Послевкусие. Глава 13

Послевкусие. Глава тринадцатая



           Люди пишут друг другу СМС, пропуская буквы, знаки препинания, а значит, не доносят свои чувства и эмоции. Обкрадывают себя, становятся духовно нищими. Интонация, с какой произносятся слова, может поменять смысл сказанного полностью. А сколько тепла несёт взгляд, или неповторимый тембр голоса любимого или любимой? От таких, казалось бы, мелочей, мурашки бегут по телу, сладкая слабость в ногах и человек буквально пропитывается своей второй половинкой, словно сиропом, и засахаривается на всю оставшуюся жизнь. Вот это консервация чувств!

           Надежда вяло взяла в руки телефон. Почти тридцать тысяч стоит. В руке плоский срез от кирпича, напичканный функциями, которые за всё время его существования у хозяина или хозяйки, могут быть не использованы вовсе. О них могут просто не знать. Зачем тогда такие денежные траты? Лет пять назад молодёжь сворачивала головы, разглядывая марки телефонов в чужих руках, и меркантильность их млела, если свой телефон оказывался круче. Сегодня им наплевать и на это. Всё чаще можно услышать, что телефон нужен, для того что бы разговаривать, часы должны показывать время, в удобном для нас месте (на руке, на стене), фотоаппарат только снимать. Мы слились с телефоном воедино. Крестик нательный не носим, а телефон всегда с собой. Сколько новых видов преступлений создал сей предмет роскоши! Телефон не может быть роскошью, если его покупают в кредит или родители детям на последние деньги.

           Надежда просмотрела сообщения и пропущенные звонки в телефоне. Их становится всё меньше и меньше. Она заметила, что стоит только отказаться один, два раза от тусовочных мероприятий, как предложения перестают поступать. Никакого сожаления по этому поводу не испытала. Скорее облегчение. Духовная усталость придавила её в кровати.
           — Какая я была убогая…. —
           Постельное бельё, за время её добровольного заточения, впитало слёзы, размышления, горькие выводы и источала их при малейшем шевелении под одеялом. Несвежим стало бельё.
           — Со мной жил замечательный, лучший человек на свете…. А что я? —
           Надежда обрадовалась тому, что сейчас расплачется, хоть чем-то будет занята. Звонок в дверь заставил её вздрогнуть всем телом. Испарина покрыла лоб. Ох уж, эта дверь! Только подумайте, сколько неприятностей, или наоборот радости, своевольно перешагнули порог и вошли, не просясь в ваш дом, в вашу жизнь. Шаг! Всего один шаг, отделял вас от всего этого. Большое значение имеет то, откроете вы дверь в этот момент или сделаете вид, что вас нет дома. Родилась новая жизнь, её внесли через порог в дом. Закончилась! Всего лишь шаг через порог и её, как и не было, одна память, словно на виселице по стенам развешена в виде фотографий. Точно так же и с чувствами и отношениями с противоположным полом. Зашёл, вышел! Зашла, вышла! Правда в этом случае, есть возможность после ухода подрисовать усы, бороду с рожками на фотографиях предавшего вас человека.
           — Кто бы это мог быть?! —
           Надежда выбирается из постели. Спешит. Ногой цепляется за разрез в пододеяльнике, теряет равновесие и падает мягко возле кровати. Опёрлась руками об пол, оглядела бардак в комнате, представила себя и как она выглядит сейчас на полу.
           — Меня нет дома. —
           Решила она. Сразу как-то успокоилась, пришла в себя. Повернулась лицом к кровати, а та звала назад доступностью и уютом, как гнёздышко. Последнее время, только кровать и была ей другом, обволакивающим, притягательным, убаюкивающим.
           — Меня нет. —
           Брякнула вслух женщина, услышав повторный звонок.
Тут же звонит сотовый телефон. Женщина косит на него глазом. Вместе с ней на пол упал и телефон. Сейчас он светился и дрожал от негодования, ведь он лежит на полу. Женщина всмотрелась в экран дисплея. Дочка. Радость, то какая! Хватает телефон и буквально кричит в него:
           — Иду доченька, иду Машенька! Почему ключами не пользуешься? —
           — Мамуль, мы взрослые женщины…. —
           — И что? —
           — Мама, я не одна, вдруг ты не одна. Ты заболела? —
           Ну конечно мама заболела, и болеет уже больше месяца, собственной совестью. Нет от этого лекарств. Есть средство. Это воздержание, пост и молитва. Затем в церковь на причастие и не один раз.
           — Зайти позже или завтра? —
           — Не надо так говорить. Это твой дом, он всегда тебя ждёт. —
           Дочь достала ключи из сумочки.
           — Ты уверена? —
           Борис Николаевич пытается остановить Машу.
Дочь, почувствовав намёк отца на то, что мама может быть не одна.
           — Пап! Ты же живёшь с другой женщиной. Это нормально. Чем от тебя отличается мама?—
           — Разговорчики в строю…. —
           Немного шутя, немного сердито ответил отец. Сергей стоял рядом и впитывал информацию.
Маша открывает дверь своими ключами.
           — Мамуль, мы вошли! —
           Надежда, как была в помятых штанишках и маячке, так и предстала перед гостями. Бывший муж видел сейчас до сердечной боли знакомого и одновременно незнакомого человека. Сердце Надежды при виде бывшего мужа упало и покатилось к его ногам. А это кто?!
           — Мама, это Сергей. —
           — Надежда. Мама Маши. —
           Представил Сергею бывшею жену, Борис Николаевич.
           — Ты не предупредила меня. —
           — Я СМСила. —
           Раздалось из кухни.
Маша спешила свалить грязную посуду в мойку и привести в порядок каменную столешницу и обеденный стол.
           — Есть ощущение, что не закрыл машину. Сейчас вернусь. Надежда, приглашай гостя….—
           — Не надо Борис ходить в магазин. Мы с Машей забили холодильник. Я ещё ничего не брала из него, не хочется…. —
           — Лишнего не принесу. —
           Дверь за ним закрылась. Женщина смотрит на парня. Он на неё. Молод, красив, спокойный взгляд.
           — Я пройду? —
           Женщина посторонилась. Сергей прошёл в комнату. Отметил редкий дизайн интерьера. Контраст белого и чёрного.
           — Мам, у тебя холодно. —
           Маша разглядывает пульт управления от кондиционера.
           — Так у тебя девятнадцать градусов! —
           Рука дочери поспешно настраивает кондиционер.
Женщина присела в кресло. Слабость в ногах заставила.
           — Мам, что с тобой? Пойдём на кухню. —
           — Я только встала и не была в ванной. —
           — Так иди. —

