Послевкусие. Глава 3

Послевкусие. Глава третья



           Сергей занят сайтом «Тендер-Про». На нём выставлялись потребности предприятий в оборудовании и инструмента как механического, так и пневматического. Обрабатывал заявки, выставлял предложения своей организации. Если цены, предлагаемые им, соответствовали потребности покупателя, он проходил по некоторым позициям. Выставлял счета, выкупал товар у производителя и отправлял его транспортными организациями покупателю. Жара! Изнуряющая жара, превратила одежду во влажный целлофан. Из-под «целлофана» бежал пот. Недавно офис сменил адрес. В новом помещении не было Сплит системы. Хорошо хоть жалюзи вертикальные повесят сегодня, вон всё уже лежит на полу и лестница складная стоит за дверью.
          В дверь входит девушка. У Сергея ёкает сердце. А такого с ним не должно быть, ведь он любит Машу и ему нет никакого дела до вошедшей девушки. Только сердце продолжает ненормально стучать в грудной клетке. Девушка, полная противоположность Маше. Открытые плечи. Платье из тонкой белоснежной бязи. Ткань собрана широкой резинкой над грудью и под грудью. Светлые, абсолютно прямые волосы, закрывают спину и талию. Верхняя их часть, собрана белой заколкой на макушке. На ступнях, чуть выглядывающих из-под подола, две белые босоножки, на плоской подошве. Очаровательные пальчики, притягивают взгляд Сергея. Его стол находится напротив стола Бориса Николаевича. Девушка принесла документы на оплату жалюзи и их установке. Она склонила головку на бок и наблюдает, как их подписывают. Браслет из разноцветных шариков на руке. Они скромно перезваниваются между собой, при малейшем изменении положения руки. Заколка в волосах медленно с них сползает. Упругие волосы желают свободы. Не чувствовать этого, незнакомка не могла. Так оно и было! Девушка ждала развязки, когда заколка сползёт и волосы, раскручиваясь на глазах восхищённого парня, произведут эффектный нокаут. Маленькая женщина флиртовала. Украшение для волос упадёт на пол, она присядет поднять его. Подол платья ляжет ореолом вокруг неё, а на его белоснежном фоне, она с распущенными волосами, поднимет вверх глаза прохладой синевы и утопят в себе парня. Как хорошо тонуть ему в них! Как прохладно!
           — Сергей, возьмите и передайте документы бухгалтеру. —
           Голос Бориса Николаевича, за уши вытянул Сергея из прохладного водоворота глаз девушки.
Сергей приподнялся, что бы взять документы. Девушка поспешила передать их ему в руки. Бледные, холодные пальчики, коснулись потных и горячих рук парня.
           — Спасибо…. —
           — До свидания…. —
           Белое чудо направилось к выходу. Все присутствующие провожали её глазами.
           — Да! Женщины, это прекрасно! —
           Сказал вслух Борис Николаевич. Он знал, что мужчинам надо дать возможность, обменяться впечатлениями.
           — Загляденье…. —
           Тут же отозвался новый менеджер.
           — Как мороженное! —
           Произнес Сергей.
           — Тонко подмечено. —
           Подхватил бухгалтер.
           — Сохранить невозможно, растает. —
           Борис Николаевич задумался о своём. Остальные, увидев это, замолчали. Он понял их и поспешил объяснить:
           — О дочери думаю. Вылетела из гнезда и думай теперь…. —
           Сергей приготовился сказать, что на следующие выходные, он поедет к ней, но не сказал. Застряли слова в горле. В течении дня он будет мысленно возвращаться к прекрасному образу незнакомки. Полная противоположность Маше. Машу, он любит, но думает сегодня о Белоснежке, такой прохладной, такой притягательной. В этом нет ничего страшного! Один только день! Подумаешь….

           Борис Николаевич собирался съездить в ветлечебницу, получить информацию о своей собачке. Он ничего не знал о ней. Что за порода, чем кормить, чего опасаться. Дочь много наговорила ему по телефону, так много, что у него ничего не отложилось в памяти. Айболит ветлечебницы его давнишний друг, расскажет, поможет. Заполнил чековую книжку и поехал. Сначала заехал в банк, потом в ветлечебницу.
           — Боже ты мой…. —
           Борис Николаевич с удивлением рассматривал стерильную чистоту помещений. Красиво оформленные окна, дорожки по коридорам, картины на стенах, цветы в керамических горшках на полу по углам. Аптека, только для животных. Отдел с товарами только для животных. Чего там только нет! Работают кондиционеры, и воздух мёртв, но прохладен. Люди в бахилах на ногах, их питомцы рядом и ведут себя как прилично воспитанные дети. Кого здесь только нет! Собаки, кошки, птицы, хомяки, кролики. Женщина в кресле кутала больную кошку в пуховый платок. Характер у кошки видно был бойцовский и потому она, чувствуя рядом собак, всё время вырывалась из рук. Несчастное животное было лишено шерсти полностью, даже на ушах и хвосте. От того каждая мышца его тела, чётко прорисовывалась, и она казалась инопланетянином с огромными изумрудными глазами.
           — Какое несчастье! Что с ней? —
           Обронил Борис Николаевич вслух и испугался своего вопроса.
Он вовсе не хотел разговаривать с хозяйкой уродца, но удивление настолько было ярким, что невольно он вступил в разговор.
           — А мы здоровы, а мы любим, посещать врача, мы на прививку. —
           Интонация женщины была таковой, как если бы она держала в руках своего первенца, любовалась им, и призывала всех окружающих к этому.
           — Как здорова? Кошка выглядит, словно родилась в Чернобыле. —
           — Тьфу, на вас…. Это канадский сфинкс. —
           — Борис! Я сейчас выйду. —
           Из двери кабинета показалось лицо его друга.
           — Жду. —
           Машинально ответил Борис Николаевич, не сводя глаз с лысой кошки.
Её треугольная мордочка, как треугольная рамка, в которой только два огромных изумруда. И уши! Ах, что это были за уши! Ещё два вытянутых треугольника, насквозь просвечивающихся светом из окна. Как же это без шерсти быть кошке? Как её брать в руки? А, почем же гладить её? Заметив к себе внимание, кошка обратила на него свой взор. Томно полу прикрыла глаза и тут же широко их раскрыла. Стало понятно, почему такой уродец существует в природе и почему его заводят люди. Вот так посмотрят на тебя эти глаза, и вынет человек кошелёк и заплатит нереальную цену, за нереальные глаза. Впервые видит мужчина такое произведение природы, но сама ситуация, стара как мир. Мужчины любят глазами. Да! Мужчина глубоко вздохнул, что-то вспомнил, сопоставил, сделал выводы и заулыбался своим мыслям.
           — Вот видите! Она не может, не нравится! —
           Женщина с победоносным видом обвела взглядом всех присутствующих на приёме людей и животных.
           — Вы абсолютно правы, проходите, пожалуйста! Кошачий доктор освободился. —
           Его друг помог женщине подняться из кресла и проводил до двери кабинета.
           — Какой ты галантный! —
           Сделал комплимент другу Борис Николаевич.
           — А то! —
           Согласился тот и повёл его в свой кабинет.

