Продолжение болезни

И зима победила. Нырнуть под четыре одеяла, закутываясь в лед. Облизать истерзанные губы, обгрызенные, словно сугробы на мягкой земле. Утонуть в белоснежных простынях, пахнущих смягчающим средством. Вранье все это, отвратительно воняют терпким вином и какой-то мыслью. Именно той, которая пришла к вам на ум первым делом.
После болезненного сна занавески на кухне слишком белые, хлещущие этим светом, как плеткой по глазам. Слишком яркие занавески. Слишком яркие обои. Чай слишком горячий и пахнет так, что комок к горлу подступает. Слишком громкий шепот, бурлящее дыхание между ребер, как будто на море начинается шторм. Кухонька плывет перед болящими глазами. Посмотреть в зеркало и отвести взгляд. Снова в ледяные сугробы одеял, бугры подушек, не слышать, не видеть.
Вибрация под подушками. Поджать ноги, почувствовав, как ледяные пальцы касаются холодных окраин штанов, почувствовать себя Гулливером и маленьких лилипутов где-то в углах кровати. Сдаться в объятья сна и не знать, какой день и число, забыть о работе, обязанностях, отложить планы, стереть мечты, как протирают ладонью запотевшее стекло в маршрутке, ближе холодные руки к еле теплому дыханию. И проваливаться, проваливаться глубже.
Госпожа Толстая вырисовывает в голове неправдоподобные, несвойственные сравнения, жгучие болезненные фразы, отягощающие желания выползти и сквозь щели спуститься на первый этаж, проползти под дверью и вкусить морозного воздуха, как вкушают голодные просто кусок хлеба, как пьют воду жаждущие, но остаться под коркой льда, залезая глубже, глубже и ерзать на влажной простыне от пота, чувствуя, как промокшая насквозь рубашка прилипает к телу, уставшему, обмякшему, как мякиш в свежеиспеченном хлебе – бери пальцами и выковыривай.
В этом болезненном недуге всплывают лица, имена, мотать головой, кричать и плакать в бреду и глубже, глубже, дальше от больной реальности в Лету. Кануть.
Погладить внутри себя волка. Открыть баночку с детским питанием, ухмыльнувшись, вспомнив, тронуть вулкановый лоб искусственными руками, как кубиками льда, обжечься, спросить себя, что будет дальше, и брести в эти заросли температур и мучений, выпивая лекарство как яд. И мучить себя, мучить, чтобы забыться. Так преломляется градус жизни, так перестает кипеть желание, так исчезают люди.

Ночь на 27/1/16

Редактор: Настя Шварц

Фотография: Annie Leibovitz