           В ванной комнате, Надежда забыла, зачем пришла. Тёплый пол грел ноги. Даже в аномальную жару нынешнего лета, это приятно.
           — Борис знал, что делал. —
           Она присела на крышку унитаза и вся ушла в восприятие ногами тепла от напольной плитки.
           — Мам! Папа вернулся. Ты не заболела? —
Ну конечно она болеет, разве это не видно! Только молодость не терпит, посягательств на своё счастье, ни в каком виде. Так что будьте так добры, встаньте мама и идите мама на кухню. Там вас ждут, а свои эмоции мама можете смыть в унитаз, на котором вы сейчас сидите.
           — Иду доченька. —

           Мать споласкивает лицо холодной водой. Неприятно! Добавляет горячей. Так лучше. Расчёсывается. Заколкой собирает волосы. Снимает мятые штанишки. Из гардероба достаёт сатиновую цветную юбку и блузку с коротким рукавом. Переодевается. Разглядывает себя. Не видит никаких изменений. А всё дело в выражении глаз! Хоть рот будет до ушей, глаза не станут улыбаться. Она выходит и идёт на кухню. На столе горячие кулебяки с капустой и грибами, с печенью и картофелем, лежат и издают фантастические запахи. Чай с бергамотом, старается из всех сил напомнить о себе и перебить запахи соперников.
           — У тебя изменились пристрастия. —
           Не то спросила, не то, как факт изрекла Надежда.
Борис Николаевич помедлил с ответом.
           — Хочу, что бы ты поела с аппетитом, а сладкое, не всегда его вызывает. —
           Маша обрадовалась заботе отца о матери, так как до сих пор лелеяла надежду на их перемирие.
           — Выкладывай маме новости. После них, она сметёт со стола всё. —
           Борис Николаевич нервно потёр руки и подмигнул Сергею.