           Помещение шикарное, по сравнению с приёмной. Как в кремле тяжёлая, миндального цвета мебель. Огромный полированный глобус, раскрывался на две половинки, в котором стояли бутылки с тёплым дорогим коньяком и тонко звенящие тяжелые хрустальные фужеры. Плотная ткань задвинутых штор не пропускала солнечный свет.
           — Жара! Я не буду. —
           Отказался Борис Николаевич.
           — Зря! Ты попробуй. Всего пятьдесят грамм и ты как юноша. —
           — Не уговаривай, я за рулём. —
           — А я, всё так же езжу на такси! —
           Вкусный глоток, вкусное чмоканье губ, вкусный вздох восхищения, а может быть облегчения. Второй вариант, не сулил ничего хорошего.
           — Я тут кошку сейчас видел…. —
           Начал Борис Николаевич, лишь бы перебить тему о коньяке.
           — Она в точности твоя жена! Не напоминает? —
           — Теперь она не моя жена, и ты знаешь это. Она, мать моей дочери. —
           — Фу! Как литературно! Ну, если всё так у вас запущено, может, ты позволишь мне, помогать материально матери твоей дочери. Она без тебя, а значит и без денег. Ты не находишь, что это жестоко, приучить женщину к роскоши и…. Нет! К достатку и бросить. —
           — Давно это у тебя к ней? —
           Борис Николаевич с грустью смотрит на друга.
           — Ты не можешь отрицать её привлекательность и женское притяжение! —
           — Нет. Когда-то сам утонул, да на берег волна выбросила. —
           — Ты сам выбросился, как те киты. —
           —Ты сменил профессию врача на адвоката? Твоя заинтересованность моей бывшей женой, продиктована одним местом, ты знаешь каким и не надо превращать это в благотворительность. —
           — Мы друзья, я не хочу терять с тобой отношения. —
           Заюлил выпитый Айболит.
           — Ты хочешь отношений с моей бывшей женой, или они у вас уже давно были? —
           — Скажем так, я ей всегда нравился. —
           — Прелесть, какая! Твоя жена узнает нечаянно, и ты останешься один, как я сейчас. —
           — Ты ей скажешь? —
           — Такое не водиться среди друзей. Люди это чувствуют сами. —
           — Что же ты, так долго ходил с рогами? —
           Доктор явно хотел поссориться и выставлял напоказ свою гордость за обладание чужой женщиной.
           — Стоп! Дорогой мой друг! Она не моя. Значит, она может быть, чьей угодно. —
           Борис Николаевич не чувствовал в себе ревности самца. Одна усталость от жары, от одного и того же. Развод, измена, одиночество!
           — Да?! А что мы с тобой тут…. —
           Искренне удивился и обрадовался Айболит.
           — Я пришёл к тебе за консультацией. —
           — Ах да! Ты же собачку завёл! Разве тебе за пятьдесят? —
           Доктор опять сел на волну величия.
           — Я пошёл. —
           Борис Николаевич поднялся из кресла, обвёл глазами кабинет. Представил свою бывшую жену в объятиях вечно пьяного доктора. Грустно улыбнулся.
           — Понимаю. Тебе неприятно. Пришлю коллегу. Она тебя проконсультирует. —
           С гордо поднятым подбородком, Айболит удалился.
Борис Николаевич с грустью смотрел другу в след. Как порой, мы необдуманно теряем друг друга. Минутное удовольствие от мнимой победы, вскружило голову другу. Он всегда облизывался при виде жены Бориса, а после рассказов собственной жены о любовных похождениях подружки, решил попробовать и свои мужские чары. Его ежедневная работа в окружении молодых, практикующих сестричек, приучила его к вседозволенности и вот вам результат! На кажущемся пьедестале успеха, айболит терял облик добропорядочного мужа, отца и друга.
           — Здравствуйте! Рада помочь вам…. —
           Вошедшая в кабинет женщина мягко присела на край кожаного кресла. Она была ухоженной, это бросалось в глаза в первую очередь. Но это не та ухоженность, что с накладными ногтями и наклеенными ресницами. Женщина пользовалось косметикой и ноготки рук и ног были покрыты бесцветным лаком, который скорее подчёркивал их длину и округлость. Косметика играла ту же роль. Тёмные волосы средней длины прилежно заправлены за ушки с одной стороны. Разглядывание затянулось.
           — Во мне что-то не так? —
           — Вы сели неудобно, или вы спешите? —
           Задал вопрос Борис Николаевич. Он где-то уже встречал этого человека.
           — У руководства не спроектированная мебель. Если я сяду так, что бы мне было удобно, придётся подогнуть под себя ноги, в противном случае я буду лежать, а не сидеть. Сиденье кресла очень глубокое. Очень! —
           Она с досадой оглядела кресло.
           — Большое, дорогое и бестолковое приобретение. —
           Дала свою оценку незнакомка.
           — Итак…. —
           Женщина вопросительно посмотрела на мужчину.
           — Поедемте со мной отсюда, выпьем, что ни будь, прохладного и фруктового. Мне хочется фруктового коктейля, но как будет выглядеть мужчина один за столиком и с фруктовым коктейлем? Времена сейчас разношерстные, люди могут неправильно понять. Выручайте! Душно мне в кабинете вашего руководителя. —
Душевная искренность поразила. Женщина задумалась. Оглядела еще раз кресло, шторы, беспомощную и разломленную пополам планету, торчащие из неё горловины бутылок. Встала и осторожно сложила две её половинки.
           — И мне захотелось того же, что и вам. Идите к своей машине, я скоро выйду к вам. —
           Как школьник, получивший нежданную пятёрку, выскочил мужчина из затемненного кабинета друга. Он не держал на друга зла, хотя тот думал, совершенно обратное. Сел в машину, осмотрел её, нет ли соринок на кресле. Понюхал воздух в ней. Всё в порядке! Вот только сам не свежий, весь потный. По рубашке чувствуется и даже видно. Но что за прок в возможности надеть свежую рубашку? Она тут же стала бы не свежей.

