Приключения кисточки

                Вступление.

Всё где-то когда-то начинается. Вот и наша история появилась в умелых   руках мастера. Как не быстро сказка сказывается, так не быстро из палочки да клочка меха сделал мастер кисточку для художника. Хорошую сделал: удобную и в руках держать, и линию ровную вести, и мазок размашистый положить, и краской не брызнуть.
Так понравилась ему эта кисточка, что даже имя ей дал -  Кира.
Но как не любил своё творение мастер, всё же отнёс он свою кисточку в магазин. Не жалко было ему расставаться с ней. Понимал он, что настоящую яркую жизнь полную красок и творчества даст ей только Художник.
Вот так и начинается наш рассказ про Кисточку-Киру и её друзей.




                Как Кира с сестрёнками встретилась.

Утро. Тишина. Открыла глаза Кирочка, а вокруг всё не знакомо. Всюду полки, столы, витрины, стеллажи, и всё аккуратно заполнено, заставлено, заложено. Соседки слева уже просыпались. Они кого-то ей напоминали и Кира стала разглядывать их.
- Доброе утро. - поздоровалась она,  - Я кисточка, и меня зовут Кира.
Она была очень воспитанной и сделала изящный реверанс. Соседки учтиво кивнули головками и одна из них заговорила.
- Доброе утро.  Моё имя Ира, Мы рады видеть тебя сестрица.
И продолжила, указывая на каждую.
- Лира, Мира, Дина, Нина. - представив всех остальных она продолжила  - Мы все кисточки, а ты наша сестрёнка.
Кира очень удивилась. Она видела их впервые, к тому же, они были не очень похожи на неё. Кирочка была очень тоненькая и кругленькая, а верх украшал золотой ободок, который удерживал причёску, кончик которой был совсем тонким. А перед ней стояли, улыбаясь, и толстые овальные и плоские скруглённые, с ободками разного цвета и без них. А прически, вообще поражали разнообразием плотности, размером и формой.
- Разве мы родственники? - как-то неуверенно спросила она, и потупив взгляд добавила - Мы, кажется, не очень похожи.
- Да что-ты, конечно родственники. - начала говорить Лира. - Мы все рисуем красками, и у нас это отлично получается.
- Мы похожи, даже очень. - продолжила уже Нина. - За нижнюю часть нас держат, а нашей причёской макают в краску и делают разноцветные мазки.
-  А немного отличаемся потому, что мазки могут быть тоненькие и широкие, густые и растекающиеся, плавные и жесткие. - подхватила Мира.
- Ты и мы кисточки, только каждая делает что-то лучше других. Поэтому, нас так много.   - закончила  уже Лира.
- Я поняла! - обрадовалась Кира. -  Мы сестрёнки, потому что вместе рисовать картину удобнее, быстрее и лучше. Ты, Дина, быстрее закрасишь фон,  Мира нарисует крупные формы, остальное доделает Лира, а я добавлю мелких деталей.
- Правильно поняла. - Подвела итог Ира. - Вот поэтому картины такие красивые, потому что мы вместе!
И сестрёнки обнялись, радуясь этой встрече.




                Кира и новые друзья.

Пока Кира радостно болтала с сестрёнками, к ним подошёл высокий шестиугольник с заострённым верхом.  Учтиво поклонился и поздоровался.
  - Здравствуйте девочки. Я увидел, что с вами новая сестрица и хотел бы познакомиться с ней.
- Привет Саш, - радостно поприветствовали его девчата.
- Знакомься, это Кирочка - начала представлять их друг другу Ира, -  А это Карандаш-Саш.
Кира смущённо опустила глаза, а Саш протянул руку.
- Я очень рад нашему знакомству, давай дружить.
Девочка совсем смутилась и отступила за рядом стоящую Миру, а Саш застыл в нерешительности.
- Ты что, испугалась? - удивилась Лира - Он же наш друг.
- Но он же не кисточка. - ответила ей Кира. - У него нет прически как у нас. Он не рисует краской. Мы каждой раз моемся, а он никогда. И вообще, после каждого рисунка он  точится и уменьшается, а мы не меняемся.  - А потом, обратилась к Саше, - Простите, но я не понимаю, как мы можем дружить.
Саш вначале растерялся, но через секунду уже собрался с мыслями.
