Дорога домой

Было это в году эдак 85-86-ом прошлого столетия.

На дембель провожали моего старшину. Отходную делали в доме его тёщи, проживавшей недалеко от в/ч. Часть была в пригороде, поэтому большинство приглашённых разъезжалось по домам общественным транспортом. Автобус до города, был один. Он ходил по маршруту от паромной переправы до автовокзала, который в Керчи считался почти что центром города. Автобус ходил не всю ночь, а до нулей. С каждым последующим рейсом, он вбирал в себя всё более и более ужратые партии военных, выбравшихся из-за старшинского застолья.

А вот прапорщик Комлев на автобус, к сожалению, не успел. Может, потому, что выпил больше всех или проняло его больше всех – не известно. В момент прощания, оторвавшись от братских обнимушек он упал плашмя в гравий автобусной остановки и утрамбовал его лицом. Все были настолько пьяны, что пропажи бойца никто не заметил, а когда Комлев очнулся, вокруг уже никого не было. Автобус ушёл и он остался один.

И пошёл Комлев пешком... Домой... В город... В герой... В Керчь...

Где-то, на середине пути, дорога, стала нудной и скучной. И всё из-за двух однообразных серобетонных заборов, тянущихся по обеим сторонам шоссе на протяжении трёх – четырёх километров.

Был конец октября, безлунная ночь и сильный ветер. Те, кто жил в Керчи, знают, какой он бывает сильный, мерзкий и противный.

Ветер дул, как раз в лицо Комлеву и мешал идти. Борясь с ним и употреблённым алкоголем, Комлев медленно, но уверенно продвигался к заветной цели - тёплому семейному очагу и домашнему уюту.

Где-то уже в конце заборного участка, Комлеву ужасно захотелось курить. Пьяными пальцами он долго не мог достать сигареты и спички из карманов.
 
Курительные атрибуты не слушались, ломались, выскакивали из рук, а тут ещё этот противный ветер...

Повернувшись к нему спиной, Комлев прикурил, с наслаждением затянулся, и, пошёл дальше, но уже в обратном направлении – по ветру, от города, в сторону завершившегося застолья!

Через пару – тройку километров Комлев тормознул ментовский уазик, двигавшийся в попутном направлении, и попросил подвезти. Но менты ехали из города, поэтому, посмеявшись над Комлевым, развернули его на сто восемьдесят градусов, подтолкнули в нужном направлении, а сами поехали дальше на вызов.

И вот снова, уже третий раз за ночь Комлев мерил дорогу вдоль заборов. Он уже ничего не соображал – в какой стороне родная в/ч, а в какой – родной дом. От выпитого и усталости, его ноги выписывали по дороге замысловатые кренделя, и от этого путь его удлинялся ещё больше.

Под утро, измождённого и замученного заборами, Комлева подобрали те же самые менты, с которыми он повстречался в ночи. Теперь они ехали в город обратно. По пути в райотдел они даже сделали крюк и завезли Комлева домой, чтоб тот уже нигде не смог заблудиться.

Вот такая случилась история. А заборы эти, серобетонные, до сих пор стоят, хоть и нет уже за их стенами тех самых предприятий. Так что пьяным в ночи мимо них лучше не ходить – можно заблудиться.