           Солнце закрыла фигурка женщины. Он поспешно вышел из машины и собрался обойти машину, что бы открыть для неё дверцу. Она мягким жестом остановила его и сама поухаживала за собой. Женщина ещё в кабинете почувствовала, что мужчина на взводе, потому и выпалил это длинное приглашение без запинки. Теперь они сидели рядом. Машина тронулась, мягко качнулся силуэт женщины. Заработал кондиционер в машине, стало легче дышать. Ушла внутренняя взбудораженность, пришла ненужность слов и яркое восприятие каждого, без разглядывания. Мелькали за окном дома, люди, светофоры, машины, а двое видели только себя, глядя прямо перед собой в смотровое стекло. Ни у мужчины, ни у женщины не возникали такие мысли, как, сколько ему или ей лет, а свободен ли он или она. И зачем они всё это делают? Так было надо им обоим.
           — Вот мы и приехали. В такое время, в кафе почти никого не будет. —
           Сказал он.
Она ещё какое-то время смотрела перед собой, потом повернула к нему своё лицо.
           — Жаль! Никто не увидит меня в обществе интересного мужчины. —
           Он наблюдал, как она вышла из машины. Оправила платье. Заправила волосы за ушки. Выпрямила спину, и опустила руку с сумочкой. Она была готова идти и знала, что он её разглядывает. Прошло несколько секунд. Достаточно! Она повернула голову в его сторону, он тут же выскочил из машины и оказался рядом с ней. Рука женщины мягко скользнула под мужской локоть. Как там и была всегда. Очень легко, очень свободно, они зашли в кафе «Шоколадница».
           — Фреш из свежей клубники со льдом. Два. Двойных. —

           Кафе «Жюльверн» в торговом просторе «Планеталето» открылось недавно. Всё свежее, не затёртое, не заляпанное. Скатерть на столе ещё не потеряла жёсткость новизны. Окна оформлены рыболовецкими сетями. Скафандры для подводного погружения, самых первых выпусков, стоят на подставках, как древние доспехи рыцарей. Модели шхун и кораблей задерживают глаза посетителей на мелких деталях. Чучела морских рыб отвратительно раскрыли пустые рты. Якоря и морские узлы из канатов висят на стенах. Приятное место, как для взрослых, так и для детей. Бравый морячок кинулся исполнять заказ. Тяжёлые двери на кухню с иллюминаторами, чуть его не прихлопнули. Он оглянулся на бегу, разглядывая их, было видно, что он еще не привык к ним.
           — Я здесь впервые. —
           Сказала она.
           — Я был несколько раз. Дочь перед отъездом в Москву водила, развлекала меня. —
           — Моя дочь меня развлекает по-другому. —
           — Привязанности и вкусы у всех разные. —
           Согласился Борис Николаевич.
           — Согласна. —
           Вздохнула собеседница и удобнее уселась в кресле.
          Принесли два высоких объёмных бокала из толстого стекла, на невысоких ножках с густой, ягодной массой со льдом. Ели ложечками с длинными ручками. Женщине было хорошо, всё нравилось и мужчине тоже. Не было скованности, желания построить глазки, говорить умные слова и кокетничать. А вопросы не задавались, наверное, потому, что не хотелось услышать не желаемый ответ. Например! Вдруг он женат и соврёт, что не женат. Кольца на правой руке нет. И что? Многие вообще их не носят. Всевидящий официант замечает пустеющие бокалы и спешит к их столику. Получив повторный заказ, довольный удаляется, что бы его исполнить.
           — Восхитительно! Как вовремя вы появились в нашем заведении. Такое облегчение! —
           Высказалась женщина.
Они заговорили о небывалой жаре и рекордных температурах нынешнего лета две тысячи десятого гда. В Москве сорок градусов! В их городе сорок три. Пятьдесят на солнце и никто не упоминает, ни в одном прогнозе.
           — Так что у вас за проблема с вашим животным. Кто у вас? И почему вы без него приезжали в больничку? —
           — У меня собачка. Подарок судьбы! Она здорова, ест, спит, но я ничего о ней не знаю.—
           — Заглянем в её паспорт. —
           Предложила женщина.
           — У меня его нет. —
           — Типичная ошибка. Нельзя дарить животных, без роду, без племени и документов. А порода? —
           — Я не знаю. Стриженная. Только уши и хвост лохматые. —
           — Так дела не делаются. Это же не шкаф. Можно сказать, что левая или правая дверца отвалилась или полки не держаться. —
           — Я согласен! Привезу её к вам, а сейчас я хочу поговорить о вас. —
           — Спрашивайте. Только я буду есть. Вкусно очень. —
           — Я рад. Вы замужем? —
           Женщина поводила глазами по сторонам.
           — ….Мой друг, меня оставил. Перестала соответствовать его требованиям. —
           — Дети? —
           — Дочь. Сын живёт во Франции с отцом. —
           — Мне важно, что бы вы были свободной от обязательств. —
           — Я намерен вас от себя не отпускать. —
           — Я намерен доказать свою необходимость вам. —
           — Я буду делать всё, что бы вам нравится и быть вам полезным. —

           Бокал с клубникой женщина подняла со стола и поднесла ближе ко рту. Ложка с содержимым бокала, так и мелькала у неё перед глазами. Нарастала серьёзность сказанного, увеличивалась подача сладкого в рот. Всё сказанное мужчиной не надо было переваривать, оно как-то сразу показалось ясным, правильным и доходчивым, как та клубника со льдом.
           — Я должна ответить сейчас? —
           — Прямо сейчас. —
           — И это будет нормально выглядеть? —
           — Если искренне, да! Вам столько же лет, сколько и мне, примерно. У меня немного времени, что бы сделать вас счастливым человеком. Сейчас и в старости. Молодой человек, подойдите, пожалуйста, к нам. —
           Позвал Борис Николаевич морячка официанта.
Тот угодливо подбежал и приготовился писать очередной заказ.
           — Записывайте! Я, Борис Николаевич…. Как вас зовут? —
           Обратился он собеседнице.
           — Татьяна Владимировна. —
           — Вы будите свидетелем, заключённого здесь и сейчас соглашения. Пишите! Обязуюсь чтить, любить, лелеять и жалеть Татьяну Владимировну, все оставшиеся годы, совместного с ней проживания. Признавать и оказывать действенную помощь её детям по жизни. Дата. Место действия. Ваше имя и фамилия. Ваша роспись, а потом наша. Всё кажется. —
           Борис Николаевич, прочитал исписанный лист расчётного счета. Строго посмотрел на ухмыляющегося официанта.
           — Будешь свидетелем у нотариуса, если возникнет надобность в этом. —
           — Какого нотариуса? —
           Женщина испугалась.
           — К нему мы сейчас заедем. —
           — Но это же шутка! Кто её заверяет? —
           — Шутки не заверяют, вы правы. А потому это не шутка. И ответ вы дадите не шутя. —
           — Мне пятый десяток пошёл. Через десять лет разменяю шесток десяток. Мне бы успеть совершить всё вам обещанное, а вы говорите, шутка! Нет, я не шучу. Что написано пером, то не вырубишь топором. —
           Вот тут, наш мужчина немного переусердствовал. Был, наверное, чрезмерно громкоголос, пафосен. Женщина встала и пошла к выходу. Официант спросил:
           — Мне вернуть её? —
           — Много на себя берешь! Возвращают своё. Это моя женщина. —
           — Простите. —
           —Прощу, когда подпишешь документы, оформленные у нотариуса, если в этом возникнет необходимость. —
           Борис Николаевич, смотрел на вертящуюся стеклянную дверь, в которую только что вышла его женщина. Расплатился. Подмигнул ошалевшему морячку и вышел. Официант постоял у стола немного и ринулся рассказывать о случившемся своим коллегам по цеху. Женский персонал выслушает его с раскрытыми ртами. Пожилая стряпуха всплакнёт потом незаметно у своих сковородок, а молодые девчонки, в течение рабочей смены, будут в задумчивости смотреть по сторонам, заглядывать в лица клиентов. Неужели такое бывает?!