- Дружат не причёсками и размерами, а дружат делами. И чем они интересней и добрее, тем сильней дружба.
Мира сделала шаг в сторону, открыв Киру, и повернулась к ней.
- Сестрёнка, Мы с Сашей не просто дружим, мы вместе рисуем. Он для нас делает рисунок, который мы закрашиваем. А красивые картины, это наше общее дружное дело.
Другие сестрёнки в подтверждение закивали головами.
- Правда, правда. А ещё вместе интересней: пока одни заняты, другие развлекают их.
Кирочка слушала очень внимательно. А пока обдумывала услышанное, смотрела на высокого, стройного и интеллигентного Сашу.
- Спасибо сестрицы. Саш, ещё раз извиняюсь за свои сомнения, но благодаря вам я поняла, что такое дружба. Не важно какой ты на вид, какая у тебя работа, и пусть у тебя в друзьях даже вон тот резиновый кубик стирающий лишнии линии, но если мы собрались вместе делать что-то хорошее, если нам вместе интересно и приятно, если мы помогаем друг другу - значит мы друзья.
  И Кира протянула руку Саше.
- Давай дружить, я согласна.
Все заулыбались и обрадовались. А Нина подошла к Кирочке и тихо шепнула ей на ушко
- А вообще-то мы со временем лысеем...
  Но Кира не поверила ей.
 



                Кто главнее.

К кисточкам в гости пришли друзья. Собралась весёлая компания и разговоры перемешанные со смехом разносились по всему магазину.
На полке, выше от них, лежал уголёк по имени Игорёк. Он уже час пытался отдохнуть, но громкие соседи мешали ему. Игорёк неохотно встал, и спустился к ним.
- Привет соседи! -  Начал он дружелюбно. - О чём так шумно спорите, да так, что другие уснуть не могут, - поинтересовался он.
  Все радостно поприветствовали его
- Привет! Зравствуй! Добро пожаловать! Рады видеть! - и обступили его.
- Уголёк-Игорёк, рассуди нас. - сразу начал Карандаш-Саш. - Кто из нас главнее.
- Вот, Кисточка-Диночка говорит, что все картины нарисованы ими, что каждый художник применяет в работе много разных кисточек и поэтому, их значительно больше чем других инструментов для рисования, А раз больше - значит главнее! - Саш говорил свысока посматривая на сестриц.
- Но главнее, мы - карандаши, потому, что все картины начинаются с карандашных набросков и зарисовок. Потом мы всё рисуем на чистом холсте, что бы кисточки знали, где и что закрашивать. Мы бываем и твёрдые и мягкие и даже цветные. И вообще, нас не меньше чем кисточек. Ведь мы не только картины рисуем, но и чертим чертежи, разрисовываем контурные карты, закрашиваем раскраски.
Было видно, что Саш гордился сказанным о себе.
-  Мы такие разные и многое умеем - поэтому мы главнее! - подытожил он.
Кисточки, только было за возмущались, но их прервал Мастихин-Кирим.
Он нравился всем девочкам. Ещё-бы! У него была небольшая элегантная деревянная ручка из красного дерева. А золотым пояском начиналась зеркальная вытянутая плоская лопаточка, которая сияла и блестала на свету как драгоценность. Кирим не спеша вышел, подошёл к Саше и обратился к нему, слегка отодвигая от центра.
- Позвольте высказаться и другим претендентам.
И уже потом повернулся к слушающим.
- Я рад, что в нашей дискуссии есть разные мнения. - Кирим сделал театральную паузу, как раз такую, сколько длилась тишина и продолжил своим плавным бархатистым голосом. 
- Но почему вы думаете, что дело только в размерах, ну или в количестве. Вот мы, мастихины, смешиваем краски для кисточек, убираем лишние мазки с холстов - мы помогаем другим.  Но это не всё. Многие современные художники создают свои авангардные шедевры применяя только нас. А в мастерской художника, мы единственные блестим своей зеркальной чистотой.
Он приостановился, и добавив в голос торжественности, произнёс.
- Красота и современность вполне могут главенствовать в мире искусства!
Прошу учесть это при голосовании. - добавил он, и вернулся на место.
Тишина была не долгой. Слово взял Игорёк-Уголёк.
