт составим в мою пользу.
Корреспондент. Как скажешь. Бизнес есть бизнес!
Вбегает Кирилл и Билл.
Билл. И мы тоже хотим пожениться.
Кратер. Билл, что это значит?
Билл. Я теперь защитник голубых и розовых. Кто-то должен защищать их интересы.
Корреспондент. Так что опять липа. Какие вы голубые, да еще влюбленные? Это всего лишь деньги. Политика.
Кирилл. Какая политика? Это лавина, вырвавшаяся наружу. Я долго скрывал свои истинные чувства. А теперь не хочу ничего скрывать.
Аплодисменты в зале. Кто-то кричит: «Горько!» Ира и корреспондент целуются. Билл и Кирилл растерялись. Зал начинает смеяться. Тогда они резко подходят друг другу и целуются.
Бабушка. Ну, вот и хорошо. Мир и счастье. Каждый нашел себе то, что искал.
М. Громова. Мама, ты у нас просто гении. Отдыхаем!!!
Корреспондент. Отлично! Шоу продолжается.

* * * * *
Голос. Москва. Все вернулась на круги своя. Александр попытался забыть все, что с ним произошло, как дурной сон. Поселился на втором этаже у бабушки. И старался не выходить на улицу. Люди-то у нас добрые. Только очень уж нравственные. Особенно когда дело касается других, а не себя. А есть типы слишком правильные, ошибок не прощают ни кому. Борцы за чистоту нации. Вот и ему теперь везде тычут пальцем в его голубую эпопею, а оправдаться в данной ситуации, наверное, глупо и бессмысленно. Вот он и сидит на стуле, читает книгу, иногда смотрит в окно. Старые друзья общаются с настороженностью. А новым он и сам не верит. Вдруг видит — по центральному проспекту города идет процессия слонов в окружении полиции. Слон, на котором устроен шатер, подъезжает к окну, за которым сидит Александр. Открывается занавес, и там сидит Дхармендра с какой-то женщиной, покрытой платком.
Дхармендра. Привет, Александр. Я обещал приехать, и вот я здесь.
Александр. Не ожидал. И даже удивлен. Как тебя вообще в Москву пустили?
Дхармендра. Ты что, не знаешь? Деньги и политика делают свое дело. У меня к тебе предложение.
Александр. Какое?
Дхармендра. По завещанию моего отца я вступаю в права наследства, если у меня официально будет и муж, и жена. Ну, вот, как видишь, жена есть. Теперь остался муж. Так что делаю тебе предложение. Александр, согласен ли ты обвенчаться со мною и вступить в брак?
Александр. Ты что, спятил? Только-только все как-то успокаивается. И все сначала.
Дженни (сбрасывая платок). Ну что, я тебе говорила? Это же Россия, варварская страна. Они боятся всего, даже прибыли. Александр. На свою Америку посмотри. А ты что здесь делаешь?
Дженни. А я его жена.
Александр. Жена? Поздравляю
Дженни. Спасибо. Не, он ничего не понял. Ну, как видно предрассудки, неискоренимы. Дхармендра, поехали к Биллу, он пойдет на все. Если не ради денег, то из за принципа. Вот теперь опять надо искать себе и тебе мужа.
Александр. Какого мужа? А он кто? Да постойте вы! Ошарашили и уезжают.
Дхармендра. Ну что, Александр, согласен ли ты сочетаться со мною? Такова воля моего родителя. Иначе я не могу владеть своими деньгами. Ну что, ты с нами?
Александр. Сочетаться… Я ничего не понял. Но скажу да!
Дхармендра. В порыве спора со своим братом он написал завещание, и брат его убил с расчетом на то, что я никогда на это не пойду. Мне нужна жена феминистка. И муж голубой. А сейчас пресса только о вас и гудит. Так что лучшей кандидатуры мне и не придумать.
Александр. Я ничего не понял, но скажу да!
Берег моря. На берегу загорают Дженни и Александр. Невдалеке Дхармендра со своей свитой.
Голос. Ну что же, вот и закончилась наша история. Оставим их, не будем мешать. Им еще столько всего надо выяснить друг у друга. Надеюсь, жизни хватит. Мы все придумываем себе принцев и принцесс, рассчитывая на завтрашнее счастье. Как будто счастье можно пощупать или купить! Оно сиюминутное. Каждый прожитый тобою день — это уже чудо! Счастью и любви надо учиться. Это только зависть и зло приходит само. А все остальное требует большой душевной работы. Или скажем попроще, как сказал Кузьма Прутков, хочешь быть счастливым — будь им! Но это сложно — легкая работа. Все.
К О Н Е Ц