           Борис Николаевич сел в машину. Открылась правая дверца автомобиля. Рядом с ним начала усаживаться Татьяна Владимировна. Она нарочно долго не попадала в замок страховочного ремня. Потом, отвернула пассажирское зеркальце, провела пальчиком по бровям, щекам и вокруг губ. Увиденное своё отражение не расстроило её ни чем, потому она облегчённо вздохнула и произнесла:
           — Напугали вы меня. Немножко…. —
           — Старался быть предельно честным. —
           — Ваша позиция, не поддаётся ни какой логике. —
           — Право существовать она имеет. —
           Мужчина обижен. Слегка.
Женщина заметила, и её это стало беспокоить.
           — Вы поймите меня правильно…. —
           Её прервали:
           — Я понятливый. Куда едем? —
           — К нотариусу. Сами предложили. —
           Руки мужчины замерли на руле автомобиля, но ненадолго.

           Вот он завёл мотор. Машина плавно тронулась и поехала. Через несколько кварталов находится офис нотариуса, услугами которого он пользовался всегда, по мере их возникновения. На ступеньках «взросла» искусственная газонная травка, в виде зелёного настила. Для того, что бы ни скользили ноги посетителей на скользкой плитке. Дверь, при открывании касалась висячих стеклянных палочек. Они издавали хрустальный перезвон, и отгоняли прочь грустные мысли у посетителей, если таковые имелись в наличии. Приёмная, полна народу. Никто не хотел стоять в такую жару на улице, а здесь кондиционер, прохладно! Борис Николаевич поспешно вышел на улицу. Набрал номер сотового телефона нотариуса, услышал его деловое:
           — Слушаю. —
           Ну, раз его слушают, он и рассказал ему о своём положении дел и услышал в ответ.
           — Если ты думаешь, что я повергнут в шок и изумление, то ошибаешься. Хотел бы я посмотреть ту, которую участвует в этой афёре. За вами выйдет моя секретарша через несколько минут. —
           Она вышла, строго, как первая учительница. Просмотрела бумаги в своих руках, и как бы найдя нужную ей фамилию, произнесла её громко, как на слушании уголовного дела в суде.
           — Шагаев. —
           Борис Николаевич встал, как нашкодивший школьник и потянул за собой женщину.
           — Я передумала! —
           Запаниковала та, но ноги её уже перешагнули порог кабинета. Дверь закрылась. Она обернулась и посмотрела, на сей факт.
           — Здравствуйте! Вы что-то сказали? —
           Встал им на встречу нотариус.

           Как кот разглядывает то, как режет его хозяйка мясо на кухонном столе, так нотариус стал разглядывать вошедшую с его другом женщину. За это время у Бориса Николаевича возникло опасение, вдруг его друг нотариус скажет о том, что они друзья и женщина запаникует. Он попытался жестами, за спиной своей спутницы, показать ему это.
           — Что не так? Что ты там размахался как Дон Кихот с ветряными мельницами? —
           —Борис Николаевич хочет предупредить вас о том, что меня легко спугнуть в сложившейся ситуации. —
           Ответила за Бориса Николаевича его спутница. Всё стало по своим местам.
           — Я не варвар. Я симпатичный и добрый нотариус. —
           — Это можно исправить. —
           Произнёс Борис Николаевич.
           — И вот, с таким бандитом, судьба привела вас ко мне. —
           Отпарировал нотариус.
           — Вы друзья. Я догадалась. —
           Нотариус понял свою оплошность и сменил раз весёлую любезность, на деловой тон.
           — Документы с собой? Итак, вы хотите…. —
           Его перебила Татьяна Владимировна:
           — Я хочу довести обещание вашего друга до логического завершения. Очень хочется узнать пути его исполнения. Прочувствовать их на себе. —
           Стало понятно, что женщина не хочет выглядеть ягнёнком на заклании.
           — Да мы с характером! Умны! —
           Мысленно отметил Борис Николаевич.
Девушка секретарь, старательно записала всё, что ей было продиктовано начальством. Они вышли в приёмную и подождали второго выхода секретаря.
           — Шагаев. —
           Совершенно спокойно, без бешеного стука сердца, без прерывистого дыхания, они завершили начатое дело. Им выдали на руки по бумаге, в которой были изложены слова Бориса Николаевича, в официальной форме произнесённые им в кафе. Нотариус пытался их сформулировать по-другому, но получил отказ. Листы тут же ламинировали, и они приобрели вид документов длительного хранения.
           — Теперь не истреплются по краям. —
           За чем-то указал на это качество Борис Николаевич.
           — Да, уж…. Теперь не истреплются. —
           Вздохнула Татьяна Владимировна и тут же взвинтилась:
           — Слова у вас какие-то не обиходные. Где вы их берёте? —
           — Я весь такой! —
           Озлился в ответ Борис Николаевич.
           — Отвезите меня домой. Жарко. —
           Потребовала женщина.
           — Как же мои обязательства? Они вступили в силу, я должен начать исполнять их. —
           — Только не сегодня. Давайте с завтрашнего дня. —
           Татьяна Владимировна пошла к машине Бориса Николаевича, но это была не его машина. Цвет был тот же, но модель другая. Типичная ошибка, определённого типа женщин, за которыми надо присматривать, как за малыми детьми.
           — Куда это вы? Вы моя, а перед вами другая машина, с другим мужчиной. —
           Татьяна Владимировна наклонила голову и посмотрела на сиденье водителя. В нём сидел парнишка и с любопытством наблюдал за происходящим.
           — Вам нравятся мальчики? —
           — А что в них плохого?! Кстати! Посмотрите данные моего паспорта. Я старше вас на шесть лет. —
           Она рисковала, ведь парень мог отказать ей:
           — Подвезёте меня? —
           Тот радостно согласился, предвкушая дальнейшее развитие событий.
В окно наблюдал за происходящим нотариус. За его спиной показались женские лица сотрудников. Он прогнал их. В кармане брюк зазвонил телефон. Борис Николаевич достал его и ответил.
           — Осёл! Вытащи её из машины! —
           В телефоне истерически забился голос друга нотариуса.
           — Не ори! Всю щеку забрызгал слюнями. —
           В окне было видно, как нотариус растерянно посмотрел на свой телефон и отключился.