           Вместо Маши заговорил Сергей. Он рассказал про всё. Как первый раз нагрубил Маше в метро, как Маша раскрыла ему глаза на Мишку. Рассказал о Мишке и его родителях. О своих родителях не забыл. Вспомнил дорогу долгую в город Волжский, и как покупал кольцо. Спина у Маши выпрямилась, и щёки предательски заалели.
В голове осой повисла мысль:
           — А где тогда кольцо у него? А какое оно кольцо? —
           Сергей рассказал и о своей работе, сколько видел людей, в каких странах был. Озвучил сумму денег на своём счету в долларах, тут же пояснил, зачем он это сделал.
           — Хочу, что бы вы знали, что ваша дочь ни в чём не будет нуждаться. Если только во мне, так как я могу часто отсутствовать. Но со мной, ничего плохого не случиться. Не может так быть, что бы у Мишки ещё и дяди не стало. Жить мы будем в квартире брата, правда она наследуется Мишкой, но жить кому-то в ней сейчас необходимо. —
           — Где у него кольцо? —
           Продолжала разгадывать кроссворд девушка.
           — Я право не знаю, где и когда я могу сделать предложение вашей дочери. Можно сейчас? —
           Борис и Надежда переглянулись. Мать ни сном, ни духом вообще, а отец собирался просто познакомить их. Ну, раз родители молчат, значит можно. Так решил парень и достал из мужской ручной сумки яркую коробочку.
           — Маша! Будь моей женой! —

           Маша не разбиралась в бриллиантах, как её мать, но кольцо ей сразу понравилось своей простотой. Тонкий обруч вокруг пальчика белого золота и небольшой сверкающий прозрачный камень на высокой подставке. Дорогая простота. Мать и отец кольцо оценили. Бывшие муж и жена стояли рядом, плечо к плечу и тепло каждого плавно перетекало из одного тела в другое. Какую прекрасную дочь они вырастили! Спасибо тебе родной! Спасибо тебе родная! Рука Бориса обняла Надежду. Встряхнула её за плечи, мол, видишь, как всё здорово. Та в ответ коснулась щекой его плеча с робкой надеждой на изменения в их непростых отношениях.
Пока Маша тарахтела что-то Сергею на ухо, разглядывая на пальчике обнову, Надежда спросила Бориса.
           — Ты Мишку видел? Не быстро ли всё это у них? —
           — Нет, не видел, но, кажется, я его уже люблю. —
           — У меня тоже такое ощущение. Я бы, могла им заниматься…. —
           Борис Николаевич отвёл глаза в сторону.
           — У Сергея нестарые родители. Молодёжь преувеличивает свою значимость в судьбе Мишки. Хочу есть. Давай ухаживай за мной. —

           Бориса Николаевича одолевали мысли о самом себе. Близость бывшей жены, её перемены, волновали бывшего мужа, как кулебяки на столе. Звонит телефон Бориса Николаевича. Это Татьяна.
           — Борис! Джеки украли! Машина синяя. Жигули. Может, успеешь перехватить их. Дорога в город одна. Запоминай номер машины…. —
           — Куда смотрела?! Выезжаю. —
           Буквально взревел в телефон отец Маши. Не ждал человек, что кто-то вмешается и прервёт его маленький семейный праздник. Сообщение вывело его из себя. Сергей уже стоял в коридоре. Мужчины выскочили из квартиры. Мать и дочь остались одни у ароматного стола. Прошлая совместная жизнь, наваждением висела в комнате, заполнила память обеих женщин. Женщины принялись, есть, и пить, впуская в себя приток свежих сил и надежд на светлое будущее.
           — Мам, тебе понравился Сергей? —
           — Мне сегодня понравилось всё. —
           — Ты имеешь в виду папу? Я всё видела! —
           — А как он выскочил, по её указке, ты пропустила? —
           — Так это же Джеки, беспомощное существо…. —
           — Не скажи…. Он наорал на неё. —
           Две женщины искали затравку для надежды.
           — Мне кажется, у вас всё наладиться, таких случаев много в жизни. —
           — Сглазим! Давай поговорим о тебе. Понимаешь, какую обузу берёшь на себя? У тебя не было сестры и брата значит, нет и опыта в общении с детьми. —
           — Теоретически да. —
           Сытость располагала дочь к миролюбию.
           — Мам! Я всегда буду тебя любить. —
           — После Сергея да папочки, мне ничего не достанется. —
           — Это совсем другие люди. —
           — Вот именно! И буду я вечно стоять в очереди за ними. —
           Дочь сердито двигает от себя пустую чайную пару.
           — Я знаю, что это такое…. Я стояла в такой очереди за твоим вниманием. —
           И отвела глаза в сторону окна. В комнате повисло тягостное молчание. Прервала его мать.
           — Давно была у бабушки с дедушкой? —
           — Давно, и там ничего не изменилось. Дед всю жизнь на тебя зуб точит, отсюда и на меня смотрит косо, говорит, что яблоко от яблони далеко не падает. —
           — Навещать всё равно надо, тем более, у тебя новости вон какие. —
           — Они за мной заедут, или как?! —
           Вспомнила Маша и стала набирать номер. Отец за рулём значит, звонить надо Сергею.
           — Останься. —
           Просит мать дочь. Села женщина за изысканный стеклянный стол, уронила голову на край высокой резной спинки стула. Она знала, какой ответ услышит от дочери. Не нравятся мне стеклянные столы. Смотришь в свою тарелку, а краем глаза видишь чужие ноги. Хорошо, если они в тапочках, а если в носках? Не приживётся долго это новшество среди людей.