- А разве надо голосовать? Обратился он ко всем сразу. - Что может быть главнее опыта и умудрённости долгой жизни? - он снова оглядел всех - Первобытные люди начали рисовать угольками сто тысяч лет назад. Не было ни красок, ни кисточек, ни карандашей, да и художников ещё не было. А люди в пещерах уже вырисовывали угольками окружающий  мир и животных. Мы, угольки, прошли с человеком путь длиной в цивилизацию - Мы самые главные!
Все стояли в нерешительности. Даже шепотков не слышно. Думали, что Игорёк рассудит, а тут всё ещё сильнее запуталось.
Тут вмешался Саш.
- Уголёк, извини, но это было очень давно и сейчас тобою почти не рисуют. Значит ты не можешь быть главным.
- Ну уж тебя-то я точно главнее. - горделиво подбоченясь заявил Игорёк. - Ты хоть знаешь, что ты мой младший родственник? - И победно поглядел на Карандаша.
- Вначале рисовали мною и моим младшим родным братом графитом. Потом, что бы не пачкать руки, из нас делали тонкие палочки и обматывали корой, веточками или тряпочками и обвязывали верёвочками. А уж спустя столетия из нас сделали тонкие стерженьки и поместили в кусочек дерева. А потом, ты ещё сто лет был круглый, постоянно скатывался со стола и ломался. И вот сейчас ты такой стройный и гранёный, говоришь мне что я никто! 
Игорёк явно обиделся на Сашу за его слова. А тот стоял удивлённо уставившись на него. Все вокруг напряженно замерли - кажется затевалась ссора.
Тут выскочила Кира, и как закричит
- Мальчики,  успокойтесь, не надо...
Но её резко прервал Карандаш-Саш
- Кира, как ты можешь так говорить! Я не могу успокоиться! Неужели ты ни чего не понимаешь?
- Началось. - Подумали все. Кто закрыл глаза, кто втянул голову в шею, а кто-то приготовился разнимать ребят..
- Ура! Я нашёл своего прадедушку! - Громко обрадовался Саш. - У меня появился родственник!
И он кинулся обнимать Уголька-Игорька, совсем не боясь испачкается.
Все выдохнули не сразу, но уже с радостью. Последним голосом, который влился в хор поздравлений был нравоучительный тон Уголька.
- Молодец правнучек что нашёлся. Что любишь прадедушку, тоже правильно. Ну а теперь ты будешь слушаться старших?
- Конечно! - согласился Саш. - Я очень их уважаю!
Игорёк победно поднял голову, но Саш затем не громко добавил
- Вот только на этикетке твой день рождения на три дня позже моего...
Веселье продолжалось, пока его не прервал звонкий голос сестрицы  Ирочки.
- Ребята, И что делать? Кого главным выбирать?
  - А не надо ни кого выбирать. - ответила ей Кирочка, и вышла вперёд.
- Пускай художник сам выбирает чем рисовать. Он же придумывает картины, а не мы.
Значит ему видней, чем лучше пользоваться.
И под общий одобрительный гул собрание закончилось, вернее сказать перетекло в праздник встречи родственников и их друзей.





                Как не попасть в мусорное ведро.

И вот переехала Кира из магазина в мастерскую.
Кирочка быстро подружилась со всеми. Ей было всё так интересно: и картины, и краски, и рамы, и скульптуры. Но больше всего ей нравилось слушать истории долгожителей своего нового дома.
Как то раз, рассматривая очередную картину она услышала громкие голоса. Это спорили кисточка и карандаш. Судя по всему они готовились уехать на пленэр. Кирочка ещё ни разу там не была, ей стало интересно и она прислушалась.
- Я расположусь в этой ближней коробочке, - Это говорил карандаш - Все художники вначале делают карандашный рисунок, поэтому, для удобства, я должен быть ближе.
- А художник уже начал рисовать красками, значит я ему нужнее и эта коробочка для меня. - Не уступала ему кисточка.
- А вдруг он детали захочет уточнить, или композицию слегка подправить. Тогда ему не обойтись без меня - отвечал карандаш и сделал шаг к оппоненту.
- Он это и красками сразу сделает. - не сдавалась кисточка, хотя была заметно меньше своего оппонента и на всякий случай сжала пальчики в кулачки.
Вдруг зашевелился Мольберт-Альберт.