           Парень подождал несколько секунд, надеясь на неадекватную реакцию оставленного женщиной мужчины, и завёл машину. Борис Николаевич отвернулся и пошёл к своей машине. Нотариус снова стал вызванивать друга, но что-то у него не получалось и он махнул с досадой рукой. Борис Николаевич в прощальном приветствии поднял для него руку. Его машина выехала следом за машиной, в которой сидела его женщина.
           — Это что такое! За работу всем! Полный коридор посетителей! —
           Сорвался нотариус на работников, а сам подумал:
           — Вот гадёныш! С первой жил, очень даже интересно, и с этой завернул сюжет! Хорошенькая, но не зажигает. Как не зажигает? Ещё как зажгла с этим договором! О Господи! О, времена! О, нравы! Он попытался изобразить гневную скорбь по этому поводу, глядя на себя в зеркало, но смех перебил всё это. Человек смеялся.
           — Надо обязательно позвонить, узнать на досуге. —
           Девицы в соседней комнате, дружно вторили ему и тоже смеялись.
           — Работать! —
           Повторил он.
           — Ну, Борька бычок! Первая в нос кольцо вставила и водила. Вторую хочет сам водить. А что? Пусть попробует. —
           — Следующий. —
           Раскрыв входную дверь, обронила в коридор секретарша.

           Горит Россия. Лето две тысячи десятого года войдёт в историю. Лето две тысячи десятого года напомнит людям о своих обязанностях перед Богом. Самый маленький кусочек стекла под лучами солнца становится линзой и способен зажечь под собой сухую травинку. Столько битого стекла на планете, что полыхать пожары на ней будут, каждый год. Забыты противопожарные правила. Люди не исполняют законы, написанные самими же для себя. Мы вообще перестали читать. Теряем время и зрение перед телевизорами и компьютерами. Ещё курим. Осыпанная окурками, битым стеклом, окутанная целлофаном планета, воздаст нам сполна. Она не одноразовая, как наше отношение к ней. Она терпит, а потом уберёт со своего лица неугодное ей человечество, одним жестом и навсегда. Отдохнёт и начнёт всё с начала, пестовать и взращивать нас, надеясь, что в этот раз мы возродимся мудрее. И земле нужна вера. Маленький принц, каждый день начинал с того, что прибирал свою планету. Пусть отложатся эти слова ценным запасом в памяти каждого.

           Вернёмся к нашей сердитой героине. Она благодарит случайного молодого человека и выходит из машины в духовой шкаф своего двора. Идёт к подъезду. Боковым зрением видит машину Бориса Николаевича. Остановится или идти дальше? Если остановится, этот цирк никогда не закончится. Она скрывается за дверью подъезда. Хочется поплакать и она обязательно сделает это, когда будет у себя в квартире. А сейчас она стучит в одну из соседских дверей. За ней живёт тихая, маленькая старушка. Старушка боится мира, который находится за её дверью, потому только приоткрывает дверь на длину цепочки. Её ручка, похожая на лапку обезьянки, быстро и цепко выхватывает из рук Татьяны Владимировны, заказанное лекарство и сдачу. Благо всё сложено в маленький аптечный пакетик. Конечно, она благодарна за заботу, но там за дверью, где стоит соседка, всегда неспокойно и старушка захлопывает её тут же. Старый человек боится пауков и мёртвых мух в их сетях. Сетями завешаны стены общественного подъезда. Боится заторможенных молодых людей, после которых на ступенях остаются одноразовые шприцы и флакончики. Боится громкую и буйную молодёжь, топот и громыхание ног, которое они издают при спуске с лестницы. Боится врачей со скорой помощи, а вдруг они переодетые бандиты! Боится любого, кто постучится в её дверь, вдруг обманут, убьют. Об этом вещает круглыми сутками телевизор. Вот с какими мыслями живёт старый человек, который всю свою юность, молодость и зрелость отдал строительству города Волжского, строительству Волжской ГЭС. Тысячи деревьев и кустарников высажены её руками. Верхушки некоторых она видит каждый день за соседним домом, выходя на свой балкон. Она здоровается с ними, и желает им спокойной ночи. Больше у неё нет никого. Детдомовская она. Бог не дал ей детей, но они у неё есть. Это деревья. А ещё у неё есть память о своей единственной любви к молоденькому заключённому. К одному их сотни тысяч заключённых, которые таскали тележки с грунтом из котлована будущей ГЭС. Из коротких разговоров с ним, она знала, что и он детдомовский.

           Давным-давно, увидел мальчик забытую воспитателем гребёнку для волос. Была гребёнка неземной красоты, с цветными камешками. Камешки брызгали солнечными зайчиками по его лицу, когда он любовался ею. Не устоял мальчик перед неземным соблазном. Не смог с ними расстаться и потому до совершеннолетия находился в детской колонии. Потом строительство волжской ГЭС в качестве ЗЭКА. Так называло их местное население. Бесконтактная любовь! Что-то подсказывает, что была она в сотни раз ярче, чем у живущих бок обок людей. Она старалась подкармливать его, чем могла. Пайки у самой были маленькие. Родное его лицо превращалось в лицо старичка, а потом он не вышел на каторжную свою работу вовсе. Некоторое время от него приносили весточки товарищи. Потом и их не стало. Жизнь старушки началась с ощущения животного страха. Заканчивается им же.