           История с собачкой Джеки закончилась благополучно. Борис Николаевич с Сергеем, не разминулись с похитителями. Машина остановилась по первому их требованию. Инцидент объяснили тем, что собачка показалась им бездомной или заблудшей, потому как порода известная и дорогая. Джеки с вытаращенными глазами и мокрым интересным местом, благополучно пересадили в машину Бориса Николаевича. На турбазу приехали мужчины во влажных рубашках, так Джеки благодарил людей за своё спасение. Досталось от Бориса Николаевича и Хельге и Татьяне. Таким его они ещё не видели. Борис Николаевич сел с Сергеем в машину и уехал обратно, якобы за Машей, да и в офисе, видите ли, дела накопились.
           — Лихо ты закрутил сюжет Сергей. Вёз тебя знакомить с матерью Маши, а ты, оказывается, ехал знакомиться с тёщей. —
           — Так вышло. —
           — Спешить необязательно. Маше нет и восемнадцати. —
           — Дело сделано. Я не отступлюсь. —
           — Дерзай парень! Я, только «за». —
           — Спасибо. Вы мне сразу понравились. И мама Машина тоже. Давно не живёте? —
           — Можно сказать, только что. —
           — Это и видно, как родные смотрелись. —
           — М-да…. Вот даже за собакой углядеть не может! —
           Неожиданно сменил тему и вновь рассердился Борис Николаевич.
           — Ну, нашли же…. —

           Второй раз за сегодняшний день машина въезжала в родной двор Бориса Николаевича. Как и прежде, Борис Николаевич, краем глаза наблюдал свои бывшие окна. Там, как и раньше шевельнулась занавеска в комнате дочери.
           — Мам! Папа приехал. —
           Надежда встала рядом с дочерью и посмотрела во двор. Каким родным, и каким желанным был сейчас для неё бывший муж. Нестерпимо захотелось каждый день встречать его именно так – стоя у окна. У женщины перехватило дыхание. Она подошла к туалетному столику. Посмотрела на своё отражение в зеркале. Прямо в свои глаза.
           — Я состарилась, Маша. —
           — Ты стала другой. —
           Раздался звонок в дверь. Дочь остановила мать.
           — Я папе дала ключи, он сам откроет. Пусть вспомнит. —
           Они обнялись. Стояли и слушали тишину в квартире. Вот раздались звуки от ключа в замочной скважине, вот открылась дверь. Мужчины радостно разговаривали между собой. Никто из женщин и не пытался поймать суть разговора. Им было достаточно того, что мужчины просто вернулись и заполнили собой пространство квартиры. Ключи не звякнули о лак итальянской мебели. Их оставили в замочной скважине с внутренней стороны квартиры.
           — Хочу завтрашний день провести у мамы. Пап ты не против этого? —
           Дочь смотрит на отца. Мать расцвела от слов дочери.
           — Ты снова забыла о Хельге. —
           — И ей место найдём. —
           Обещает радостная Надежда.