  Кире  рассказывали о нём, но она ещё не видела его, ведь он только что вернулся из командировки из далёких красивых мест.  Мольберт, это деревянный чемоданчик с красками, кисточками, карандашами. У него есть три ножки. Когда он стоит на них открытый, на нем крепится холст на котором рисуют. Кира разглядывала его, всё было так, как и описывали, Но то что её так поразило, ей не говорили.
На нём было столько надписей, разноцветных пятен и разных красок, что он казался чемоданом с яркими наклеенными открытками тех мест, где он побывал.
Вот голубые и бирюзовые капли с небольшими белыми мазками - это точно море в тёплых странах. Зеленые вперемежку с  желтыми, синими и оранжевой капелькой - наверняка восход солнца и родной пейзаж где-то на краю Костромских или Нижегородских полей.
Тут накапаны все оттенки желтого - они появились в африканской пустыне. А это черно-серо-белое размазанное пятно с тёмно зелёным мазком и голубой полоской - горы Кавказа.
Сразу было видно, что Альберт был очень заслуженным мольбертом. И немалая часть картин была нарисована на нём.
Размышления Киры прервал бас Мольберта.
-  Хватит спорить! Маленькие как воробьи, а гвалт как от стада гусей. - рыкнул он     на этих двоих. - Немыслимо! Уезжать за сто километров, а спорить из за двух сантиметров.
А оглядев их добавил.
- Молодые и совсем глупые! Вы хоть знаете, до чего доводят такие перепалки?
Ребята сразу же замолчали. И с испугом посмотрели на Мольберта-Альберта.
- Нет не знаем. - хором ответили они смущённо.
- Ну так слушайте внимательно историю про кисточку и карандаша, которые оказались вон в том мусорном ведре.
Ребята и Кира испуганно посмотрели в сторону, куда показал Альберт. Все знали, что из мусорного ведра ещё ни кто не возвращался. И не сговариваясь выдохнули
- Мы очень будем стараться, Мольберт-Альбертович!
- Так вот,  давненько это было. Мои бока кое-где ещё блестели как новенькие.
Собрались мы на очередной пленэр. Пешком недалеко тут, на соседнюю улицу. Много художник и не стал брать: пару кистей да карандаш. А одна из этих кисточек с карандашом в ссоре была. С чего началось уже не помню, но спорили они постоянно и не по делу. Ну естественно, как только вместе оказались рядом, тут и началось.
- Ты кисточка кривая. - посмеивался карандаш. - Линию ровную провести не можешь, краска-то в твоей прическе кончается неравномерно и быстро.
Кисточке тоже палец в рот не клади
- А ты карандаш тупой, Как не затачивай тебя, а чертить начнёшь и сразу же тупеешь и тупеешь.
- Зато ты лысеешь ускоренно, видно клей с краской спутала, а потом долго в растворителе отмокала.
Ну тогда, я подарю тебе электрическую точильную машинку без кнопки «стоп». Посмотрим как быстро ты в огрызок сточишься. - не отставала кисточка.
- Вот так они и ругались постоянно. - Вздохнул Альберт. - Обычно покричат да успокоятся, а тут их совсем рядом положили, и словесная перепалка в рукоприкладство переросла. Карандаш ей в причёску вцепился, да и клок вырвал, а она ему ручкой по грифелю так дала, что тот и отвалился.  Катаются по столу визжат. У самого края кисточка изловчилась и пнула соперника, а тот со стола падать начал. Схватился за последние волосы кисточки, но они не удержали его. Кисточка лысой на столе осталась, а он на пол упал и сломался посередине.
Ребята слушали открыв рты. Но Мольберт остановился.
- А что дальше было? - После продолжительной паузы решился спросить карандаш.
- Грустно дальше было. - продолжил Альберт.
- Пришёл художник, взял кисточку посмотрел и хмыкнул. Потом наклонился, поднял карандаш и со словами: «Ну и ладно, других возьмём» бросил их мусорное ведро. - Закончил рассказ Альберт
Слушатели, снова со страхом поглядели на ведро.
- И они там до сих пор? - спросила кисточка.
- Нет конечно, -ответил Альберт. - Весь мусор на следующий день на помойку вывезли.
- А это куда? -не унималась кисточка.
- Честно говоря не знаю, ни разу там не был. - пожал своими широкими деревянными плечами Мольберт.