           Татьяна Владимировна не обижалась на пожилого человека. Она знала жизнь соседки с её рассказов, когда психическое расстройство ещё так не прогрессировало. С великим облегчением женщина переступила порог своей квартиры. Сняла босоножки. Ноги устали. Сегодня день сложился так, что ей пришлось быть в обуви на каблуке непривычно долгое время. Старею. С этой мыслью она встала под тугие струи душа. Долго стояла, наслаждаясь ими, пока вода в ванне не дошла до середины икры. Легла. Итак! Что мы имеем? Это насыщенный необыкновенными ситуациями день. Имеем сумасшедшего мужчину, не лишенного привлекательности. Ну и какая же в нём привлекательность?! Роста нет, косолапый мужчина. Что же тогда цепляет? В Татьяне нарастала волна тревоги. Ой! Она ему верит! Всей его болтовне верит. Опять двадцать пять! Те же грабли. Немая истерика стекала по телу женщины вместе с водой, оставляя после себя гусиную кожу. С ненавистью к себе, растёрлась полотенцем. Подошла к зеркалу. Мокрая курица! Женщина повертится у зеркала какое-то время, принимая всяческие позы, меняя мимику лица.

           Необычный день, необычная ситуация вернула женщине давно утраченную романтику. Окна квартиры не выходили во двор, и она не знала, стоит ли там машина Бориса Николаевича или нет. Пусть катится туда, откуда явился! Но что удивительно! Появление необычного мужчины вытеснило мысли о дочери. Её дочь – двадцать один год, рост метр шестьдесят, волосы светлые, глаза светлые, кожа бесцветная. Вся она выцветшая, как газетный лист на солнце. Не работает и не работала. Не учится. Имеет однокомнатную квартиру. Наркоманка со стажем. В настоящее время находится в женской колонии строго режима.
           — Неужели это происходит со мной? —
           Женщина залила кипятком пол чашки гречневой крупы, поставила на огонь. Она любила отварную гречку, с маслом и сахаром. Что бы стакан молока стоял рядом, запивать. Одинокие дамы особо не заморачиваются с гтовкой.
           — Пятый десяток говорит, а сам завёл собачку. Больше дел на земле нет, как заводить собачек! —

           Зазвонил городской телефон. Подруга! Как во время! Она взяла трубку и, не отвечая, пошла назад на кухню. Ей надо было сесть удобнее, приготовится рассказывать в подробностях события сегодняшнего дня.
           — Ты как чувствуешь, что мне необходимо выговорится. —
           Сказала Татьяна Владимировна в трубку предполагаемой подруге.
           — Узнал ваш номер в больничке и сразу же набрал. —
           Это был Борис Николаевич.
           — Кто это? —
           Прикинулась не понимающей одинокая дама.
Вскочила и ринулась к зеркалу, держа трубку возле уха. Отражение своё понравилось, но на всякий случай она свободной рукой слегка взбила уже подсыхающие волосы.
           — Не мог уехать. Не узнав, всё ли в порядке. Несу за вас ответственность, вы не забыли?—
           — Всё дурачитесь? —
           — Договор дороже денег, вы его подписали. —
           — И что? —
           — Что, что? Выполнять надо. —
           — А вот сейчас возьму и выполню. Встречайте, выхожу! —
           Одинокой даме захотелось быть дерзкой.

           Ещё раз просушила волосы полотенцем, накинула на плечи тонкий палантин, не вышла, а выпорхнула из квартиры. По лестнице спускалась вприпрыжку, в кожаных тапочках на босу ногу. Шуточного веселья хватило только, что бы дойти до машины. Затем удушливая жара вернула её к действительности. Она смело взялась за горячую ручку дверцы автомобиля и, крутнувшись на пятках, собралась удалиться, но мужчина вплотную стоял сзади. Ей пришлось, так же браво сесть и держать беззаботную мину лица.
           — Ко мне? —
           Она молчала. Машина тронулась.
           — А…. —
           Начала, было, женщина.
           — А утюг вы выключили. Ты выключила. —
           Поправил себя мужчина.
           — Вы угадали. Ты угадал. —
           К женщине вернулось прежнее настроение. Она уже не думала о дочери, работе и аномальной жаре этого лета. Вперёд! В неизведанное! А это неизведанное, начинало становиться подозрительно знакомым. Машина ехала в знакомом направлении. Машина въехала в знакомый двор и остановилась у знакомого подъезда.