           Борис Николаевич и Сергей ели всё подряд, женщины только успевали подливать им чай в чашки. Борис выспрашивал, Сергей отвечал. Надежде хотелось угождать мужу, гостю. Ею мгновенно вытиралось нечаянно пролитое, убиралось просыпанное, добавлялось выпитое, убиралось лишнее со стола. Она хлопотала, и ей хотелось хлопотать. Она находила себе занятие и чувствовала свою значимость за столом, от которого она убегала раньше, посылая воздушные поцелуи мужу и дочери от двери. Пришло время, убежали они.
           — Сегодня мы вернёмся на турбазу, соберём вещи, а завтра с утра мы у тебя. —
           Дочь и мать, как никогда, были близки и любимы друг другом. Борис Николаевич любовался своими женщинами и грустил сердечной памятью.
           — Они у меня красавицы. Правда? —
           Повернулся он к Сергею.
           — Правда. —
           — А ты, как в Американских фильмах. Кольцо с камушком! Потом обручальное надо будет покупать. —
           — Камушек! Это же бриллиант, отец. —
           Весело вставляет Надежда.
           — Подишь ты, брильянт…. Может, сходим куда, гостья развлечём?! Как смотрят на это мои женщины! —
           — Я плохо выгляжу…. —
           Отказалась Надежда.
           — Узнаю тебя. —
           Добродушно загудел Борис Николаевич.
           — Я, и не забывала…. —
           — Я, как бы тоже, пока при памяти…. —
           Бывший муж, и жена игрались словами.
           — Ваше решение для меня закон. Так всегда было. Тогда встаём и едем на турбазу. —
           Маша ликовала. Она видела и слышала. Она понимала отца и мать. Она радовалась и надеялась.
           — Буду ждать вас. До свидания…. —
           Мать целует дочь в прихожей. К правой её щеке прикасаются губы Бориса Николаевича. Его рука пожимает её руку. Надежда успевает ответить ему тёплым взглядом. Гости шагают через порог, а ей хочется следовать за ними. Что-то говорят ей на лестничной площадке. Она улыбается им, всем видом показывая, что она их слышит, а на самом деле, ничего женщина не слышит, она чувствует мощное внутренне притяжение к мужчине, совсем недавно именуемым её мужем. На лестничном пролёте появляется бабский угодник. Крупный, как кочан капусты георгин на мощном стебле с такими же листьями в руках.
           — Здравствуйте! —
           Маша, Сергей и Борис Николаевич оборачиваются.
           — Этажом промахнулся…. —
           Бабский угодник разворачивается, и поднимается по лестнице.
Борис Николаевич буквально взвился изнутри. Глаза сощурились. Руки нырнули в карманы брюк.
           — Видимо к вам…. —
           Едко улыбается бывший муж бывшей жене.
           — Куда же вы? Мы уже уходим! —
           Голос Бориса Николаевича догоняет бабского угодника с нелепым георгином в руках.
           — Сергей, вы моложе. Сможете догнать? —
           — Пап, ну чего ты! Мало тут людей ходит? Сергей, никуда не ходи…. —
           — Я и не собирался. —
           Невозмутимо отвечает парень.
Бывший муж сверлит жену глазами. Рука женщины тяжело поднялась и тяжело легла на дверь. Та стала медленно закрываться.
           — До завтра мам! —
           — До завтра доченька. —

           Тягостное молчание в машине давило на сознание каждого. Маша мысленно строила умные и красивые фразы для отца, но сказать их вслух не позволил Сергей, сжимая её руку. Он видел отрешённый профиль Бориса Николаевича. Его не было с ними в машине, он мысленно, как и его дочь произносил правдивые и умные фразы бывшей жене её обличающие. Да что там произносил! Борис Николаевич швырял их ей в лицо! И все они казались ему убедительными.

           Осень. Дни укорачиваются. Приехали люди на турбазу, когда день посерел. С таким же серым настроением и приехали. Джеки радостно лаял, вилял хвостом, стоя у ног своей хозяйки. Был на поводке, потому и не бежал навстречу.
           — Совсем другое дело, а то, распустила совсем собаку. —
           Пробубнил себе под нос Борис Николаевич, глядя на руль и не снимая с него своих рук.
           — Поеду я дочь. Совсем работу забросил. Хоть электронную почту просмотрю. Татьяне объясни. —
           — Сам объясни. —
           — Мне некогда. —
           И уехал.
           — Что ни будь, случилось? —
           К Маше и Сергею подошла Татьяна.
           — Да ну его. На работе дела какие-то. —
           — Мужчина и работа, это неразделимо. Мы тут по вас соскучились. Да Джеки? Безобразник! Сколько переполоху наделал! Рассердил папочку! Кушать будете? —
           Татьяна взяла собачку на руки.
           — Нет, нет и нет. Мы сыты. —
           Сергей и Маша шли следом за Татьяной. На веранде стоит Хельга с котёнком на руках.
           — Привет! Завтра к моей маме едем, а от неё в Москву. Вы не против этого? —
           Маша смотрит на Татьяну.