- Спасибо Вам Мольберт-Альберт, я всё понял. - учтиво поклонился карандаш. - Не надо спорить по пустякам, а драться вообще нельзя, а то можно попасть в мусорное ведро.
С этого дня, я буду со всеми только дружить. - И обратился к кисточке.
- Прости меня, и давай больше не ссориться.
- И ты не сердись на меня, я извиняюсь за свой поведение.  - Улыбнулась ему кисточка.  - А дружить буду с тобой с удовольствием.

А Кира, стоя в стороне, подумала: «Какой всё таки Мольберт-Альберт мудрый и как много он видел, но всё-таки ещё не везде побывал.»




                Всё и точка.

Одним вечером к Художнику гости пришли. И это была самая любимая пора для кисточки. Она уже знала, что вечерами приходили самые лучшие друзья, и только им Художник показывает картины поставленные далеко в угол. Кирочка в этот момент могла увидеть то, что Художник вынашивает в своей душе уже несколько лет, или вообще прячет от посторонних глаз как не дорисованное.
Кира даже слышала как Художник говорил другу, что картину с лицом молодой женщины он пишет уже 12 лет. Она восхитилась тогда  памятью Художника - через столько лет помнить малейшие детали лица. И его упорству - достать картину, и молча смотреть на неё. Затем добавить несколько мазков и снова долго смотреть. Кисточка видела этот портрет уже несколько раз. На её взгляд, он был уже полностью закончен, но Художник всегда находил детали, которых не доставало.
Как и обычно, после просмотра картин, началось скромное застолье и долгие разговоры друзей. Кира поудобней села и стала слушать их интересные рассказы.
- Приходит к моему деду заказчик. - начал свою историю Художник.
- Богатый, вальяжный такой. Скучно ему, всё у него есть, всё перепробовал. Вот и ищет что-бы такого необычайного купить.
Мастерская  у деда не большая была, диванов для таких особ поставить не куда. Дед Михаил его вот на этот самый табурет и посадил.
Все посмотрели на резной, умело собранный без единого гвоздя табурет.
- Какая крепкая память от предков. - Одобрительно высказался сидящий на нём мужчина, а Художник продолжил.
  - Тот не побрезговал, прямо в шубе и сел.
- Заказ хочу тебе сделать. - начал купец. - Деньгами не обижу, но и картину надо мне не простую. Сможешь?
- Почему не смочь, коле скажете что надобно! - любил дед по простому общаться.
- Так в том-то и дело, не знаю чего хочу, Так что ты давай, рассказывай, что умеешь, а я уж выберу.
Не впервой деду Михаилу с такими общаться, воду лить да интерес подогревать. Вот и ляпнул храбро.
- Да всё могу!
И тут заказчик вскочил и как закричал.
- Во! Придумал! Довольный такой, палец вверх к потолку тянет и трясёт.
А дед вдруг вспомнил, что табурет час назад только красил, узоры с листиками вырисовывал. Дар речи потерял, на шубу заказчика уставился - дорогая, соболья.
А купец к ему радостно обращается.
- Нарисуй мне картину, что бы там было всё!
Дед в шоке от шубы, и тут ещё этот.
- Что всё?
- Всё что есть! - Ответил ему купец.
- Так я не знаю как всё и сразу вместе нарисовать! - ещё больше офигевал дед
- Формат картины не больше этой стенки! - уже по деловому продолжил заказчик.
- Сроки жесткие не ставлю, но месяца через три ждать буду!
Тут до деда Михаила доходит, что работа неисполнима и он только было начал отказываться, но купец его прервал.
- С оплатой не обижу как и обещал. Вижу как на мои соболя засматриваешься, ну что же, бери их как предоплату.
И скидывает на руки моему деду свою испачканную шубу.
Дед вообще голос потерял. Только головой кивает. Но шубу-то уже не вернёшь, увидит купец  краску на соболях, скандал закатит, не расплатиться деду за всю жизнь.
Так и проводил довольного купца, молча кивая и на всё соглашаясь.
Утром его грусть куда-то пропала. Творческий дед был - понравилась ему идея картины. И     ещё ответственный - всегда в срок заказы сдавал. Сразу и приступил к работе.
Три месяца прошло, груды эскизов нарисованы, но какие-то в мусорное ведро отправлены, другие в угол кинуты. Так ни чего он и не придумал.
