Начало войны лейтенанта Казьмина

Лейтенант Казьмин только что окончил Одесское артиллерийское училище и прибыл по назначению в Ржевские лагеря. Из Одессы отправил письмо жене,  сообщив, что в августе приедет и она готовилась к переезду.
- Как долго они не виделись? Дети выросли без меня. Клава писала, что жуткие почемучки и шалуны, но очень дружны между собой, никогда не разлучаются, поют, танцуют. Дочурке уже четыре годика, а сыну  два с половиной. Никак не могу представить, какими они стали.
Стонущий рёв моторов, разорвав тишину над Ржевскими лагерями, стал удаляться в сторону Киева. Лейтенант Казьмин проснулся. В палатке было темно. Рядом посапывая, спали товарищи, тоже командиры взводов.
- Фу ты, какой сильный гул в ушах!- подумал он, - и во сне голова не отдыхает от стрельб. Вот уже целый месяц бьюсь с резервистами. Не лёгкое дела обучать людей старше себя. Он повернулся на другой бок и хотел уснуть, но тут услышал разрывы бомб и сигнал тревоги.

- Ребята. Тревога! – крикнул он.
Полк быстро был приведён в полную боевую готовность. Командиры подразделений тщательно осмотрели снаряжение, оружие, шанцевые инструменты, боеприпасы красноармейцев и полк маршевыми колоннами двинулся в район сосредоточения. Известие о внезапном нападение гитлеровской Германии на СССР, оказалось для всех громом среди ясного неба. Все знали, что между Германией и Советским Союзом заключен пакт о ненападении. И никому не хотелось верить, что началась война, хотя к защите отечества армия готовилась ежедневно, ежечасно.

Не верилось, как порой не верится человеку, когда безвременно уходит от него в небытие дорогое сердцу существо. Душа не мирится, гневно протестует, а он бессилен перед совершившимся фактом. В сборах, хлопотах, волнениях всё стало на своё место. Движение полка было чётким, организованным, настроение красноармейцев и командиров – боевое. Все были уверены, что врагу не удастся захватить и вершка советской земли. Красная армия, сильная, мощная сможет уничтожить зарвавшегося противника на его собственной территории.
Лейтенант Казьмин шёл впереди своего взвода. - Очень жаль, что не успел повидать семью.
- "Ну, ничего. Они в глубоком тылу, а мы быстро разобьём эту фашистскую погань", - думал он. Немецкие рабочие, одетые в солдатские шинели, не станут стрелять в нас, а повернут свои штыки против ненавистных им фашистов и свергнут этот деспотичный строй, и в Германии будет Советская власть.
 Полк расположился в лесу, в районе сосредоточения. 22 июня днём получили боеприпасы, лошадей, повозки под пулемёты и отрыли окопы, усовершенствовали огневые позиции и провели личный состав в боевую готовность.

24 июня 1941 года в 4 часа утра полк был поднят по тревоге. Один стрелковый батальон погрузили на машины и направили к месту высадки немецкого десанта под Киевом, в восьмидесяти километров от Ржевских лагерей. Батальон прибыл к месту назначения и, получив приказ на ликвидацию десанта, занял исходное положение.
 Пулемётный взвод лейтенанта Казьмина был придан одной из стрелковых рот. После 15-ти минутной артиллерийской подготовки в 13 часов рота пошла в атаку. Но сразу же попала в полосу сильного пулемётно миномётного огня противника и понесла большие потери. Хорошо вооружённые новейшим автоматическим оружием гитлеровцы вели прицельный огонь. Идти вперёд было невозможно, не возможно и отходить. Последовала команда: ложись! Окапывались лёжа. Противник вёл непрерывный огонь. Гибли красноармейцы, но паники не было. Была страшная ненависть к врагу и непреодолимое желание во чтобы-то ни стало, сблизиться с ним и придушить эту сволочь.

Пулемётчики лейтенанта Казьмина вели огонь по обнаруженным огневых точек противника, подавляя их. Был тяжело ранен наводчик. Казьмин тут же занял его место и с двух часов дня до темноты подавлял огневые точки противника. Ночью батальон, потеряв 30% личного состава, отошёл на исходные позиции. Подошло подкрепление – полк с приданным ему артиллерийским дивизионом.
В пять часов утра тридцать минут началась более мощная артподготовка. Она длилась тридцать минут, велась артиллерией и миномётами полка и приданому ему артиллерийского дивизиона. От взрывов снарядов горела земля. Под прикрытием огня пошёл в атаку и взял первую линию окопов. Завязался жестокий рукопашный бой. Самоотверженно дрались красноармейцы и командиры. Смерть погибших товарищей приводила в ярость бойцов. Они кололи немецких захватчиков штыками, рассекали им головы прикладами, расстреливали в упор.

Но гитлеровцы, прошедшие форсированным маршем по Западной Европе, не мыслили себя побеждёнными и сражались до последнего патрона, поджидая подмогу с воздуха. Подмоги не было. Они дрогнули и побежали в лес. Но и там их настигли меткие выстрелы и острые штыки бойцов. К девяти часам утра противник был разгромлен. Из 800 отборных гитлеровских головорезов, 719 нашли бесславный конец на советской земле . 79 немецких солдат и один раненый офицер были взяты в плен.
Смолкло в лесу жуткое, душераздирающее эхо, отразившее страшную человеческую трагедию. Вся поляна была усеяна телами вражеских солдат и советских бойцов - защитников своего отечества. На опушку леса вывели пленных. Затравленные озираясь по сторонам, они злобно смотрели на бойцов и командиров, не отвечали на их вопросы. Захватчики абсолютно были уверены в том, что дни Советской России сочтены и, она также падёт, как недавно поверженные страны Западной Европы. А разгром их десанта – чистая случайность, происшедшая из-за отсутствия поддержки с воздуха.

 - Вон пленных ведут, - сказал лейтенант Казьмин товарищу, - пойдём, поглядим на этих ползучих гадов, а то в рукопашной мясорубке не до поглядов было.
- Смотри! Вот они, какие фашистские молодчики. Все в добротном обмундирование, правда, изрядно изодранном о русские штыки, сытые, наглые, надменные. А сколько в их глазах ненависти к нам. В плену гады, а держатся, как завоеватели.
Думали своим десантом вызвать панику в тылу наших войск. Нет, не на таких напали. Зубы то свои обломаете. Это вам не Западная Европа, а Россия. Плохо вы знаете Советский народ. Его на колени не поставишь. Вот чего вы не учли! - Ах ты, чёрт возьми. Жаль, что этого я не могу им сказать на немецком языке.  Казьмин увидел, как один красноармеец подошёл к раненому пленному и что-то сказал по-немецки, а немец, выпучив злые глаза, закричал?
 - Руська, шваин! Сталин капут! Немец тут же плюнул красноармейцу в лицо.
 - Ах ты, недобитая фашистская сволочь! – крикнул Казьмин и выхватил из кобуры наган.

- Что ты, Владислав, с ума сошёл! Этого делать нельзя, успокойся! – схватив лейтенанта за руку, сказал товарищ.
Пленных увезли. Вспоминает Казьмин. Напряжение после боя стало спадать, но очень кружилась голова, шумело в ушах, тошнило, неотступно преследовал запах крови и мелькали в глазах искажённые страхом смерти гитлеровцы, застреленные им в упор. Это был самый трудный день в его жизни. День равный не одному прожитому году.
После ликвидации десанта полк направился в свою дивизию.