           Против? Женщина рада слышать это. Чего греха таить, устала она. Как бы там не было, а люди, из-за которых она тут находилась, были ей чужими, даже сын в какой-то степени. Она желала тишины и покоя, к которому так привыкла за последние годы. На работу хотела, и хотела остаться один на один со своим мужчиной. Вон и Борис, тоже устал от гостей и уехал. Женщина тащит за собой в дом Джеки. Тот упирается. Вид Джеки на поводке поразил кота. Ужас, какой! Так и голову оторвать можно. Всё-таки, быть ничейным во сто раз лучше! Котов на поводке он не видел никогда. Хотя нет! Была, какая-то отдыхающая с русской голубой кошкой. Выгуливали кошку на тоненьком поводке. Только кошка не гуляла. Она ползала по земле брюхом и отчаянно озиралась по сторонам. Глаза её, казалось, вот, вот выкатятся и упадут на траву. Умора! Кот повернул голову и посмотрел на молодёжь. Всем, почему-то сегодня грустно. Уедут! Точно завтра уедут. Так всегда себя ведут люди. Вначале спешат, есть, пить, купаться в речке, даже спать бегом забегают в дом. Перед отъездом успокаиваются. Всё больше сидят на веранде, меньше едят, меньше пьют, меньше разговаривают. Точно, уедут!

           Тридцать минут прошли быстро. За это время можно доехать от турбазы «Пересвет» до города Волжского, ну ещё по нему немного. Вот и родной двор, дом, подъезд.
           — Георгин принёс! Ишь! Засунуть ему его в одно место! Что это за цветок со стеблем для подсолнуха. Только на похороны и годится. —
Сердитые мысли в голове Бориса Николаевича играли в чехарду. Лифт тёплый. Хотелось прохлады, что бы ни закипеть. Вот и дверь бывшей квартиры. Мужчина озирается, нет ли где мужика с незатейливым цветком. По морде бы его этим цветком. По морде! Нет никого. Пусть скажет спасибо, что не встретились! Дверь открылась. Он не помнит, что звонил. Теперь это не важно. Всего шаг через порог и он достигнет желаемого. Подумайте! Только шаг через порог и всё переворачивается с ног на голову. А всего-то порог перешагнул.

           Никогда не описываю постельные сцены. Домысливайте сами. Как трескучий огонёк бежит по тоненькой дорожке просыпанного пороха, бежит до точки большого взрыва. Взрыв! И всё разнесено в пух и прах. И не собрать кусочки в одно целое больше никогда. Огонь горит, пока бежит! Бежал мужчина гонимый горячим желанием. Достиг цели, взорвалось желание. Лежит, человек, достигший желаемого, вроде счастливый, а вроде и нет. Гадай теперь! Рядом женщина лежит счастливая, лопочет что-то, давит своим телом на плечо, руку и ногу. Ярка и прекрасна была эта близость, как в молодости! Вот и ответ, и гадать не надо. Была! И это тоже в прошлом. Встать и уйти невозможно. Уж больно счастлива женщина. Не чужая она, мать его дочери.
           — Я знала, я верила, я чувствовала. Кто первый пойдёт в ванную. Как всегда ты. —
           — Как всегда. —
           Машинально отвечает мужчина.
           — А почему лежишь? —
           — А что, я должен делать? —
           — Иди мыться первым, как раньше…. —
           — Я ходил мыться первым? —
           Женщина внимательно рассматривает мужчину.

           Ядовитая змейка, малюсенькая и гадкая, с узким жалом скользит в женской душе, подыскивает закоулочек тёмный и слова, такие же гадкие, как и она сама. Сейчас она найдёт место и остановится, и слова сами по себе выйдут наружу. Не надо этого делать женщина! Ты же стала другой, мудрой стала. Татьяна откидывается на спину. Вместе с Борисом разглядывает потолок собственной квартиры.
           — Что за хмырь с георгином под твоими дверями шлется? —
           Лучшая защита, это нападение.
           — Он не ко мне шёл. Кто-то умер в нашем подъезде. —
           Надежда ясно почувствовала, что она тоже «умерла» для бывшего мужа.
Мужчина тяжело вздохнул. Он так и думал, георгины носят только на кладбище. Захотелось спать, так захотелось, что он не дождался возвращения бывшей жены из ванны. Татьяна подошла к кровати с его стороны. Долго разглядывала бывшего мужа, всего, потому как тот заснул и не прикрылся. Человек растворился во сне, сняв с себя нервное напряжение. Добрый, родной человек! Порылась в себе, послушала реакцию сердца, не щемит, не стонет. Что тогда это было? Воспоминание о прошлом. Взрыв, разнёс всё в щепки. Не собрать! Дикая усталость навалилась на женские плечи. Она ложиться, обнимает отца своего ребёнка, ложка в ложку, и тут же засыпает. Над ними в ночи ангел хранитель зажжёт свечу за здравие. Пламя свечи будет мягко мерцать, не отбрасывая тени на стены, потому как нет её в действительности. Огонь очищает. Так что проснуться наши герои новыми людьми, без капли сомнения и чувства вины. Есть у них вот такое право.