Но как то днём, когда он, очередной раз безрезультатно что-то выводил карандашом, в мастерскую постучались. Он открыл дверь, а там барышня стоит. Красивая, элегантно одетая и глаза умные.
- Здравствуйте, здесь дают уроки рисования? - Спросила она.
- Барышня желает сама учиться? - впервые за эти 3 месяца улыбнулся дед.
- Если не на улице, то да.
И дед извиняясь, что держит гостью на пороге, пригласил её пройти внутрь.
- Меня зовут Михаил , представился он.
- А меня Шура. - гостья слегка кивнула головой.
- Проходите, садитесь. - и указывает на этот же красивый, но уже не пачкающийся  табурет.
Гостья оглядела комнату и говорит.
- У вас тут художественный хаос?
- Да нет, творческий поиск. - ответил дед, собирая валяющиеся под ногами листы с набросками. - Заказчик, работу заковыристую дал. А вот муза пока задерживается где-то.
- Уверена, что скоро она появится. - подбодрила его девушка
- Да уж поскорей бы. - вздохнул дед. Он уже собрал все листы, положил в дальний угол и обратился к девушке.
- Ну что же, перейдём к делу.
Об уроках договорились быстро. Первый назначили на завтра. И девушка ушла.
Оставшееся время он посвятил небольшой уборке в мастерской, что бы освободить место для мольберта новой ученицы.
Шура была умной, начитанной и сообразительной девушкой. Учёба давалась ей легко. Дед Михаил с удовольствием выполнял свои учительские обязанности. а вечерами продолжал делать эскизы.
Где-то на третьем уроке, он подробнее рассказал ей о заказе, который ни как не хотел выполняться.
- А откуда вы черпаете свои идеи? - поинтересовалась она.
- Сами как-то приходят. Потом уж беру карандаш и наброски делаю. - задумчиво ответил он.
- Так если идеи к вам не идут, так может вы к ним пойдёте. - предложила Шура.
- Отличная мысль! - подхватил её предложение дедушка - Давайте вместе прогуляемся, вдруг они в кофейне за углом десерт кушают.
Странная прогулка получилась у них. Мир, такой обыденный, вдруг поменялся. Краски ярче, звуки гармоничнее стали. Но главное, когда они вместе обсуждали что-то, сто раз виденное им, открывались новые детали и подробности. Он вдруг понял, что всё сходится в точку.
Конечно, он знал правила построения перспективы, что все линии сходятся в одну точку на горизонте, и постоянно использовал это в своей работе.
Но во время этой прогулки, он увидел, что дома, если достроить линии стен, сойдутся в точку. Река, уходящая в даль, тоже стремится к точке. Рельсы железной дороги на горизонте сливаются в точку. Всё что мы видим, отдаляясь от нас тоже становится точкой: и человек в поле, и птица в небе, и дом, и телега с кучером и даже столб дыма.
К концу прогулки, он понял как нарисовать всё сразу, но Шуре ни чего не сказал - хотел удивить её утром. Он проводил девушку до дома, а сам побежал в мастерскую рисовать.
Ночь была бессонной. Эскизы только и успевали падать на пол. Ещё бы, просто поставить точку много времени не надо, но где и как? Дед пробовал и в центре и в углах,  жирную и еле заметную, цветную и белую на белом. Он перепробовал все варианты, но картина не получалась. Хотя, возможно, дед просто осознавал, что не сможет убедить купца, в том, что точка на холсте, пусть и в дорогой раме, является искусством и стоит собольей шубы.
К утру, когда Шура должна была прийти на очередной урок, его энтузиазм иссяк. И когда в мастерскую постучали, он уныло пошёл открывать.
Добрый день. - Шура с большой открытой улыбкой зашла в мастерскую. - Вчерашняя прогулка была восхитительна. - начала она говорить, но увидев грустного учителя перестала улыбаться.
- Что-то случилось? - спросила она.
- Наоборот. - грустно выдохнул дед, - То что я ждал эти три месяца не случилось, хотя вчера во время нашей прогулки, я был уверен, что заказ доделаю уже сегодня.
- Очень интересно, такое бывает? - искренне удивилась она.
- Как видишь, случается. - ответил он, собирая в стопку неудавшиеся эскизы.
- Можно, посмотреть? - спросила Шура, беря  листок с черной точкой в середине.