           Собачка нервничала. Новый хозяин задерживался. Съедены все «жданки»! Хотелось сладкого прохладного чаю. Новый хозяин так и не догадался о собачьем пристрастии к чаю. Его так долго нет. Вот кажется, пришел. Ура! За дверью шаги и его голос, и голос самого любимого на свете человека её потерянной хозяйки. Кошмар кончился! Сейчас самый главный и важный человек зайдёт! Как долго собачка ждала свою хозяйку! Силы оставили её. Она села на свой давно не стриженый хвостик и обмякла. Вот вставляется ключ в замочную скважину. Вот ключ проворачивается в ней. Вот ручка опускается вниз под нажатием руки нового хозяина. Вот дверь открывается. И вот любимый человек входит. Собачка ещё боится нового хозяина, потому не кидается навстречу своему счастью, да и силы душевные и физические покинули её. Счастье оглядывает стены потолки, зачем-то снимает комнатные, до боли знакомые тапочки, и шагает мимо неё в комнату.
           — Как ты тут без меня? Я задержался. Прости! Но у меня есть оправдание. —
           Новый хозяин заговорил с собачкой.
Счастье обернулось, и наконец, встретилась глазами с глазами собачки. Тут собачка совсем обессилела от нахлынувших на неё чувств. Она прильнула животиком к полу, и хвост её стал бить мелкую дробь. Тело мелко тряслось.
           — Джеки!? —
           — Да! Да, я Джеки! Где ты была? Я тебя искал! —
           Сил хватило на то, что бы перевернуться на спину и не сводить глаз с любимого и долгожданного лица. Женщина, буквально свалилась на колени подле лежащей на полу собачки. Подняла и прижала её тельце к своей груди. Радость была настолько велика, что она уложила женщину на бок на пол. Так она и лежала, прижимая к себе собачку прямо на полу. Борис Николаевич не знал, куда себя деть и что делать. Он стоял и смотрел на происходящее. Женщине совсем недавно хотелось поплакать, вот уж дала она волю слезам. Мужчина присел рядом. Осторожно потрогал рыдающую подопечную. Посмотрел по сторонам. Приподнял её вместе с собачкой и обнял. Язык животного поочерёдно лизал то его, то её щеки.
           — Ну и дела. Рад за вас! Не зря, тебя принёс в свой дом. —
           — Ну и сколько же мы будем сидеть на полу в коридоре? —
           Мужчина поднял с пола свою женщину. Собачка оскалила зубки в его сторону.
           — Это ещё что такое? —
           Ужаснулся Борис Николаевич. Собачка виновато лизнула ткань рубашки.
           — Прощаю. Стресс всё-таки! —
           Но собака всё равно будет в течение вечера и ночи скалить зубки в его сторону.
           — Чаю хочу! —
           Всем телом и глазами кричит собачка.
           — Моя дорогая! Моя хорошая! —
           Женщина уже хозяйничала на кухне, держа под мышкой собачку. Налила остывшую заварку из чайника в чашку, разбавила её водой из электрического чайника, сыпнула немного сахара.
           — Она теперь чаю хочет. Никто не знает, как она его любит. —
           Объяснила свои действия женщина.
Высморкалась в бумажную салфетку. Задумалась и присела за стол. Нахлынуло долгожданное облегчение. Нашлась любимица, списанная со счетов, но не покинувшая сердце и память. Женщина облегчённо вздыхала, буднично перебирала стоящие на столе предметы и мысли в голове.
           — Это знак? Как ты думаешь? —
           — Этот знак я принёс в дом собственными руками. —
           Подумал про себя мужчина, а вслух сказал:
           — Согласен. —
           — Ой, ты, наверное, голодный? Что у тебя есть? —
           Татьяна завертела головой по сторонам. Чисто женская логика.
           — Кроме клубники в животе ничего не было, за весь день. —
           Отозвался Борис.
           — Я успела дома забросить в себя несколько ложек гречневой каши.—
           — Надо было в магазин заехать. —
           Совсем по-домашнему заворчала на мужчину женщина. Ему это понравилось.
           — Давай заглянем в мини маркет. —
           Они направился к холодильнику.
           — И что может быть у холостяка в холодильнике? —
           Татьяна через его плечо заглядывала вместе с Борисом в царство холода.
           — Ого! Та тут придётся разбираться. Ты ждал гостей? —
           — Я тебя ждал. —
           Женщина подумала:
           — Я верю ему. —
           — Я верю тебе. —
           Повторила вслух.
           — Спасибо за доверие, не подведу никогда. —
           Борис неловко чмокнул Татьяну куда-то за ушко.
           — Давай поедим на скорую руку. И поговорим…. Где ты нашёл Джеки? —
           — Разговаривать будем завтра. У тебя руки дрожат. —
           Женщина растопырила пальцы перед своим лицом, посмотрела на них и снова разревелась. Душа попросила об этом. Мужчина не стал мешать, он резал ветчину, сыр. Разогрел в микроволновой печи замороженные булочки с клюквой из слоеного теста, расставил чайные пары, дал время человеку выплакаться. Хлюпая носом, женщина поела и запила чаем. Мужчина наблюдал. Где-то он уже любовался этим милым носиком.
           — Квартира, что сверху над тобой, принадлежит моей дочери. Наверное, слышал о событиях в ней произошедших? —
           Вот они и слёзы! Вот и их причина! Неожиданно. Борис Николаевич вспомнил, как зашла Татьяна с мужчиной в квартиру этажом выше, где он находился в качестве понятого. Вспомнил брезгливое лицо её спутника и вытянувшихся по стойке смирно, присутствующих людей в форме. Борис Николаевич не осуждал человека, сказавшего резкие слова его женщине и хлопнувшего за собой дверью. Выходит её дочь не была ему дочерью.
           — Слышал. —
           Он встал, перемыл использованную посуду. Убрал со стола продукты в холодильник. Женщина смотрела в окно на своё отражение.
           — Я старая? —
           — Ты теперь моя. Самая, пресамая прекрасная девушка и ей надо выспаться. Иди, прими душ, потом я. И спать. День перегружен эмоциями. —
           Она послушалась, хотя недавно основательно мылась дома. Было любопытно, как выглядит ванная комната холостяка. Горе горем, а женское любопытство никто не отменял. И как же она выглядит? Сама квартира улучшенной планировки. Кухня большая двенадцать метров. Квадратный холл с четырьмя дверьми, включая входную дверь, одного цвета и модели. Она толкает дверь и заходит в ванную. Ванная совместная с санузлом. Просторная. Плитка на полу имитирует камень. Стены до середины выложены искусственной галькой и напоминают одесскую кладку. Неожиданное решение. Большое зеркало в кружевной серебряной раме. Серые полотенца свёрнуты в рулоны на полке цвета металла. Интересный мужской дизайн. Коврик…. Нет! Коврик тут не ляжет, слишком уж всё лаконично. Лучше циновка из бамбука, тёмного цвета.
           — Разобралась с кранами? —
           — Я оглядываюсь…. —
           — Я захожу, включу для тебя воду. —
           Он зашёл, его женщина стояла у зеркала, а на крышке унитаза восседала собачка.
           — Правда, что их носят на руках всё время? —
           — Правда. Только Джеки сталсовсем другим, не просится на руки. —
           Вода полилась в ванну.
           — Все мы меняемся. Я разобрал кровать, переключил кондиционер на ночной режим. Делай свои дела и в кровать! А я немного посижу на кухне. Меня сегодня не было на рабочем месте, так что придётся поработать с компьютером. —
           — Можно мне посмотреть телевизор? —
           — Не можно. Минут десять не больше. —
           — Хорошо. —
           Татьяна стала раздеваться, Борис вышел.

           В кровати Татьяна вытянула из-под головы большую подушку, положив на её место поменьше, подвигала всем телом, что бы прочувствовать под собой чужой матрац и тут же поплыла в мир сна. Когда Борис Николаевич закончит шуршать бумагами и клацать по клавиатуре на кухне, Татьяна просмотрит несколько ярких слайдов и поплывёт дальше за утренней дрёмой. Собачка вскочит на свои тонюсенькие ножки в кровати и оскалит зубки навстречу мужчине, вошедшему в комнату.
           — Неблагодарная трясучка! Впрочем, на твоём месте я тоже бы показывал зубы. —
           Борис разговаривал с собакой и раздевался. Переложил собачку на другую сторону кровати.
           — Спать на кровати теперь ты не должен. —
           Собачка зарычала.
           — Тихо ты…. Спи. Согласный я. —
           И тоже провалился в сон. Собачка в течение всей ночи не сомкнёт глаз. Будет лежать, и созерцать в темноте очертания своего счастья на кровати. Что же делать с мужиком? Два огонька на «ветродуе», зелёный и красный, сольются в один, и она заснёт, когда в комнате станет светать.