           Молодёжь на турбазе, до поздней ночи ждала Бориса Николаевича. Потом сообразила, что это не прилично и разбежалась по комнатам. Может человек и в правду заработался. Маша извелась вся. Никак не могла отделаться от желания позвонить маме. Решила не звонить, вдруг отец у неё. Было бы здорово, если они помирились.

           Ночью, Борис Николаевич проснулся. Лежал и думал. Много думал и не шевелился, что бы ни разбудить Надежду, потому и вздрогнул когда услышал её голос.
           — Тебе надо ехать. У нас дочь на выданье, что Сергей о нас думать будет. Рано ей, конечно, замуж выходить, только советы наши им не нужны. Поставили в известность и на том спасибо. —
           — Сказали бы им «нет», ничего бы не изменилось. Парень хороший. Ребёнок вот чужой. Его мать и отец люди не старые, будут им заниматься. Я так думаю. —
           — Скажи своей женщине, что свадьба, дело серьёзное. Задержался мол, обсуждали. —
           — Скажу. Ты как? —
           — Нормально. —
           — Прости. —
           — И ты прости. Прямо наваждение какое-то. —
           — Ёмкое слово. Пойду я. —
           — Дверь закрой, ключи Маше отдай. —
           — Обязательно, родная. —
           Женщина поверила в то, что она для него родная. Она лежала в кровати и улыбалась. Ей нравилось быть родной. Родная мать для родной дочери, родной зять, родной бывший муж. Жизнь только начинается! Мужчина переступил порог бывшего дома, и закрыл на ключ дверь. Несколько раз проверил замок на прочность. Там его родной человек живёт.

            Дорога назад заняла меньше времени, потому как летел человек на турбазу, пренебрегая всеми дорожными правилами. Благо ночь, машин мало и ГАИ тоже. Автомобиль оставил у ворот турбазы и до съёмного домика шёл быстрым шагом. На веранде кот свернулся, лежит как шапка попрошайки на улице. Тихо поднялся по лестнице. Тихо открыл дверь в прохладную комнату. На миг замер. Только что он перешагивал порог другого дома. Задохнулся от стыда.
           — Борис, это ты? —
           Услышал шёпот Татьяны.
           — Это что ещё за вопрос!? Кто кроме меня сюда может зайти? —
           — Прости, прости…. Иди быстрее, я соскучилась. —
           Джеки заворчал для приличия.
           — Молчи псина. Чего в чужие руки ходишь? —
           Пёс поджал хвост и на всякий случай ушёл на край кровати.
           — Столько почты накопилось…. —
           — Я понимаю…. —
           — Все остальные дома? —
           — Дома все…. Давай спать. У меня глаза слипаются. —
           — У меня тоже. —

           Утро придёт обязательно, если наступила ночь. Оно пришло. Осветило окошки отдыхающих. Собрало щебечущих птичек на ветви деревьев растущих вокруг домика. Назеркалило яркими бликами воду в реке.
           — Доброе утро Борис Николаевич. —
           — Привет молодёжь! —
           — Мы собираемся. —
           — Мы тоже. —
           — Жерар звонил. Долетел. Поехал в провинцию к родителям. —
           — А куда бы он делся! Я так понимаю…. Две свадьбы намечается. Совмещать будете?—
           Хитро сощурился Борис Николаевич.
           — Совмещать! Совмещать! Как здорово…. Если Жерар вернётся…. —
           В начале фразы Хельга хлопала в ладоши, конец получился невразумительным.
           — Даже в этом случае, жизнь не заканчивается. —
           Борис Николаевич подхватил Хельгу под мышки и покрутил вокруг себя.
Хельга улыбается. Она пока ещё верит. Джеки скачет вокруг них, пытаясь дотянуться, до какой ни будь части тела Хельги летающей в воздухе.