Взгляд её выказывал непонимание и она заглянула в листы, которые держал Михаил.
К глазам добавилась мимика растянутых губ.
- Что это?
- Моя гениальная идея о том, что весь мир вокруг умещается в точке, надо только смотреть отойдя подальше.
- Отличная идея! - оценила её Шура. - Но почему ты грустный.
- Боюсь, что на холсте с эту стену заказчик не увидит маленькую точку и в лучшем случае назовёт меня шарлатаном. - дед вкратце описал ей вероятную реакцию купца.
- Тогда увеличь точку до нужных размеров. - предложила Шура.
Дед задумался.
- И как я сам не догадался! Спасибо огромное! - обрадовался он. И с извинениями  обратился к ученице.
- Простите, но урок  на сегодня отменяется. Мне надо срочно поработать.
- Конечно. Понимаю. Я приду завтра. До свидания. - Девушка быстро ушла, что бы не мешать вдохновению творить.
Теперь рисовалось легко и быстро.
В центре появилась окружность. С выбором цвета проблем не возникло – дед просто макал разными кистями в разные краски и крупными размашистыми мазками закрасил её.
Потом он отошёл на несколько шагов от холста, что бы увидеть картину в целом.
«ВСЁ» было нарисовано. Единственно, что не устраивало его — белый фон холста вокруг него, ведь там должно быть «НИЧЕГО».
Дед задумался: «Не видно ни чего, это когда ночь, в комнате выключен весь свет и окна зашторены. Открываешь глаза или закрываешь, всё одно — непроглядная чернь темноты. Значит надо всё закрасить черным цветом.»
Когда он закончил красить «НИЧЕГО», снова отошёл по-дальше от картины, что бы оценить результат. «Мрачновато получилось.» - остался он недовольным от увиденного. Постояв немного в задумчивости, дед снова взялся за кисть и по всему чёрному «НИЧЕГО» белой краской  поставил множество точек.
- Пускай всего будет много! - торжественно воскликнул он довольный работой.
Картина была закончена.
На следующий день, он показал её Шуре.
-Это шедевр с глубоким смыслом. Понимание сюжета картины возможен только с философским осмыслением мизерности нашего бытия, в масштабах мироздания. - Торжественно и проникновенно начала рассказывать о своём впечатление от картины девушка.
Но дед её прервал.
- По проще можно?
Девушка вначале замялась в нерешительности, но потом решилась.
- Заказчику сразу не показывайте. Вначале подготовьте его, уж слишком нестандартное решение для картины. - а потом добавила извиняюще. - Но мне очень понравилось.
- Понимаю. - Сказал дед и начал готовить раму для холста.
На следующий день заказчик приехал принимать работу. Картина стояла накрытая
куском ткани. Дед стоял около неё и волнуясь объяснял заказчику.
- Это шедевр с глубоким смыслом. Понимание сюжета картины возможен только с философским осмыслением мизерности нашего бытия, в масштабах мироздания...
- Понимаю,понимаю. - поторопил его купец указывая на ткань.
- Чтобы понять метафору символизма общности всего в единстве, надо удалится подальше от объекта рассмотрения...
- Может описание картины совместим с её созерцанием - нетерпеливо прервал говорящего заказчик.
- Конечно, только ещё минуточку..
Дед не успел ответить, как купец подошёл картине и сдёрнул с неё ткань.
- А темнота есть суть "НИЧЕГО", которое остаётся, когда "ВСЁ" сконцентрировано локально. - договаривал дед, смотря на реакцию заказчика.
Тот стоял и молчал. Дед тоже.
- Это...мазня... её место только в.., как вы там сказали .. подальше в тёмный ... чулан - начал приходить в себя заказчик.
Дед не знал что ответить.
Но вдруг в дверь постучались, для деда это было спасением. И он пошёл открывать дверь.
В мастерскую вошла Шура и громко поздоровалась. Заказчик повернулся к ней, глаза прищурены. желваки ходят туда-сюда, вот-вот закричит. Но вид молодой симпатичной барышни немного остудил его порыв.
- О! Вы смотрите мою любимую картину! - радостно воскликнула она. - Михаилу свойственно тонкое художественное чутьё. Вы же заметили, как он гениально отобразил
пространство? Какой неожиданный ракурс на обыденное! - и не ожидая ответа продолжила.
- Представить то, что не видел ни один человек на земле и подарить эту возможность нам!