           Утро. Восемь часов. Девять часов. Ни единого звука. В кровати спят двое, вернее трое. Собачка заснула совсем недавно и потому её сон крепок. Женщина открывает глаза. Странная люстра весит над головой. Как будто застывшую связку воздушных шариков, перевернули и прикрепили к потолку. Она сгибает ноги в коленях, переворачивается на бок, собачка скатывается с визгом на пол по натянутому одеялу.
           — Прости меня дорогая. Здравствуй дорогая! Здравствуй моя любимая! —
           — А я? —
           Раздаётся за спиной.
           — К тебе привыкать надо. —
           Татьяна понюхала воздух у его подмышки.
           — Запах твой мне нравится. —
           — Собачья привычка. —
           Он отмахнулся от зарычавшей собачки.
           — Хорошо, что сегодня суббота. —
           — Мне надо быть в больничке до часу. —
           — И мне нужно проведать офис. Надо вставать! —
           — Где ты нашёл Джеки? —
           — В нашем дворе стоит хлебный ларёк. Джеки к нему прибился. Я купил квартиру, стряпал дизайн, завозил мебель, обживался…. Он всё это время жил в ларёчке. Женщина там работает сердечная. Повезло твоему псу. —
           Борис Николаевич умывался, расплёскивая воду вокруг себя. Татьяна стояла рядом, искала глазами тряпочку, которой можно будет потом навести порядок в ванне.
           — Вечером купим. —
           Буднично решила она. Но Борис Николаевич открыл шкаф, достал из него маленькое полотенце и вытер насухо кран и кафель вокруг него и повесил на зеркальный змеевик сушиться.
           — Я же ещё не умывалась. —
           — Я и за тобой вытру. —
           — Ещё чего! —
           — Побурчи ещё. Мне нравится. —
           Они обнялись у зеркала, рассматривая себя.
           — Это моя дочь, назло мне, забрала Джеки ипотеряла его.—
           Джеки соеагировал на своё имя, жалобно повизгивая. Он сидел на крышке унитаза. Влажные глаза не сходили с лица хозяйки.
           — Ни каких рук! —
           Строго приказал собаке Борис Николаевич.
           — Не расстраивайся дорогой! Он скоро уйдёт. —
           — Ах, вот вы как! Сговор! Ты на работу собиралась. —
           — Передумала. Позвоню и придумаю, что ни будь. Надо же мне осмотреться здесь. Составлю список необходимых мне вещей, для совместного проживания. —
           Татьяна иронично подчеркнула голосом последние слова.
           — Не надо ничего придумывать. Скажи, так как есть. —
           — Как же у нас есть? —
           — Ты переехала к любимому мужчине. —
           — Так уж и любимому? —
           — К любимой собаке. Тебя это устроит? —
           Мужчина начинал сердиться.
           — Меня устраивает и первое и второе. —
           — Спасибо. —
           Пауза. Поцелуй. Не долгий. Пробный.
           — За три квартиры платить придётся, моя квартира трёхкомнатная, твоя и дочкина над головой. —
           Подняв глаза к потолку размышляла женщина.
           — Тема эта для глубокого анализа. Если навскидку, можно обменять на приличный дом. Раздолье для собаки! —
           — А-в-в! (Я здесь). —
           Обозначился Джеки.
Рука мужчины мягко сдвинула его с крышки унитаза. Сел на неё и женщину посадил на колени. Помолчали. Спрятал лицо на её груди. Она положила ладони на его голову. Замерли.
           — Нет! Тростниковый коврик сюда так и просится. —
           Женские глаза сканировали пол ванной.

           Спешить не куда, завтракали размеренно и чинно. Разглядывали себя, слушали друг друга, думали, говорили и всё это одновременно. Ей нравилось роль хозяйки. Ему нравилась новая хозяйка. Люди продолжали играть в игру, название которой – путь к совместному счастью. Пробник конечно, но вполне удавшийся. Они попрощались, как настоящие муж и жена у двери.
           — Ты осваивайся, не стесняйся. И смой за нашей собачкой. Приеду, отправимся по магазинам. —
           — У меня всё есть. —
           — Что ни будь, да нет. Пока. И ещё раз, спасибо за доверие. Оправдаю. —
           Борис сделал несколько шагов на лестничной площадке, а затем поскакал по лестничным пролётам, как в юности, прыгая через несколько ступеней. В кармане зазвонил телефон.
           — Слушаю. —
           — Доброе утро, милый! Дочь не может до тебя дозвонится. —
           — Отключил телефон. Хотел выспаться. Сейчас перезвоню. —
           — У неё заканчиваются эти дополнительные платные лекции, и она хочет до сентября вернуться домой. —
           — Пусть возвращается, я не против этого. Постой! А в чём дело? —
           — Милый мой бывший муж! Ты совсем не предполагаешь у меня личной жизни? —
           — Милая моя бывшая жена! Твоя личная жизнь как гейзер, ни на минуту не прекращалась никогда. —
           — Тебя завидки берут? —
           Борис Николаевич остановился рядом с хлебным киоском. Кивнул в знак приветствия головой продавщице. Было очевидным, что человек хочет спросить о собачке.
           — Я завидовал тебе, до вчерашнего дня. —
           — Ой! И что же случилось у нас вчера? Наверное, прекрасная принцесса поцеловала чудовище и разморозила. —
           — В чём суть сегодняшнего вопроса о дочери? —
           — Я не одна. —
           Три слова сказаны с большим значением.
           — Это твоё обычное состояние. —
           — Она взрослая, я не могу так. —
           — Я не один. Нас трое в однокомнатной квартире. —
           Борис Николаевич имел в виду Татьяну и собачку.
           — Свою дочь ещё в люди не вывел, а бабу с чужим взял? —
           — Взял. —
           — Дальновидностью ты никогда не отличался. —
           — Что скажешь дочери? Не приезжай, очередной ухажёр в этот раз у меня поселился. —
           — Что это мы всё обо мне, да обо мне. Давай о тебе! —
           Голос жены еще слышался, когда Борис отключил телефон. Повернулся к продавщице из хлебного ларёчка. Женщина вся подалась навстречу.
           — Ну как вы там? Прижилась? —
           Человеческое участие светилось на женском лице.
           — Прижилась. Свою хозяйку нашла. —
           — Да вы что? Как же это так вышло? —
           — Я познакомился с чудесной женщиной. Пригласил её в гости. Она оказалась хозяйкой. —
           — Хоть книжку начинай писать! Как интересно! Это знак! —
           Всплеснула руками продавщица.
Обдумывая знаковое событие, в приподнятом настроении, мужчина шел на работу. Жара в сорок градусов не раздражала, звонки бывшей супруги тоже.


Продолжение: Глава 4 - http://www.proza.ru/2016/06/09/1948