           Татьяну не видно. Она в комнате, складывает вещи. Равномерно так, не спеша. Каждую встряхнёт, осмотрит, сложит пополам, скатает трубочкой и в сумку кладёт. Можно взять на заметку. Объём уменьшается в два раза и не так сильно мнутся вещи. Сегодня ночью, её мужчина пах другой женщиной. Для неё было странным, что новый запах не раздражал, не нёс агрессию. Может, показалось? Сгребла ладонью в косметичку всё, что лежало на прикроватной тумбочке.
           — Расшвыряем детей и уедем в Крым, на неделю. Хочу быть с тобой наедине. —
           Раздалось сзади. Женщина роняет на пол сумочку. Оборачивается. Смотрит на вошедшего мужчину и понимает, что если не скажи он этого сейчас, было бы всё совсем по-другому.
           — Правда? —
           — Правда. —
           Они обнялись.
           — Останемся одни, ой, что я с тобой буду делать! —
           От мужского обещания, тело женщины покрывается мурашками.

           Мимо комнаты идёт Маша. Она не подглядывала, нет. Она просто их увидела. Плохо это. Но разве может быть любовь плохой?
           — Вы тоже свадьбу будете делать? —
           Вопрос звучит с явной ехидцей.
К Маше подходит Сергей с сумкой в руках. Отец не разжал объятий. Он повернулся вместе с Татьяной к дочери.
           — Мы подумаем. Это у вас горит. А мы в церковку в этот раз пойдём. —
           — В церковку, только через регистрацию брака. —
           Сделал разъяснение для всех присутствующих, Сергей.
           — Так сбегать туда завсегда можно! —
           Борис Николаевич махнул рукой и пнул ногой дверь своей комнаты. Та закрылась.
           — Хельга собралась уже? —
           — Ей собраться, как голому подпоясаться. —
           Рассердилась на весь мир Маша и тут же поправилась.
           — У неё вещей почти нет. Котёнок теперь есть. —

           Через час, вся компания загрузилась в машину. Джеки извёлся от волнения. Он всегда себя так ведёт, когда предстоит пользоваться машиной. Женщины сидят внутри, а мужчины, складывают сумки в багажник.
           — Кот пришёл нас проводить. —
           Говорит Сергей, усаживаясь в машину. Все четыре двери её распахнуты. Люди поворачивают головы в сторону кота. Кот привстаёт и начинает тереться о ствол дерева. Осень. Грустный ветерок. Сухая трава и листья на ней. Одинокий кот. И отъезжающие.
           — Заберём его с собой. А что? Отмоем, проведём глистогонные процедуры. —
           Говорит Татьяна, а сама точно знает, что предлагать это не надо было. Реакция на её предложение оказалась не предсказуемой. Все стали звать кота, хвалить его и обещать ему золотые горы. Татьяна с ужасом смотрела на молодёжь и своего мужчину. Что она наделала!
Кот смотрел на зовущих его людей. Вскакивал, делал оборот вокруг ствола дерева и садился на прежнее место.
           — Не придёт…. —
           — Придёт…. —
           — Куда он денется…. —
           Кот поднимается и направляется к ним. Подходит к машине. Руки людей затаскивают его в салон. Двери захлопываются. Все взбудоражены своим и его поступком, радуются.
           — Ура! Наша взяла…. —
           — Теперь ты наш! —

           Кот понимает слова людей. Он бодает головой их ладони, которые его гладят, а глаза его смотрят на куст шиповника. Как куст без него?! Это его родина. На нём ягоды, которые ни кому не нужны, как и он. Ну, если только самому кусту. Весной куст зацветёт. А эта дура трёхцветная, снова родит на белый свет котят. Кто её выживших дохляков на водопой водить будет? А зимняя пойма, а мыши?

           Татьяна открывает в сердцах дверь машины. Она жалеет о своём предложении, ей не хватает воздуха. Кот срывается с её колен и выскакивает из машины. Отбегает недалеко и садится. Люди смолкают и смотрят на кота.
           — Что друг? У каждого свои ценности? —
           Борис Николаевич зауважал кота.
Кот выгибает спину и трется о ствол дерева.
           — Ну, бывай здоров! —
           Машина двигается с места и едет к воротам турбазы. Едет медленно. К коту подбегает трёхцветная кошечка. Она не ластиться к коту. Он этого не любит. Она садиться рядом. Вдвоём они смотрят вслед отъезжающей машины. Теперь кошечка может общаться с котом. Когда кот на попечении отдыхающих, он терпеть не может её вторжения на свою территорию. Кот мысленно прощается с котёнком. Повезло ему, хоть природа и поставила на его морде крест.


Продолжение: Глава 14 - http://www.proza.ru/2016/06/09/1978