Выражение лица купца постепенно менялось на удивление.
- Но позвольте, что можно увидеть в этой черноте и хаосе красок. - Возразил заказчик.- На балаганах рисуют понятнее и лучше!
- Вас смутило, то что вы ни когда не видели сюжет этой картины?  Или то, что мастер, к которому вы обратились, не стал пользоваться клише , а талантливо исполнил Ваш нетривиальный заказ? - В голосе девушки не было ни чего кроме удивления.
- Но в нашем договоре чётко указано, что должно быть нарисовано "ВСЁ". - парировал купец и повернулся к деду. - Где тут на картине я и вы, эта табуретка, этот дом, наш городок, река, лес?
- Так тут всё и есть. - не очень уверенно сказал дед и перевёл взгляд на Шуру.
- Милостивый государь, - продолжила девушка, - Вы когда ни-будь смотрели на луну?
- Все смотрели на луну. - настороженно ответил купец.
- А там вы, случайно, не видели лунатиков, их карет и домов? - продолжала девушка.
- Их там нет! Я смотрел в телескоп. - уверенно сказал купец.
- То есть, если бы вы были на Луне, и смотрели на Землю в свой телескоп , то увидели бы  лес, город, телеги и нас?
- Допускаю, что при сильном увеличении вполне можно разглядеть. - заколебался купец.
- Но без трубы нельзя? - не унималась с вопросами Шура.
- Конечно, нет. - согласился он.
- Тогда посмотрите на картину, на ней вид нашей Земли с Луны. - улыбаясь, Шура указывала на цветную окружность в центре. - И мы там есть, и львы в Африке, и корабли в море. Просто, мы смотрим без трубы.
Ошарашенный заказчик смотрел на картину уже с удивлением.
- Вот такая моя идея картины. - Подытожил дед. - Чем мы видим больше, тем меньше оно.
- Я, кажется, начинаю вас понимать. -  неуверенно произнёс купец. - Но, вы тоже поймите, ваша работа.., как вам сказать..., не подходит моей коллекции. Голландские пейзажи, портреты  князей, божественные сцены не могут соседствовать с... - купец опять замялся подбирая слова - с таким экстравагантным стилем.
- Возможно, в вашем дворце найдётся ещё один зал для оригинальных  и смелых решений в современном искусстве? - широко улыбаясь клиенту спросила Шура.
- Целый зал для одной картины! Да и кому я это покажу? -  возмутился купец.
- Людей, понимающих искусство и ценящих новаторство, много. Каждая картина найдёт своего почитателя. - многозначительно произнёс дед. - А по поводу вашей новой экспозиции не переживайте, я с удовольствием дополню её своими новыми работами. У меня уже родились новые идеи: "Множественное одиночество" или вот "Темнота света".
  - Спасибо, спасибо - заторопился заказчик - Я подумаю.
- Кстати, уверен, что соболья шуба вполне скомпенсировала ваши творческие искания. - строго сказал купец.
- Конечно. В знак начала нашего сотрудничества. - Дед не решился ему возражать.
- А картину доставите завтра к обеду. - добавил купец, поворачиваясь к выходу..
- С вашего позволения смею откланиться - Купец кивнул девушке и вышел из мастерской.
 Рассказ закончился, все зашевелились. Одна из присутствующих женщин спросила.
- А как шуба, удалось её очистить?
- Нет. - ответил Художник. - скипидаром не решились из-за запаха.
- Жаль. - вздохнула она.
- Да не переживайте. Купец был весьма рослый и упитанный. Шубу отдали местной портнихе, она её распорола, выкинула испорченный кусок и сшила прекрасную женскую шубку и ещё осталось на воротник да шапку для деда.
- И кто это счастливая дама? - не унималась гостья.
- Конечно же, это моя бабушка Шура - улыбнулся Художник.
 Эта история понравилась всем, и Кисточке тоже. Правда она не поняла, почему люди покупают то, что им не нравится и что важнее в картине - оригинальная идея или её исполнение.
Но через несколько дней, когда она спросила об этом у Мольберта-Альберта, его ответ совсем запутал её: "Деньги платят за моду, а главное в картине это как её преподносят зрителям".
Пока она обдумывала эти слова, мольберт уехал на пленэр. и она не успела задать ему главный вопрос: "А где же искусство?"